Русская футуристическая книга — одно из ярчайших творческих проявлений, воплотившее основополагающие идеи целого художественного направления, — соединила теоретические положения и манифесты движения с поэтическими и живописными произведениями и новаторством в оформлении. Внешний вид рукотворной малотиражной книги с «шероховатостями» и «неровностями» бумаги, обложки, печати и цвета был призван «раздражать» нервы обывателя, заставляя его вздрогнуть от неожиданного названия и разноцветия образов, материализованных в издании.
В книгу футуристов «Пощечина общественному вкусу», наряду со стихами Маяковского, Крученых, Хлебникова, Бурлюков включены маленькие рассказы из книги «Звуки» («Klange») Василия Кандинского, широко известного, прежде всего, как художника и теоретика живописи. Факт сотрудничества Кандинского с одной из наиболее замечательных групп русского авангарда объясняется его личными контактами с Давидом Бурлюком, который перевел и опубликовал в сборнике четыре произведения Кандинского: «Видеть», «Фагот», «Почему?», «Клетка». В дальнейшем творческое несогласие Кандинского с манифестом группы, оттолкнули его от действенного участия в выступлениях русских футуристов.
Знаковыми событиями, определившими направление творчества Кандинского, послужили: французская импрессионистская выставка в Москве в 1896 году — особенно картина «Стог сена» Клода Моне — и постановка Вагнера «Лоэнгрин» в Большом театре.
«И вот сразу, — писал Кандинский, — увидел я в первый раз картину. Мне казалось, что без каталога не догадаться, что это — стог сена. Эта неясность была мне неприятна: мне казалось, что художник не в праве писать так неясно. Смутно чувствовалось мне, что в этой картине нет предмета. С удивлением и смущением замечал я, однако, что картина эта волнует и покоряет, неизгладимо врезывается в память и вдруг неожиданно так и встанет перед глазами до мельчайших подробностей. Но совершенно стало мне ясно, что искусство вообще обладает гораздо большей мощью, чем это мне представлялось, и что, с другой стороны, живопись способна проявить такие же силы, как музыка».
«Очень много потребовалось времени, — писал Кандинский, — прежде чем я нашел верный ответ на вопрос: чем должен быть заменен предмет. Выключение предметности из живописи ставит естественно очень большие требования к способности внутренне переживать чисто художественную форму. От зрителя требуется, особое развитие в этом направлении. Так создаются условия, образующие новую атмосферу. А в ней, в свою очередь, много, много позже создастся чистое искусство, представляющееся нам нынче с неописуемой прелестью в ускользающих от нас мечтах».
В течение нескольких лет Василий Кандинский записывал свои мысли и наблюдения на немецком языке, которые послужили основой его книги «О духовном в искусстве», (1910, Мюнхен) и неоднократно переизданной впоследствии на многих языках. Необычность изложения и оригинальность идей Кандинского — основные коммерческие преграды на пути издания книги — были преодолены стараниями издателя господина Пипера в 1911 году книга, о которой тотчас заговорили, как о новом Евангелии в искусстве, увидела свет. Успех книги был ошеломляющим — три издания в течение года. Перевести книгу на русский язык и издать в России помешала война 1914 года.
В 1911 году Василий Кандинский и его друг экспрессионист Франц Марк организовали творческое объединение «Синий всадник», так определив направление его движения: «Там, где вожди ведут за собой толпу направо, мы идем налево: там, где они указывают цель, мы отворачиваемся от нее; мы торопимся к тому, от чего они предостерегают».
«Моя книга «О духовном в искусстве», а также и «Синий всадник» — писал Кандинский, — преследуют преимущественно цель пробуждения этой в будущем безусловно необходимой, обусловливающей бесконечные переживания способности восприятия духовной сущности в материальных и абстрактных вещах. Желание вызвать к жизни эту радостную способность в людях, ею еще не обладающих, и было главным мотивом появления обоих изданий».
Книги Кандинского, как он сам неоднократно отмечал, нельзя рассматривать как программы для художников, заплутавших в теоретической рассудочной работе, способные побудить творческое сознание, ибо свыше установленному сроку неизбежное созревает само, то есть творческий дух находит доступ к душе (возможно к душам) и становится источником, побуждающим облечь это духовное в материальную форму картины, звука, стиха…
В 1913 году вышли мемуары Кандинского и сборник стихов в прозе «Звуки» с цветными и черно-белыми литографиями: «Цвет — это клавиш; глаз — молоточек; душа— многострунный рояль. Художник есть рука, которая посредством того или иного клавиша целесообразно приводит в вибрацию человеческую душу».
ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ
© А.Костерев®