Лекция ветерана Железнодорожных войск, полковника в отставке, профессора Старинова Ильи Григорьевича.
МОГЛО БЫТЬ ИНАЧЕ.
Частично отредактировано.
В наше время мало кто знает о той большой работе, которая была проделана во второй половине 20-х и первой половине 30-х годов в Ленинградском, Белорусском и Украинском военных округах по подготовке к устройству заграждений на путях сообщения в приграничной полосе и к развертыванию партизанской войны в тылу агрессора.
Вот что по этому вопросу пишет в своих воспоминаниях легендарный партизанский командир, Герой Советского Союза С.А. Ваупшасов: « В первой половине 30-х годов мы участвовали в подготовке партизанских отрядов на территории Белоруссии. Тогда высшее военное руководство не исключало возможности вторжения империалистических захватчиков на Советскую землю и заранее готовило во многих приграничных республиках и областях базу для развития партизанской борьбы. В Белорусской ССР было сформировано шесть отрядов… Численность каждого из них устанавливалась в 300-500 человек, у каждого отряда имелся свой штаб…
Бойцы и командиры отрядов были членами и кандидатами партии, комсомольцами, участниками Гражданской войны. Весь личный состав был обучен методам партизанских действий в специальных закрытых школах. В них готовились подрывники-минёры, пулемётчики и снайперы, парашютисты и радисты. Кроме основных формирований для борьбы в тылу врага, в городах и на крупных ж.д. узлах были созданы и обучены подпольные диверсионные группы.
В Белорусских лесах для каждого партизанского отряда были сделаны закладки оружия и боеприпасов. Глубоко в землю зарыли в достаточном количестве надёжно упакованные толовые шашки по 400 граммов, взрыватели и огнепроводный шнур для них, патроны и гранаты, 50 тысяч винтовок и 150 пулемётов. Разумеется, эти склады рассчитывались не на первоначальную численность партизанских подразделений, а на их бурный рост в случае войны и вражеской оккупации.
В 1932 году под Москвой командование провело секретные тактические учения… с высадкой в тылу неприятеля парашютного десанта. Одним из этих десантных отрядов довелось командовать мне».
Аналогичная работа проводилась и на Украине. В ней мне довелось участвовать в 1929-1933 г.г. На Украине не формировали крупных партизанских отрядов, а готовили небольшие отряды примерно по 70-100 человек, организаторские и диверсионные группы по 10-15 человек, для них закладывалось минно - взрывные средства, оружие и боеприпасы. Из числа захваченных Красной Армией в годы Гражданской войны в тайные склады было заложено тысячи иностранных винтовок и карабинов, более 200 ручных пулемётов, многие тонны взрывчатых веществ. В этих работах довелось участвовать и мне. Осенью 1932 г. я был посредником в учениях Ленинградского военного округа. На этих учениях в тылу «врага» действовало около 500 Ленинградских, Белорусских и Украинских партизан, в своих опытных штатных составах.
К началу 1933 г., в Ленинградском, Белорусском и Украинском военных округах всё было подготовлено к тому, чтобы в случае вражеской агрессии немедленно развернуть партизанскую войну в тылу врага, в том числе и на его собственной территории.
«Нет слов, - пишет С.А. Ваупшасов, - шесть Белорусских партизанских отрядов не смогли бы своими действиями в тылу врага остановить продвижение мощной немецкой группировки, наступающей на Москву. Но замедлить его сумели бы! Уже в первые недели гитлеровского вторжения партизаны и подпольщики парализовали бы коммуникации противника, внесли дезорганизацию в работу его тылов, создав бы второй фронт неприятелю».
К сожалению, в 1937-1938 г.г. были ликвидированы все заблаговременно подготовленные партизанские базы и почти все хорошо подготовленные опытные кадры. Погибли Х. Салнынь, М. Сахновская, М. Железняков, К. Шинкаренко и многие другие орденоносцы Гражданской войны.
