Светлане П. (Лавине).
У вас хоть раз болела печень…? А желчный пузырь…? Нет…? Точно…? Ну, на худой конец селезенка какая-нибудь или почки? Да нет, я ничего такого, конечно же, не желаю – не дай Бог никому. Да и речь здесь сейчас пойдет вовсе не о болячках - ваших или моих. Я просто хочу рассказать, как Виталька Линев решил стать знахарем и лечить людей травами. Естественно, это началось не в одночасье - сидел-сидел и надумал вдруг. Началось это еще тогда, когда бабушка Китаиха вылечила маму Виталика от одышки. Она наводила ей водяную баню с травами и мама дышала паром. И через некоторое время маме становилось легче. Вот тогда Виталька и решил тоже стать лекарем и всему научиться у знахарки. Но бабушка Китаиха не успела его ничему научить, так как просто-напросто умерла. Ну а что вы хотели – девяносто лет было старухе. Так у нашего парня ничего не получилось со знахарством. Тем временем он подрастал, но с мечтой своей расставаться не собирался….
Вообще к слову - Виталька работал подпаском в чабанской бригаде и пас отару овец аккурат под горой с прекрасным названием – Длинная. Конечно сопку с таким вытянутым названием, горой можно было назвать условно, но как бы там ни было, а Виталька на своем любимом коне – Шустром добросовестно исполнял свои обязанности. В свои четырнадцать лет он решил помогать матери не на словах а на деле. Кто хоть раз пас скот знает как муторно и долго тянется день. Недаром существует поговорка: Солнце садится – пастух веселится, солнце всходит – пастух с ума сходит. Вот все это - Виталька испытал на «своей собственной шкуре». Когда же это самое солнце достигало своего высшего пика и нехотя, цепляясь лучами, переваливалось через зенит, жара заполняла своим пышущем брюхом всю долину под Длинной. Насытившиеся с утра овцы сбивались в гурт, чтобы создать друг другу тень. Чабан тоже спешивался и, расседлав и спутав коня, тоже располагался в тени огромной разлапистой ольхи немного передохнуть. Вот тут-то в его голову и начинали лезть самые разнообразные мысли. В этом изобилии алтайских трав все конечно сводилось к тому – какая трава как называется и - какой недуг можно лечить тем или иным растением.
Вообще-то у Витальки был уже и свой опыт лечения травами, когда он был еще совсем отроком. Слышал он где-то, от кого-то, что мол черемуховый настой помогает при зубной боли и решил полечить друга своего Кирюху. У того в ту пору зуб разболелся – с ума сходил парень. Ну и наварил тогда Виталька черемуховой коры с листьями, да и ягодок добавил щедро. Поил друга от души. Наверное, все же полоскать рот нужно было, но для пущей пользы советовал наш «лекарь» внутрь отвар тот принимать. В общем – зуб он другу не вылечил, а вот кишки ему намертво завязал. Напал на Кирюху запор, каких он отродясь не испытывал. Три дня в туалет не мог сходить. Потом кое-как прослабился, а на Витальку обиду надолго затаил. Или - опять же по слухам, узнал наш Виталька, что от судорог в малых дозах хорошо помогает аир болотный, но вместо аира дядя Ваня-рыбак из озорства показал ему белену. Вот Виталька и взялся отвары из белены варить, что б бабушку Левкою соседку от судорог, значит, исцелить. Да хорошо бабушка та по рассеянности выплеснула настой с отравой, а потом когда спохватилась, да начала расспрашивать что да как, да чуть ли не ногой перекрестилась, что в живых осталась. И вот так всегда. Виталька пробовал лечить всех. Он никогда ничему ни у кого не учился, а действовал наобум – где у кого что услышит краем уха и тут же стремился попробовать, не соображая точно – как что делать, какие для этого пропорции соблюдать. Он постоянно спешил и у него постоянно ничего не получалось. В названиях трав он не разбирался, а когда попросил показать ему, где что, то люди специально путали названия растений что б просто посмеяться над ним.
