За период официального военного сотрудничества СССР с Анголой с 1975 по 1991 год в этой африканской стране с целью оказания помощи в строительстве национальной армии побывали около одиннадцати тысяч советских военнослужащих. Из них сто семь генералов и адмиралов, семь тысяч двести одиннадцать офицеров, более трех с половиной тысяч прапорщиков, мичманов, рядовых, а также рабочих и служащих Советской Армии и Военно-Морского Флота, не считая членов семей военнослужащих. Кроме того, в этот же период времени у берегов Анголы несли боевую службу тысячи советских военных моряков, в том числе морских пехотинцев, которые находились на борту заходивших в ее порты боевых кораблей. А были еще летчики, врачи, рыбаки, специалисты по сельскому хозяйству. Всего через эту страну прошли не менее пятидесяти тысяч советских граждан. Точные сведения до настоящего времени неизвестны.
(По данным Союза ветеранов Анголы)
Через километр Зорин приказал Бандере (тот был в отделении сапером) поставить на тропе мину. Это была противопехотная ОЗМ-72 именуемая на армейском жаргоне «Ведьма», очень коварное и смертоносное изделие. Была она прыгающей и кругового поражения. Осколки при взрыве, на расстоянии двадцати пяти метров убивали все живое.
Сашка прикрывал, а Маркуша помог саперу вырыть лунку. Бандера установил мину, подручный стал аккуратно засыпать ее землей. Сам же отошел на пару метров в кусты, чтобы наломать веток и замести следы.
Вдруг вскрикнул «твою мать!» и выбежал на тропу. На удивленный взгляд Сашки показал правую руку. На запястье там, где обычно меряют пульс, виднелись две маленькие ранки. Его укусила змея.
Тот снял рюкзак и стал лихорадочно искать аптечку. В комплект входило противоядие от укусов змей. Не прошло и пяти секунд, как укушенный посерел, кожа на скулах натянулась, в глазах начали лопаться капилляры. Стал падать, но его поймал Маркуша. Сашка достал шприц - тюбик с сывороткой и сделал укол, но это, похоже, было уже бесполезно.
Иван забился в конвульсиях, изо рта пошла кровавая пена. Через минуту затих.
Маркуша в прострации стоял на коленях и продолжал поддерживать ему голову. На Сашкины слова не обращал внимания, словно не слышал. Пришлось развернуть к себе и врезать две пощечины, чтобы привести в чувство. Затем помог Маркуше взвалить тело на плечо, а сам понес три автомата и рюкзак погибшего.
Где-то через километр, на повороте тропинки их ждала группа.
Увидев мертвеца, командир застонал, как от боли. В течение получаса двое погибших. Сашка заметил, что у одного из кубинцев перевязана голова, оказалось, шальная пуля оторвала ему часть уха. Повезло. Чуть в сторону и пробила бы голову.
Мертвого понес Мазай. Спустя час спустились в долину между двух гор, через минут десять вышли к ручью. Вода была чистая, жадно напились и набрали во фляги.
Там был небольшой водопад, где в расщелине между двумя каменными глыбами похоронили Ивана, заложив камнями. С ним, в импровизированную могилу положили автомат. Ребята прощались, смахивая слезу, кубинцы наблюдали со стороны. Когда попрощался последний боец, подошли и отдали честь, взяв под козырек.
Шли целый день, углубляясь в горы, по очереди неся носилки. Кубинцы работали со всеми на равных. Проводник, пока хоронили Ивана, сбежал, пользуясь тем, что на него не обращали внимания.
К вечеру, раненый разведчик пришел в себя. Кубинцы стали ему что-то объяснять. Зорин приказал Пату накормить раненого.
Тот достал из комплекта сухпайка так называемую «Скумбрию». Это был яичный порошок, смешанный с черным шоколадом и молотым арахисом, заправленный льняным маслом. Современные «Марс» и «Сникерс» чем-то напоминают его по вкусу.
Упаковывалось эта смесь в банки, один в один как рыбные консервы. Содержала три тысячи калорий, после употребления чувствовались сытность и подъем сил.
Подогрев банку на сухом спирте, Пат передал ее кубинцам. Они достали из рюкзака флягу с ромом и дали глоток раненому, после чего покормили. На ночлег остановились в ущелье между поваленными деревьями.
