В АРТЕКЕ
В четверток классе при очередном медосмотре у меня обнаружили затемнение в легких. Небольшое темное пятнышко. Как я слышал, это называлось интоксикация третьей степени. Учитывая, что мой дедушка умер от туберкулеза легких, конечно, в доме была паника. Моя мама, которая свою молодость, а фактически и всю жизнь, посвятила мне, предприняла, как я понимаю, героические усилия по лечению меня от этой болезни. В том числе, добилась путевки в пионерлагерь «Артек» в 1947году.
Пионерский лагерь Артек был самым главным пионерским лагерем Союза. В него направляли самых лучших учеников страны – отличников и активистов. Я был отличником и активистом, но в рамках своей школы. В сочетании с моей болезнью, это дало возможность маме получить путевку в Артек.
Мы, все пионеры со всего Союза, собрались на Курском вокзале, и были приняты вожатыми и воспитателями Артека, размещены по вагона, и отправились в путь. Никто из родителей, по моему, нас не сопровождал.
Дорогу я не помню. Может быть потому, что я уже ездил в поезде к бабушке в деревню, и для меня в поездке в поезде не было ничего нового и необычного А может быть время уже все стерло у меня в памяти. Все - таки прошло уже 75 лет. Я и пребывание в лагере помню плохо.
Первое яркое воспоминание было, когда мы, подъезжая в автобусе к Алуште, переехали перевал, и далеко внизу увидели море. Небольшой кусочек сине-голубого моря. Никто из нас раньше моря не видел. Восторг был неописуем. Мы кричали: «Море, море», показывали друг другу в окошко, где оно.
Артек занимал территорию вдоль берега моря почти от подножья Генуэзской крепости до подножья Аю-Дага (Медведь горы) и состоял из четырех автономных лагерей. Три из них назывались по номерам – первый, второй, третий, а четвертый имел свое название, назывался он Суук-Су.и размещался вверху на окраине Гурзуфа. Его красивое белое здание было хорошо видно нам . Номерные лагеря были смешанные, то есть там были мальчики и девочки, а в Суук- Су –только девочки. Говорят, что там были девочки с более сильными заболеваниями легких. Наверное, этот лагерь был не только оздоровительным, но и лечебным. Но все это по слухам. Наш лагерь был второй и располагался ближе к Генуэзской крепости. Правее, если смотреть со стороны моря был первый, затем на высоте Суук -Су и ,наконец, ближе к Аю-Дагу – третий. Каждый лагерь жил по своей автономной программе. Общих мероприятия было два: открытие и закрытие . Тогда пионеры всех лагерей собирались на территории первого лагеря. На их территории была большая площадка, окруженная полукругом трибунами с сиденьями, как на стадионе. На них мы и размещались, каждый лагерь в своем секторе.
По приезде нас разбили по отрядам и разместили в многоместных палатах.. Ничего необычного при этом не было. Было похоже на подмосковный пионерлагерь, где я недавно отдыхал. .Но что удивило и обрадовало: нам была выдана форма – повседневная и парадная. Особенно красивой была парадная, в которую входила бескозырка вместо панамы, рубашка с длинным рукавом, а у девочек – платье. Этой формой мы особенно гордились.
Судя по этой фотографии (мы в повседневной форме), отряд был смешанный – мальчики и девочки. Однако, в те годы обучение было раздельным – были мужские и женские школы. Поэтому и здесь мы практически не общались. Мальчики загорали и развлекались на одной стороне пляжа, девочки на другой. Минимальное общение было только тогда, когда были отрядные прогулки и походы. На фото мы во время прогулки к подножью скалы, на которой были развалины Генуэзской крепости. Поход проходил по нашему пляжу, поэтому и форма повседневная.
Парадная форма одевалась только тогда, когда мы выходили за пределы лагеря. По территории поселка мы проходили строевым шагом под барабан. Мы очень старались показать себя, и нам казалось, что жители и прохожие с восторгом смотрят на нас. Отряд шел единым строем. На привалах мальчики и девочки сидели недалеко, но отдельными группами. Для фотографии девочки по просьбе фотографа прибегали к нам, а потом убегали к своим. Поэтому даже имен девочек, которые фотографировались со мной, я не знаю. На этой фотографии мы на вершине скалы, на которой находились развалины Генуэзской крепости. Конечно, во время походов и прогулок, и в свободное время, нам рассказывали и о Генуэзской крепости, и о истории Крыма, а также легенды Крыма – про Медведь-гору, про скалы –близнецы Адалары, которые видны на фотографии и другие легенды.
Помню еще поход к подножью Аю Дага, когда нам рассказывали о природе Крыма, его животном и растительном мире. А мне удалось найти небольшую друзу бледно фиолетового аметиста, которая впоследствии стала частью моей минералогической коллекции.
Кроме этих чисто артековских мероприятий, каких- то особенностей в жизни лагеря я не помню. Были какие-то спортивные соревнования, но они не запомнились. Могу отметить строгую дисциплину и порядок. Распорядок дня был строго расписан по минутам, и наши вожатые и воспитатели строго следили за ним. Было определено время для игр, для купания в море. Нас пытались учить плавать, но я научился только держаться на воде. Загорание было то же строго регламентировано: 20 минут
, по 5 минут в каждом положении. В остальное время бегать оголенным было запрещено.
Так как попасть в «Артек» было чрезвычайно трудно, нам внушали, что мы стали особенными ребятами: «артековцами», и должны этим гордиться . И примером для нас был капитан теплохода, ходившего по Черному морю. Этот теплоход, проходя мимо Артека, максимально возможно приближался к берегу и приветствовал нас гудками. Мы тоже его приветствовали, размахивая панамами.
Смена продолжалась, как мне кажется, три недели. Но, возможно, я ошибаюсь. Был и банный день. Баня была где то за территорией нашего лагеря.
Несмотря на то, что отряд был небольшой, тесные дружеские отношения у меня сложились только с Женей Печененым (или Печенкиным) из Кемерово. Года два или три мы с ним переписывались. На фото мы с ним. Я справа.
Смена пролетело очень быстро. Вот и последняя общеартековская линейка. Во время отдыха мы учили артековскую песню, которую я уже не помню. Но в припеве были слова : «Артек, второй лагерь». Номер лагеря каждый лагерь называл свой, и мы пытались перекричать друг друга. В завершении был грандиозный костер.
Уезжали мы счастливые и довольные, и только с грустью смотрели из окна автобуса на море, которое мы покидали. Ведь главное впечатление, которое мы увозили, это теплое море и ласковое солнце.