После того случая с беленой соседи прозвали Линева горюшко - лекарем. Мать учинила ему тогда страшный нагоняй, что б думать забыл о всякого рода врачебной практики. Она показала ему основные травы и ядовитые в том числе и строго настрого запретила вообще что либо варить. А когда дядя Андрей Сигаев – конторский счетовод решил повеситься и пьяный объявил всем об этом, ему посоветовали сходить к Витальке Линеву. Мол, он тебя полечит и вешаться не нужно будет. Сам улетишь куда надо. Виталька тогда обиделся на всех страшно. Его удивляло, почему люди его не понимают - он же хочет помочь им. Ну, не всегда получается, не без этого. Но намерения-то его всегда чисты и благородны. Он просиживал до глубокой ночи на скамеечке, переживая все свои невзгоды и, лишь когда поднималась его любимая звезда «Ай да баран», шел спать….
Теперь же - когда овцы, прячась от дневной жары, засунули головы друг другу под брюхо, а рядом громко фыркая и, изредка мотая головой, пасся Шустрый, Виталька сидел прислонясь к прохладному стволу спиной и думал: «Вот тот желтый цветок, который облепили маленькие земляные пчелки тихони, как он интересно называется, и какую болячку им можно лечить…. А тот цветок…? А та трава…? Вот эти синие – цикорий, мама говорила, из него кофе можно делать из корня…. Та – ромашка, эта – полынь. А вон та? Или эта…? И спросить не у кого. Люди только зубоскалят да дразнятся…. А я еще их лечить хочу….». Затем его мысли перетекли в другое русло: «Как там сейчас Нина? Говорят, что она все с печенью мается…. Вот бы вылечить ее…. Вот бы ахнули все…. Но чем…?».
Нина – это девушка которая жила по соседству. Они жили вдвоем с мамой. Она была на три года старше Линева. Высокая, с большими косами и с лукаво прищуренными глазами. Виталька давно и безнадежно был влюблен в нее и просто места себе не находил когда Нина вечерами уходила в клуб на танцы. Сам Линев в клуб ходить не любил, так как его там постоянно задирали и дразнили Айболитом. Но он всегда дожидался соседку на своей лавочке и просто обмирал, когда Нина, проходя мимо, весело здоровалась с ним, обдавая его запахом каких-то внеземных духов и разгоряченного женского тела. Виталька мямлил что-то несуразное в ответ, а она проносилась как ракета и исчезала в проеме своей калитки. Тогда Линев, с чувством исполненного долга, весело подмигивал «Ай да барану» и шел спать. О чем мечтал Виталька в такие минуты, было очень интересно, но сейчас речь не об этом. А дело все в том, что Нина действительно заболела. Какое-то редкое заболевание печени и теперь все Виталькины мечты сводились к одному – как он спасает ее. Что будет потом, его мало интересовало. Главное – он просто обязан ее вылечить.
Подпасок, погруженный в свои мечты, даже не обратил никакого внимания на голоса, которые раздавались уже давно. Но тут его словно подтолкнули - кто-то шел по долине, плавно обходя отару сбоку, чтоб не спугнуть овец. Линев вскочил на ноги и обнаружил, что к нему приближаются двое – высокий пожилой мужчина и мальчишка лет восьми. До Витальки долетело:
- Сейчас, Андрюшка, на ту полянку поднимемся, там овец еще не было, все тебе расскажу и покажу…. Ты только знай-запоминай.
Виталька раньше никогда не видел этих людей. Скорее всего, это были приезжие. Летом к ним приезжали всякие. Кто погостить к родственникам, кто на шабашку, а кто просто – порыбачить, пособирать ягоду. Судя по всему, перед ним были дед с внуком, но к кому они приехали, Виталька не знал. Парочка заметила Линева и подошла ближе. Дед снял большую белую панаму и, обмахиваясь ею, произнес:
- День добрый, молодой человек. Вы не будете против, если мы с внуком, немного побродим тут у вас по полянке, кое-какие травки пощиплем?
