Эпоха без цвета и запаха.
Ни цели, ни идеалов.
Каждый сам за себя.
Раньше писатели прислушивались к Zeitgeist, вступали с ним в симбиоз и оставляли в своих произведениях оттиск времени: со всеми внезапно обнаруженными закономерностями, с болотцами и стремнинами, по которым можно было предугадать рельеф реальности по крайней мере на несколько шагов вперёд. Так было спокойнее. Утром ты просыпался и видел в окне осиянный храм Оракула на горизонте; вечером его сверкание опыляло ресницы, провожая тебя в долину снов. «Новый день наступит, смысл есть, ты нужен, таков Путь».
А что сегодня?
Я подрываюсь на диване в половине шестого утра. Руки трясутся, в висках гудит кровь. С лопаток скатывается пепел недавнего кошмара. Там, на другой стороне, не умея проснуться, я молился в чреве тёмного сарая как на душу легло, чтобы отогнать от себя хищных сущностей. Теперь их полинявшие силуэты проникли в привычную реальность и продолжают на последнем издыхании тянуться к моему горлу.
Включаю весь свет, что есть в квартире, жадно пью воду. Боюсь засыпать снова.
До рассвета думаю о своей жизни, тщетности, бренности и бесцельности. В течение дня, наполненный до краёв этой липкой субстанцией, слоняюсь по дому, словно юродивое чучельце. Выметаю из углов наносы рутинных дел, скрепляю и подписываю каждую решенную задачу, убеждая себя, что в жизни моей царит Порядок: работа выполняется, книга пишется, семья крепнет, дети растут, Бог есть, Добро побеждает Зло.
Говорят, за океаном живёт некий шельмоватый сурок. Он де обманом присвоил себе права на теорию «Вечного возвращения» и теперь наглядно демонстрирует её действие всем желающим (правда, как водится у аферистов, в урезанной версии). Вот думаю, не заезжал ли он к нам? Одно и то же изо дня в день…
Я так долго схожу с ума, что перестал замечать качественные перемены в своём состоянии. Между тем кошмары вырождаются в бессонницу, депрессия мутирует в апатию, из панических атак прорастает, как кислотные цветы, оторопелый восторг. Нет ничего более унизительного для разумного существа, чем осознание своей беспомощности.
Хотите опишу, как выглядит наша эпоха?
Я пялю на себя побитый молью фрак, пока в окне рябит дождь из бросающихся с крыши миллениалов. Иду по проспекту Забвения, читаю надписи на плакатах, что растут по обочинам вместо деревьев. Стволы их – пластиковые черенки, на которых еще сохранилось тепло юношеских ладошек. «Свободу такому-то!», «Мы за любовь!»… Диалоговые окна, почкующиеся в перспективе под утробный звук «error».
Спускаюсь в подвальчик в центре города посмотреть новый рэп-баттл, но оказываюсь на кулачных боях. Поединок заканчивается фитом, двое зрителей скандалят и потом проводят стримы с разбором своего конфликта; вместе едут отдыхать в Абу-Даби, где в чистеньком переулке приплясывает под ретровэйв безгорбый верблюд и пахнет фисташковой пахлавой.
Скучающий турист закидывается метом и отправляет себя домой через Darknet с пометкой «fragile». Выползает через USB-порт компьютера в своей квартирке и ошарашенно наблюдает, как за столом его кушают чай гигантские серебрянки. Люди и тараканы – анахронизм. Время для современных решений. «Выведем человека из вашего жилища с помощью инновационных химикатов! Недорого!».
Не идите на работу сегодня. Не планируйте покупку дома. Не мечтайте. Не признавайтесь никому в любви. Забаррикадируйте дверь в квартире и, включив телевизор, нарисованный на стене фломастером, смотрите, как верблюды, рэперы, мятежные либералы, закладчики, миллениалы, мошенники и думеры плавятся на экране, словно «жидкий» терминатор из второй части франшизы.
На исходе их бессильного сопротивления останется только он – Белый Шум. Кипящая лужа ярости, в которой нет даже аналогового замысла.
Смотрите заворожённо в эту бездну, пока она не выпьет Вас по своему обыкновению. Ведь лучшее время для аннигиляции человека уже настало.
Эпоха без цвета и запаха.
Ни цели, ни идеалов.
Каждый сам за себя.