Утром поднялись на гору и там впервые Витас поймал волну, на которой работал штаб. Связь была неустойчивой. Успели только доложить, что «у мамы все хорошо». Потом пошли помехи, похоже, юаровцы забивали волну.
Через час после сеанса связи услышали лай собак, стало понятно, что их пустили по следу.
Командир оставил Мазая с Гулливером, а дополнительно Сашку, оставшегося без напарника. Поставил сержанту задачу любыми путями ликвидировать собак.
- Все сделаем, товарищ старший лейтенант. Можете не сомневаться, - ответил бывший моряк.
Для засады выбрали прогалину, где метров на сорок позади не было густой растительности, и имелся обзор. Когда появился собаковод, его пропустили до середины, и Маркуша снял собаку и бойца двумя пулями.
Мазай выстрелил из подствольника гранатой по возникшей вслед за передовыми группе, двух разметало взрывом. Огрызаясь короткими очередями и экономя патроны, начали отходить, прикрываясь деревьями.
Сашка бил одиночными. Их учили поражать врага с первого выстрела. Если наемников обучали стрелять очередью, поднимая автомат снизу вверх и ведя дорожку из пуль к цели, то их именно так.
Боковым зрением отметил какое-то движение справа.
Повернулся и засек группу из десятка человек, которая обходила с фланга. Крикнул Мазаю (он был ближе) вместе перенесли огонь туда.
А юаровцы уже приблизились на бросок гранаты. И тут увидел, на них спустили двух собак. Черных, короткошерстных и поджарых. Подобных в Союзе не встречал.
Позже, в девяностые, таких показывали в американских боевиках. Порода именовалась - доберман. Выстрелил в ближайшую, не попал. Их учили, как бороться с собаками, только не знал, что эти твари весьма прыгучие и могут двигаться намного быстрее овчарок, на которых тренировались.
Не успел изготовиться, как пес, распластавшись в прыжке, нацелился в горло. Подставил левое предплечье, собака вцепилась туда. Тело пронзила боль, словно от удара током.
Правая рука автоматически выхватила нож, вонзил в брюхо вцепившемуся зверю, направляя удар снизу - вверх. Раздался леденящий душу визг, от которого зашевелились волосы. Пес разжал челюсти и свалился, катаясь по траве.
Второго пса Гулливер встретил прямым ударом ноги в голову. Собака с той же скоростью, что и неслась, отлетела, саданувшись хребтом о дерево и, не пикнув, затихла.
Левая рука Сашки на счастье слушалась, он мог ей двигать. Негры уже были в пяти-шести метрах.
Пальнул в ближайшего, тот упал. Отбил винтовочный ствол со штыком и бросил через бедро второго, что налетел справа. Вдруг в голове раздался гул, будто взлетал реактивный самолет, и время для Сашки остановилось. Все стало как в замедленной съемке.
Он видел как негр снова пытался ткнуть его штыком в лицо, но делал все это очень медленно. Сашка тут же присел и изо всей силы ударил стволом автомата снизу -вверх. Дульный тормоз вместе с мушкой вонзился под челюсть, а вышел в районе переносицы. Череп треснул, словно грецкий орех.
Краем глаза заметил Мазая, который дрался с двумя, третий скрючился рядом. Увернувшись от одного, сержант молниеносно выбросил руку. Бил прямой, жесткой ладонью, словно пикой. Ладонь вошла в живот врага по запястье, назад вытащил сжатой в кулак, вырвав кишки наружу. Увидев такое, оставшийся сбежал.
Достав из кобуры убитого пистолет, Сашка поспешил на помощь Гулливеру с Маркушей.
Одессит умирал. У него в спине торчал нож, рядом лежали три трупа, четвертый в стороне. Видно это он всадил десантнику нож в спину, пока тот дрался с остальными. Но Гулливер не зря был «дедом».
Он сумел, получив удар ножом, с разворота, ребром ладони сломать нападавшему сзади, шею. Голова у того была запрокинута, как у тряпичной куклы.
Гулливера уже почти полностью оставили силы, он не мог двигать руками и прохрипел Сашке, «добей меня».
Упав на колени, хотел достать аптечку, не успел. Сбоку накатился клубок тел, среди них Маркуша, рубивший негров саперной лопаткой. Выцелив, Сашка застрелил двоих, третьего, пытавшегося сбежать, завалил Мазай.
Подняв умирающего товарища понесли. Минут через десять он издал глубокий вздох, прошептал «не пишите маме» и умер. Найдя по пути вывернутое с корнем дерево, похоронили в яме, засыпав землей.
