Дело случилось в масленичную неделю.
Свежевыпавший после длительной февральской оттепели снег как чистый лист бумаги беспристрастно зафиксировал следы этого дикого разбоя.
Глядя на главбуха, Атарбек поймал себя на мысли, что тот похож именно на масленичного кота, обожравшегося блинов со сметаной.
Главбух, буквально распираемый радостью, которую он излучал в окружающее пространство и, действительно, был похож на кота. Складывалось ощущение, что он ел эти, хорошо промасленные блины, сначала прикладывая их к лицу и лишь потом прогрызая в них дырку. Потому что и щеки, и лоб и, особенно, толстые губы у него прямо лоснились чем-то маслянистым.
-Какое счастье, какое счастье, - мысленно причитал главбух, оглядывая предстоящий объем работы. Такая удача случается раз в жизни.
Он прямо-таки порхал вокруг председателя, который, тем не менее, никак не мог прийти в себя от увиденного и, не сумев преодолеть свое мрачное настроение, сохранял угрюмое выражение лица. Щебетанье главбуха его уже всерьез начало раздражать.
-Мы получим страховочку, я специально провентилировал этот вопрос. Страховка отобьёт все наши убытки, - радостно сообщал тот председателю
Главбух был не только пузат, но и опытен. Тот еще хитрован. Он буквально вынудил председателя и бригадира год назад закупить небольшую партию высокопородных овец. Под его напором было решено приобрести несколько голов очень дорогих овец породы Прекос. Овцы-прекосы отличаются длинной густой плотной шерстью. Этих овец главбух сразу же застраховал на крупную сумму и с тех пор только и мечтал, чтобы с ними что-нибудь случилось. Тогда можно будет получить страховку. Работник Госстраха, такой же тертый, как и главбух, который оформлял документы при страховании, прямым текстом сказал:
-Неважно, какие там овцы у вас подохнут, оформляйте их как прекосов. Ну и нам не забывайте присылать на бешбармак хорошей баранинки.
Поэтому главбух, с утра уже переговоривший со страховщиком по телефону и предварительно обсудив с ним вопрос, был уверен, что все будет, как говорится, тип-топ.
Две женщины – бухгалтерши, которые должны были пересчитать мертвых и живых овец, с трудом сдерживая рвоту и слезы, ходили по окровавленному снегу, стараясь не испачкать обувь.
Весь загон был усеян трупами загрызенных овец, залит кровью, заляпан содержимым разорванных овечьих внутренностей.
Такого разбоя на кошарах еще не случалось никогда.
Атарбек на пострадавшую кошару приехал первым и, еще до приезда председателя, начал распутывать следы, пытаясь понять, как все это происходило. Его друг, который всю ночь бегал от окна к окну, боясь выйти на улицу, позвонил ему еще затемно и сообщил, что волки, кажется, исчезли. Сам он толком ничего объяснить не мог, но разглядел в окно при ярком лунном свете, что среди группы волков, атаковавших его собак, один был очень крупный и почти черный.
Подъехали два охотоведа оказать помощь в разбирательстве, заодно и подписать акты потравы. Страховщик предупредил, что документы должны быть оформлены безукоризненно. Чем больше подписей, тем лучше. Сумма вырисовывалась немаленькая, и главбух уже потирал руки, надеясь для себя отщипнуть от нее хороший кусочек. Он знал способы.
Атарбек вместе с охотниками после долгого тщательного осмотра пришел к следующим заключениям.
Стая не местная. Удивило большое количество зверей в одной компании. Получалось, что их было точно не меньше двадцати, а может даже тридцать. Таких больших стай в Казахстане никогда не видели. Места не слишком богатые на дичь, не позволяют большим стаям прокормиться. Обычно местные волки держатся небольшими группами по три - пять голов. Стараются при этом не вступать в конфликты с конкурентами, поделив между собой обширные пространства.
Конечно, там, за Курдайским перевалом, в Киргизии, волчьи стаи обычно более крупные. Но все равно больше двенадцати – пятнадцать голов в одной стае там охотники не встречали. Здесь же стая оказалась аномально большой.
