- Да язьви его в шары то! Это что ещё за пугало огородное к нам в деревню пожаловало?
Стоявшая у магазина группа женщин и стариков, ждавшая хлебушек, что никак не могут привезти с пекарни, заметно оживилась.
- Батюшки свет! Так это же, кажись, Женька так вырядился. Марфы и Дениса Заплетиных сынок. Он вчерась с женой своей в гости приехал к отцу-матери с Дальнего Востока.
- Ты чо, кума! Совсем знать, ополоумела. Какой такой Женька тебе пригрезился? Не помнишь рази, какой он баской и ладненький со службы пришел в позапрошлом годе? Любо-дорого глянуть. А энтот точно не нашенский. Пришлый, знать.
- Ты чей сынок будешь то? Обличьем своим вроде как на Женьку Заплетина находишь, а вот одёжкой своей в большое сумление нас поставил.
- Да вам что, бабоньки, совсем память отшибло или как? Конечно же, это я, Заплетин Евгений Денисович. Как говорится, собственной персоной. А что касаемо моего прикида, так это теперича мода такая сейчас. Так что, милые бабоньки и старички уважаемые, смотрите и запоминайте, в чем сейчас люди ходят, акромя, конечно, деревни вашей.
К первому своему приезду на свою малую родину, в небольшое село, что уютно спряталось среди гор алтайских, Женька готовился заблаговременно и основательно. Надо показать землякам, что два года жизни на дальневосточной земле - это вам совсем не то, что прожить это время в своей деревне. Если “серое вещество” в Женькиной “черепушке”, в принципе осталось на прежнем уровне, то может как-то одеянием своим он вызовет если не восхищение, то удивление и зависть своих сельчан.
Судя по первым впечатлениям у магазина, удивление имело место, а вот насчет зависти, то Женька пока ее не заметил. Да ладно, женщины и старики - это совсем не тот контингент, на который рассчитывал наш герой.
Женька Заплетин, паренек алтайский, лет этак двадцати пяти от роду, хотел ошеломить земляков своих примерно так, как когда-то появился перед их очами в образе демобилизованного старшины флота Тихоокеанского. В самой красивой форме советского моряка, в бушлате и бескозырке на затылке в нешуточные тогда предновогодние морозы. С полным набором значков доблести и успехов в службе, которые негромко так позвякивали меж собой, когда он поднимал за столом очередную стопку за своё возвращение. Ну, тогда то было гораздо проще. Тогда моряки в деревне появлялись очень редко. А через два года думай теперь, как правильно понты включить и в чем предстать перед сельчанами на этот раз.
Волосами до плеч никого сейчас сильно не удивишь. Ну, на всякий случай пусть остаются такими. А вот сшить “моднячую” рубашку надо попросить портниху, что являлась женой товарища по работе. Хорошая рубаха получилась. На желтом фоне цветы огромные, яркие. Воротник большой с концами чуть ли не до груди.
С брючатами вообще повезло. На предприятии продавали шмутки из Японии. Было такое в начале семидесятых. Практиковалось. Конечно же, по талонам и в весьма ограниченном количестве. Женьке счастливый талончик не выпал, но достался взрослому и почтенному товарищу, которому выпавшие японческие штаны на дух не нужны были. За обещанную бутылку вина талончик тут же перекочевал в Женькины руки.
Ну и что представляли из себя эти брюки? Если только за право стать их обладателем бутылка вина была пожертвована? Это были ярко-зеленые трикотиновые брюки с тремя большими золотистыми пуговицами на ширинке. До безобразия лёгкие и экстравагантные. С длинными патлами, рубахой в петухах, зелеными трикотиновыми штанами, да еще в придачу с блестящими черными “корами” на ногах, опять же не нашего производства, Женька выглядел… Да понятно как выглядел. Чем-то сродни тому товарищу, кто среди куриц в курятнике выпендривается.
-Ты, сынок, не серчай на меня, старика, но не позорил бы ты своих отца с матерью, одел бы чего-нибудь поприличнее. А так страм один. Совсем не личит тебе одежонка твоя.
- Ну вы, блин, и даёте! Да что с вас взять. Дерёвня, она и на Алтае дерёвня, - махнув рукой, парень в чувствах, немного расстроенных, отправился восвояси.