До конца дня их вел Мазай, полагаясь на чутье. Перед закатом заночевали среди красных скал, подчистили остатки сухпая.
- Жалко ребят, - передал по кругу флягу с остатками воды сержант.
- Тех мы тоже немало положили, - откликнулся Сашка.
Спали по очереди.
Утром где-то часа через четыре, Мазай вывел их к остальным. Пат виновато прятал глаза от командира. Он был в карауле и прозевал подход ребят. Кубинцы посмеивались, слушая высказывания старшего лейтенанта в его адрес.
Рассказали, что произошло.
Все кроме раненого встали, почтили минутой молчания погибшего. Задача оставалась прежней: выйти в зону устойчивой связи, подыскать подходящую площадку и эвакуировать раненого вместе с группой. Кроме того достать продуктов, их совсем не осталось, и пополнить боезапас.
Теперь двигались на северо-запад. Через два часа выбрались к дороге.
Было принято решение до времени оставить раненого (у того похоже миновал кризис, и он начал поправляться). С ним кубинца - врача, радиста и Сашку. У него воспалилась покусанная рука, медик вколол антибиотик. Остальные ушли в поиск.
Замаскировавшись метрах в трехстах от дороги стали по очереди дежурить.
Группа вернулась вечером. Принесли продукты, воду, боеприпасы, но пришли без командира и Паташонка.
Как рассказали, на дороге встретили грузовик. Он то - ли сломался, то - ли это был подвижной пост. При нем пятеро солдат. Один находился в кабине, остальные расположились в тени кузова, дымя сигаретами и болтая.
Решили брать без шума, в ножи. По кустам можно было подойти на четыре - пять метров. Маркуша страховал, если что, должен быть снять того что в кабине.
Получилось быстро и бесшумно.
Когда перерезали всех, из - под тента кузова, секанула автоматная очередь. Там оказался еще один - шестой. Снайпер его снять не мог, поскольку находился с другой стороны и автоматчика закрывал брезент. Паташонок, находившийся сзади машины, погиб сразу.
Пат метнул нож, он воткнулся в глазницу стрелявшего. Тот, уже мертвый, переваливаясь через борт, рефлекторно нажал курок. Метнувшийся навстречу командир, взмахнув руками, упал на землю. Шансов у Зорина не было, три пули попали в левый бок. Умер, не приходя в сознание.
- Где похоронили наших? - спросил Витас.
- В паре километров от дороги, у гранитного валуна, - устало присел на траву Мазай и снял с плеча командирскую планшетку.
После того как поели, старший из кубинцев (звали Альберто) попросил у всех внимания. Он был офицером госбезопасности, посовещавшись, решили, теперь сменит Зорина.
На следующий день двинулись дальше в сторону фронта.
Шли без происшествий, рельеф местности был разный. Небольшие леса, кустарники, открытые участки, заросшие высокой травой, с редко стоящими деревьями. И вот на такой местности их неожиданно перехватил вертолет. Это была небольшая винтокрылая машина вооруженная пулеметом.
Она вынеслась на малой высоте из-за гряды, дала очередь и ушла с набором в разворот. Ребята упали, перевернулись, как учили на спину, оружие наизготовку.
Сашка достал гранату и зарядил РПГ*, встав на одно колено, прицелился.
Выждал и, когда вертолет снизившись вышел на прямую, нажал спуск. Раздался взрыв, машина развалилась в воздухе. Вниз, кувыркаясь, полетели две фигурки.
- Молодец, Пчел! - начали вставать ребята. - Ловко ты его! Прямо Ворошиловский стрелок!
Альберто подойдя, одобрительно хлопнул по плечу и приказал обыскать трупы летчиков. У одного из убитых нашлась карта. Стали уходить и тут заметили, нет Витаса.
Обнаружили через минуту, под кустом. Лежал лицом вниз. Крупнокалиберная пуля пробила рацию на спине и вышла из груди. Забрали тело с собой. Несли почти три часа, уходя подальше.
Нашли подходящее место, отрыли лопатками и ножами яму, положили туда Витаса, сбоку рацию. Она была полностью разворочена. Завалив бурой землей, положили сверху камень.
Новый командир, что-то по-испански приказал врачу. Тот достал флягу и каждому налил по глотку рома. Помянули всех погибших.