Поэтому-то на развертывание партизанской борьбы в тылу врага ушло почти два года Великой Отечественной войны. Штабы партизанского движения были созданы с опозданием на год. А ведь в школах штабов, только с 15 июля 1942 г. по 15 февраля 1944 г. было подготовлено 218 командиров – организаторов партизанского движения, 1644 разведчика, 4368 инструкторов минно-подрывного дела, 2154 радиоспециалистов, 12016 подрывников. Но в эту тяжелейшую для нашей страны военную пору командиров и специалистов пришлось готовить по весьма сокращённой программе (особенно в первые недели войны), что неизбежно сказывалось на качестве их подготовки.
Довелось мне участвовать и в подготовке к устройству заграждения на Юго-Западной ж.д. на случай вражеского вторжения. На 1 января 1930 г. в приграничной полосе этой дороги глубиной до 200 км из личного состава ж.д. батальонов и частично ж.д. полков, из пограничных войск и военизированной охраны ж.д. было подготовлено более 60 подрывных команд, общей численностью около 1400 человек. Были проверены и отремонтированы около 120 минных труб, ниш и камер на искусственных сооружениях, для обеспечения быстрого разрушения объектов. На складах вблизи охраняемых мостов и ряда приграничных ж.д. узлов были припасены готовые заряды и средства взрывания.
Для повторного разрушения в тылу врага, ряда важных объектов предполагалось использовать радиоуправляемые мины.
Мне известно, что аналогичная работа по подготовке к устройству заграждений, была проведена в Белорусском и Ленинградском военных округах.
Проводимые в 1929-1932 г.г. на Юго-Западной ж.д. двухсторонние полевые учения с макетами и деревянными болванками зарядов и мин показали реальность наших планов по устройству заграждений и выводу из стоя ж.д. в тылу врага диверсионными группами.
Командно-штабное учение в Киеве в январе 1933 г., в котором мне довелось участвовать, показало, что в случае прорыва войск агрессора к укреплённому району под Киевом, он оказался бы отрезанным от своих баз снабжения в результате действий партизанских отрядов и подпольных диверсионных групп на железных дорогах. Всё это поставило бы вражеские армии перед серьёзными трудностями в снабжении боеприпасами, ГСМ и продовольствием, затруднило манёвр силами во фронтовой полосе. Другие виды транспорта, кроме железнодорожного, не смогли бы обеспечивать полноценное снабжение войск.
С лета 1937 г. перестали уделять внимание поддержанию высокой готовности к устройству заграждений на путях сообщения в приграничной полосе. После присоединения западных областей Белоруссии и Украины, освобождения Молдавии, присоединения прибалтийских республик, ж.д. части предназначавшиеся для устройства заграждений, были задействованы на увеличение пропускной способности и реконструкции новых территорий. Склады минно - взрывных средств вблизи мостов и крупных узлов были ликвидированы.
От охраны мостов уже не требовалось умения их разрушать. Погиб создатель радиомин В.И. Бекаури, и с 1937 г. до лета 1940 г. вопросами заграждения было заниматься опасно. Вновь в полную меру заграждениями стали заниматься на основе опыта войны с белофиннами с лета 1940 г., но время было уже упущено и нужных средств и сил к началу войны подготовить не удалось.
В этих условиях к концу первой недели войны были созданы оперативно-инженерные группы из хорошо подготовленных офицеров, с приданными им сапёрными батальонами, но без штабов и средств связи. Эти группы при недостатке средств не смогли осуществлять сильных заграждений. Только осенью 1941 г. такие группы уже удалось обеспечивать значительным, но всё же явно недостаточным количеством минно – взрывных средств. Это привело к тому, что в первые месяцы войны противнику досталось много слабо разрушенных участков железных дорог. Так, в тылу вражеской группы армий «Центр» из 4599 км были разрушены всего на 2%, на 3363 км было подорвано 2.5% рельсов и около 12% мостов, на 1712 км было подорвано 29% рельсов и около 40% мостов и только на 243 км были подорваны 96.8% рельсов и почти все искусственные сооружения (чем ближе враг продвигался к Москве, тем сильнее были разрушения ж.д. Прим. ИМЗ).
