В поезде Гаага – Амстердам. Говорит радио:
— Дорогие пассажиры! Наш скорый поезд следует до аэропорта Схипгол со следующими остановками…
Одна пассажирка с серебром в волосах говорит шепотом соседке:
— А раньше к нам обращались «Уважаемые дамы и господа!».
— Да, — ответила соседка того же возраста и тоже шепотом. – То было раньше, а теперь запрещено разделять людей по половому признаку. Говорят – некоторых это задевает. Потому что их — признаков, оказывается, гораздо больше, чем мы думали.
— Я знаю. Кроме мужчин и женщин есть еще третий пол, неопределенный. Ну, так бы и объявляли: уважаемые дамы, господа и трансгендеры.
— Да вы что! – махнула рукой соседка. – Это слово вообще нельзя вслух произносить. Обидно – для так называемых «некоторых». К тому же среди них тоже великое разнообразие. Меня внучка просветила. Кроме давно известных гомо и лесби появились новые формы: метросексуалы, интерсексуалы, нейтралы и прочие. Более пятидесяти названий существует.
— Ужас… Я вообще-то не против, но пусть бы они существовали как-то отдельно от меня. А то уж слишком агрессивно навязывают нам этих… «дорогих пассажиров». В телевизоре без них не обходится, теперь вот в поезде.
— И в официальных письмах. Раньше писали «Уважаемый менеер такой-то» или «Уважаемая мефрау такая-то». А теперь коротко и неопределенно: «Менеер/мефрау», даже имя не указывают. А в школе еще хлеще! Учителям запрещено говорить: «Доброе утро, мальчики и девочки!». Нужно: «Доброе утро, ученики!». Школьную программу подкорректировали. Сексуальное просвещение ввели в начальной школе. То есть с пяти лет. И не по желанию, а как обязательный предмет. С подробным разъяснением половых особенностей и отклонений, которые настоятельно рекомендуют принимать за норму. Родители в шоке.
— Я тоже. Хоть и не имею внуков, но меня эта тенденция беспокоит. И соседей. Вижу, вы тоже не в восторге. Почему бы всем нормальным не встать и не выйти на демонстрацию по защите традиций? В демократии живем. Когда большинство определяет курс движения.
— Да уж… в данном вопросе сила не на нашей стороне. В правительстве говорят: демократия – это когда учитываются интересы меньшинства. Вот они сейчас и определяют курс. Кажется – скоро меньшинство станет большинством. Потому что проникает во все сферы общества.
— Это общество больше не мое. То, что происходит, считаю сумасшествием.
— Оно и есть. Вот вам один пример. Моя вторая внучка живет в Америке, занимается плаванием. Чемпионка штата. Участвовала в Универсиаде, заняла второе место. Было бы не так обидно, если бы первое место не занял… мужик! Трансгендер два метра ростом и мускулатурой как у борца. Правда, с отрезанным членом, вроде.
— Знаете… я врач. Старой формации еще. И скажу вам профессионально: мужик есть мужик, даже если ему отрезать член. Можно удалить или пришить какие-то части тела, но внутренние части — гены, мышцы, хромосомы и прочее изменить невозможно. Считаю: мужчин в женский спорт допускать нельзя!
— Согласна с вами. Раньше их еще проверяли перед соревнованиями, теперь и это запрещено. Достаточно сказать, что он ощущает себя женщиной и – пожалуйста! Соревнуйся наравне.
— Боже мой… Куда мир катится…
— Не знаю – куда мир, а я лечу в Израиль. Там хоть и неспокойно, но на другую тему. Глупостями, которые тут происходят, им заниматься некогда. Сын к себе пригласил пожить.
— А меня давний друг пригласил в Италию. Вместе в школе учились. Потом Антонио переехал в Неаполь, работал в газете. Сейчас не пенсии. Мы сначала потерялись, каждый занимался своими делами. А недавно нашли друг друга в интернете, разговорились. Я одна и он один. Живет на Сицилии – красивейшем острове Средиземного моря.
У него домик и садик. А также соседи, которые не сомневаются в своей половой принадлежности. Итальянцы в большинстве своем придерживаются старых традиций, особенно в деревнях и на островах. Верят в Бога. Он создал двоих — Адама и Еву. Третьим был не трансгендер, а Змий… Но пусть каждый решает за себя. Никого не осуждаю и к насилию не призываю. Просто не хочу участвовать. Два часа полета и я — в раю! Буду сидеть с Антонио под виноградной лозой, вдыхать аромат рододендронов и попивать светлый шардонне урожая прошлого года. А мир пусть сходит с ума без меня…
— …и без меня. А вот и Схипол! Надо попросить кого-нибудь достать чемодан, — сказала соседка и тронула за плечо стоявшего спиной высокого, крепко сложенного пассажира в свободных, удобных для путешествий брюках, клетчатой рубашке навыпуск, с волосами, зачесанными назад. — Менеер, помогите, пожалуйста! — Пассажир оглянулся. У него были подведенные черным карандашом глаза и накрашенные губы. — Ой, мефрау… ой, не надо, я сама…