Планета Кадулл, город Режистан-Реза
Район Джиили
22 августа 2332 года
- …Гришенька, ты боишься?
- Конечно я боюсь, Ань. Бояться – дело вообще естественное, тем более такого. Или по такому случаю.
Вспоминая свой пролёт через Васильево, Гриша вспоминает и то, что именно Барышев писал ему. Что Васильево надо перетерпеть. А вчера им пришло письмо из Минтранса, прислали транспортное требование, чтобы Кармазин был на очном семинаре в Соколово послезавтра. И конкретики никакой! Ни темы семинара…. Понятное дело, что ВКС на таких расстояниях не применишь, но существует множество технологий, чтобы с людьми можно было пообщаться с минимальными затратами. Слишком много вопросов, и слишком мало ответов. И конечно же Гриша боится не семинара, он боится Соколово. Подобрав новостные заголовки можно представить себе город как буквально перемалывающим людей, и ехать туда у Кармазина не было и нет ну никакого желания! Ночью Грише приснился кошмарный сон - будто он снижается к Земле с большой высоты, причём снижается прямо в центр тропического урагана, в самый глаз бури...
В отпуск, кстати, можно лететь с пересадкой в космопорте на занятной планете Нассам. А дальше? Далее двух лет своего контракта Кармазин и не задумывался, в основном задумывался о том, чтобы контракт продлить, благо опция такая у него имеется.
Аня, шутя называет то, чем занимаются они прямо сейчас, водными процедурами, то есть она моет Кармазина сама. Как она говорит (и у Гриши нет повода сомневаться), когда парень или мужчина знакомится с «сестрой», то та поддерживает его чистоту собственноручно. Сама, своими руками массирует тело, волосы, лезет в ушки, чтобы там ничего не осталось. Понятное дело, что Аня делает куда больше… Она АБСОЛЮТНО не против, если их «водные процедуры» внезапно прервутся и превратяться, кхм, в возвратно-поступательные движения. Более того, она сделает для этого всё, например, не забудет потереться своей голой грудью о гришину спину. И сейчас она чувствует себя неловко, потому, что Гриша почему-то ничего такого не хочет.
С конца весны поведение Сату радикально изменилось. Обедая, она подсаживалась к Кармазину прямо на его рабочий стол, подсаживалась очень близко. Настолько близко, что, как ему казалось, он буквально чувствовал жар её тела. Она и Саяни на самом деле горячее Кармазина в самом прямом смысле, и Сату начала это использовать. Подсаживалась к Гришеньке настолько близко, что тот еле мог пообедать сам и доставать до дальних концов сенсорного терминала. Иногда достать лишь прикоснувшись ей. Она ловко играла и до сих пор играет в соблазнительницу, но Грише подобное непривычно, к тому же скромная Аня ему просто нравится больше. И ещё он не хочет ей изменять, причинять ей боль. Сату он высказал всё, что думает, причём не один раз, но та лишь сменила свою тактику на чуть менее топорную.
Гриша и Ане всё рассказал всё как на духу, на что она решила активизировать свои усилия. Всё новые процедуры, делающие её фигурку привлекательной, соблазнительное нижнее бельё, всевозможные масла во время таких вот «водных процедур». И в тоже время она остаётся спокойной скромницей, и это в лице Кармазина перешибает все потуги Сату.
Когда Сату выяснила, что Гриша летит к 24-му в Соколово, она быстро придумала причину, почему она будет лететь вместе с ним. 24-го пройдут памятные мероприятия к восьмилетию с момента окончания Войны, и она (в первый раз за весь послевоенный период, кстати) обязательно захотела быть в самом центре этих мероприятий. Кармазин, худо-бедно но Аню всё-таки ценит, и предложил ей слетать с ним. Он абсолютно искренне сказал ей, что она Сату затмит, к тому же Ане было бы крайне неплохо вырваться за пределы Кадулла. А Барышев в свою очередь предложил Кармазину несколько изменить время своего визита в Соколово. Не надо приезжать туда утром 24-го, когда туда приедет множество ветеранов, которые выпьют уже в дороге и будут неподобающе вести себя в космоплане. Например, приставать к стюардессам и просто ко всем окружающим. Лучше прилететь в город на день раньше, и после окончания их семинара 24-го улетать из города первым же рейсом. Улететь пораньше, не дожидаясь вечера. Что же касается целых суток с 23-е по 24-го, то не стоит забывать, что планета, на которой находится Соколово, огромна, по сравнению с самим Соколово. У неё есть, что предложить человеку, не считающим себя пупом вселенной.
В итоге, когда вся эта сложная конфигурация поездки трёх обрела форму, Саяни, впервые после визита в художественный музей, позволила себе всерьёз заговорить. Заговорить на родном языке Гриши, который понятен и ей, и Кармазину и её дочери. Саяни, кажется, долго вымеряла, что сказать, и сказала она примерно следующее. Один из столпов их культуры состоит на том, чтобы уважать чужие чувства и отношения, и если дочь попытается разрушит чужое счастье, то Саяни обеспечит ей, мягко говоря, не лучшую репутацию, которая прогремит далеко за пределами Кадулла. Спору нет, в условиях жёсткой нехватки мужчин, хватаются за любого или за почти любого, но Саяни даже не придётся возводить клевету на Сату, чтобы у той была репутация разрушительницы отношений. В итоге они договорились на следующем. Гриша с Аней летят вместе, причём Аня летит с Гришей как его девушка. А Сату, если ей так хочется и она не передумала, просто летит третьей. Она долетает до Соколово и дальше проводит время так, как считает нужным. Вечером 24-го она не будет влечь Гришу на те памятные мероприятия, «под соусом» которых она попытается переспать с ним. Договорились так, что с утра 23-го августа они разделяются – Гришенька с Аней сами по себе, а Сату сама по себе. Впрочем, то, что Кармазину придётся подумать об их с Аней безопасности, увы, никуда не денется.
***
Планета Аннатал
В рейсе «Васильево-Соколово»
Раннее утро 23 августа
-…Госпожа старший лейтенант! Как вы замечательно выглядите!
- Не все этого замечают, те, кто видят меня каждый день, в том числе.
Сату решила устроить вполне себе публичное состязание с Аней, пока Гриша видит их обоих. В своей парадной офицерской форме офицера спецназа она смотрится оригинально, но без изюминки, что ли. Ещё эффектнее она не станет, а ракнайский макияж совершенствуют с каждым месяцем. Под него подбирается пиджак, юбка, колготки специфического покроя, и прямо сейчас может показаться, что компанию Кармазину составляет какой-то чрезвычайный посол внеземной цивилизации. Аня просто ослепительна, при этом она аккуратно держится за руку Кармазина, едва замечая то, что он ей симпатизирует. Аня видит лишь Сату – «звезду» этого рейса. В отличие от ветеранов-людей она сохраняет вполне себе человеческий облик, даже выпив она говорит абсолютно осмысленно, чем не может не вызывать симпатии служивых, коих в рейсе немало. Сату, выдув литр водки, выглядит человечнее, чем сами люди, конечно, не просто так она «звезда» в конце концов. В конце концов она успокоилась, у неё своя компания, у Гриши своя. Аня, облокотившись головой на плече Гриши, уснула, и Кармазин решил почитать, что Барышев хочет написать ему, тому, определённо есть, что сказать
«Анагали, Анагилийцы, Марид и Аннатал, пожалуй, об этом сказать первым.