В разгар битвы под Москвой вражеская группа армий «Центр» могла оказаться в худшем состоянии, чем войска Наполеона после занятия Москвы. Ведь только к 14 января 1942 г. оккупанты восстановили в тылу этой группы армий лишь слабо разрушенные участки, 53.5% захваченных врагом участков не эксплуатировались. Аналогичное положение было в тылу других групп армий врага. На 15 декабря 1941 г. для обеспечения полной потребности немецких армий нужно было ежедневно доставлять 200 поездов. Реально было всего лишь максимально 122 эшелона. Не лучше обстояло дело и с автомобильным транспортом немцев. К началу войны в составе сухопутных сил на Востоке было 500 тысяч автомашин. К 18 ноября 1941 г. 150 тысяч были безвозвратно потеряны, 275 тысяч требовали ремонта, для которого нужно было доставлять 300 тысяч тонн запасных частей. Следовательно на ходу оставалось только 75 тысяч автомобилей.
Из этого следует, что если бы мы при отходе сильно разрушили оставленные противнику железные дороги, эвакуировали большую часть подвижного состава и локомотивов, а наши партизаны и подпольные диверсионные группы затруднили врагу восстановление дорог, то вражеская группа армий «Центр» под Москвой оказалось бы в катастрофическом положении. Но, к сожалению этого не случилось, виной тому необоснованные репрессии 1937 - 1938 г.г., паническая боязнь даже слов – минёр и диверсант.
Наспех сформированные и слабо подготовленные партизанские группы вступили в борьбу против врага, который тщательно готовился охранять пути сообщения. Первая военная зима явилась тяжёлым испытанием для партизанских сил, пережить её удалось отрядам во главе с командирами, имеющими должную специальную подготовку и опыт партизанской борьбы. Но таких командиров, уцелевших от репрессий было слишком мало. А возможности для успешных диверсионных действий, хорошо подготовленных партизан были велики, это к примеру показали группы во главе с К.С. Заслоновым и А.Е. Андреевым, которые зимой 1941-1942 г.г. пустили под откос 6 вражеских поездов и вывели из стоя в основном с помощью «угольных» мин 170 паровозов. На занятых врагом железных дорогах на 1 января 1943 г. работало свыше полумиллиона советских железнодорожников. Но среди них не осталось почти ни одного из многих сотен хорошо подготовленных диверсантов, которые могли изготавливать «угольные» мины и совершать диверсии на ж.д. подручными средствами.
Всего зимой 1941-1942 г.г. партизаны пустили под откос 234 вражеских поезда, подорвали и сожгли 650 мостов, уничтожили и повредили 1850 автомашин. В результате этих действий нарушались оперативные перевозки и снабжение германских войск, наносился урон в боевой технике, подвижном составе и живой силе. Но этих диверсий было явно недостаточно, для того чтобы парализовать движение.
В первые месяцы войны в тылу врага оказалось большое количество военнослужащих Красной Армии, которые, в силу сложившейся обстановки, не могли прорваться к своим войскам. К сожалению, в составе наших войск лишь единицы имели опыт партизанской борьбы, или обучены минно – подрывному делу. Весной 1942 г. выводить из строя ж.д. коммуникации и заметно нарушать работу автомобильного транспорта оккупантов могли бы только подготовленные войсковые подразделения, действуя совместно с местными партизанами. Это подтвердил 1812 г., когда по предложению Д. Давыдова были созданы крупные партизанские подвижные отряды, которые совместно с местным населением отрезал войска Наполеона от их баз снабжения. Конечно, сами грунтовые дороги и крупные отряды французов были неуязвимы от мелких партизанских отрядов.
А в Великую Отечественную войну ж.д. коммуникации и перевозимые по ним войска были весьма уязвимы как раз от мелких групп и даже одиночек. Группа в составе 4-5 человек, используя самодельные мины или даже металлический клин (клин Шавгулидзе – самодельный самосбрасывающий колёсную пару башмак, одеваемый на одну рельсу Прим. ИМЗ), могла пустить под откос поезд. А с высоких насыпей можно уничтожить целый батальон врага, не вступая с ним в бой. Это подтвердили бойцы XIV партизанского корпуса Испанской Республиканской армии, успешно действовали против врага, где мало было естественных укрытий. А на нашей территории временно оккупированной фашистами были самые благоприятные условия для партизанского движения и укрытий спецгрупп.
