Сквозь щелястые стены старого сарая начали пробиваться почти горизонтальные лучи предзакатного Солнца, оповестившие о приближении ранних осенних сумерек. Вечерело. Домой совершенно не хотелось, и здесь чего высиживать, не понятно. И так на душе погано, а тут ещё и делать что-то надо, а делать ни чего не охота. К вечеру заметно похолодало. Надо идти домой. Надо... Эх, провалиться бы куда! Исчезнуть! Испариться!
- Сидишь, грустишь? - раздался насмешливый голос Деда-соседа. - Никак кого сильнее себя повстречал?
- А вам то какое дело? - от неожиданности Фулиган вздрогнул, на миг испугавшись, что не улучшило его настроения. - От куда вы знаете?
- Дела мне особого нет и знать тут особо нечего. Ты тут уже третий час сидишь безвылазно. Думу думаешь. Что тебя могло опечалить да в думы погрузить? Двойка? Так на двойки тебе плевать. Влюбился? Ну, это врядли, мал ещё. Получается люлей отхватил, знатных. Так?
- Ну, так.
- Для улучшения твоего настроения, у меня есть к тебе деловое предложение. Понимаешь, внук гостинцев всяких городских прислал. Конфеты там разные, пряники - печенья и, даже, белый шоколад. Вот ты ел когда-нибудь белый шоколад?
- Нет.
- И я нет. А одному угощаться не охота совсем. Всегда один. Тоска. Сотвори доброе дело, по соседски, составь компанию. А то всё в сарае сидишь, А в гости не заходишь. Айда шоколад белый есть.
- Ага, сейчас, - шоколад, да ещё и белый, подкупил. Фулюган полез к "тайному" лазу.
- Куды полез то? Через дверь выходи.
- Так там замок.
- Да, он на ручке висит. Чего там запирать на энтот замок?
В доме было: чисто, просто и, как то по особенному, уютно. На стене четыре портрета. Молодая пара на первом и очень похожие друг на друга парни на трёх других.
Люди на портретах пристально смотрели на гостя, а он не мог отвести взгляд от их проницательных глаз.
- Чего застыл? - старик разливал чай по граненым стаканам.
- Они смотрят.
- Они? Ну, так они же тебя не знают, редко, понимаешь, у нас гости бывают. А я вас сейчас познакомлю.
Вот это мы с супружницей моей, сразу, после венчания. Это старшенький наш, пропал в сорок первом. Это средний наш, военфельдшер первого ранга, прямое попадание, только новенький пагон от него нашли. Да..., эх. А это младшенький, в сорок четвёртом, похоронен в братской могиле. Ездил к нему. Всех троих там и помянул. Хорошо там, покойно.
Вот чего я ни как своим умишкой не пойму, сосед. Я же ведь тоже с сорок второго и до Победы, водителем конной тяги артиллерийского орудия был. Всё было: и бомбежки, и обстрелы, и пули шальные, - ни одной царапины. А сыны то наши и пожить толком не успели. Только средний женился на сокурснице, пока в городе учился. А я ворчал на него, мол куда торопишься? Сам пацан ещё. А он, вот гляди ж ты, прав оказался. Сына после себя оставил. Продолжил род, получается, - старик тяжело вздохнул. - Сын его, внук стало быть мой, тоже, как родители, по медицинской части. Не забывает деда. Вот гостиницев прислал, да и мать его, вдова сына моего, очень хорошая женщина, уважительная. Вот к себе зовут, с правнуками няньчиться. Как думаешь, может и впрямь поехать? А то уж сколько лет один. Жена меня дождалась да и угасла, за сынами пошла. А я вот всё не помру никак. Для чего живу?
- С правнуками нянчиться, про деда их, сына вашего им рассказать. Меня белым шоколадом угостить.
- А ведь ты дело говоришь. Кто же им про деда да братьев его расскажет, как ни я? Умная у тебя голова, Митяй. Пойдем шоколад есть.
продолжение http://proza.ru/2023/04/22/736