Из группы в двенадцать человек, которые вышли на задание (не считая проводника с раненым), осталось всего шестеро. Теперь задача еще более усложнилась. На эвакуацию по воздуху надеяться не приходилось, нужно было самостоятельно переходить линию фронта. Да еще с раненым. Тот хотя и окреп, но идти самостоятельно не мог.
Командир завел группу в заросли и, выставив охранение, приказал отдыхать до утра. После тяжелого дня все дружно захрапели, Сашке не спалось. Ныла укушенная рука, перед глазами стоили лица погибших друзей. Еще вчера были рядом, смеялись и шутили, а теперь их нет. Затем все куда-то уплыло, провалился в сон.
На следующее утро, как только стали выдвигаться, нарвались на негров с копьями. Ни поймать, ни подстрелить их не удалось, стремительно скрылись в кустах, всего четверо. Были приземистые и тщедушные. Ангольские мужчины в основном рослые и хорошо физически развитые.
Сашка чувствовал себя лучше, рука немного побаливала, но воспаление прошло, подействовали уколы, что делал врач. Мазай, шедшим первым, поднял руку (внимание). Все замерли. Минуту прислушивался, а потом шепнул, что кто-то плачет. По приказу командира, с ним вперед пошел Сашка.
Оба тихо пробирались сквозь кустарник, впереди показалось группа деревьев. Теперь и он слышал детский плач. Под раскидистой акацией нашли мертвую женщину, рядом сидела и плакала девочка лет трех. Судя по опухшей левой ноге и сведенному судорогой телу, женщину укусила змея. Это случилось не более двух часов назад.
Возможно, это их и искали встреченные неподалеку аборигены. Мазай напоил ребенка водой и дал трофейную конфету. Успокоился. Вернулись к своим.
Девочку решили взять с собой, иначе бы загрызли шакалы, или другое зверье. Сашка закутал ее в запасную тельняшку (была без одежды) и поместил в рюкзак, оставив снаружи курчавую головку.
Осторожно двигались, по очереди сменяя друг друга у носилок. Альберто часто сверялся с картой и компасом. Через час вышли к сожженной деревне.
Мазай с Патом отправились осмотреть ее и поискать воду. Та, что была, заканчивалась. Вернувшись, доложили, колодец завален трупами, видно тут похозяйничали юаровцы.
Спустя еще какое-то время наткнулись на рудник, в таких добывали серебро, вход в который охранялся. Неподалеку обнаружили вентиляционный штрек. Разработка была обозначена на карте погибшего летчика, решили проверить, что там может находиться.
В разведку, налегке, оставив лишнее, пошли все, кроме раненого, врача и Сашки. Где-то через час появились Пат с Маркушей. Взяв из рюкзаков три магнитные мины с часовым механизмом, ушли. Оказалось - в шахте крупный склад боеприпасов. Ход, который вел от вентиляционного штрека, был заминирован растяжкой, ее сняли.
Потом все вернулись, собрали вещи, и тронулись дальше. Через сорок минут после начала движения послышался отдаленный гул, и вздрогнула земля.
- Адьес, - обернулся назад Альберто.
На следующее утро он объявил, что группа уже близко подошла к линии фронта, нужно быть особо внимательными. Девочка вела себя спокойно, не плакала.
Сашка ее кормил, доверчиво обнимала за шею. Все ребята как могли баловали ребенка, играя с ним на привалах. Мазай научил ее называть Сашку папой.
Под вечер Маркуша с разрешения командира, подстрелил антилопу, с небольшими рожками. В ложбине меж двух скал вырыли углубление и когда начало темнеть разожгли костер. Добычу поджарили на углях и вскипятили воду. Раненый кубинец уже мог сидеть и с чьей-либо помощью передвигаться.
Он тоже съел кусок, врач дал ему таблеток. Хорошо, что имелась соль, а то мясо без хлеба не шло. Вкус был, как у шашлыка из говядины.
Утром все встали окрепшими, хорошо отдохнувшими. Решили раненого для большей мобильности группы, нести по очереди на закорках. Для этого выделялись Мазай, Пат, Маркуша и командир.
Это был крепкий и рослый парень в возрасте до тридцати лет. Врач наоборот, невысокий и щуплый, с явной примесью негритянской крови. Пошли «индейской змейкой» или как называли спецназовцы «гусеницей». Головным шел Мазай, сектор его ответственности был впереди и под углом сто двадцать градусов.