Предложения о создании специальных бригад для совместных действий с партизанами по выводу из стоя растянутых коммуникаций противника в феврале – марте 1942 г. вносили те, кто осуществлял заграждения при отходе, и те, кто готовил партизанские кадры. По расчетам специалистов и практиков для этой цели было достаточно 10 бригад, общей численностью около 20 тысяч человек, которые, расходуя в месяц примерно 200 т минно – взрывных средств, и столько же других боеприпасов, совместно с местными партизанами могли бы полностью вывести из строя ж.д. коммуникации и сильно нарушить работу автотранспорта оккупантов, что привело к коллапсу снабжения армий группы «Центр».
Предложения о создании спецчастей для действий на коммуникациях противника неоднократно адресовались непосредственно И.В. Сталину, но попадали они к П.К. Пономаренко, который занимался вопросами партизанского движения. А он, как правило, отрицательно относился к этим предложениям. И они не были приняты, в результате его полной некомпетентности в этих вопросах. Я будучи командиром 5-й отдельной инженерной бригады специального назначения, 10 июня 1942 г. вместе с комиссаром бригады А.И. Болотиным ознакомили Командующего Калининским фронтом генерала И.С. Конева со своим предложением о создании спецбригад. Командующий фронтом полностью одобрил предложение и направил его И.В. Сталину. Узнав, что это письмо попало к К.Е. Ворошилову, генерал И.С. Конев командировал меня и А.И. Болотина в Москву.
Маршал К.Е. Ворошилов принял нас в присутствии М.И. Калинина. Они полностью одобрили наше предложение, которое кратко сводилось к следующему: Из добровольцев воздушно-десантных, инженерных и железнодорожных войск на каждом фронте создается по одной бригаде, предназначенной для вывода из строя коммуникаций противника совместно с местными партизанами. Первый месяц – формирование, подготовка и планирование операций, второй месяц – переброска подразделений в тыл врага и установка неизвлекаемых противопоездных мин с большими сроками замедления, третий и последующие месяцы – оптимальное минирование новых участков противопоездными минами замедленного действия с прикрытием их, где это надо, разрушением малых мостов и подрыванием рельсов. При непреодолимой охране пути – обстрел паровозов из противотанковых ружей, удары по автомобильному транспорту из засад и минирование.
Основная часть подразделений перебрасывается через линию фронта пешим порядком, в первую очередь там, где имеются коридоры в линии фронта, остальные по воздуху. В первый месяц операции требовалось около тысячи, в последующие по 400-500 самолётовылетов. При таком обеспечении операций уже через два месяца после создания бригад планировалось полностью парализовать ж.д. и сильно нарушить работу автомобильного транспорта.
По совету М.И. Калинина К.Е. Ворошилов позвонил Г.М. Маленкову и изложив ему суть нашего предложения и их отношение к нему, попросил его нас принять. Г.М. Маленков принял нас, внимательно прочитал письмо и полностью с ним согласился, предложив нам вместе с начальником инженерных войск Красной Армии генералом М.П. Воробьёвым представить проект приказа НКО о создании спецбригад для действий на коммуникациях противника. На следующий день документы были представлены Г.М. Маленкову, он их одобрил и направил нас к Начальнику Генерального штаба генералу А.М. Василевскому для оформления приказа НКО.
К сожалению, приказ о создании спецбригад так и не был издан. А 17 августа 1942 г. был подписан приказ НКО о создании отдельных батальонов гвардейских минёров для действий на коммуникациях противника. Но эти батальоны, даже при взаимодействии с партизанами, несмотря на все усилия, не могли закрыть пути подвоза оккупантов. Так была упущена первая возможность отрезать немецкие войска на фронте от их источников снабжения.
Вторая такая возможность была упущена весной и летом 1943 г.
30 мая 1942 г. были созданы штабы партизанского движения. 6 сентября К.Е. Ворошилов был назначен Главнокомандующим партизанского движения. Имея большой опыт организации и ведения партизанской борьбы, он развернул кипучую деятельность по обеспечению партизанских сил всем необходимым для борьбы в тылу врага, в том числе специальными средствами. Однако, директивой Начальника Центрального штаба партизанского движения П.К. Пономаренко, основным источником обеспечения партизанских сил признаны были трофеи самих партизан. Это была крупная ошибка. Партизанам труднее добывать трофеи, чем регулярным войскам. И сами партизанские трофеи, как правило, были менее значительными, чем огневые средства израсходованные на их захват.
