Действие происходит в городе Мозгве в ФГБОУ ВО Мозговский институт неосознанной передачи информации. Кабинет мозговых экспериментов. За компьютером сидит аспирант Александр. Он уже второй час внимательно просматривает какой-то сайт.
В кабинет заходит научный руководитель Александра, профессор Никита Абганович. Видно, что в хорошем настроении и не прочь пошутить.
– Саша, привет? Чем занимаешься, опять по порносайтам сёрфингуешь? Диссертацию уже давай делай!
Александр, не поворачиваясь к профессору:
– Здравствуйте, Никита Абганович. Нет, это не порно, это я мониторю сайт РОСОБРНАДЗОРа.
Профессор заглянул Александру через плечо. Присмотрелся.
– Не вижу большой разницы. На порносайтах картинки, здесь тексты не лучше. И что ты тут намониторил?
– Ну, например, прошла конференция с их участием на тему: «Форсайт образования: возрождение традиций VS декларируемое новаторство».
Профессор. – Какая тема?! Ну-ка повтори!
Аспирант громко и по слогам.
– «Фор-сайт об-ра-зо-ва-ни-я: воз-рож-де-ни-е тра-ди-ций VS дек-ла-ри-ру-е-мое но-ва-тор-ство».
Профессор. – О Господи! Всё у них не по-русски. Форсайт, ВС поди латинскими буквами. Они там у себя хоть на русском разговаривают?
З-з-зла не хватает.
Александр. – Латинской «Z» на них не хватает. Это точнее будет.
Профессор. – Я, Саша, почему беспокоюсь. Потому-что ты всё время занимаешься наукой. А надо заниматься диссертацией. Понимаешь, диссертация – это не переворот в науке, это переворот в зарплате. Так что, давай уже, завязывай со своими экспериментами и делай диссертацию. Одним гранитом наук сыт не будешь!
Александр. – Никита Абганович, так я и делаю ее, но я не успеваю за нашим диссертационным Советом. ВАК требует одно, Совет в три раза больше.
Профессор развёл руками: – Что поделаешь. Это тебе не профсоюз. Его сто лет назад открыли, теперь никто закрыть не может. Можно сказать бессмертная религия. А закрыть диссертационный Совет, сам знаешь, сколько желающих.
Ну, что ты там на этом сайте ещё увидел?
Аспирант. – С этого года вузы для выдачи лицензий будут мониторить по восьми направлениям. Я написал перед Новым годом письмо Деду Морозу. Пусть нашему институту все направления автоматом зачтут. Вот смотрел у них на сайте новогоднюю «Ёлку желаний». К сожалению, шар с моим письмом так никто и не снял.
Профессор. – Ага! Вот, наивный! Да они его туда и не вешали. Поди, играют им в футбол в коридоре.
Кстати, а тебе то, что за дело до лицензирования? Ты давай диссертацию делай!
Аспирант. – Ага! Вам опять поручат какие-нибудь ПД и ФС составлять, Вы же на меня всё это свалите. А потом еще будете спрашивать: «Где диссертация, где диссертация?».
Профессор. – Ой, ой, глядите на него. Расплакался! Подумаешь, РПД и ФОСы по трём дисциплинам за меня сделал. Я в твои годы…
Профессор осёкся, вспомнив, что сорок лет назад ни с него, ни с его руководителя никаких бумаг не требовали. Пауза затянулась.
Аспирант. – Я вот ошибусь. Что-нибудь напишу в ФОСах не тем шрифтом. Приедут коллекторы с обрнадзора, снимут с Вас штаны, положат на скамейку, и розгами-то, розгами…
Профессор округлил глаза.
– Саша! Ты что мелишь? Опять у цифровиков виртуальные очки с тактильными перчатками на ночь брал? Смотри, цыпки вырастут. Или глаза станут, как у коровы.
Надо же додуматься до такого! Какая ещё скамейка, какие розги? Коллекторы! Это же обрнадзор. Чувствуешь! ОБР. Образование. Это же «Разумное. Доброе. Вечное».
Аспирант. – Вас ОБР радует, а меня «НАДЗОР» пугает. Посмотрите, что у них на логотипе находится. Тут не только розги, вон, топорик неплохо просматривается. Я ошибусь, а Вам голову топориком снесут.
Александр увеличил логотип РОСОБРНАДЗОРа, и профессор с изумлением увидел фашо итальянских фашистов. Стянутые в сноп прутья и вставленный рукояткой внутрь топор с недвусмысленно торчащим наружу лезвием. Само слово «фашизм», в общем-то, и произошло от слова «фашо».
Профессор угрюмо отвернулся от компьютера и, тихо буркнув: «Дожили», пошёл наливать кофе.
Аспирант. – Никита Абганович, не переживайте! Вот лучше посмотрите, я прибор неосознанной информации настроил на будущее.
Профессор подошел к столу, на котором стояла небольшая зеленая коробочка с торчащими бельевыми прищепками.
– Ну, и..? – Профессор щёлкнул пальцем между прищепок.
Аспирант. – Он может угадывать будущее на целый день вперед.
Профессор. То есть, ты хочешь сказать, что он может назвать номера выигрышных лотерейных билетов завтрашнего тиража? Я как раз сегодня парочку купил на почте.
Аспирант. Ну, я не об этом вообще-то думал, когда его изобретал, но в принципе, да.
Профессор достал из кармана билеты и защемил их прищепками. Саша включил прибор. Тот сразу же засигналил красными светодиодами.
Саша. – Все Никита Абганович, можете выбросить их.
Профессор. – Так я и поверил твоему прибору. Завтра на сайте лотереи проверю.
Слушай, Александр! А он может на сайте указать из не проданных билетов, какие выигрышные будут.
Александр задумался. Можно попробовать. Он подключил прибор к компьютеру и сделал какие-то переключения. Профессор на сайте лотереи стал перелистывать билеты, находящиеся в продаже. Вдруг, минут через семь, прибор засветился зелеными светодиодами. Но какие из 10 предложенных билетов выигрышные, прибор не показывал.
Профессор напрягся. – Сейчас тысячу выложу, а потом выяснится, что там всего один билет на сто рублей.
Александр. – Ну не покупайте. Я сам их куплю.
Профессор. – Ну, ладно. Давай пополам, по пять билетов возьмем.
На следующий день весь институт гудел от невероятного известия. Два сотрудника выиграли в лотерею по десять миллионов. Никто после этого известия не оставлял их без внимания. Все, от ректората до уборщицы, желали поздравить счастливчиков.
Поздно вечером, устав от рукопожатий и поцелуев, профессор с аспирантом закрылись в кабинете. Потягивая с наслаждением дорогой коньяк Никита Абганович обратился к Александру.
– Саша, ты извини меня, я был не прав. Продолжай заниматься наукой! А диссертацию я тебе сам сделаю.