Линев конфузливо улыбнулся и, разведя руками, застенчиво произнес:
- Конечно, рвите…, трава ведь не моя….
Он вернулся к дереву и, прислонясь спиной к стволу, собирался уж было немного вздремнуть, но вдруг его как обухом по голове стукнуло. То есть как это – травы собирать!? Этот старик разбирается в травах!? И Виталька бросился за приезжими следом. Они отошли сравнительно недалеко и подпасок быстро догнал их. Он буквально остановил прохожего, схватив того за руку:
- Подождите…! Подождите, пожалуйста!
Мужчина остановился и удивленно посмотрел на парня, а мальчишка, испугавшись такого Виталькиного броска, быстро спрятался за деда. Линеву стало стыдно за свой поступок, поэтому он очень быстро затараторил, стараясь сгладить неловкость:
- Вы простите меня, дяденька, пожалуйста - простите, но я услышал, что вы в травах разбираетесь…? Вы лечите травами…? Да…? Лечите?
Старик улыбнулся во весь рот и добродушно ответил:
- Ну, да. Я – травник. А этот молодой человек – он указал на мальчишку – мой внук и будущий знахарь…. Если захочет конечно, - грустно добавил он.
Виталька захлебнулся горячим степным воздухом, еще не веря в такую удачу. Он жалостливо скривил лицо и протяжно протянул:
- Дяяяденькааа…. Научите меня тоже в травах разбирааааться…. Ну пожаааалуйстааа…. А я для вас…. Да что хотите…. Любую травку добуду, любой корешок выкопаю, вы только скажите. Ну, пожалуйста.
Мужчина прищурил глаза и, негромко хмыкнув кивнул:
- Да разве мне жалко? Пойдем, если время есть.
Обрадованный Виталька оглянулся на овец, которые стояли тесным гуртом, и помчался вслед за своими новыми знакомыми.
Дядя Игорь – так звали старика, очень толково и подробно рассказывал о любой траве, о которых у него спрашивали мальчишки. Он легко нашел на болотце аир – болотный, который искал Виталька в детстве. Объяснил, от чего он и в каких пропорциях следует его принимать. И так - по каждому цветку и по каждой травке. Виталька только разевал рот и старался впитывать все что узнавал. А дядя Игорь поведывал все новые и новые знания. Он рассказывал о свойствах того или иного растения. О том: в какое время их лучше собирать. Когда в них наибольшая сила. Какие травы настаивать на воде – делать отвары, какие на водке или спирту.
Витальке нравилось, что этот старик не смеется над ним, а просто и легко объясняет любую проблему которая была неразрешима для Витальки встарь. Он слушал затаив дыхание и душа его ликовала – наконец-то он встретил настоящего учителя. Ну, теперь над ним никто больше не будет смеяться. Никто. И никогда.
Дядя Игорь приехал на все лето к Волгиным, а это значит, что все лето Виталька может собирать с ним травы и учиться всему. Виталька ликовал про себя, но вдруг, словно лбом наткнулся на стену…. Нина! А вдруг дядя Игорь знает средство от ее недуга? Вдруг получится вылечить ее. Ведь бывают же в мире чудеса. И Виталька, заикаясь, робко спросил:
- Дядя Игорь…, я это вот…, спросить хотел…. Вы часом не знаете, а чем можно печенку вылечить?
Старик остановился, внимательно посмотрел на Витальку и, обмахивая лицо шляпой, неторопливо ответил:
- Ну, у печени много заболеваний, дружок. Тут нужно диагностировать поточнее, что конкретно приключилось, а вообще от печени очень хорошо помогает отвар из овса, но самое лучшее конечно - цветок расторопша. Очень неплохо бы сварить кисель из семян расторопши и попить.
