Ха! Это только на первый взгляд кажется, что проиллюстрировать литературное произведение, хоть прозаическое, хоть поэтическое, проще простого. Есть ведь сюжет, герой, намеченная или ярко обрисованная среда, пейзаж – вот и рисуй по этому сценарию. Если хотя бы мало-мальски рисовать умеешь.
А если вовсе никогда карандаш, кисть, резец в руки не брал? Тогда проблематично.
Но когда ты можешь дирижировать процессом, а некто с техническим неохватным умением будет следовать твоим жестам и повелению – о, тогда можно рожать шедевры еще и пошибче литературного оригинала!
Именно с таким соображением грамотная публика и кинулась к искусственному интеллекту (ИИ), намереваясь проиллюстрировать ну пусть не роман, так хотя бы стихи. Чего, казалось бы проще!
Тут я про себя язвительно и тонко ухмыляюсь и практически не вслух проговариваю то, что говорю частенько и вслух: если еще бы уметь читать и в полной мере понимать поэтические иносказания. Поэт ведь не милицейский протокол пишет, где всё должно быть рационально четко и недвусмысленно доложено.
Он прибегает к метафорам-иносказаниям, гиперболам-преувеличениям, у него подразумеваются какие-то аллюзии, недоговоренности, предполагающие догадку или фантазию читателя. А еще он умудряется всем строем стиха нагнать пафос или сарказм, утонуть в сентиментальных слезах-соплях или построить четким маршем.
Уму непостижимо, на что способен поэт, как он тонко или вульгарно грубо морочит читателя, при этом почти не надеясь, что найдется этот, понимающий, свой читатель…
И как же можно весь этот огнеопасный букет-фейерверк словесных иллюзий воплотить в живописных образах? Проблема эта чрезвычайно волновала и поэтов, и художников, сошлюсь хотя бы на статью Александра Блока «Краски и слова», и на прозу яркого художника -символиста Кузьму Петрова-Водкина, его «Хлыновск» и «Пространство Эвклида». Каждый со своей колокольни рассуждал, как сложно высказанное словами описать красками, как неизбежны потери и как соблазнителен сам поиск соприкосновения.
Когда я училась в Ленинграде, у нас был преподаватель по советской литературе Альфонсов, который написал прекрасную книгу очерков на эту тему "Слова и краски". Он прямо усматривал родство между творческими индивидуальностями в живописи и поэзии. К примеру, Маяковский у него по крови был близок Пикассо, с его вывернутыми формами, кубизмом, пренебрежением к отражению реалий.
В чем-то он прав, но в графике Пикассо есть дивная серия рисунков к «Метаморфозам» Овидия, а уж от Овидия до нашего Владимира Владимировича – дистанция невероятного размера! Но испанец двадцатого века тонко передает ясный пластический образный строй древнеримского поэта начала христианской эры. Поразительно!
Вообще примеров точного попадания кисти в поэтический строй немного. Николай Кузьмин великолепно иллюстрировал Пушкина, оттолкнувшись при этом от рисунков на полях рукописей самого Александра Сергеевича. Позже таким же приемом соприкоснулась с лирикой Пушкина юная Надя Рушева. Ей же, на мой взгляд, прекрасно удались иллюстрации к «Мастеру и Маргарите».
Лермонтову очень повезло обрести своего визави – Михаила Врубеля, который был сражен «Демоном», пробужден к сотворению шедевров – и сведен с ума. А попробуйте приставить его демонов к современному фантастическому роману «Альтист Данилов» - и полный провал, совсем другая стилистика, иной строй мышления.
Я не буду сейчас перебирать все творческие пары, и писать- то подхватилась совсем по другому поводу.
Мой сын пообещал, что проиллюстрирует в следующем сборнике стихов каждый мой опус – на пару с искусственным интеллектом. Черно-белый вариант, графика, берешь стих, излагаешь запрос – и получите почти без промедления результат. Итак, поехали. Он прислал мне всю переговорную эпопею с партнером по рисованию – в картинках, боже, как я хохотала!
Представляете, начинает с того, что взял «простенький стишок «Чайные церемонии» и выбрав набор знаковых слов – отправил запрос. Получил кипящий чайник. Далее по тексту он добавлял детали, пейзаж, настроение – и партнер послушно размещал чайник – в речке, рисовал ему улыбку, потом пускал клубы пара… Ну и так далее. В итоге получилось то, что получилось: плывущий по реке в клубах пара чайник, с кривой улыбкой на боку.
Антон разозлился, потому что от стихотворения в этой иллюстрации ничего не осталось, и приговорил партнера: «Всё, хватит, ИИ, я тебе и чай заваривать не доверил бы! - Насчет управления государством – это мы явно погорячились...»
Вариации, полученные в этом единоборстве партнеров, не шибко отличаются друг от друга, всё пляшет вокруг кипящего чайника, все десять рисунков – об этом.