Григорий Алексеевич, Армия ООН высадила первый десант там, где нонче не совсем славная столица Объединённых Территорий, в 2305-м году. Если убрать всю сегодняшнюю застройку, то место выглядело идиллическим. Ты стоишь на берегу реки спиной к морю. Впереди большой остров, ещё дальше за ним огромный водопад. Чем не рай? На планете есть разумная цивилизация, но в эту долину они приникнуть просто не могли. Анагалийцы поначалу не заметили людей, а люди, поначалу, не заметили анагалийцев. Сегодня миллионов 60 миллионов человек населяют Соколово и его пригороды, согласись, что людям и аборигенам никто не мешает почти пересекаться друг с другом. По началу, ещё по каталогу XXI века мы называли планету Марид, а местные в упрощённой транскрипции – Аннатьятал. С 2327-го мы называем столичную планету Аннатал, считай, не нашим, не вашим. При этом анагалийцы так и называют свой родной мир Аннатьятал, а мы очень быстро привыкли к Аннаталу.
В отличие от самоназвания азадицйев с анагалийцами проще. Слово анагалийцы можно переводить как Дети Анагали или Порождённые Анагали, а слово Анагали можно воспринимать в географическом и историческом контексте. Анагали - не до конца потухший вулкан, она схожа с Килиманджаро, почти как братья близнецы. Но официально Анагали называют просто горой, так как её изучение запрещено. Запрещено изучение, запрещена публикация даже самых идиотских научных гипотез. Потому, что Анагали священна для аборигенов, и эти табу одни из тех, которые обеспечивают не только мирное, но и доверительное сосуществование с анагалийцами. Они хотят, чтобы мы знали только то, как она выглядит километров за шестьдесят. Если ты помнишь, я говорил об историческом аспекте – довольно давно, у подножий Анагали разгорелась одна из глупых войн, и там развернулось едва ли генеральное сражение. Про то сражение анагалийцы говорят так, что не так уж много они переубивали друг друга, сколь сильно гора наказала их за глупость. Возможно случилось извержение, или просто выброс ядовитых газов. Мир у Анагали – поворотный камень в их истории, с тех пор они не воюют, даже оружие у них запрещено полностью. Запрещено само оружие, и слово, обозначающее оружие. Впрочем, слово, обозначающее оружие всё же существует, и оно буквально переводится как бесполезный инструмент. Что-то сделанное ремесленником, но к настоящему делу абсолютно непригодное. Сегодня эта история о побоище у Анагали передаётся из поколение в поколения, поэтому теперь то уж должно быть понятно, что такое Дети Анагали.
Конечно же, учёные выдвинули свои теории появления эдакого, едва ли не всепланетного пацифизма. Те учёные говорят так – анагалийцы слабые, им не откуда стать сильными. На планете довольно низкая гравитация, множество земель с мягким климатом. В некотором роде история Аннатала и анагалийцев – полная противоположность истории Нассама и азадийцев, о которых мы, надеюсь, ещё поговорим. Анагалийцев, я надеюсь, ты увидишь, и довольно быстро поймёшь – они очень хрупкие. Даже несильный ударь кремниевым ножом нанесёт тяжёлые увечья, и может стать смертельным. Иначе говоря – их пацифизм - на самом деле едва ли не единственно возможный путь к выживанию. Тем более, что размножаются они медленно и тяжело, им непросто поддерживать свою численность даже в относительно тепличных условиях Аннатала. А ведь кроме этого бывает и стихия. Бывают ураганы и просто лесные пожары…
Анагалийцы, прямо скажем, немного примитивные. Их язык хорошо изучен, множество азадийцев владеют им в совершенстве. В тоже самое время язык анагалийцев остаётся бесписьменным, и если ты ещё помнишь уроки древней истории или быт малых народов Кавказа, то прекрасно знаешь, как это тормозит развитие. В тоже время назвать их тупенькими никак нельзя. Можно ли назвать тупенькими существ, которые прекрасно понимают разницу между словами «прощай» и «до свидания», «смотреть и видеть», и таких слов, как home и house? Твой собственный угол или, скажем, общинный амбар. Анагалийцы привлекают нас тем, что они живут очень простой жизнью. А ещё они не против, если прилично ведущие себя люди погостят у них, или даже останутся сезон-другой, если помогут восстановить разрушенную ураганами деревню.
Григорий Алексеевич, мы поговорили о простых, а главное, понятных вещах. И теперь нам нужно переключиться на Соколово. Точнее на то, что должно интересовать тебя. Соколово опасен или опасно, род или рода можешь расставить так, как хочешь. Но не опасен в том случае, если ты садишься на поезд, едешь из города на восток и идешь к анагалийцам. Они увидят тебя, возможно, пустят тебя с твоей девушкой к себе на день, но только в том случае, если не почувствуют в вас угрозы. Это именно та, так нужная вам безопасная ночь, а также понимание, что даже известная часть галактики куда сложнее, чем тебе может показаться. А вот это видео со вчерашней сессии Парламента быстро даст представление, насколько именно опасен город, и сколько пройдёт времени, прежде чем ты сможешь гулять по нему не оглядываясь по сторонам.
***
Планета Аннатал г. Соколово
Правобережный район, Здание Парламента Объединённых Территорий
Зал заседаний
22 августа, вчера
Госслужащий любого уровня – специалист, начальник департамента, депутат, министр, премьер - есть наёмный работник. Рабочее место наёмного работника может быть привлекательным, а может быть не привлекательным, даже когда зарплата, жалование или денежное довольствие составляет немыслимые суммы. Министр может получать миллионы, но привычные деликатесы из дорогого торгового центра встанут у него поперёк горла, когда журналисты будут доставать его днём и ночью, а семья возненавидит его.
Сегодня парламент выслушает доклад, можно сказать, весьма ценного госслужащего, но постоянно задумывающегося, не пора ли ему в отставку, да и просто на покой. Александр Густавсон, Министр внутренних дел Объеденных территорий был Главным инспектором Стокгольма буквально 27 лет назад. Ещё ООН забрала его с Земли, назначила главой РОВД Закладного района тогда Геополиса в 2305-м. Дома Густавсон набил руку на религиозных фанатиках, и молодёжи из неблагополучных семей и продолжил набивать руку на кондотьерах XXIV века, как мухи облепивших большие деньги и большие возможности. Потом портовая мафия, Густавсон достойно держал удар, когда гибель его подчинённых из нечто из ряда вон выходящего стала почти каждодневным явлением, и город едва ли каждый день видел похоронные церемонии, где волынщики или трубачи играли отнюдь не радостные мелодии. Соколово был нужен именно такой человек – не сгибающийся под ударами судьбы, и на двадцать один год, с 2310-го по 2331-го он стал главой ГУВД города и округа. Так как Город очень быстро перетекает в его окраины, совершенно очевидно, что преступник не должен видеть каких-то спасительных границ, которые прекратят преследование.
