Наверное, в каждой семье есть свои тайны, загадочные и романтические истории, уходящие корнями в забытые времена. Ну, а уж в нашей семье- этого всегда было в избытке.
Первая тайна была – я сама. Не похожая ни на маму, ни на папу, я с детства слышала о себе – «ни в мать, ни в мать, ни в отца, а в проезжего молодца». В семье меня не любили, над стихами, которые я писала с детства, посмеивались. Родственники на половину в шутку, на половину всерьез, часто допрашивали маму, кто же он был, этот молодец
Вторую тайну я открыла случайно.
Однажды, когда мне было 11 лет, я залезла в Святое Святых – мамину шкатулку со старыми письмами, открытками, фотографиями. Там, среди шуршащих пожелтевших листков я увидела две фотографии, на которые никогда прежде не обращала внимания – мальчик в костюмчике – черкеске и молодой человек c тонкими чертами лица. На обороте каждой фотографии маминым почерком написано одно слово – «Андрей…»
- Кто это? - Спросила я у мамы.
- Мой двоюродный брат, Андрей – коротко ответила она.
Вот так новости! В жизни не знала, что у мамы еще один брат есть. Казалось, всех многочисленных родственников знали наперечет. Не сразу, но мама сдалась, и рассказала мне эту историю.
-Андрей – сын сестры моего отца, примы – балерины нашего оперного театра. Ее муж был знаменитый в то время оперный бас, люди далекие от революционных идей, богема, не принявшая новых веяний, они уехали куда-то, оставив ребенка в семье моего отца. Вот здесь он совсем еще малыш, я его таким и не помню, а эта фотография – когда он учился в театральном. Он был очень талантливый артист. Я безумно любила старшего брата, и очень горевала, когда у нас в семье случилась беда – что-то натворил Андрей, я была маленькая, мне никогда не рассказывали, но помню, что папу арестовал НКВД и виноват в этом был брат. Мама не могла Андрею простить случившегося, и его усыновили и увезли к себе дальние родственники из Ленинграда. Он приезжал, писал, а потом исчез – мама сказала, что его тоже арестовали. Это были тяжелые годы, люди жили в страхе, о тех, кто попал в руки НКВД старались даже не говорить.
- Думаю, - его уже и в живых нет, - вздохнула мама. - Прошло почти 20 лет, как никто о нем ничего не слышал…-
Я долго всматривалась в эти фотографии, казалось, что я вижу на них родного, близкого человека.
-Знаешь, мама… -сказала я – он жив. И он приедет. Однажды тебе позвонит бабушка и скажет – «Леночка!!! Андрей приехал!!!»
Ну, конечно, мне не поверили….
Спусти два года летним вечером раздался телефонный звонок. «Леночка!!! Андрей приехал!!!» - взволнованный голос бабушки дрожал, будто от недавних слез.
Мама ворвалась в бабушкину квартиру, как вихрь. За столом сидел бородатый немолодой человек, и рассматривал хранившиеся у бабушки фотографии семьи. Я тихо стояла в сторонке, наблюдая бурю слез, объятий и поцелуев и чувствовала себя лишней. Наконец дядя обратил внимание и на меня.
-А это кто? - спросил он у мамы. – Твоя дочка? – присмотрелся и ахнул…
-Боже мой, как она похожа на мою маму!!! - воскликнул он, вытаскивая фотографию своей матери, шикарной дамы в старинном платье. Ловким движением он поднял мне волосы, создав подобие ее прически. Все ахнули. Проезжего молодца, оказывается не было.
-Она еще и стихи пишет – неожиданно гордо сказала бабушка.
-Да? – улыбнулся дядя, - моё продолжение! -
С этого дня началась моя долгая дружба с дядей. К тому моменту он был уже членом Союза Писателей, жил в Ленинграде, в Ольгино, где его приемные родители оставили ему в наследство старинный дом, с двориком, садом и даже небольшим прудом, куда Дядька запускал небольших рыбок, выловленных в Финском заливе. Я любила приезжать к нему, неожиданно, не предупреждая, и, появляясь на пороге, говорила – «Дяденька, дай напиться, а то так есть хочется, что даже переночевать негде!».
Дядька не любил писать письма. Он тоже приезжал неожиданно, этим подтверждая наше сходство. Мог позвонить и часами говорить по телефону, письма порой не писал месяцами. Впрочем, этому же у него научилась и я. Дядька стал моим другом, учителем, наставником, редактором.
Порой я жила у него подолгу. В Питере я вышла замуж, и дядька гордо вел меня в ЗАГС вместо отца.
Долгие разговоры, которые мы вели, никогда не касались периода его ареста и ссылки. Я узнала только, что после 53-его он жил в Омске, работал в театре, писал, много ездил по стране. После смерти приёмной матери вернулся в Питер. Не приезжал к родным, потому что был уверен, что его не захотят знать, винил себя в гибели маминого отца. Потом не выдержал, приехал. Может, это я позвала его? А подробно рассказать о своей жизни не хотел, откладывая эти вопросы на потом. Вопросы без ответа…
Как всякий поэт, Дядька романтиком. Последнее романтическое увлечение его закончилось браком с Татьяной Д., побочной дочерью известного актера. Она была намного моложе Дядьки и от частых наездов родственников в восторге не была. Впрочем, терпеть приходилось. Возможно, она боялась, что мы начнем делить наследство? Она уговорила его продать дом и переехать в маленькую квартирку в спальном районе. Во время нашей последней встречи я восхищалась своим несгибаемым другом, который строил на будущее огромные планы в 72 года, был весел, особенно в отсутствии своей строгой и неразговорчивой жены.
Почему-то никто не забил тревогу, когда дядька в очередной раз перестал писать. Такое и раньше случалось. Тревожило то, что не отвечал телефон. Выбраться в Питер удалось не сразу. Уже были нелегкие перестроечные времена, болели дети. Но при первой же возможности я приехала к знакомому дому… на звонки в дверь никто не отвечал. Соседи сказали, что Лядова уже несколько месяцев назад похоронили, после чего Татьяна куда-то уехала. Где похоронен Дядька, соседи не знали.
Трудно описать мое отчаяние. Где искать «безутешную вдову» мы не знали, только случайно из газетной заметки о судьбе актера Д… и его семьи я узнала, что Татьяна пережила Дядьку ненадолго, и через 2 года скончалась совсем молодой.
Только спустя 11 удалось найти дальних родственников Дядьки по линии его приемной семьи, с которыми раньше никогда не встречались. Оказалось, он похоронен рядом с приемной матерью в Ольгино, и вот- я села в поезд…
Иногда мне кажется, что рельсы похожи на гриф гитары. Наверное, поэтому так легко пишется в поезде. Еду – и рождается песня.
Я еду к тебе, а тебя уже нет,
И я это знаю.
А поезд спешит через пропасти лет,
Разлуки пронзая.
Туда, где забытые строки кружат,
Утративши силу,
Где листья кленовые молча лежат,
Скрывая могилу…
Я еду к тебе, чтоб услышать ответ.
Я еду к тебе, а тебя уже нет…
…. Ну, что ж, вот мы и встретились, Дядька. И, знаешь, я только сейчас поняла, что ты не ушел от нас. Ты живешь в своих стихах, которые я помню наизусть, в портрете на моей стене, а главное – в моем сердце. В каждой моей строчке звучит твой голос, ведь ты сам сказал когда-то, что я твое продолжение…
страница А.Лядова на Стихире https://stihi.ru/avtor/liadovan