Так случилось, что шестнадцать лет назад моя дочь оставила сей мир. Находясь на отдыхе в Крыму в июле того злосчастного года, мы совершенно не задумывались о том, что на планете Земля во множестве присутствуют существа, именуемые вирусами. В том числе вирусы менингита. Одна из разновидностей данных микробов на редкость быстро уничтожает клетки головного мозга. В первые часы заболевания больного охватывает паника, переходящая в апатию и утерю возможности опознать кого-либо из окружающих. В некоторых случаях смерть не наступает, и полноценная человеческая особь превращается в полноценный овощ, но чаще подобное заражение заканчивается летально. Какой из исходов является более предпочтительным судить не берусь.
В пять часов вечера, по приходу с пляжа, мы заметили признаки заболевания, традиционно измерили температуру и поинтересовались болями в животе. Болей не было, а 38,2 на термометре навели нас на стандартные родительские мысли об ОРЗ-ОРВИ. Необходимые на наш взгляд лекарства были приняты, дочь непрерывно капризничала, но мы списывали это на простудные симптомы. Перелом в отношении к болезни наступил после того, как я решил сменить её пропотевшую одежду. Кожные покровы на теле отчётливо почернели, сигнализируя о повсеместно лопающихся капиллярах.
В городской больнице нас традиционно отсылали от одного врача к другому, пока мы не добрались до реанимации. Это время перемещения по кабинетам было самым страшным. Не дожидаясь каталки, я носил её на руках, дочь понимала, что умирает, конечно же не хотела этого и непрерывно просила меня что-нибудь сделать. Особенно врезался в память её многократный призыв позвонить Айболиту. В 00-00 всё было закончено, но уже за час до этого какая-либо связь с внешним миром оборвалась окончательно. На операционный стол я опускал тяжело дышащее тельце, абсолютно не реагирующее ни на какие воздействия в виде слёз и призывов ответить.
Но поведать я хотел совсем не об этих скорбных подробностях, а о том, как меняется мировоззрение человека после подобных событий.
Первое - ты перестаёшь бояться смерти. В тот день, сидя возле закрытых медицинских дверей в ожидании вердикта, я просил всех известных мне богов незамедлительно прервать личное земное существование ради продления её жизни. Просьбы были совершенно искренние, ия без колебаний последовал бы в ничто, рай или ад, откликнись кто-нибудь из Творцов на эти мольбы. Спустя некоторое время после похорон, желание завершить биографию конечно же слабеет, но некое равнодушие к собственному уходу остаётся. Меняется сам подход к основополагающему вопросу: «Для чего мы живём?». И если ранее во главу угла ставились личные успехи и личное здоровье, то после пережитого ты продолжаешь жить «нормально и как все», в основном для того, чтобы не расстроить близких тебе людей. Сполна познав потрясения, причинённые безвременным уходом любимого человека, живо представляется что испытают мама – папа, жена, сын, когда тебя не станет. И даже в случае, если ты не умрёшь, а лишь наплевав на самого себя приналяжешь на алкоголь, либо уйдёшь пешком на Южный Полюс, то всё равно причинишь родным незаслуженное ими горе.
Второе – «эффект орла». Название придумано лично. Видимо все видели парящих в небе грифов, коршунов или сапсанов. В орнитологии я не силён до чрезвычайности – птиц, наматывающих круги над степной или горной поверхностью, совершенно пренебрегая при этом работой крыльями. Разумеется, мне известно, что их небесные перемещения не являются насмешкой над существами, спасовавшими перед законом всемирного тяготения, а нацелены лишь на высматривание потенциальной пищи в виде зазевавшихся сурков или тушканчиков. Но всё же, глядя снизу на их стремительную неподвижность, хочется верить в пренебрежительное отношение к земной суете, не отягощённое никакими мирскими заботами. Точно также, ты совершенно перестаёшь переживать по поводу производственных или бытовых проблем. Угрозы снятия с должности, угон автомобиля или перелом ноги, воспринимаются как незначительные события, никак не могущие причинить какого-либо личного беспокойства. И лишь вбитое с детства чувство ответственности перед коллегами и родственниками принуждает по-прежнему хлестаться на работе и решать домашние проблемы.
Формируется умение контролировать собственные эмоции. Боль от утраты с годами не утихает, но твоё поведение не должно постоянно оставаться таким, каким оно было на похоронах. Окружающие не виноваты в случившемся и не могут постоянно утешать, ободрять и сочувствовать. Наверное, это сравнимо с медитациями в йоге, когда путём выработанных приёмов можно погасить нахлынувшие переживания, не давая им отразиться на внешнем виде. И ныне, при виде радостно хохочущей девочки, бегущей с криком «папа, папа» к сияющему отцу, я сумею улыбнуться чужому счастью, одновременно внутренне скрутившись от тоски. Нечто подобное описал мой давний знакомый, потерявший оба глаза в уже зрелом возрасте. Как и в моём случае, по прошествии одиннадцати лет после полученного увечья, ему всё так же хочется выть, слушая чьи-то разглагольствования о чудесном закате или удачно снятом фильме. Но, как и я, он научился справляться с данными позывами, и глядя на его невозмутимое лицо вы нипочём не догадаетесь насколько сильно он мечтает посмотреть на садящееся в облака Солнце.
Являясь насквозь материалистическим атеистом, я давненько стараюсь найти «земные» объяснения событиям и явлениям, зачастую приписываемым высшим силам. Так многие считают, что рано ушедшие дети, будучи ещё необременёнными отрицательными человеческими качествами, умирая оставляют часть своей души родителям. А уже та, переселившаяся в них душа, не успевшая познать зависти, корысти и иных неблаговидных черт, принуждает тоскующих пап и мам становиться более положительными особями. Возможно, что это и так. А возможно, что после случившегося, ты просто начинаешь осознавать не столь большую значимость денег и власти в жизни человека. И напротив, понятия забота и участие воспринимаются как осознанная необходимость. Жить, с этими приобретёнными качествами становится намного спокойнее. Отпадает необходимость в погоне за излишним благополучием. Хорошая книга, путешествие, встреча, воспринимаются более важными событиями нежели движение вверх по карьерной лестнице или пополнение банковского счёта.
Видимо не случайно ранее многие люди, потерявшие близких, уходили в монастыри. С одной стороны, это попытка «закрыться в раковине» - спрятаться от нахлынувших горестей. С другой — это жизнь среди подобных себе. Среди людей, не имеющих потребности в улучшении материального благополучия, людей понимающих, что им хорошо просто от отсутствия скверных новостей. Осознающих ценность каждого дня, в течение которого тебе не сообщили о войне, землетрясении, или смерти близкого человека. А ведь таких дней много, к счастью, их большинство на протяжении отпущенного нам срока, поэтому и наша жизнь в основе своей чертовски хороша. Хороша без больших денег, престижных автомобилей и элитной жилплощади….И мне лишь очень жаль, что за понимание этого пришлось заплатить столь печальную цену.