Густавсон популярен. Он популярен среди копов – он ещё помнит, что такое ночное дежурство в промозглую стокгольмскую декабрьскую ночь, и никогда не позволит сделать стрелочниками тех, кто честно служил Обществу годами. Он вообще никого не позволит сделать стрелочниками. Густавсон умеет разговаривать с прессой, если на то пошло, то и на повышенных тонах. Он не забывает, что МВД – работодатель, и должно предлагать привлекательные условия службы. Он умел и умеет вступать в жёсткую полемику с журналистами, например, как служба может быть привлекательной, если журналисты пишут, что «наши копы заслужили свою презумпцию виновности»? Ведь ту же критику можно написать не в таких уничтожающих формах? Густавсон добился очень важной вещи – при нём Общество начало воспринимать полицейских как людей, таких же, как и они сами. Людей плоть от плоти, кровь от крови Общества. Людей, с человеческими потребностями. Патрульный хочет уверенности в завтрашнем дне, хочет думать о семье, с которой он будет видеться каждый вечер. А дневная дежурная хочет быть привлекательной и желанной, разве это непонятно для женщины? Густавсон разрушил тот невидимый, но вполне осязаемый барьер между «ментовским» и «гражданским» миром. Но для этого ему пришлось разрушить и другое - мирок, где лояльность и рвение множества копов были превыше и закона, и профессиональной этики, и порядочности, как ее понимают гражданские. Уничтожил «пацанскую честь мундира» непременная часть которой - презрение к тем самым гражданским и всяческим «непосвященным».
Густавсона почти силком вытащили с уже обжитого им поста, и посадили в кресло министра внутренних дел. Потому, что год назад Объединённые Территории полыхали как внутри, так и снаружи, и парламентарии, многие из которых уже задницу отсидели в своих креслах за 10-15 лет, видели на посту Министра Внутренних дел только одного человека – немного дородного шведа, привыкшего заедать свой рабочий стресс. Густавсон обожает накушаться вечером простыми и сытными мясными блюдами. Принять на грудь поллитру какой-нить скандинавской водки. Вот оно его временное счастье. Точнее, всего лишь временная анестезия перед завтра, когда на него будут один за другим валиться такие рапорты, что всему положено валиться из рук. И уж ни в коем случае не стоит забывать посетителей на личном приёме, каждый второй из которых готов рассказать душераздирающую историю преступления и бездействия подкупленной, или просто умотавшейся полиции.
- Здравия желаем, господин министр!
- И вам не хворать.
Чуть большего года тому назад Парламент, называя вещи своими именами, выгнал прошлого главу генштаба, и буквально перед этим устроил Густавсону знатную взбучку. Взбучку, которую буквально через три дня сочли чрезмерной, ведь не он выстроил систему, в которой начальники РОВД, ещё вчерашние армейские полковники, были на короткой ноге с окружными прокурорами, ещё вчерашними военными юристами. И все вместе покрывают преступления военных. Но с него спросили за всё.
Густавсон тогда вышел из здания парламента чернее тучи, напился в дымину, ну и, для завершения сего сюжета, его жена, прожившая с ним больше тридцати лет ушла, куда глаза глядят. И, конечно же, пресса всё разнюхала. Впрочем, с папарацци справиться было легче всего – суд удовлетворил сумасшедший иск, который Густавсон полностью истратил на роскошное брильянтовое колье в подарок своей благоверной. Красивое колье ручной работы с дарственной надписью - «За спиной сильного мужчиной подчас стоит не менее сильная женщина». Но после потрёпанных нервов Густавсон подумал так - «Вот ещё раз меня повозят рожей по грязному полу, и пусть трахаются…в смысле, разбираются сами. Пол стал грязным ещё до меня и не моими стараниями.» Именно отсюда берутся все эти подобострастные «Здравия желаем, господин министр!». Все понимают – на Густавсоне свет клином не сошёлся, но если он решит уйти на пенсию, ещё одного, такого же одни не найдут. Вокруг слишком много карьеристов и слишком мало энтузиастов своего дела.
А всем вместе им надо разыграть спектакль под названием «Люди, мы думаем и заботимся о вас!». Спектакль, за кулисами которого будет каждодневная работа со своими маленькими свершениями и потерями. И…если быть честным, не сильно важно, как эти потери будут «оформлены». Как ещё одна траурная церемония к полицейскому колумбарию, или как ещё один поступивший в приёмный покой реабилитационного центра.
И вот, Густавсон в центре зала. Он не будет прятать своё пузо, отъеденное его любимой бараниной в соусе и запитой аквавитом. Потому что именно такова цена выслушивания сотен «приятнейших вестей» ежедневно и принятия множество компромиссных решений. И то, что гражданский пиджак, который Густавсон надел вместо привычному ему за 25 лет генеральского мундира, сидит на нём немного не так, в какой-то мере тоже часть этой цены.
- Господа депутаты?
- Господин министр, что у нас….у вас с показателями преступности?
- Показатели всё ещё растут. Рукоприкладства, покушения на изнасилование. Квартальный рост зарегистрированных преступлений чуть больше 10%.
- Вы как-то спокойно обо всём говорите.
- Я действительно спокойно обо всём говорю. Потому что это не означает, что у нас больше орудуют кулаками и насильничают. Это означают, что жертвы обращаются в полицию чаще, и преступлений мы, как я уже говорил, регистрируем больше. У нес не ухудшается ситуация, мы просто лучше информированы о происходящем. Мне рассказать, почему так произошло?
Сегодня, если офицер разбил сожительнице нос прикладом наградного пистолета, и она сообщила о произошедшем, это не означают, что ударившего непременно посадят. Ему могут провести психиатрическое освидетельствование, но сначала поставят перед выбором. Ударивший может считать, что «всё сделал всё правильно» и тогда будет суд, судимость и это, более чем возможно, будет концом для отношений с противоположным полом на всю оставшуюся жизнь. Второй вариант - наконец-то признаться, в первую очередь самому себе, что болен. Причём, это признание не будет обставлено как позорная капитуляция. Затем пару недель стационара, а потом можно будет вернуться домой, будучи «подгруженным» успокаивающими. И вызов полиции ту пару недель назад будет восприниматься не как «предательство», или «удар в спину», а как протянутая рука помощи. Всё вместе это продолжение тенденции, что мы привыкаем исправлять, если нужно, помогать, а не карать. Привыкаем сотрудничать с другими ведомствами, чтобы выполнить эту задачу. А в целом, наше Общество, наши люди становятся честнее друг с другом и по отношению к самим себе, пожалуй, в данном случае мне действительно нечего стыдиться…
- Господин министр, извините, что прерываем. Весь Город находится в напряжённом ожидании того, что произойдёт послезавтра...
- Тогда и вы извините, что я вас прервал. Вы очень верно сказали - весь Город находится в напряжённом ожидании того, что произойдёт послезавтра. Полиция Соколово и городского округа - такая же часть Города, и вся она тоже находится в напряжённом ожидании. Почти для всех, в том числе и для меня лично, ночь с 24-го на 25-е будет бессонной.
Желаете конкретики? Наши «преторианцы» готовы к неизбежным вспышкам насилия и готовы реагировать на них. Мы надеемся, что в этом году насилия будет меньше, и считаем, что сделали достаточно выводов из прошлых лет...
***
Космопорт Соколово
Пассажирская станция «Spaceport. Arrivals»
23 августа
Время около половины шестого утра. Сату с толпой временных обожателей сама по себе – Гриша с Аней сами по себе. Вокзал Соколово чем-то напоминает вокзал-переросток горных швейцарских городов, где на тупиковых путях толпятся множество регионалов. Самая длинная линия здесь на планете не превышает 180-ти километров, немудрено, что в поездах нет вагонов первого класса и изысканной кормёжки в каждом из них. Конечно, немудрено, ведь по самой длинной линии поезд идёт примерно 22 минуты.