Виталька замер. Он никогда не слышал о таком чудо-цветке, но для себя решил сразу, что объедет весь белый свет, а такой цветок обязательно добудет и наварит для Нины киселя. Нужно только узнать - как выглядит эта самая расторопша и как варить кисель. Он поспешил спросить об этом у дяди Игоря, и был страшно обескуражен его ответом. Тот обернулся и показал рукой:
- А вон те сиреневые колючки. Видишь? Ну, которые твой конь так уплетает за обе щеки.
Виталька обомлел:
- Чертополох что ли?
Старик рассмеялся:
- Ну да…. В простонародье его называют чертополохом или Марьина колючка. Названий, брат, много, а суть одна – расторопша. Кстати - это удивительное растение, его можно использовать в пищу практически от корня до цветка, очень полезное. Недаром их кони так любят. Они с помощью этого цветка восстанавливают силы и изгоняют паразитов. Со временем я расскажу тебе о всех свойствах расторопши если захочешь…. Видишь ли….
Виталька только кивал головой, но мысли у него уже кружили в другом направлении. Он даже недослушал, что хотел ему сказать дядя Игорь, он знал лишь одно – чертополохом можно спасти Нину….
С этой минуты, время для Витальки остановилось. Он уже проводил своих новых знакомых, нарвал две охапки чертополоха, изодрав при этом все руки в кровь. Ему хотелось побыстрее начать варить кисель, но в вагончике чабанов не было нужного оборудования, да и сам процесс варки он еще представлял себе мутно, так как забыл о чем ему говорил дядя Игорь. А вернее не забыл, а просто пропустил по своему обыкновению мимо ушей. Тот ему говорил о семенах, а для Витальки на первом месте стоял кисель. Ну, ничего, успокаивал он сам себя, как – нибудь управлюсь… - сварю. Вот только бы до дома быстрее добраться.
Он уже хотел бросить овец и ехать домой, но смутное чувство долга и еще более – страх, что вдруг что – то случится, останавливал его, превращая остаток дня в самую настоящую пытку. Тогда вспоминались слова бабушки: Самое тяжкое – ждать и догонять. Вот тут Виталька был согласен на все сто процентов, ибо на своей шкуре прочувствовал и то и другое. Был случай, когда догонял он одну отбившуюся овцу, на своих двоих. Шустрый тогда хромал сильно и приходилось пасти пешком. Ну, а ожидание – это ждало его на каждой смене. Только сегодня это ожидание стало уж слишком тяжелым. Но, как говорил в свое время мудрый Соломон – все проходит…. Прошел и этот день. Виталька не стал долго точить лясы со сменщиком Васькой Гладковым, а закинув сорванную расторопшу в бричку, помчался в деревню.
Мать уже была дома. Она поливала цветы в палисаднике из большой красной лейки. Виталька пулей влетел в калитку:
- Мам, - с ходу начал он, - как варить кисель, научи….
Та, не спеша отставила лейку и спокойно заметила:
- Ты никак снова, какую глупость удумал? Вон смотри… - и коня не угнал на конюшню, и не распряг его. Зачем тебе кисель понадобился?
После того как сын устроился на работу и стал опорой в семье она больше не ругала его, но наставления читала часто долго, нудно и не повышая голос. Виталька сморщился – ну хоть бы раз без нотаций дело обошлось, так нет – всю кровь выпьет. И он, развернувшись, пошел к выходу:
- Ладно, не надо…, у кого – нибудь другого спрошу.
Мать засмеялась:
- Айда, научу! Горюшко мое луковое…. А то давай сама наварю, коль так приспичило.
Но Виталька уже не слушал ее. Скинув расторопшу вплотную к ограде, он развернул коня и погнал бричку на конюшню. Мать что –то прокричала вслед, но он уже не слушал ее. Только обида тугим бичом снова хлестанула по нервам. За что они меня все так ненавидят? Даже родная мать….
Конюх дядя Костик по кличке – Тыры-пыры приветливо помахал Витальке:
- Поставь туда в ряд, бричку-то, тыры-пыры. А коня распряжешь – напои в колоде и пусти в загон…. Там насыпано им…, пусть поест овса, тыры-пыры. Да подходи…, курить научу.