В начале ноября 1942 г. Главком партизанского движения внёс предложение о создании в тылу врага партизанских армий с привлечением в них военнослужащих, оказавшихся на временно оккупированной территории в силу создавшейся обстановки. Г.М. Маленков и А.М. Василевский не поддержали Ворошилова. А в скором времени и сама должность Главкома партизанского движения была упразднена.
Приказ НКО от 05.09.1942 г. № 00179 «О задачах партизанского движения» ставил задачу «..закрыть пути подвоза противника». 7 марта 1943 г. был упразднен Центральный штаб партизанского движения, как якобы выполнивший свои задачи. Однако, решение это было явно поспешным, и 17 апреля 1943 г. ЦШПД был восстановлен. Правда Украинский штаб партизанского движения ему уже не был подчинён.
Весной 1943 г. в тылу врага начался бурный рост партизанских сил. Этому способствовал и разгром врага под Сталинградом, к 1 июня 1943 г. устойчивую связь с Большой землёй имели 1061 отряд общей численностью 142006 человек.
Кроме того, в тылу врага действовали подразделения гвардейских минёров. В результате всех диверсий пропускная способность ж.д. коммуникаций в тылу группы армий «Центр» была снижена на 30-40%. Оккупанты испытывали острый недостаток в паровозах, но вывозили рельсы в Германию с малоиспользуемых участков. Основным видом нарушения работы ж.д. транспорта партизанами было крушение поездов. Этим они уничтожали перевозимые грузы и живую силу, а также выводили из строя подвижный состав. Однако, из-за недостатка минно - взрывных средств и опытных специалистов, количество крушений поездов и других диверсий было недостаточным, чтобы полностью вывести из строя коммуникации противника. Чтобы летом и осенью 1943 г. вывести из стоя ж.д. врага, было необходимо увеличить количество диверсий в 3-4 раза, при массовом плановом применении противопоездных мин замедленного действия, с помощью которых можно было уничтожить почти все восстановительные поезда противника. Для вывода из стоя паровозов нужно было чаще обстреливать их из ПТР (бронебойная пуля ружья легко пробивала котёл паровоза со значительного расстояния Прим. ИМЗ), шире применять малые магнитные мины. Для обеспечения партизанских сил средствами борьбы в 1943 г. им ежемесячно нужно было доставлять до тысячи тонн оружия и боеприпасов.
Однако, Верховное Главнокомандование не выделяло штабам партизанского движения нужного количества самолётов для доставки материальных средств и специалистов. Поэтому, утверждённый 26 апреля 1943 г. Политбюро ЦК ВКП(б) и ГКО «Оперативный план действий партизан Украины на весенний период 1943 г.», которым предусматривался вывод из строя важнейших ж.д. узлов, был обеспечен только к 1 июля 1943 г., да и то лишь частично, в дальнейшем партизаны испытывали «толовый голод». Так по расчётам штаба партизанского соединения под командованием А.Ф. Фёдорова, ему для вывода из строя Ковельского ж.д. узла ежемесячно требовалось всего 7 т минно – взрывных средств, но УШПД не мог эти средства доставить из-за того, что Ставка не выделяла для этой цели самолётов.
Не лучше обстояло дело и в других регионах у партизан. В 1943 -1944 г.г. партизаны не получили и 25% потребных им минно – взрывных средств, не было и централизованного планирования действий партизан и гвардейских минёров.
Вот как фактически обстояло дело с материальным обеспечением Белорусских партизан. К началу марта 1944 г. личный состав партизанских отрядов был вооружён только на 60%. Трофеи, захваченные партизанами у противника, в ничтожной степени восполняли тот недостаток в боеприпасах и вооружении, который имелся в партизанских соединениях.