Вокзал здесь можно считать разделённым на две части. Поезда прибывают на «Departures», высаживают пассажиров примерно минуты три, делают разворот, и уже готовы приступать к посадке на «Arrivals». А так, как говорят дома у Терехова, это всё ещё «электрички». Эти поезда абсолютно некомфортны, не в последнюю очередь благодаря тому, что средняя поездка пассажира в них продолжается всего лишь 17 минут. В них не то, что не уснёшь, даже развалиться в кресле как следует не успеешь. Что такое 17 минут?! Метропоезд от станции Calais Plage до Dover Cliffs проходит за пять с половиной минут! Впрочем, для служащих и курсантов военного училища 17 минут - вполне достаточный промежуток времени на переход с армейского языка на общегражданский.
- Осторожно, двери закрываются! Следующая станция – Пьемонт.
Они трогаются не слишком лихо, так как здесь пассажирские пути делятся с грузовыми, по которым маневровые локомотивы толкают уже готовые металлические заготовки. Военное могущество «державы» может выглядеть дюжиной разных способов. Боевые строи линкорных флотов – только один из них. Вид плазменной сварки по своему ничуть не менее впечатляющ. Металлические заготовки отлили где-то на орбите или на орбитах, а прямо слева от них идёт сбор самолётов, машин армейской авиации и экспериментальных полустационарных артиллерийских систем. Они только по местным меркам экспериментальные, потому, что от здешних армий вообще потребовали забыть слово «тыл». «Тыла» нет, есть только «флот» который поддержит осколочно-фугасными ракетами со стационарной орбиты. И туда же, на крейсера и линкоры, могут отступить подразделении если такой приказ поступит, и сама возможность отступления ещё сохранится. И есть «небо» - армейская авиация, которая окажет непосредственную поддержку в бою достаточно точными, мощными, хоть и неуправляемыми ракетами. Мощными как раз за счёт того, что вместо блока самонаведения в них находится дополнительная взрывчатка...
- Станция «Пьемонт», следующая станция - «Нагорный».
Пьемонт – уж очень романтическое название для Предгорного района. Но важен не отвратительный вид из окна - здесь пересаживается множество людей. Здесь собственно Соколово заканчивается, и эта станция очень ходовая. В рассеянном свете утреннего солнца поезда устремляется на эстакаду, за эстаадой в тоннель, а за тоннелем их ждёт город Нагорный. По местным меркам он был основан давно, 22 года тому назад, ведь уже тогда Соколово выплеснулся на окружающее его с трёх сторон плато, а аборигены от городского шума немного отступили. В тоннеле поезд проделывает относительно нехитрый крюк, чтобы так или иначе прибыть на первую платформу. Эти платформы называются просто, первая – «Из Соколово», вторая «В Соколово». Поезда, следующие вдоль побережья не заходя в Соколово, чувствуют себя гадкими утятами, которым никогда не превратиться в прекрасных лебедей. Это только локомотивные бригады могут пережить такое превращение, но только в том случае если они переедут на неблизкий Тотенгам. Там тяговые плечи моторвагонного депо куда длиннее - почти 1800 километров, пока поезда идут из Лесов к Морю. Но, исходя из жизненных реалий, переехать они смогут только в том случае, если у машиниста или «помогалы» никого нет. Или этот кто-то, например, медсестра реабилитационного центра, совершенно не по человеческой привычке согласится на переезд вслед за человеком-«неудачником». А переехав тот «неудачник» будет искренне верить, что там, на далёком Тотенгаме локомотивные бригады когда-то прекратят водить жёсткие и неудобные «электрички» американского производства, и пересядут на современные, быстрые и комфортабельные экспрессы.
Все эти истории Кармазин прочитал, пока они мчались к конечной станции совсем недлинной Северной линии. Аня спала у него на плече, а Гриша думал, как это, тянуть через горы гималайской высоты экспресс с общей мощностью тяговых двигателей в 120 тысяч лошадиных сил…
- Станция «Ястребиное гнездо». Конечная. Просим покинуть вагон.
- Аня?
- Я немножко уснула, да?
- Да, ты немножко уснула.
Они выходят из вагона и видят висящие комплекты «Annatal visitor kit». В них толстые рукавицы, должные защитить их руки от высокой и жалящей травы планеты. Пожалуй, это не самая высокая и неоправданная трата для туриста. Не более неоправданная чем «Britain visitor kit», где в коробке переходник на громоздкую и неудобную, но зато «исконно британскую» электрическую розетку..
Грише захотелось оглянуться хоть пару минут перед тем, как двигаться на восток. Больше пару минут здесь делать нечего, так как Ястребиное гнездо – закрытый военный городок. Человеку со стороны здесь доступен лишь разворот на магистральной дороге, и небольшое кафе, совмещенное с магазинчиком туристических товаров и отелем на четыре номера на втором этаже. Если бы это место не было бы популярной стартовой точкой, для похода к аборигенам планеты, то не было бы даже этого. Уровень секретности в Объединённых территориях немалый, но не маразматически-зашкаливающий. Но официальное название находящегося здесь военного объекта вызывает вывих глаз и мозга… «Тренировочный полигон лёгких ракетоносцев, конвертопланов иии…всё, дальше мозг закипает и готовится взорваться. И суть этого объекта так просто не объяснишь. Что такое конвертоплан – объяснять не надо. Здесь они базируются, а в море есть остров, который можно бомбить, обстреливать, в общем, «резвиться» как душеньке угодно. Над морем же можно отработать все навыки пилотирования, в том числе полностью в ручном режиме. Например, на тот случай, если управляющие машиной «мозги» повреждены в бою. Или же налёт уж очень сложный, скажем, связан с полётами на сверхмалых высотах и «облизыванием» местности, так что никакой искусственный идиот (в смысле интеллект) с таким не справится.
«Грифоны» можно назвать «лёгкими» только в сравнении. Это немаленькая туша с размахом крыльев около 80 метров и взлётной массой «всего лишь» 1200-1500 тонн. «Грифон» «лёгкий» относительно даже самого лёгкого космического корвета, вес который потянет на пару миллионов тонн. Здесь проходит «детский сад» пилотов лёгких ракетоносцев, когда они учатся вертикальному взлёту на манер конвертоплана, или «самолётному» взлёту с разбегом по не слишком длинной двухкилометровой ВПП. Точно также полигон включает в себя немалую зону, где можно поучиться пилотированию в атмосфере и, собственно говоря, не только в атмосфере. Это уж потом пилоты перегонят свои машины в космос на корабли-носители, и уже на них прослужит всю оставшуюся жизнь. Вот те офицеры, которые служат здесь, считаются чертовскими везунчиками. Их семьи (вот уж чудо из чудес!) живут рядом, а возможность видеть детей КАЖДЫЙ день и играть с ними КАЖДЫЕ выходные?! Да о таком на Земле мечтают множество вояк! Ещё большие везунчики – только работники Генштаба, о такой везухе на Земле не смеет мечтать даже Морское командование ООН, в относительном комфорте живущее в исландском Кеблавике…
- Ань, садись мне на плечи, что ли? С универских лет девушек на плечах не катал.
Грише хотелось отвлечься, забыть, нахер, свою службу в ООН. Там они были в абсолютно скотском положении, и нормальная семейная жизнь была почти невозможна. Не только из-за этого Терехов ушёл в отставку отслужив минимальные двенадцать лет…. А Аня, занимая она, в целом более активную жизненную позицию, могла бы предупредить Гришу, что она – далеко не пушинка, даже отнюдь. У неё широкая, прочная и тяжёлая кость, из неё в принципе не получится сделать подобие француженки с длинными тонкими ножками, как у балерины. Поэтому одежда, продолжающая «ракнайский макияж», старается скрыть тот факт, что Аня и её подружки, также следящие за внешностью, в принципе не могут весить меньше семидесяти кило. Скрывает настолько умело, что Аня выглядит просто неотразимо - в полёте на неё откровенно или мельком глазели почти все, и в поезде, кстати, тоже…
***
Два с половиной часа спустя.