А стих совсем о другом. Оттолкнувшись от слова «не кипятись» (вариант - не горячись), поэт материализует метафору, доводя её до абсурда – ну как можно быть хладнокровным на огне? Как спорщики могут «дребезжать крышками», словно собрались рожать? Всё это – гипербола, призванная успокоить и облагородить дискуссию. Вон ведь в роднике студеная вода хоть и кипит – но дна не замутит! Увидели это дно, промытое непрестанно булькающей водой? Вот так и в умном споре – увидится нечто общее, что всех, говорящих, объединяет: санскрит. Как то каменное ложе, лежащее в основании всех природных данностей.
Стих только кажется простеньким ( тут есть и еще одна усмешка: прикинуться чайником), на самом деле он многослойный, мудрый собеседник, призывающий к хладнокровию, далеко не чайник, это просто – маска, мотив, прокрученный до самого финала.
И теперь вопрос на засыпку: разве способен технологический монстр со всем своим багажом живописного материала услышать иронию, понять, при чем тут чайник, как быть с ватрушками и полем пшеницы? Как вообще расшифровать поэтическое послание, в котором рифмуется «санскрит – замутит», почему в кипящей воде купаются зайцы?
Бог мой, как я горжусь своим стихом, особенно после того, как выяснилось, насколько он прозрачен и многозначен! Я даже пожалела, что первоначальный заголовок Чайник поменяла на Чайные церемонии, типа, так красивше. То есть еще раз прикололась. А Чайник – сурово и точно. Эх, что уж теперь рассуждать.
Вдруг припомнила рисунок Петрова-Водкина «Мировые события» из его архива: на большом листе философский пароход, увозящий умников в эмиграцию, памятник Петру Первому, толпы, избы родного города Хвалынска, названного в прозе Хлыновск, все вперемежку, всё важное, вместе с пронзительными глазами художника. Но когда он писал свои картины, он умел отобрать самое главное и даже краски не смешивать (это его стиль – чистые краски!) И врезались в память остро и навсегда поэтические ракурсы Петроградской мадонны, Смерти комиссара, Купания красного коня.
ТАКОГО ни по какому заданию машина создать не способна.
У изобразительного искусства множество направлений, техник, стилей, не говоря уж об индивидуальностях мастеров – а именно об этом в первую очередь и следует говорить. Нельзя машине транслировать задание – сотворить неповторимый шедевр в совершенно новой манере. Это может сделать Филонов, Дюрер, Серебрякова, Сомов, Босх или Брейгель. Их было на самом деле не так много, эпигонов, ремесленников, рисовальщиков на заказ гораздо больше, чем таких невероятно особых, как Леонардо да Винчи, Караваджо, Коржев или Сальватор Дали и Марк Шагал.
Ведь эти двое, названные мною последними, не по заданию извне вдруг подняли своих героев в полет по облакам, заставили часы течь (в буквальном смысле слова!) и вообще проделывали со своими героями нечто несуразное и фантастическое. А машине надо дать указание – разбери эту красотку на запчасти – и при этом преследовать какую-то умозрительную цель: ЗАЧЕМ?
Толпа резвящихся на этом поле программистов будет такой же многочисленной и невнятной, как …дети или мартышки в зоопарке, которым дали кисть и краски. Перечисление предметов и окружающего фона-пейзажа Искусственный Интеллект ни на что не вдохновляет, он ТУПО изобразит то, что велено. В любом стиле и технике, копируя почерки и ориентируясь на достижения времени, хоть век ХХ-й, хоть Ш-й до нашей эры, хоть иконопись, хоть фаюмский портрет, выполненный в технике энкаустики.
Резюме: значит, приговорим ИИ окончательно, как неспособного к творчеству?
Нет, не всё так однозначно. На мой взгляд, он годится, как инструмент, как кисть, резец, карандаш, мольберт, палитра, которыми пользуется Человек. В данном случае – программист, досконально изучивший возможности этой технологии, умеющий так составить свой запрос, настолько адекватно пониманию машины, что она откликнется ШЕДЕВРОМ.
Это где же водятся такие программисты, чтобы мыслили техническими терминами, как поэтическими метафорами, чтобы в мозгу у них роились живописные новаторские образы, доселе никому в ум не приходящие? Не знаю. Но в человека я верю.
Надо же и стих вспомнить, который подвергался...иллюстрации)))
Чайные церемонии
- Не кипятись, - промолвил чайник мне, -
- в дискуссиях и на огне
Будь хлад-но-кров-не-е!
Я понимаю – донимают.
Иной раз прямо крышкой дребезжат,
как будто собрались рожать!
Бог в помощь. Он же им судья.
Галиматья? О чём, бишь, я?
Да о воде студеной,
Что в роднике кипит под клёном.
- Но дна не замутит!
И солнечные зайцы
в нём купаются…
Санскрит
нам всем в фундаменты заложен,
как это каменное ложе,
и от родства ты не уйдешь,
всё остальное – суета и ложь.
Росла бы рожь,
да густо колоситься
в полях не забывала бы пшеница,
и будем счастливы, как говорится…
Не кипятись. Зря изойдешь вся паром.
Гляди – уж подошла опара.
Ватрушки выпекать пора,
кулич, мацу, багет, лаваш -
- вот хлеб насущный наш.
Всё прочее- пустой кураж.
09.04.2023