Ему в затылок, на расстоянии в пару метров следующий, ведущий наблюдение слева, под углом в девяносто градусов, третий наблюдал справа, четвертый слева и так далее. Замыкающий Сашка отвечал за тыл.
Шли так, сменяя друг друга для переноски раненого, часов пять. Сделали привал. Некоторые отошли в стороны, справить малую нужду. Вскоре собрались все, кроме Пата. Он появился минут через двадцать и не один, а с двумя белыми, в табачного цвета униформе.
Как оказалось, сделав свое дело, заметил, что недалеко стремительно сорвалось с места и исчезло небольшое стадо антилоп. Стало любопытно, что их спугнуло. Через пару минут заметил трех вооруженных людей. Двое белых и один негр. Это оказались связисты, они тянули кабель.
Негр нес катушки, один из белых укладывал провод, а второй, судя по всему, был командиром группы. Пат решил захватить европейцев. Ему в этом помог офицер, спустивший штаны и усевшийся под кустом.
Заколов негра финкой, Пат оглушил прикладом офицера, а второй при виде направленного на него автомата тут же поднял руки. Начальник так и пришел, поддерживая штаны руками. Кубинец - врач, знал английский и допросил пленных.
Выяснилось, они тянули провод от КП своего полка, к батарее самоходных гаубиц. До линии фронта было около четырех километров. Пленные охотно отвечали на все вопросы.
Офицер показал на карте, где находится фронт и батарея. Со вторым пленным обошлись по законам разведки. Американца взяли с собой. Незаметно обошли расположение батареи.
Гаубицы стояли недалеко от дороги, уходящей за линию фронта, рядом стрелковые окопы. Рассудив, что основные силы сосредоточены именно здесь, решили уйти в сторону километров на семь, двигаясь параллельно дороге. У офицера сняли брючный ремень, срезали пуговицы на штанах, руки связали спереди. За плечи повесили рюкзак потяжелее.
Через полтора часа на первом привале, он очень удивился, когда увидел, как ребята поят водой и дают галеты Машеньке. Так они назвали девочку. Имя придумал Пат. Он сказал, что котят и тех именем называют, а это человек!
«Зачем Вы возитесь с этой черной свиньей?», перевел врач десантникам слова пленного. Повисла гнетущая тишина. Маркуша, который его охранял, сделал шаг вперед и хлестнул ладонью по роже.
У того нос сместился вправо. Чтобы остановить кровь, врачу пришлось воткнуть в ноздри пленному ватные тампоны. Все ребята радостно выдохнули: «Так ему суке и надо!» Глаза у юаровца выражали недоумение. В меньшей мере, но тоже удивленно смотрели на русских все трое кубинцев.
На рассвете Сашка поднял группу. Он был дозорный и доложил, что слышал с северного направления голоса. В разведку пошли Мазай, Пат и Маркуша.
Осторожно продвигаясь в том направлении, откуда слышал голоса Пчел, метров через семьдесят, в бинокль обнаружили группу из шести человек, в камуфляже. Она двигались на юг, соблюдая меры предосторожности. Сержант послала Маркушу доложить командиру, продолжили наблюдение.
Скоро прибыли все, кроме врача, раненого и пленного. Командир долго наблюдал в свой бинокль, не принимая решение. На опушке кустарника, незнакомцы сделали привал, раскрыли ранцы, достали консервы. Альберто принял решение, - будем брать врасплох.
Подкрадывались так, что кустик не шелохнулся. За прошедшую неделю сжились с природой, стали ее органической частью, да и тренировки по маскировке с выживанием научили многому. Командир махнул рукой, Сашка в два прыжка преодолел шесть метров, к ближайшему из сидевших и приставил автомат к голове. Тот от испуга поперхнулся и зашелся в кашле.
Мазай вырубил ногой одного, Пат, кулаком второго, остальные увидев направленные автоматы - замерли. Маркуша скорчил зверскую рожу «Хенде хох, б…!» Альберто сделал знак поднять руки, выполнили. Связав, забрали оружие.
Сашка обратил внимание, что все были вооружены автоматами Калашникова. Он достал из одного из ранцев консервную банку, на ней было написано по-русски «Гречневая каша с мясом». Показал командиру.
Тот обратился к пленникам на испанском, по виду поняли. Достал из внутреннего кармана документ, завернутый в непромокаемый целлулоид, поднес к их лицам.
