В глубине сада среди раскидистых деревьев горделиво сияла Роза. Её стройный стебель с аккуратными шипами был увенчан прекрасным густо-бордовым цветком, который возвышался над прочими кустами. Нежные лепестки приоткрывали глубину и пышность пурпурного цвета величавой Розы. Чётко очерченные тёмно-зелёные листья поражали свежестью и упругостью. А аромат! Он распространялся по всему саду, и даже в самых отдалённых уголках чувствовалась нежная сладость благоухания.
Поутру все летающие и ползающие маленькие обитатели сада обязательно справлялись о здоровье своей любимицы. Они кружились в волнах её аромата и наслаждались созерцанием великолепного цветка. А попробовать росу из её лепестков было величайшим счастьем, данным не каждому. Роза благосклонно склоняла головку, когда была в хорошем настроении. Её лепестки раскрывались, и бабочка-подружка с бархатными жёлто-коричневыми крыльями подлетала и освежалась капельками росы:
- Ах, дорогая, как сладок твой нектар, как приятно пить воду из твоих лепестков! Спасибо!
- Расскажи, что происходит в нашем саду, - шелестела Роза в ответ.
- Облетела все дальние уголки, видела, что раскрылись васильки, пионы и гладиолусы. Они приветствуют тебя и желают долгого цветения этим летом.
- Пожелай и ты всем бутонам расцвести, и пусть наш сад проникнется радостью. Ведь мы так радуемся, когда излучаем красоту! – растроганно отвечала Роза.
Бывало и так, что в саду случались неприятности:
- Сегодня до меня едва доносится аромат нашей Розы, - печалилась бабочка-подружка, - нужно подлететь поближе, спросить, не захворала ли она.
- Ах, сестрица, вчера залётный ветер-озорник просквозил её, она простудилась, - сетовала другая бабочка, огорчённо шевеля крылышками лимонного цвета.
Вечером прошёл благотворный дождь, и Роза выздоровела. Её благоухание стало особенно приятным. Влажный воздух был напоён флюидами всех трав, цветов и листьев, но неизменно запах Розы первой скрипкой звучал в этой симфонии ароматов летнего сада.
Но вот наступил день, когда самому старому и злому Пауку захотелось одному владеть Розой, пить росу из её лепестков, а самое главное, он решил нарушить гармонию жизни. Паука очень злила всеобщая радость, так он был устроен, что алчность и зависть составляли всё его существо.
Ночью он подкрался к цветку. Затем, проворно перебирая мохнатыми лапками, стал усердно плести плотную сеточку. На брюшке через паутинные бородавки стали появляться тончайшие нити. Коготками он склеивал нити в одну паутинную сеть, что-то бормотал себе под нос, и это действо напоминало колдовство.
Роза услышала звуки его корпения и спросила:
- Что ты делаешь, старик?
- Я плету тебе шапочку, в ней ты будешь ещё красивее, она защитит тебя от ветра и дождя, - принялся увещевать Паук.
Роза подумала, что это ей снится, и ничего не ответила.
А утром она почувствовала стеснение в каждом лепесточке, не смогла полностью раскрыться, насладиться жизнью. Сеточка из паутины плотно облегала весь цветок. В середине, у самых верхних лепестков, торжествующе сидел старик паук и зачерпывал мохнатыми чёрными лапами прозрачную влагу из алеющей сердцевины Розы. Его блестящие глазки сверкали, отражая сияние росы, затаившейся в цветке.
Роза сникла и теперь не смогла источать свой тонкий аромат так же сильно, как прежде.
- Когда ты освободишь меня, Паук? – возмущённо вскрикнула она.
Старик усмехнулся и ничего не ответил ей. Пауки никогда сами не снимают свои сети. День ото дня Роза чахла, ей не нравилось быть в плену у коварного колдуна. Мелкие мошки и бабочки перестали подлетать к ней близко, боясь запутаться в паутине. А Паук потирал лапки и думал про себя: «Кто смел, тот и съел».
От огорчения Роза была близка к гибели. Подвёрнутые лепестки стали вянуть, чашечка цветка поникла, диковинный аромат исчез. Никто из обитателей сада не смог отважиться на открытый поединок с Пауком. Все боялись его. Он гордо восседал на поверженном цветке и плёл дальше паутину.
Только смелый кузнечик по вечерам извлекал из своей скрипки жалостливые звуки:
Роса и Роза,
Паук и cлёзы.
Одно мгновенье –
И нет спасенья!
Легко погибнуть
Прекрасной Розе…
Приди, мгновенье,
Для избавленья!
Тут прилетел Ветер-озорник, и Роза взмолилась:
- Спаси меня, Ветер! Ещё недавно ты шутливо качал меня из стороны в сторону, неожиданно раздувал мои лепестки, и я сердилась на тебя. Теперь же прошу помощи – злой враг опутал меня и вытягивает силы. Что мне делать?
Ветер очертил три круга вокруг цветка, закрутился в вихре, разозлился и прогудел:
- Что я вижу? Что за картина? Я помогу тебе, красавица!
Он надул щёки, поднатужился и дунул прямо на паука. Но хитрый старик спрятался за Розу, за её листья. Спасая цветок, Ветер лишь сильнее его раскачивал и причинял ещё больше страданий. Роза поняла, что Ветер не сможет прогнать злодея. Паук злорадствовал:
- Кто смел, тот и съел, - куражился он. – Моя добыча.
Ветер был молодым, дерзким и очень не любил несправедливость.
- Кажется, я придумал, - шепнул он, подлетев близко к Розе, - жди, не отчаивайся.
Наступила ночь, и Роза почувствовала себя одиноко, её роса стала слезами, она заплакала. А Паук укреплял порванную паутину и приговаривал:
- Плету корзинку из паутинки,
Всем место есть в моей корзинке.
Жучки и мошки в моём лукошке
Все попадут мне прямо в суп!
Так он бормотал, предвкушая будущую добычу. Слёзы увядающей Розы его ничуть не трогали. Наоборот, Паук ждал, когда лепестки совсем опадут, и он ещё больше наткёт ловушек для насекомых.
Наступившее утро принесло спасенье для пленницы. Когда природа ещё пробуждалась, три быстрых стрижа ворвались в сад. Они подлетели к Розе с разных сторон, и Паук не успел спрятаться. Он был склёван так быстро, что не успел этого понять и что-нибудь сказать. Потом клювами стрижи разорвали шапочку из паутины и освободили Розу.
Радости не было предела! Ветер-озорник на этот раз нежным дуновением распушил лепестки и листья любимой Розы. Затем умчался, и через некоторое время на небе появилась тучка. На сад пролился благотворный дождь. Живительная влага напитала землю, и Роза вся выпрямилась, приподняла листочки и опять заблистала под лучами солнца.
Бабочки и мошки опять кружились вокруг, но Роза стала особенно ценить тех, кто не оставил её в трудную минуту.