По подсчетам начальника оперативного отдела Белорусского штаба партизанского движения полковника А.И. Брюханова, необходимый вес одного боевого комплекта оружия партизан был около 5 тысяч тонн, а в феврале 1943 г. было доставлено всего лишь 3 т боевых грузов, в феврале 1944 г. – 96 т.. Всего, сначала 1944 г. по 15 марта 1944 г. доставлено Белорусским партизанам 193 т боевых грузов. Возникает вопрос – были ли у нашей авиации возможности доставлять партизанам нужное им количество средств борьбы? Были, за счет резкого уменьшения количества самолётовылетов для ударов по коммуникациям противника. И вот факты. Только в мае одна 16-я воздушная Армия совершила 500 самолётовылетов для бомбардировки ж.д. участка Орёл – Глазуновка. Если бы вместо сбрасывания авиабомб самолёты доставили бы партизанам 200 т минно – подрывных средств, то при оптимальном планировании операций можно было бы, применив противопоездные мины замедленного действия, совершить до 5 тысяч крушений поездов, разрушить несколько значительных мостов и тем вывести из строя на целый месяц все ж.д. коммуникации в тылу вражеской группы армий «Центр» и примыкающих к ней армий групп «Север» и «Юг». Эффективность бомбежки самолётов ж.д. объектов в десятки и даже сотни раз ниже, чем применение диверсий партизанами.
Вот факты. Длительное время десятки советских бомбардировщиков пытались уничтожить мост через реку Навля. Зенитная артиллерия противника не давала возможности поразить цель с малой высоты. А нужно было лишить врага ж.д. моста во что бы то ни стало… Брянские партизаны просили: доставьте нам самолёт толу, и через неделю моста не будет. И партизаны выполнили своё обещание. Мост на реке Навле был взорван.
И далее начальник штаба авиаполка, которым командовала В.С. Гризодубова, пишет: «… один полёт экипажа Запылёнова со взрывчаткой к партизанам и героические действия подрывников заменили десятки самолётов, пытавшихся разрушить мост. И кто знает, сколько ещё потребовалось летать, может быть и с жертвами, прежде чем удалось бы кому попасть в мост хотя бы одной бомбой».
По просьбе начальника ЦШПД, командующий авиацией дальнего действия для нанесения удара по загородной резиденции гауляйтера Белоруссии Кубе выделил 15 лучших экипажей тяжёлых бомбардировщиков. Кубе уцелел, А в ночь с 21 на 22 сентября 1943 г. он был уничтожен малой партизанской миной.
В.С. Гризодубова и работники штаба её авиаполка считали: «… что командование авиацией дальнего действия было далеко от понимания конкретных нужд партизанских соединений. Оно мало уделяло внимания обеспечению партизан всем необходимым для выполнения крупных операций в тылу врага». В беседе с командиром авиадивизии полковником Нестерцевым, который говорил: «… самолётов не хватает и пускай партизаны сами себе оружие у врага добывает, как в Гражданскую войну», В.С. Гризодубова сказала: «Так вот. Той взрывчаткой, которую мы доставляем партизанам, они взрывают столько мостов, складов и ж.д. эшелонов, что авиации не смогла бы этого сделать в тот же срок, если она была и в десять раз сильнее».
Установку на то, что пуская партизаны сами себя обеспечивают, мне довелось слышать от Мехлиса, Кагановича и других государственных руководителей. Эта пагубное утверждение было изобретено не Командующим авиацией дальнего действия маршалом авиации А.Е. Головановым, а руководителями выше. Поэтому по вопросу о выделении самолётов для доставки средств борьбы партизанам, начальникам штабов партизанского движения приходилось обращаться в ЦК ВКП(Б) и ГКО. Однако, решение о выделении самолётов часто не выполнялось, или выделялось в крайне малых количествах.
По нашим подсчетам, на основе отчётов АДД и ГВФ за время Великой Отечественной войны в интересах партизан и спецподразделений Красной Армии, действовавших в тылу врага, авиация дальнего действия и гражданского воздушного флота совершила 30924 самолётовылетов, доставив в тыл врага 22740 человек 12885 т оружия, боеприпасов и других грузов. Советская авиация сбросила на врага около одного млн. т авиабомб. Следовательно, грузы, доставленные авиацией партизанам, составляют всего около 1.5% от массы авиабомб.
По данным НКПС, вражеская авиация сбросила за время войны на наши ж.д. около 100 тысяч т авиабомб, которыми был нанесён урон по меньшей мере в 10 раз меньший, чем партизаны нанесли своими диверсиями, израсходовав на них чуть более одной тысячи т взрывчатых веществ.
