"Гвозди б делать из этих людей:
Крепче б не было в мире гвоздей"(Николай Тихонов)
Рассказ дяди Володи - моего соседа по лесничной площадке.
Жизнь наша, ленинградских послевоенных пацанов, была очень насыщенной. Мы посещали музеи (в основном военные), встречались с интересными людьми, героями войны.
Помню, как в клубе папиросной фабрики имени Урицкого, находящимся на нашем проспекте, была встреча с лётчиком, Героем Советского Союза, Захаром Артёмовичем Сорокиным. В октябре 1941 года, над Кольским полуостровом, старший лейтенант Сорокин совершил воздушный таран, сбив самолёт противника. Сумев посадить подбитую машину, он шестеро суток с ранеными ногами прополз по тундре пока добрался до своих. В госпитале, где ему ампутировали обе ступни, лётчик провёл девять месяцев, но снова вернулся в строй. Это было почти за год до подобного подвига Алексея Маресьева. И если всемирную известность Алексей Маресьев получил благодаря "Повести о настоящем человеке" Бориса Полевого, то о подвиге Захара Сорокина было известно не всем.
О том, что идём на встречу с героем, мы, пацаны нашего дома, рассказали живущему в комнате, на первом этаже, безногому инвалиду войны Саше. Он был человеком интересным, начитанным и мы, пацаны, часто бывали у него в гостях. Ну, что скрывать, Саша наш выпивал и выпивал крепко. Иногда он выезжал на проспект на своей тележке на подшипниках вместо колёс, и играя на губной гармошке, просил милостыню.
До войны Александр работал учеником слесаря по ремонту швейных машин на обувной фабрике "Скороход". Когда началась война, он, 15 летним пацаном, убежал на фронт. Сашка пробрался на военный катер на Балтийском море. Команда приняла пацана, как юнгу. Воевал он геройски. В октябре 1944 года судно, на котором Александр тогда ходил, наскочило на мину. Когда Саша оказался в воде, он не сразу и понял, что ранен. Ноги не слушались. Саша плыл, плыл, плыл. Выполз на берег. Выжил. В госпитале, чтобы спасти жизнь пареньку, было принято единственное возможное в той ситуации решение, ампутация обеих ног ниже колена...
Когда мы с Сашей появились в зрительном зале клуба, места свободные оставались лишь на последнем ряду. Мы помогли Александру отстегнуться от тележки и подняться в кресло.
На сцене, за столом покрытым красным кумачом, сидел мужчина в форме военного лётчика с орденскими планками и звездой Героя Советского Союза на груди.
Мужчина рассказывал о своём подвиге: как полз, как учился ходить на этих замечательных, сделанных для него нашими умельцами, протезах, как летал после этого и сбивал немецкие самолёты.
Захар Артёмович закончил свой рассказ словами:
- Может у кого-нибудь в зале есть ко мне вопросы? Или вы, ленинградцы, расскажите, как вы живёте?
Наш Сашка, встав коленями на сиденье кресла (со стороны выступающего он выглядел теперь как целый человек, только небольшого роста), громко заговорил сиплым прокуренным голосом:
- Если коротко сказать, то здесь, в Питере, сыро.
- Ээээх, молодой человек, мне бы ваши заботы.
- А мне бы ваши протезы.
Повисла пауза.
В наступившей тишине, Сорокин произнёс:
- Такими словами, парень, не бросаются. Это счастье, что вам не довелось испытать такое. А вот вы, ленинградец, выйдите на сцену и расскажите нам, как вы, не воевавшая молодёжь, сегодня живёте. Как чтите память своих отцов, героев.
- Ну, а чего? Сейчас выйду и расскажу. Вовка, Мишка, пацаны, помогите.
Мы усадили Сашу на тележку, накинув на плечи ему короткий чёрный пиджак с множеством боевых наград на нём. Саша покатился по проходу между креслами, отталкиваясь ладонями от пола.
Сорокин же в это время, переключившись от Александра на другого зрителя, отвечал тому на вопрос.
Только тогда, когда я и ещё несколько пацанов подхватили Сашу вместе с тележкой и поставили на сцену, Сорокин увидел, как выглядит тот парень, который разговаривал с ним с места.
Захар Артёмович поднялся со стула, одел фуражку и отдал честь нашему Александру.
Тот, очень смущённый, вытер тыльной стороной ладони глаза и просто сказал:
- Вот такая, дорогой Герой Советского Союза, история с винегретом получается.
Зал, вначале замерший, взорвался громкими аплодисментами.
По окончанию встречи, когда народ разошёлся, на сцене остались лишь Сорокин, Александр, я с другом Мишкой, да ещё два мужика в военной форме. Но те двое стояли в сторонке. Саша попросил Героя Советского Союза показать его протезы. Тот поднял обе брючены. Наш друг с восхищением зацокал языком и рассказал, что те протезы, которые ему дали, носить просто невозможно, они тяжеленные. - и Саша посмотрел на меня, ожидая поддержки.
Я, конечно же, подтвердил, что и один-то протез еле поднять могу руками, а тут ходить на них. (Эх и дорого же мне потом стоили эти простые слова. Вызывали в школу родителей.)
А Саша рассказал, что уже написал Алексею Маресьеву просьбу, похлопотать о моих лёгких протезах, но ответа от него не получил. Конечно, Маресьев один, а нас, таких инвалидов войны, много по стране.
Захар Артёмович поклялся, что как только он вернётся в Москву, сразу же займётся этим делом. И что он уверен, ему не откажут.
Это была весна 1957 года. А 28 июля открылся шестой всемирный фестиваль молодёжи в Москве. Иностранные гости фестиваля так же посещали и Ленинград. Они восторгались чистотой города на Неве.
Что же касается обещания Сорокина, данного нашему Саше, то я уверен, что он бы сдержал слово. Захар Артёмович, наверняка, всё сделал бы, чтобы Саша получил правильные протезы...
Но к тому времени нашего друга уже не было в Ленинграде. Его и ещё многих инвалидов, чтобы те не портили вид красавца города, перевезли в "санаторий" на остров Валаам. На время. Но так там и забыли.
Фото "Фестивал молодёжи в Москве 1957 год" взято из интернета.
Продолжение этой истории http://proza.ru/2016/05/28/1458