Ранним утром 30 июня 1976 года ССО «Прогресс» Иркутского политехнического института вылетел из областного центра на самолете АН-24 до Бодайбо, а уже оттуда двумя «Кукурузниками» отправился в поселок «Перевоз».
Правда, из Бодайбо вылет состоялся не сразу, ждали еще три часа, пока развеются тучи над перевалом, над которым АН-2 мог пролететь только в ясную погоду. Но все равно, можно было считать, что нам повезло, так как тучи могли уйти с перевала и через день, и даже через неделю. На этот случай мы уже знали, что нас заберет несколькими заходами вертолет МИ-8, для которого погода над перевалом была не критична, если это не гроза.
В первые же минуты нахождения в Перевозе мы получили небольшую встряску, по-хулигански устроенную летчиками. Дело в том, что высадили нас на самом краю аэродрома у небольшого болотца, совсем с другой стороны от поселка. Когда мы начали пересекать аэродром, один из самолетов уже развернулся и пошел на взлет. И больше не нашел места, как начал разгоняться прямо на нас.
За общим шумом работающих двигателей обоих самолетов и находясь под впечатлением приезда на новое место, мы не заметили его маневр. Увидели в последний момент. Кто-то сиганул прямо в болото, кто-то, побросав рюкзаки, начал бегать зайцами по полю. Я и несколько человек почему-то просто присели на корточки и остались на месте. До сих пор помню счастливые, улыбающиеся лица летчиков, когда, не добежав до нас буквально десять метров, АН-2 резко взмыл вверх прямо над головами. Думаю, наши испуганные лица им тоже надолго запомнились.
В поселке нас встретили чуть-ли не с оркестром. Были и начальники, и представители общественных организаций. Расселили в школе, по-моему, на улице Комсомольской, и сразу повели в столовую. За все время пребывания в Перевозе сотрудницы столовой и их работа оставили в моей памяти только хорошее впечатление.
В первый же день пытались искупаться в местной реке Жуе, но вода оказалась настолько холодной, что терпения быть в ней хватило лишь на несколько секунд.
Вечером местными жителями для нас был организован концерт, плавно перешедший в танцы. Представляете, обычно бойцы ССО читают лекции и ставят концерты, а тут все было наоборот. Правда, местные ребята немного расстроились, так как у нас в отряде из противоположного пола были только две поварихи, при этом одна из них — жена командира. Зато поселковые девчата были счастливы и даже быстренько начали прибирать нас к рукам. Уже в первую неделю пребывания в поселке у многих из нас появились подружки. Тогда я этим был немного шокирован, так как в моей молодости всегда парень начинал ухаживать за девушкой, а не наоборот. Сейчас же, опираясь на жизненный опыт, понимаю, что это было вполне жизненным явлением. А что им оставалось делать? Телевизора нет, фильмы в клубе один раз в неделю и то, если привезут что-то новенькое. Бывало, из-за непогоды, поселок на две недели полностью оказывался отрезанным от цивилизованного мира, даже свежих газет не было.
Многие местные мужики после тяжелой работой пили. Да и было их в два раза меньше, чем женщин. С местными аборигенами, в основном охотниками, поговорить сильно было не о чем. В общем, глухомань и скукота, из которой молодежи хотелось как можно быстрее вырваться или, хотя бы временно приукрасить жизнь новыми впечатлениями. Что девушки активно и делали.
По плану нам предстояло поставить два двухэтажных восьмиквартирника из бруса. Брус был заранее завезен баржами по большой воде. Продовольствие тогда завозилось таким же путем сразу на весь год. В поселке было два магазина — продовольственный и промтоварный. Еще были хлебные магазины из собственной пекарни. Хлеб, естественно, аппетитно пах за версту и был очень вкусным. Продавали квас собственного изготовления по 12 копеек за литр.
В первое воскресение нас удивили двое мужчин, которые выставили на крыльцо магазина ящик водки и раздавали бесплатно всем желающим. Как оказалось, это были старатели с кооперативного прииска. Зарабатывали они за сезон по 20-25 тысяч рублей тех денег, когда новое жигули стоили около семи тысяч.
По выходным мы гуляли по поселку и даже нас возили на экскурсии. Например, ездили на экскурсию к старателям, знакомились с их работой по добыче золота. Еще были на экскурсиях на драге и в лаборатории по выделению золота химическим путем из богатых отвалов. Навсегда запомнилась заведующая этой лаборатории с пистолетом под блузкой.
А уж как мы совместно праздновали день строителя, специально организованное для нас в поселке, достойно отдельного описания. Скажу лишь, что прямо на улице расставили столы, местные наловили рыбы, изюбрятины вообще было немеряно, мы без устали грызли огромные маслы, запивали чистейшим самогоном, подъедая большие миски настоящих лохматых груздей. Были и другие дары природы. Праздник прошел на славу.
Запомнился выпавший снег 6 августа, пришлось не работать целый день, ждали, пока он растает.
Видели медведицу с медвежатами. Охотники продавали нам шкуры медведя по 50 рублей, рога изюбра по 10 рублей. Летали на вертолете, над Патомакским кратером. Тогда местных он не представлял никакого интереса, уже гораздо позже вокруг него забегали ученые, а в конце 90-х и начале двухтысячных вообще паломничество случилось.
Мы еще пытались найти старинные шахты, где до революции добывали золото, но нам категорически не разрешали этого делать. Так и осталось непонятным — были ли они на самом деле или это была очередная легенда.
В общем впечатлений было много, да и потрудились на отлично. Бруса не хватило, так что по ночам пилили его на пилораме, а днем достраивали дома.
Я получил за эти неполные два месяца 1300 рублей. По тем временам это были баснословные деньги.