Вопреки советам руководства Военных сообщений Красной Армии, Центральный штаб партизанского движения с конца июля 1943 г. основные усилия партизан переключил на массовый подрыв рельсов, на так называемую «рельсовую войну». В этой операции вовсе не планировалось массовое применение наиболее эффективных противопоездных мин замедленного действия. Кроме того, операция не была полностью обеспечена материально. Массовый подрыв рельсов не давал ожидаемых результатов из-за избытка у противника ремонтных рельсов, а также в связи с изобретением немцами 80 см металлических мостиков для пропуска поездов по подорванному куску рельса.
13 января 1944 г. ЦШПД был окончательно расформирован, так и не выполнив приказа НКО от 05.09.1942 г. за № 00189 – «закрыть пути подвоза противника», хотя этот приказ разрабатывал ЦШПД и его начальник правильно утверждал, что партизаны имеют силы, чтобы вывести из строя коммуникации оккупантов и тем поставить их войска на фронте в очень тяжёлое положение.
П.К. Пономаренко правильно говорил: «…коммуникации были главным объектом действий партизан. Здесь их борьба была наиболее эффективной и результативной». На этой наиболее эффективной борьбе и следовало бы сосредоточить все усилия партизан. Но начальник ЦШПД считал, что «если бы действия партизан были бы сосредоточены только на коммуникациях, их борьба приобрела односторонний характер». Между тем многие неудачные нападения партизан на гарнизоны противника приводили к распылению сил и средств, и сопровождались часто крупными потерями личного состава.
Именно действиями на коммуникациях партизаны создавали невыносимые условия для оккупантов, спасали ж.д. от разрушения их врагом при отступлении. Как это было, например, на участке Шепетовка – Тернополь, который партизаны вывели из строя в сентябре 1943 г., и до прихода войск Красной Армии в марте 1944 г. линия не работала.
Отсутствие единого всесторонне обеспеченного плана вывода из строя коммуникаций противника, необеспеченность партизанских сил нужными им средствами борьбы и особенно минно – взрывными, недооценка Ставкой возможностей партизан по выводу из строя ж.д. противника, крушения поездов, повреждения локомотивов и разрушения мостов – всё это привело к тому, что в 1943-1944 г.г. партизанские силы не смогли серьёзно вывести из строя вражеские коммуникации.
Думаю, можно утверждать, что в Великой Отечественной войне коммуникации противника могли быть выведены из строя ещё осенью 1941 г., если бы сохранить результаты подготовки к партизанской войне, проведённые в нашей стране в 1925-1934 годах по инициативе М.В. Фрунзе и Ф.Э. Дзержинского, и разработка идеи «малой войны – партизанской, оставалось бы одной из задач нашего Генерального штаба».
Полковник в отставке, профессор Старинов И.Г.
Начало 80-х годов.
Используемые документы:
- Ваупшасов С.А. На тревожных перекрёстках. М. Политиздат 1971 г.
- ЦПА, ф. 69
- Старинов И.Г. Мины ждут своего часа. М. 1964 г.
- Г. Потгиссер. Германский ж.д. транспорт в походе на Восток 1939-1945 г.
- Ф. Гальдер. Военный дневник. Т 8. М. 1971 г.
- Всенародная борьба в Белоруссии. Минск. 1983 г.
- История ВОВ. Т. 2., Т.6. М. 1961 г.
- Ковалёв И.В. Транспорт в ВОВ. М. 1981 г.
- ПА ЦК КПБ. Ф. 3500.
- 16 воздушная. М. 1973 г.
- А.М. Верхозин. Самолёты летят к партизанам. М. 1966 г.
- Пономаренко П.К. Непокорённые. М. 1975 г.
- Фрунзе М.В. Избранные произведения. М. 1977 г.
Только прочитав лекцию легенды Железнодорожных войск и Красной Армии Ильи Григорьевича Старинова я понял, почему пройдя четыре войны (Гражданскую, Испанскую, Финскую и Великую Отечественную), имея огромные заслуги перед Родиной, он не стал генералом или удостоен звания Героя Советского Союза (Социалистического Труда). Командование и руководство страной не могло простить критики в свой адрес. Может быть современное время восстановит историческую справедливость.
Лектор-экскурсовод Историко-Мемориального зала ЖДВ
В. Петропавловский. Апрель 2023 г.