Гриша не выдержал и пяти минут. Час назад он уже начал выдыхаться сам по себе. Смотря как Аня идёт едва ли не спортивным шагом, Кармазин немного припоминал, что писал Барышев о ракнайцах, кажется, ещё весной. Используя понятные исторические аналогии, Аня была создана имперской машиной как боец территориальной обороны, ещё конкретнее – почти как боец фолькштурма. Её «делали» по минимуму. В голове карта местности, и умения использовать тяжелое и дешёвое защитное вооружение. Никаких других предназначений Аня не имела - ни радоваться жизни, ни рожать детей. Это уж потом она читала, что быть одинокой не слишком-то хорошо…
Когда Гришенька запыхался до такой степени, что у него пошли круги перед глазами, он увидел конечную, говоря точнее, промежуточную цель их путешествия. В поле стоит камень, задницы других ожидающих за годы порядком отполировали его. Этот камень, как сказал Барышев, иногда так и называют, Камень ожидания. Он, в какой-то степень обозначает границу территории аборигенов. Ещё точнее - это та линия, пересечь которую можно только и исключительно с их явного разрешения.
- К вам…фух…можно?
- Конечно, садитесь. Этот камень ведь не может быть нашей частной собственностью?
Только "братья и сёстры" способны к таким заумным речевым оборотам. На камне уже сидели он и она, и когда Гриша с Аней подсели к ним, то они пересели так, что Она отсела подальше. Это Он будет сидеть рядом с человеком, прикрывая Её. За столько месяцев Гриша никогда видел их пары. Но вроде бы странно – с одной стороны такое стремление укрыть свою женщину от кого бы то ни было, с другой, та упорность Сату по грубому охмурению Гриши.
- Не подскажите, та что с вами – она из бывших подданных императора?
Он заговорил. С учётом того, что парочка, сидящая вместе с Гришей и Аней старше Саяни больше чем в полтора раза, это даже выглядит немного странно.
- Да, она, как вы выразились, из бывших подданных императора. С этим, что, какие-то проблемы?
- Что вы, ни в коем случае! Возможно, это будет прецедентом. Не исключаю, что до сего момента анагалийцы никогда не видели бывших подданных императора.
- Слово «ракнайцы» вы не используете?
- Не используем, но понимаем его. Вы хотели бы спросить, зачем говорить одно слово вместо трёх?
- Ну да.
- Для нас, бывший подданный императора – всего одно слово, длинное, но быстропроизносимое. Впрочем, между собой мы предпочитаем другую формулировку – бывший подданный ублюдка недостойного рождения». Это ругательство несёт в себе наиболее сильный оскорбительный заряд. Примерно такой же, как англоязычное ругательство motherfucker. Впрочем, я нисколько не настаиваю, на углубленном изучении подобных выражений.
- Мда, я как то тоже. Скажите, а вы знаете, как всё будет? Как нас осмотрят…обнюхают, я не знаю, и пустят дальше. Ну, или не пустят, такое же тоже не исключено?
- К нам выйдут примерно через два часа. Выйдет тот, кого малая общность назначила быть хранителем порядка. Мы, я говорю о себе с моей спутницей, мы не ожидаем отказа. Мы провели на территории анагалийцев в общей сложности около пяти солнечных лет, я могу с уверенностью сказать, что нас, во всяком случае наши голоса знает весь континент. Теперь мы вновь желаем пересечь рубеж анагалийской общности, и не ставим себе сроков, по пересечению этого рубежа в обратном направлении.
- Не знаете, будете, или хотите возвращаться. Может, даже не хотите… Извините, так, мысли вслух.
- Что именно обидного в ваших мыслях? Позволите поинтересоваться, каков ваш возраст?
- Мой? Сороковник уже стукнуло. Сорок солнечных лет как вы, наверное, скажете.
- Вам необязательно подражать нашей манере речи, нам интереснее ваша. Ведь мы понимаем ваши слова. В том числе «сороковник» или «сорокет». Если позволите заметить - фразу о том, что у нас нет чётких планов о возвращении не мог бы произнести двадцатилетний.
- Наверное, да. Странно, вы как-то по особенному сказали слово континент. Или мне показалось?
- Уверяю, вам не показалось. Вы же знаете, как ваша общность осуществляла мореплавание 4000 лет назад?
- 4000 лет назад? Я вроде слышал такое, что греческие и финикийские корабли не несли на себе запасов пресной воды, и всё плавание шло вдоль берегов. В самом лучшем случае они могли пересечь узкий залив или пролив.
- Уровень мореплавания анагалийцев примерно аналогичен древнегреческому и финикийскому. Возможно, вы не изучали географию планеты, но Аннатьятал, или Аннатал, как вы называете планету последние 5 лет, кроме континента также содержит несколько крупных архипелагов. Как пишут ваши историки и антропологи, заселение американского континента началось с пересечения Берингова пролива – 90 километров весьма холодной воды, которые приходилось преодолевать примитивными плавающими средствами. Архипелаги этой планеты отделены от континента на сотни километров, анагалийцы о них не знают, и о том, что вы будете заселять те архипелаги или использовать их они не имеют никакого мнения. Я вновь повторюсь – не имеют никакого мнения. Представим себе вас в городе Риме в 1400-м году. Вы публично рассуждаете о том, как осваиваете природные богатства земель, находящихся в 7.000 километров к западу от вас и собравшихся вместе с вами. Кем бы вас восприняли? Мечтателем? Или, может быть, персоной, подлежащей самому тщательному вниманию и контролю со стороны церкви и инквизиции из-за возможной связи с нечистыми силами?
- Вы так свободно говорите о Риме. О католичестве. Это же неспроста.
- Вы правы. Нам, мне со спутницей было позволено выступить на ряде конференций по культурологии в позапрошлом году. Мы провели в Центральной и Южной Европе почти год, конечно, в противном случае мы бы даже не посмели употреблять подобные слова.
Прошло то самое время, и Гриша вновь вспомнил о написанном Барышевым. Существо, подошедшее к ним, кажется, тяжело переваливается с одной ноги на другую. У него огромные уши, они прозрачные, и в чем-то похожи на кошачьи. Очень крупные, фасеточные глаза, почти как у мухи, конечно, они весьма уязвимы. Дряблая зелёная кожа, из одежды у существа лёгкий и грубый кожаный жилет. На жилете металлическая бляха «police», кажется, её сделали люди.
Едва соседи Гриши и Ани по камню подали голос, «полицейский» подал им небрежный жест и они ушли. Ушли ко вполне телесной и осуществимой мечте о простой жизни, наверное. Теперь подошли к ним.
- Здрасьте. Добрый день, хотел сказать.
- Здрасьте-здрасьте.
«Здрасьте-здрасьте» сказала Аня, сказала, и задрыгала ножками, почти как ребёнок. Как какой-то образцовый ребёнок, послушный, любящий родителей, всегда думающий, что всё, что ни делается с ней, делается ТОЛЬКО для её блага, и никак иначе. Но прямо сейчас внимание «полицейского» приковано к Грише. Его глаза немного двигаются, а уши зашевелились. Выглядит так, будто уши ещё и запах воспринимают…
- Человек. Новый.
- Естественно новый. Звать меня Гриша.