Он сидел на старых полуразвалившихся санях и курил Приму. Как-то Виталька в сердцах попросил Тыры-пыры научить его курить, на что конюх резонно заметил – что вот как только парень заслужит такой чести, так сразу. В тот же день – возьмет и научит. Неужели такой день настал? Это видимо за то, что Шустрого не мучил, когда он хромал и пешком пас. Скорее всего - за это. Больше не за что….
Виталька выполнил все в точности и подошел к дяде Костику. Он присел рядом с конюхом, не зная с чего начать, а тот уже протягивал ему сигарету:
- Ну, держи - «курила», тыры-пыры….
Однако Виталька от сигареты отказался. Он махнул рукой, показывая, что все это лишнее и напрямую спросил:
- Ты вот чего, дядя Кость, ты вместо курева этого, лучше сможешь меня научить кисель варить?
Тыры–пыры сощурил один глаз:
- А чего его там варить – то? Бери брикет, тыры-пыры… и вари.
Виталька от досады даже покраснел:
- Да нет! Не брикет…. Вот мне нужно киселя наварить, а брикета нет. Как мне его сварить? Что туда пихать?
Конюх нахмурил седые брови:
- Ну, понял я понял… не егози тыры-пыры…. Короче – берешь варенье или ягоды там, можешь яблоки на кусочки порезать с сахаром или ревень, в общем с сахаром перемешиваешь, заливаешь водой и на огонь, тыры-пыры…. Потом этот… как его… белый такой, а… крахмал. Его разводишь отдельно в стакане холодной воды, тыры-пыры. Запомни – крахмал - в холодной! Как только у тебя та мудотень вся, тыры-пыры, сварится…, то струйкой вливай крахмал разведенный и мешай пока не загустеет. Понятно, тыры-пыры? Вот тебе и готов твой - кисель, брисель, на ниточке висель….
И он громко рассмеялся, давясь кашлем…. А Виталька уже мчался домой.
Мать встретила его ласково. Она собрала на стол ужин и налила ему полную пиалу клюквенного киселя:
- Иди ешь, горюшко мое…. Вот тебе кисель – сам просил.
Однако Виталька, не слушая ее, взял большой нож, оставшийся от отца, достал большой чугунок - в котором иногда топили сало или варили борщ, когда приезжало много гостей и побежал на улицу. Там он, поставив чугунок на землю, начал крошить в него расторопшу ножом. Сначала он обрывал лишь цветки, но затем, вспомнив, как дядя Игорь говорил, что в растении полезно все, несмотря на безжалостные колючки, начал рубить все подряд. Вскоре емкость была заполнена лилово-зеленой массой. Виталька набрал щепы, обломков старого штакетника и растопил летнюю печь, стоявшую тут же в палисаднике на которой мать варила кашу поросятам из дробленки и картофельных очистков. Он водрузил чугунок на плиту и залил содержимое водой. Вскоре в чугунке забулькало. Виталька помешал содержимое большой деревянной ложкой в форме лопаточки и пошел добывать крахмал. Все основные продукты – крупы, лапша, соль, сахар, приправы, и прочее у них хранилось в отдельном шкафу на кухне. Там же был и крахмал в бумажном кульке. Виталька перерыл весь шкаф, но крахмала не обнаружил. Он вспотел и пошел к матери, которая смотрела по телевизору какой-то бесконечный сериал:
- Мам! Ты не видела где у нас крахмал?
Мать оторвалась от экрана:
- Ну, ты даешь, чудо мое чудесное…. Я кисель тебе с чего варила? Весь крахмал и истратила. И варенье клюквенное – почти вся банка ушла. А тебе-то он зачем…?
