Кот Баюн ужасно боялся морских штормов. Нет, поначалу, когда поднимался свежий ветер и гнал волну на Лукоморье, кот приосанивался и возглашал звучно: «Буря! Пусть сильнее грянет буря!» или горланил что-нибудь из песен английских моряков. Но потом, если становилось ясно, что непогода разгуляется не на шутку, как-то спешно собирался, бормоча под нос: «Срочно вызвали. Я буквально на минуточку. Скоро буду», и, махнув неопределенно русалкам лапой, скрывался в направлении кощеевых палат.
Добравшись до них, забивался обычно в библиотеку (галерею длинных залов, ни в одном из которых не было окон) и делал вид, что изучает мудрецов древности. Кощей, заботясь о своём славном сказителе, присылал ему туда поднос с сашими из благородных сортов рыбы и пузырёк успокоительного. Сашими кот съедал, успокоительное отвергал.
А повелителю тридесятого оставалось только гадать, от чего сбегал хитрый Баюн. Как-то не верилось, что так уж он боялся промочить свою роскошную, наполовину шёлковую, наполовину серебряную шерсть. Скорее всего, песнопевцу было невыносимо зрелище, которое представляло собой Лукоморье в бурю.
Дело в том, что русалки, обычно казавшиеся просто пухлогубыми дурами (и в реальности будучи пухлогубыми дурами) преображались в штормовую погоду. Тела их, обычно приятно розовенькие, обретали холодную белизну мрамора, мертвенной зеленью отливали мощные хвосты, рыжие кудри клубились грозно над головами, когда сами морские девы, собравшись на побережьи, вздымали руки и пели древнюю, как сам океан, песню.
Ни один моряк, услышавший её, не в силах был противостоять, и сотни кораблей, ведомых зачарованными кормчими, выбрасывались на мели и скалы. Тут велик соблазн рассказать, как на берег выносило трупы утонувших, а морские девы разрывали тела на части и жадно поедали...
Но на самом деле, почти никто не тонул (всех спасали тридцать три богатыря). А вот сундуки, шкатулки и несессеры с бриллиантами, жемчугами, сапфирами, слоновой костью, и просто с разной мелкой бижутерией, оставались на какое-то время без присмотра... Нет, русалки не были банальными воровками, но какая девушка устоит против блестящих камешков, которые сами плывут в руки...
А Баюн не любил мародёрства.