По очереди долго изучали, задавали какие-то вопросы и недоверчиво переглядывались. Документов у солдат не было никаких. Послали за врачом, раненым и пленным. Когда пришли и с ними стал общаться доктор с раненым кубинцем, захваченная шестерка оживилась.
Потом, командир начал что-то говорить, показывая на спецназовцев. Один из пленных спросил по-русски: «Кто они такие?». Взглянули на Альберто, он махнул головой. «Мы русские» - сказал Мазай.
Сашка с Патом и Маркуша тоже это подтвердили, добавив «мы советская армия».
Тогда пленные рассказали, что они кубинцы, полковая разведка. Шли на задание в тыл врага. Им развязали руки, но оружие не отдали и они повели всех к своим.
Через два часа были в расположении полка. По рации командир связался с вышестоящим штабом. Утром, сказали, прибудет вертолет. Впервые за все дни они с мылом помыли руки и лица, сбрили недельную щетину. К вечеру союзники обещали организовать душ.
Машенька очень удивилась, что «папа» стал белым, с интересом трогала его ручонками за щеки. Пришел Альберто, сказав, девочку нужно отнести в санчасть и там оставить. Он договорился с главврачом.
С Сашкой увязались Пат с Маркушей. Санчасть находилась в длинном здании барачного типа в небольшом, окруженном джунглями поселке. На околице располагался штаб полка. Их появление вызвало в медучреждении легкий переполох.
Сбежался весь женский медперсонал. Был одет в приталенные, полупрозрачные нейлоновые халатики, длиной до середины бедра, Через них просвечивались белые лифчики с трусиками. Почти все кубинки выглядели пышнотелыми, но в тоже время фигуристые и крепко сбитые. Две были светло шоколадные, главврач - белая, остальные «латинос» в разных вариациях.
Увидев такой цветник, Пат выгнул широкую грудь колесом, Маркуша весь напрягся и стал косить по сторонам горячим глазом. Кубинки смеялись над их внешним видом, дергая за нашитые на комбезы ленточки, кокетливо переглядывались. Сашка, наблюдая со стороны, дурацки улыбался.
От всей этой суеты расплакалась Машенька, главврач сказала по-русски, «давай» и пошла по коридору.
С ребенком на руках последовал за ней. В кабинете на плечиках висела офицерская форма (оказалась капитаном), спросила, как зовут девочку и откуда взялась. Потом выяснила фамилию Сашки, назвался Пчел. Так и записала в журнале, Маша Пчел.
Когда вышли из кабинета увидел, Маркуша уже похлопывает по попке одну медработницу, а Пат осторожно кружит, посадив на руки, двух самых симпатичных.
Капитанша приказала и одна забрала девочку. Та начала плакать, протягивая руки к Сашке и повторять, «папа, папа». По коже забегали мурашки, быстро вышел и направился искать Альберто, чтобы доложить.
Вечером, после душа, кубинские разведчики, устроили парням ужин, выставив три бутылки кубинского рома и «Столичную». На вопрос, откуда русская водка, сказали, что трофей.
Назавтра вертолет забрал их в одиннадцать часов. Экипаж снова был кубинским. Встретил начальник разведки отряда и незнакомый генерал. Как оказалось из разведуправления Генштаба. Потом три дня писали рапорты о выполнении задания, уточняли, если что-то не совпадало.
Затем батальон перебросили в Луанду, где дали неделю отдыха.
Рота жила в той же гостинице, что и первый раз. Ребята отсыпались, плавали в бассейне и гоняли футбольный мяч. По одному разу, с сопровождающими, отпускали в город.
Столица Анголы оказалась современным мегаполисом с полумиллионным населением, живописно раскинувшемся на берегу обширного залива. Современные небоскребы и фешенебельные гостиницы соседствовали с домами, построенными в колониальном стиле и хижинами бедноты. Имелось множество магазинов, ресторанов и кафе, шумных рынков, слышался разноязычный говор.
Еще через несколько дней батальон погрузили на десантный корабль «Воронежский комсомолец» и через десять дней высадили в Болгарии, в порту города Бургас. Оттуда самолетами отправили в ГДР.
23 февраля, на торжественном построении части, Мазаю с Патом, Маркуше и Сашке, в числе других вручили правительственные награды. Сержанта наградили орденом Красной Звезды, остальных медалями «За отвагу»...