«Человек, новый» было сказано жучиным голосом…во всяком случае, наверное таким, которым может говорить жук. Не слишком хорошо различимым и слегла дребезжащим. Минуту, может полторы, и полицейский произнёс новые фразы
- Григорий. Можешь проходить.
Конечно Гриша не может встать и оставить Аню одну. «Полицейский» сделал шаг к ней.
- Не человек. Похож на человека, но не человек. Григорий. Можешь проходить.
- Извините, господин полицейский, но мы с девушкой вместе. Если ей нельзя, то мы вернёмся назад вдвоём.
- Гришенька.
- Ань, ну за кого ты держишь меня в конце концов?
Вмешались «братья и сёстры», точнее Он заговорил на языке аборигенов. Наверное, поручился за Аню как-то, и «полицейский» проскрипел, что «не человек» тоже может пройти.
***
За следующие два часа их накормили от пуза. Сначала овощами, потом свежезапечённым мясом, чей-то крупной ногой, с которой ещё капал густой жир. Аня устроилась спать почти сразу. Космические перелёты для неё были огромным вау, к тому же у неё всё ещё есть небольшой комплекс неполноценности, ей было тревожно, как её воспримут.
Аня спит в зелёном шалаше из крупных листьев. Гришу вроде тоже тянет поспать, но поговорить с Ним – интереснее. Его зовут Хавед, а Её – Сахарь.
- Григорий, вы ведь должны понимать, что определённое время отношения людей и анагалийцев были отнюдь не безоблачными. Адмирал Соколов, декларировал самые мирные намерения, и, как вы догадываетесь, ускорение вращения планеты с этими намерениями не совпадали.
- Хаваед, если вы не против, я перебью. Получается так, что доверие было быстро потеряно. В тоже время анагалийцам наверняка продемонстрировали мощь флота и войск так, между делом. И те решили, что хоть живы остались, и то хорошо. Но хорошо только, что сейчас, ведь неизвестно, что людям дальше взбредёт, да?
- Должен признать, вы абсолютно правы. Адмирал Соколов примерно так и писал в своих мемуарах. Несмотря на столь грубое нарушение первоначальных договорённостей, старейшины слушали и слышали его, а также говорили всё, что думали. Как бы вы сказали, говорили без купюр.
Отношение к людям начало меняться в середине 2310-х годов. Уже тогда к поселениям начали приходить комиссованные, и даже анагалийцам было несложно увидеть, сколь сильно Война покалечила их разум. Те люди рассказывали здесь всё, а анагалийцы понимали рассказанное так, как могли. Например считали, что люди видели «пылающие небеса». Потом им объяснили словосочетание тотальная мобилизация, и многие другие. Старейшины собирались, обсуждали происходящее и решили так, что люди сохранили образ жизни анагалийцев. Сделали так, что их война не коснулась вообще. Таким образом, доверие к людям вернулось. Более того, анагалийцы и сами вызвались участвовать в реабилитации воевавших. Уже приблизительно 6 лет реабилитационные центры выпускают людей сюда и происходит то, что на Земле называют клин клином вышибают. Одни воспоминания заменяются другими.
- Хавед, вы интересно рассказываете, у меня тут пара вопросов наклевалась.
- Задавайте.
- Первый – самый простой. Что вы сказали, чтобы Аню пропустили?
- Я отвечу не так просто, если вы позволите. Для анагалийцев вся империя – абсолютное зло, а представления о Зле уступают таковому на Земле. Можете сказать, что они не понимают и малую долю опасности той машины, с которой столкнулись воевавшие. Раз для них вся империя – абсолютное зло, то та, что с вами – часть этого зла. Я сказал, хранителю порядка, что та, что с вами – скорее воплощение детской наивности, и уж точно не представляет угрозы ни для них, ни для кого-либо ещё.
- На том спасибо. Второй вопрос сложнее – вы сказали, что голос ваш и вашей женщины знает весь континент. И как-то особенно сказали.
- Григорий, я понял ваш вопрос. У анагалийцев удивительная слуховая память, они различают нас по голосу. Я скажу больше – они, вместе с донесениями разносят информацию о новых посетителях и об их голосах. Примерно полдюжины гонцов из этой деревни уже выступили в разных направлениях, сведения, что они несут, достигнут краёв континента не позже чем через восемь дней. Таким образом в каждой деревне сначала будут знать как опознать вас, и везде к вам обратятся как «Человек, Григорий». Если до завтрашнего утра вы не доставите проблем, о вас распространят положительный отзыв. С той, что с вами чуть сложнее – им нужно, как минимум, определиться, как называть её. Мы, я с Сахарь, пробудем в деревне не менее дюжины суток, за это время мы постараемся немного усложнить их картину мира.
- Мда уж, непростая задачка. Третий вопрос ещё сложнее. Я не видел ваших в городе. В рейсе вниз, в космопорте. В поезде, а ведь там немало народу.
- Григорий, мой ответ снова будет непрост, возможно, будет весьма для вас обидным. Общность состоит из личностей, я выражу своё личное мнение. Ваши жизни коротки, вы быстро впитываете новую информацию и новые ценности. Ни я, ни Сахарь не желали бы жить в Соколово, даже имея самые дорогие апартаменты. Я ведь говорил, что мой ответ может вам не понравиться?
В 1990-м году, был снят очередной, уже 78-й выпуск детской видеопрограммы «Ералаш», возможно, самый яркий эпизод того выпуска – «научи меня плохому». Григорий, когда я вижу сегодняшних людей вокруг, мне кажется, что в конце Войны человечество сделало абсолютно неверные выводы. Вместо того, чтобы понять и проанализировать ошибки нашей общности, люди, словно вели себя, как герой того эпизода, настойчиво требуя «научить вас плохому». И ведь мы вас «научили. Вы же должны знать, что немцы в начале 1950-х годов считали времена национал-социализма «лучшими временами». И это при том, что они проиграли войну, их, якобы ничего не знавших, едва ли не носом тыкали в пепел концентрационных лагерей. Потребовалось смена двух поколений, чтобы германский милитаризм был отброшен и заклеймён, и только тогда мир увидел новых, совершенно новых немцев. Таких, каких не видел никогда. Подобное повторялось с другими нациями снова и снова… Григорий, вы же догадываетесь, что такое, сколько займёт смена поколения среди наших братьев и сестёр? И о том, что множество «наших» до сих пор считают XXI-XXII столетие едва ли не «золотым веком» нашей истории? Такие с радостью и готовностью «научили плохому» людей Объединённых территорий, и мы с Сахарь с ужасом смотрим, как наихудшие корпоративные порядки не просто пустили корни – они уже отцвели и дали плоды. «Не нравится работа?! Вали искать другую». И множество подобных вещей, с вашего позволения, я не буду перечислять их. Мы здесь, потому, что мы укрываемся от тех порядков. Говоря вашими словами, мы были «чужими людьми» 200 лет назад, и можем оказаться такими же в самое ближайшее время.
Нам очень польстило внимание, оказанное нам в местах, что вы называете Старым Светом. Мы дали десятки лекций в таких городах, как Дижон, Страсбург, Мюнхен, Штутгарт, Женева, Цюрих, Милан, Турин…и нескольких дюжинах других городов. С другой стороны Сахарь показалось, что людям на Земле нравилось чувствовать своё мнимое превосходство. Мы чувствовали себя комфортно на планете Земля ровно до тех пор, пока не осознали, что являемся элементами пропаганды, фактически «полезными идиотами». Именно поэтому мы покинули Землю и вновь вернулись сюда.