Виталька застыл. Он вдруг осознал, что в семье происходит что – то не то. Не то и не так. И не только в семье. За что бы он ни брался, ему со всех сторон старались все мешать. Причем мешали и родные, и посторонние люди. И влезали в его дела с какой – то маниакальной, лютой агрессией, чтобы развалить, разбить любое его дело наверняка. Он понял вдруг, что у него никогда ничего не получится в жизни – НИКОГДА И НИЧЕГО…. Ему просто не дадут, не позволят ничего сделать самостоятельно. Кто-нибудь обязательно вмешается. И вмешается не просто так, а злобно, подло, зверски…. Растопчут, сметут. И как бы он не старался, что бы ни предпринимал, это все напрасно. Обстоятельства и окружающие его люди всегда будут сильнее. Они всегда смогут разрушить Виталькины мечты, стремления, желания. И сделают это наверняка, даже не осознавая – что совершили. И тут Виталька почувствовал - как он устал. Устал: от нелегкой работы чабана, от тупости и злобы окружающих, от постоянной борьбы с обстоятельствами. Он стек по стене на пол и, уткнувшись головой в колени, зарыдал. Его руки с грязными ногтями, в глубоких царапинах от колючек едва прикрытые старенькой выцветшей рубашкой обхватили голову. Плечи дрожали. Испуганная мать метнулась к нему:
- Виталик, ты чего…? Что случилось – то…? Да говори же…! Тебя обидел кто…!?
Виталька кивнул:
- Да. Меня страшно обидели….
- Кто…!?
- Ты….
- В смысле…?
- В прямом…. Я хотел сварить кисель. Сам хотел…. Понимаешь…? Сам…. А ты все испортила….
Мать облегченно вздохнула:
- Уффф…. Нашел о чем горевать. Вон кисель твой – полная кастрюля стоит, иди - пей. И не капризничай, давай. Сам он хотел…. А то не посмотрю, что вырос…. Зачем печь разжег на улице? Опять химичишь что-то…?! Ты гляди Виталька у меня! Получишь на орехи…. Иди давай ешь…!
Виталька слушал ее и с ужасом осознавал, что мать его просто не слышит. Она не воспринимает вообще - о чем он говорит. Так же, наверное и другие…. Они просто не слышат его. Хотя почему -наверное…. Так и есть. Он один в этом мире. То есть – абсолютно один. Он тяжело поднялся, вытер слезы и на ослабших ногах пошел на улицу. Он бы мог, конечно, все рассказать матери. Все – все…. Она знала, что болеет Нина. Он бы мог поведать, что ее спасет лишь кисель из расторопши. Но он точно знал наперед - какая реакция будет у матери. Она, даже недослушав до конца, выльет все содержимое чугунка на землю и просто уйдет в дом. Это обстоятельство вызывало в Виталькиной душе злость. Злость и отчаяние. И он просто не знал – что делать дальше, а просто шел по улице пока не осознал, что стоит на крыльце дома Нины. Он машинально поднялся на крыльцо, толкнул дверь и вошел внутрь. В доме было прохладно. Жужжали мухи и резко пахло лекарствами. Виталька прошел коридор и очутился в зале. На диване сидела тетя Катя, мама Нины. Она держала в руках телефонную трубку и стеклянными глазами смотрела сквозь Витальку. Тот помялся с ноги на ногу и хриплым голосом несмело заговорил:
- Здрасти, теть Кать…. А я к Нине…, это самое…. попроведать пришел…. Можно?
Женщина вздрогнула. Она приподнялась, положила трубку на аппарат и, глубоко вздохнув, ответила:
- А Ниночки больше нет…. С больницы звонили сейчас…. Нет ее…. Понимаешь…? Нееееет!
И она обессилено рухнула на диван. Виталькино тело словно прошиб озноб. Он пулей выскочил на улицу и помчался домой. Через некоторое время его мать и другие соседи начали сходится к дому Ниночки, что бы поддержать тетю Катю в ее страшном горе. Виталька пошел вместе с матерью, с трудом сдерживая слезы, а на летней печке стоял чугунок и булькал никому не нужным киселем из расторопши.
Закончил 11 ч 33 мин. 23. 04. 23 г.
с.Ивановка.