"Свиньёй умер, свиньёй и родишься". (Из индийской мудрости.)
Человеку тесно и беспокойно в своём уме. Новыми понятиями и метафорами он пытается расширить его, сделать из пещеры вселенную, прорубить окна и двери, чтобы убедиться, что ему доводится жить на вершине голубой башни вечности. Но и там человек не останется каким-нибудь джином, беспокойная сторона его ума захочет абсолютного, стать самим Богом или слиться с Ним. А если это невозможно, если Бог оказался спасительной выдумкой в борьбе с тоской и отчаянием, то человеческий ум готов поверить в Пустоту, в блаженное Ничто вечного покоя.
И вот уже ум возмущён своими капризами. "Эх ты, мечтатель - говорит он себе - какую вечность ты ждёшь: изначальную или последующую? Но разве вечность не должна быть всегда? Разве она может прерываться или быть в конце? Неужто меняющийся мир и есть вечность? Но как временное может быть вечным? Хотя временность чего-то разве не иллюзия движущегося наблюдателя? Может луч сознания, исходящий из центра вечности, выхватывает в бесконечно кружащемся четырёхмерном мире оживающие, подобно быстро сменяющимся кадрам, трёхмерные срезы вещей, истинные формы которых застыли растянутыми в прошлом и будущем? Неужели прошлое и будущее - единовременное целое? А как иначе, если признавать во всём вечность? Мир - не временный отрезок вечности, а круг бесконечных возвратов к началу. И если мир вечно мотает свой великий "день сурка", то почему моя жизнь, на каждом обороте мира не должна под лучом сознания вновь и вновь затепливаться всё тем же отрезком, каким навечно ему суждено быть? Почему моя жизнь не может быть возвращением того же, о котором сознание не помнит и встречает, как новое? Наверное, вечность соткана из возможных версий мира, в которых есть множественные вариации моей жизни, но совпадающие по времени рождения и смерти. Однако что это меняет, когда я всё равно не буду помнить, каково было в прошлый раз?"
Сознание бесконечно скользит по вариантам мира вереницей жизней, и ему нет дела до того, когда снова увидит забытый фильм, как и нам нет дела до того, сколько оно ещё переживёт, чтобы вернуться, ибо между нашей смертью и рождением времени нет. О да, пусть моя жизнь - ничтожный отрезок на мировой петле, но он так же вечен, как и она. И не надо искать счастье в призрачной надежде, когда его можно найти прямо сейчас, в своём отношении к навсегда данной тебе жизни, в то время как блаженный Бог, с длинной бородой миров, вновь и вновь переворачивает в Своём разуме пластинку памяти и, опуская на неё иглу сознания, продолжает умиляться мириады раз прослушанными мелодиями, словно впервые.