***
Тем же вечером
Сахарь решила провести небольшую экскурсию по деревне аборигенов для Ани и Гриши, но было бы крайне наивно полагать, что Хавед оставит её наедине с незнакомцами. В деревне темно, освещения почти никакого, и им попросту понадобился поводырь. Точнее тот, кто не позволит Грише и Ане потоптать дорожки и грядки.
- Итак, меня слышно?
- Вас очень хорошо слышно Сахарь.
- Григорий, назовите пожалуйста ваши критерии цивилизации и цивилизованности.
От такого вопроса Кармазин почувствовал себя тупым как пробка. Примерно как Аня, когда смотрит артхаусное кино.
- Сахарь, может вы, я не знаю, подскажете, в какую сторону копать? Пример приведёте какой?
- Хорошо. Григорий, какой запах вы ощущаете от меня? Может вы, Анна? Да, Григорий, я прошу вас не подходить на интимное расстояние.
Когда Сахарь упомянула об интимном расстоянии, Гриша сразу же вспомнил о Сату. И подумал, вот где её черти носят в этот самый момент? Ещё он сражу же подумал, что Сахарь не соответствует старонемецкой модели киндер, кюхер, кирхе. Киндеров у неё нет, старовата она для них. В кирху она то же не ходит, ну а на кухне ей то же особо делать нечего. В её отношениях с Хаведом царит практически рыцарская модель. Он всегда прикрывает Её, а Она будет делать всё лишь с оглядкой на Него.
- Вроде от вас не пахнет абсолютно ничем. Тут мильён запахов, но вашего запаха среди них нет.
- К тому я и стремлюсь, чтобы не пахнуть. Григорий, вы ещё помните мой вопрос?
- Вы спрашивали о цивилилизованности, вроде?
- Вы правы. Григорий, согласитесь, что считаете цивилизованным себя? И изначально не готовы считать цивилизованным того, кто не похож на вас? Я приведу пример понятный вам – почему казаки Гетманщины не считали цивилизованными царских стрельцов, и наоборот? Может быть потому, что первые привыкли бриться, а вторые считали бороду – атрибутом жизненного опыта мужчины? Примерно по той же самой причине ещё век назад я считала нецивилизованными всех подданных императора, а 19 лет назад – первого, встретившегося мне человека. Я считала признаком цивилизованности убирать всякий запах за собой, сегодня разница в том, что я не могу не признать другие модели цивилизованности. Европейские мужчины, имеющие или имевшие небезразличных им азиатских женщин говорили, что «там совсем другие тренды на вонь»
Если мы соглашаемся с цивилизованностью анагалицев, то нам приходится вспомнить о терпимости, толерантности к другому. Григорий, Париж в 1500-м году показался бы вам невероятно вонючим городом, но собор Нотр-Дам-Де-Пари не позволил бы вам сомневаться в цивилизованности города. Париж излучал невероятные зловония также в 1600-м, 1700-м, 1800-м, и, как минимум, в 1850-м годах. Лично для меня это был опыт того, как глубоко можно ошибаться, считая себя центром сущего. Григорий, вы наблюдали поведение домашних кошек?
- Вот вы вопрос задали… Я хотел бы наблюдать. Хотел бы наблюдать свою собственную котяру, после того, как она пожрёт. Они ведь очень изящно вылизываются, как наедятся и устроятся где поудобнее. Только для этого нужно быть дома каждый день, такое не каждому дано. Возможность выглаживать свою котяру каждый день – такое дано ещё меньшим. Так что, Сахарь, я не буду отвечать на ваш вопрос...
- Григорий, что-то случилось? Мой вопрос задел Вас?
- Вы не задели меня, вы...невольно напомнили мне, как я продал лучшие годы своей жизни. Деньги есть, а по настоящему собственного пространства нет. Ваш вопрос - просто напоминание, как же много я потерял и не пережил.
***
Соколово, Правобережный район
Площадь Плеяд
Раннее утро 24 августа
Гриша проводил Аню до рейса космоплана пару часов назад. Через четыре часа она будет на Васильево, ещё через пару часов вылетит в направлении Кадулла, и через 10-11 прибудет домой. Она обязательно отпишется, что достигла Васильево, где обещала сытно подкрепиться, и как только прилетит на Кадулл
Здесь, в самом центре города очень плотный тёплый туман. Тут река немаленькая в двух шагах, да и море, океан, в смысле, не так далеко.
Эту площадь делали греки, держа в уме Республиканскую площадь Москвы. Как говорят злые языки, здесь, под сенью псевдоантичных статуй, встречаются влюблённые парочки, впрочем, стилистика тех самых античных статуй соблюдена неплохо. За прощадью находится так называемый Правительственный Квартал, впрочем Генштаба в нём нет. Он недалеко, но не вместе с остальными, будто подчёркивая свою особенность. Здание Минтранса выглядит не так дорого, как Минфин и Минэк. Гриша прошёл проходную, получил свои данные аккредитации, и задержался у стенда «наши планы». Там «Приморская железка» на Тотенгаме, а ещё целых планов громадьё причём у них, на Кадулле.
- Вам помочь?
Это охрана спрашивает, «вам помочь» их «вам помочь» нужно переводить как валите, куда вам назначено.
- Не надо. Я сам с Кадулла, мне интересно, чего такого у нас там напланировали. Все эти проспекты ведь не только для проверяющих, в конце то концов?
Охранник и не шелохнулся при упоминании о проверяющих, для него они просто посетители. Разве что вести себя могут немного борзовато. Но куда сильнее дёрнутся в любом отделе, ведь изрядная часть работа их министерства ведётся для проверяющих. Обратная связь с обычными людями не выстроена, а проверяющие могут оставить их без квартальной и даже годовой премии. Причём не за низкое качество работы, а за самые обычные процедурные нарушения. В некоторых министерствах львиная доля работы видна только проверяющим и делается только для них. Например, официальный портал в сети, такой же официальный сетевой дневник, на который, для количества подписаны сотрудники министерства, и их родственники с друзьями. Тех кого смогли уговорить, естественно. А также сотрудники контрольных и надзирающих ведомств, которые в цифрах, долях и процентах пытается оценить то, как государство пытается информировать общественность о своей работе
Гриша поднялся до аудитории №267, где назначен семинар, и где сейчас собравшимся предложено подождать всех остальных. Кармазин как-то вообще отключился на пару часов, пока не подтянулись остальные, и не начал говорить появившийся чиновник министерства.
- Господа и…дамы тут, я смотрю, слегка имеются. На самом деле сегодня наше министерство предоставляет площадку для выступления представителю Главного управления внутренней безопасности.
Главное управление внутренней безопастности или ГУВБ – местные спецслужбы. Многие имеют против спецслужб предубеждение, и появилось оно совсем не на пустом месте. Фигура Джона Гувера уж давно стала первым образцом мерзости под личиной «патриотизма» и «служению отечеству». Первым, но отнюдь не последнем. Спецслужбы способны развратить людей до основания. Поселить в сердцах людей шпиономанию, доносительство, они могут развернуть нешуточную охоту на ведьм, при этом на полном серьёзе руководствуясь высокими и красивыми лозунгами. А на деле, без посторонних глаз, измерять успех своего дела словами «отжали» и «припугнули». Кармазин, конечно, послушает, что скажет человек или люди из ГУВБ. Вставить свои пять копеек с намёком, что дальше как-нибудь сами, без него, а он возвращается на Землю, он всегда успеет.