В целом было понятно, как действовали волки. Одна группа из шести или восьми особей, крепких переярков, среди которых один, судя по следам, действительно, был очень крупный, зажала троих алабаев между сараями. В драку они вступать не стали, а только переругивались всю ночь с собаками, которые тоже проявили осмотрительность и не стали ввязываться в бой с превосходящим силами.
Остальные волки проникли в загон с овцами и устроили там резню, гоняя обезумевшее стадо из угла в угол. Наконец, в какой-то момент перепуганные овцы сломали изгородь и разбежались по ближайшим сопкам и ущельям.
Там их поджидала еще одна группа волков, которые находились то ли в засаде, то ли в охранении.
Судя по тому, что среди пострадавших овец оказалось много недорезанных, на этом мероприятии осуществлялось еще и обучение молодняка. Полуживые овцы с легко читаемым в их глазах ужасом, отпечатавшимся там после этой страшной ночи, слонялись по загону или отлеживались по углам, тяжело дыша и нервно вздрагивая от малейшего шума. Некоторые из них волочили по снегу внутренности, которые вываливались из распоротых волками животов.
Но больше всех удивили именно прекосы. Эти овцы были не стрижены. Опасаясь, что теплолюбивые животные не перенесут зимних холодов, их оставили на зиму в своих роскошных белоснежных шубах, рассчитывая сделать стрижку весной.
Так вот, волки, которые, видимо, тоже были удивлены тем, что через толстенные воротники никак не удается перегрызть овечье горло, тут же придумали новый способ, который раньше ни чабаны, ни охотники не встречали. Хищники, видимо, разделившись попарно, начали целенаправленную охоту на прекосов. При этом один волк тянул овцу за задние ноги, а другой пытался сверху прокусить ей затылок. Часть овец смогла вырваться из клыков, и теперь они, окровавленные, ходили по загону, дополняя тем самым и без того ужасную картину полного армагеддона.
Бухгалтерши плакали от жалости к этим овечкам.
Ветеринарный врач, который принял участие в разборках, сразу же на предложение бухгалтера ответил жестко:
-Нет! Никаких овец на мясо я не разрешаю использовать. Волки могли быть больными. Клеймо на мясо я не поставлю.
У него всегда была с собой большая синяя печать, которую он ставил на ляжку ободранной туши, сертитифицируя таким образом мясо.
На уговоры главбуха разрешить использовать хотя бы нескольких полуживых овец, он еще раз резко ответил:
-Нет.
Пришел трактор ЮМЗ с экскаваторным ковшом и отвалом. Решили загрызенных животных захоронить в траншее.
Всех покусанных овец ветеринар потребовал умертвить и закопать вместе со всеми. А бедные овечки, которые выжили в этом ночном кошмаре, надеялись на другую судьбу.
На приглашение в баню с бешбармаком ветврач согласился, добавив, что там и поставит свою синюю печать на задницу главбуху.
Сколько там насчитали погрызенных овец, Атарбек не знает. Он вместе со всеми подписал акты. Глядя, как главбух запихивает в узаик жирненьких баранов, подумал, что четырьмя баранами больше, четырьмя меньше, уже значения не имеет.
Главбух объяснил, что одного барана надо отвезти в Госстрах, одного придется подарить районному начальству, которое уже с утра орало в телефонную трубку на председателя.
Ну, еще двух баранов «выбросила в пропасть», так как после этих нервных потрясений всем необходимо успокоиться, обдумать дальнейшие шаги, помыться в бане и закусить баранинкой.
Через пару дней Атарбек узнал от гаишников, что эта стая – не выдумка. Ее видели на дороге Отар – Курдай, когда она возвращалась после набега на кошару обратно. В ней, действительно, насчитывалось около тридцати голов.
Таким образом и появилась, а затем начала обрастать всевозможными небылицами, информация о Курдайской стае. Она впоследствии, после нескольких громких разбойных нападений, стала печально известной далеко за пределами Джамбульской области.
Стая эта возникла внезапно для всех, обитала где-то в районе Курдайского перевала на границе Казахстана и Киргизии, периодически перебегая из одной республики в другую.
Затем она так же внезапно исчезла, распалась на более мелкие группы, которые, по всей вероятности, перегрызлись между собой.
1987, 2023