Вечером, когда собрались все за праздничным столом, Женьку ожидал еще один удар. Прям под самый дых. Подлый и неожиданный. Когда выпили по первой стопочке водки за встречу, у Женьки театральным жестом фокусника в руках появляется красивая бутылка. Большая, четырехугольная, со множеством ярких наклеек по бокам и блестящей пробкой с резьбой на горлышке. Темная жидкость красиво играет на стенках ее коричневыми переливами. Дождавшись, когда утихнут возгласы восхищения, Женька торжественно изрёк:
- А это, дорогие мои родственники и друзья, напиток из Японии, который прозывается виски. Давайте и мы попробуем и оценим, что пьют наши закордонные соседи.
То, что были соседи наши врагами когда-то, совсем недавно, и несколько сидящих за столом мужиков участвовали в их разгроме, скромно умолчали. Но выпили все. Переглянулись мужики, и один из них произнес:
- Неплохая штука это твоя виски. Но по моему разумению, водочка то наша завсегда вкуснее и слаще. И пьется ловчее.
Сидящие за столом мужики и бабоньки дружно закивали головами в знак согласия. А вскоре Женька принял еще одну оплеуху. Даже и удивиться не успел. Под конец вечера он опять же театральным жестом вытащил целый блок японской жевательной резинки. Жвачку, если по-простому. Страшный дефицит тогда в стране нашей. Раздал всем присутствующим по пять пластинок этой жвачки, что были красиво завернуты в яркую упаковку. Наказал детей своих и внуков угостить. Один товарищ не утерпел и в рот один пластик сунул.
Пожевал, пожевал и что же сказал потом? А сказал друг Федька следующее:
- Занятная штука, но опять же, наша то сера всё едино лучше. Наколупаешь с листвяшки светлаков и жуй на здоровье потом, сколько хошь. И денег платить не надо и вдобавок сера пользительная. Так врачи говорят.
Если бы знали сидящие за столом родственники, сколько бессонных ночей потратил Женька, выполняя работу, заказанную одним помполитом с судна, чтобы получить эти виски с жвачкой. Получил парень за свою работу и еще кой-чего. Но тут оказалось всё гораздо сложней и печальней.
Привез с собой в чемодане Женька еще одну вещь, полученную от помощника капитана за выполненную работу. Это только-только входившие тогда в моду японские резиновые сапожки. Мужские. Черные, коротенькие, красной мерлушкой отороченные. Одним словом, писк моды! Но когда в этот “писк” Женька обулся, заправив в них свои зеленые брючата, и показался в них любимой теще, перед тем, как идти фланировать по деревне, та бедняжка, чуть концы не отдала, увидев что на ногах у зятя.
- Христом-богом тебя прошу! Сними и спрячь их подальше! Не позорь ты меня перед людями, если хоть немного уважение ко мне имеешь. Стыд-позор! Там у себя носи что хошь, но тут и себя, и меня ославишь на всю деревню. Ты то уедешь, а мне каково тут оставаться.
Удивился и оскорбился зять таким словам тёщиным, но деваться некуда, пришлось “писк японческий” снова в чемодан затолкать.
А как себя чувствовали в отпуске Женькины зеленые трикотиновые штанишки? И этот прикид не сумел дожить до конца отпуска. Имел неосторожность хозяин этих штанов усесться где-то на несколько спелых черемуховых гроздьев-торочков. И всё! Не отстираешь и не выведешь черноту черемуховую никак. Пришлось Женьке подарить эти брючата свояку, к его неописуемому восторгу.
- Да мне плевать, что у меня там сзади черно! Я же буду к людям передом подходить.
И вот получилось, что не удалось повыпедриваться Женьке перед земляками своими. А что поговорка на этот счет говорит? Правильно. Бог не Тимошка – видит немножко. Ну и ладно. И Женька с годами повзрослеет. И с улыбкой будет вспоминать тот злополучный отпуск. Да почему уж сразу и злополучный? Нормальный отпуск. И есть что вспомнить через каких-то пятьдесят лет. Ведь и правда, всего лишь каких-то несчастных полвека пролетело.