- Господа системщики космопортов, я прошу вас честно поднять руку, кто из вас имеет интимные отношения с вашими коллегами-азадийками? Не торопитесь, я бы предпочёл честность.
Через пять минут руки подняли процентов десять. Черед десять минут – четверть собравшихся, через полчаса – больше двух третей.
- В том, что я говорю, я предпочту честность ничуть не менее. Предпочту ответить честностью на честность. Руки подняли примерно 70 процентов. Ваши вторые половинки преданы вам. В том числе преданы вам так, как это понимают они. Они, сидя на паспортном контроле, охотно возьмут взятку, чтобы немного преумножить ваше общее состояние. Например, чтобы вы вдвоём смогли оказаться у берегов тёплого океана в ваш отпуск. Что это означает для государства?
Государство объявляет в межпланетный розыск убийц. А эти убийцы преспокойно преодолевают наши внутренние рубежи, потому что либо они дали на лапу вашим дамам сердца, либо молодые члены экипажа космоплана проводят их в служебные помещения вне всякого паспортного контроля. Именно это помогает им убивать, кого они решили убить. Помогает незаметно возвращаться к месту своего проживания либо незаметно скрываться от следствия.
Кто они? Они - возомнившие себе карателями и «вершителями справедливости», и они невероятно внушаемы. Слово «предатель» действует на них примерно как на бойцового пса команда «фас», или как красная тряпка на быка на древней корриде. Такие готовы убивать «предателей» даже не разобравшись в сути «предательства». Готовы убивать даже не сформировав своё собственное, личное мнение, готовы довериться мнению других в самых главных вопросах - вопросах жизни и смерти. Именно таким мы и хотим, как минимум, перекрыть дорогу. И так, прошу внимания, перед вами компоненты системы «Контроль».
То, что им показали, выглядит как вполне обычная рамка металлоискателя. Но кроме этого в ней считыватель документов, которые уже давно имеют модули связи в ближнем поле, а кроме этого камеру, очевидно, оптимизированную под задачи распознавания лиц. Также есть модуль для выхода в Сеть, перед которым стоит блок глубокого адаптивного шифрования. У Гриши есть вопросы...
- Я смотрю на вашу штуку и вижу, что с внешним миром она общается лишь получая электроэнергию, и отправляя данные в Сеть. Получается так, что с информационной системой космопорта она вообще не связана?
- Всё верно. Работники космопорта могут знать или не знать о её предназначении, но сделать с ней ничего не могут, влезть в неё - тоже. Она не даст сигнал, что рамку прошёл человек в розыске. Если уж признавать, что человеческий...в данном случае, не человеческий фактор нас подводит, то на данный момент его стоит просто исключить. «Контроль» даст нам информацию о том, обладатели каких документов летают, и сколько всего на борту официально пассажиров и членов экипажа. Все остальные меры принимаем мы. Силами флота выборочно проводим контроль того, какова популяция космоплана на самом деле, при необходимости задерживаем разыскиваемых или обладателей поддельных документов.
- Задерживаете разыскиваемых...
Вопрос задал кто-то сзади. Грише показалось, что в голосе мужчины лет тридцати один из закавказских акцентов, скепсис таких людей в отношении спецслужб весьма понятен, учитывая роль и место спецслужб в современном Закавказье. В 2282-м, спецслужбы восточноевропейских стран «ликвидировали» турецкого астрофизика, так как тот якобы вышел на контакт с внеземными цивилизациями, и звал их провести «очищение Земли огнём». Люди, облечённые серьёзными погонами приняли решение, а после того, как человека убили без суда и следствия, стало понятно, что то были лишь чьи-то домыслы. Узкий круг ограниченных лиц до сих пор может решить «устранить» того или этого по принципу «кабы чего не вышло» или даже «чтобы другим неповадно было». Понятное дело, что для людей, знающих о подобном не понаслышке, разговоры, что спецслужбы якобы стоят на страже Закона в самом лучшем случае вызывает гомерический хохот. Но это только шутки, за которыми стоит жуткий принцип «война всё спишет», в котором закавказские страны пребывают чуть больше последних двухсот лет.
...задерживаете разыскиваемых. Скажите, сколько сегодня в Городе стоит внести человека в списки разыскиваемых за убийство? Сто тысяч? Или меньше?
- Согласен, проблема, имеется, отрицать очевидное - глупо.
Знаете, я хорошо понимаю ваши чувства и всё-таки попытаюсь вас убедить. Ведь я и моё ведомство желает, чтобы вы не просто выполняли свою работу, но и искренне помогали нам. А значит как минимум не чувствуя, что заключили сделку с совестью. Критики не сегодня назвали Объединённые территории несостоявшимся государством, и новости каждый день укрепляют у них ощущение собственной правоты. Я приведу пример, который мне, как сотруднику ГУВБ наиболее близок.
В марте этого года силы специального назначения убили почти всех наших сотрудников в городе Даксим-Друва, а наш директор получил письмо следующего содержания - «Крысёныши получили своё! Спецназу ваш закон не писан!» «Здорово», правда? Это как называется? Террористический акт? Может быть, внесудебная расправа? Или просто полный беспредел, когда те, кто стоят на страже Закона и Порядка убивают друг друга? По горячим следам той бойни была написана замечательная статья, я вам процитирую её немного.
«Беспредел - никогда не бывает адресным. Если вы выпустили беспредел на волю, дали ему развиться, смеясь над тем, как потешно он жрёт ваших "врагов", то напрасно. Беспредел будет в принципе жрать всех подряд как разгоревшееся пожарище, которое и само может найти себе всё новое топливо».
Сегодня мы боремся за то, чтобы приговоры выносились только в тех зданиях, на которых явно написано слово Суд. Чтобы приговоры приводились в исполнение лишь теми, кто официально уполномочен на исполнение приговоров. Если у нас в законах нет смертной казни даже в военное время, то её и не должно быть, как не должно быть и тех, кто будет аплодировать внесудебным расправам. Мы боремся за самый элементарный порядок, соблюдение наиболее базовых правил существования, потому что если мы не добьёмся хотя бы этого, то на Объединённых территориях действительно можно будет поставить крест.
Предвосхищая ваши вопросы - мы не забыли, что такое Закон и Законность. Персональные данные, собираемые «Контролем» используются и существуют минимально необходимое количество времени. Мы не будем создавать очередной мегареестр, по которому коррумпированные полицейские будут «пробивать» людей всем, кто за это заплатит. Никто не узнает, куда вы летали в ваш отпуск, мы не собираемся устраивать тотальную слежку, о которой вы могли подумать, и взращивать очередного Большого Брата.
У меня всё. Я раздам всем вам свои визитки, вы сможете писать мне как поддерживать работу системы, а я поделюсь с вами, какую интересную «рыбу» мы выловили в процессе нашего сотрудничества. Благодарю за внимание. Честь имею.
Гриша вышел из здания Минтранса в смешанных чувствах... Он не сразу проверил, что Аня уже отписалась ему, что прибыла на Васильево. Она не отписалась, и это не в её стиле. И теперь у Кармазина совсем другие проблемы! До начала его смены осталось 20 часов, и что ему делать прямо сейчас? Стоит ли паниковать? И куда обращаться, если Он сам видел, как Аня вылетела из космопорта, но на Васильево так или иначе не отметилась? Ещё мать говорила Гришеньке, что у него неплохая интуиция, и прямо сейчас ничего хорошего интуиция ему не подсказывает. И это ещё очень мягко говоря.