В тот год я работал в социальной службе. Попросту говоря, ухаживал за старичками. В один из дней мне позвонили из офиса. Звонила сама шефиня.
- Алекс, у тебя, вроде, нет проблем со славянскими языками.
- Ну..., - ожидая очередного подвоха, промычал я. – Смотря с какими. Их много.
- Югославский поймешь?
- Их там несколько...
- Да ты что! – искренно удивилась она. – Он вроде бы из Сербии.
- И что я должен делать?
- Поможешь сыну искупать человека. Ну и поговоришь со старичком.
Она явно переоценивала мои познания в сербском...
Как оказалось «старичок» был вполне себе бодрым, и лишь отсутствие левой ноги, не позволяло ему обойтись без посторонней помощи. У сына были проблемы с алкоголем...
Сербского языка мне не понадобилось. Он говорил по-русски едва ли не лучше меня. На том красивом русском, из которого за последние десятилетия сделали некий винегрет...
Но не это меня удивило. Если бы я не знал откуда он явился на Святую Землю, то запросто принял бы его за чистокровного русского. Из тех, что сохранились еще где-нибудь в Вологодской области. А в ванной, совершая омовение, я и вовсе убедился в том, что к еврейству он имеет не большее отношение, чем я к японцам.
И словно угадав мои мысли, он улыбнулся и сказал:
- Я чистокровный серб, если тебе это интересно.
- Но...
- И покойная жена тоже была сербкой. И все мои предки тоже...
- А как же так получилось, что вы оказались здесь?
- Это длинная история. Как-нибудь расскажу...
Потом я вынужден был срочно вылететь в Лондон. А когда вернулся, оказалось, что его не стало. То ли пьяный сын уронил его в ванне, то ли... В общем мутная история.
И все же я встретился с его сыном, на редкость трезвым. Он-то и рассказал коротко историю его отца. Во время войны, тогда двадцатилетний сорвиголова спас семью евреев, пряча их в погребе своего дома, напротив которого находилась то ли полиция, то ли гестапо...
- А как он потерял ногу?
- У него был высокий сахар. Ему уже здесь сделали операцию.
И словно предваряя мой вопрос, пояснил.
- Из той спасенной семьи, точнее от дочери, пришло письмо со всеми подробностями. Знаешь, детская память она такая.... Ну, ты понимаешь.
Я понимал.
- Ну вот, ему и было присвоено звание «Праведник Мира» с приглашением жить в Израиле и он долго думал – ехать ему сюда или нет. Он ведь всегда тосковал по Родине и по березам, которые росли на нашей улице. Я смутно их помню – маленьким был. А он почему-то всегда плакал, когда ему снились эти березы.
По правде говоря, я и не знал, что в Сербии растут березы.
***
Прошли годы, И когда мне снятся березы России, я тоже плачу, скрывая слезы от своего сына…