- Зачем ты пришла?
- Я принесла таз. Ты чуть не умер вчера. Если будешь продолжать пить, мне скоро придется вносить в твою комнату не таз, а гроб.
- Так может стоило немного подождать?
- Ты циник.
- А разве в этом мире можно как-то иначе?
- Не знаю. Когда я нашла тебя во дворе, ты выл на луну. В моем мире так себя не ведут.
- Но мне было хорошо, я уверен. А теперь плохо. Надо было оставить меня на лавке!
- В следующий раз так и сделаю. Но ты больше не очнешься.
- А я и не хотел. Мне кажется, я не очнулся, а заснул.
- Когда?
- Сейчас. Я летел по ночному городу с двумя бутылками водки, нырял в подворотни, играл в салочки с очень приличными людьми у магазина, – ты даже не представляешь, что это за люди! Один, по-моему, был когда-то танкистом, а другой – депутатом. Он что-то рассказывал… Про Челябинск. Или Курган. Он ездил туда к подруге. А небо было совсем бездонным, как труба. Я кричал в него, и слышал эхо. Эхо! Ты слышала когда-нибудь небесное эхо?
- Весь двор слышал.
- Оно прекрасно! Оно звучит, как хор ангелов. Танкист говорил, что после выстрела пушки звук в голове почти такой же. Как будто все клавиши церковного органа нажали одновременно, и мощи старых мехов уже не хватает, приходится поддувать силой собственных легких. Очень эпично. Тебе нужно попробовать.
- Что попробовать?
- Проснуться.
- Я не сплю.
- Тебе кажется. У тебя есть водка?
- Ты спятил.
- Нет, ты просто попробуй, тебе откроется мир, какого ты еще не знала.
-Ты хочешь, чтобы мы умерли вместе?
- Это любовь.
- Нет, любовь – это про жизнь. Ты должен очнуться. И жить ради меня, если не хочешь ради себя.
- Я живу просто так, без всяких ради. У меня вообще нет проблем со смыслом жизни. И люблю я тебя так же естественно, без всякого смысла и корысти. Я просто хочу быть счастливым вместе с тобой.
- И что же этому мешает?
- Сон. Дурной сон. Ты просто не хочешь проснуться.
- Я?
- Да! Тебя мучает сон, дурной липкий сон, с каким-то отвратительным мужем, исторгнутым страхом и кучей забот, теряющей упругость кожей и грустью в стремящихся долу глазах… Мне плохо. Ты можешь налить мне водки?
- Это единственный путь к счастью? Ты помнишь, как запрещал мне курить, как боялся наркотиков, после которых уже не будет пути назад…
- Я постарел. Я раньше боялся утратить здоровье. А теперь не боюсь. Возможно, я достиг просветления, как Будда. Ему была нужна медитация, а мне водка, но все это лишь триггер, освобождающий нас из этого жуткого сна. Ты можешь проснуться от чего угодно, от водки, от видения, от болезни – щелчок, и свобода. Ни страха смерти, ни мук любви, ни бесплодных надежд, только бесконечное счастье. Великое естество.
- Не великое, а пустое.
- Ты тоже буддистка. Но твой путь к просветлению только начинается.
- Он закончился. Я не хочу оправдывать пьянство соловьиными трелями.
- При чем тут пьянство. Путь к свободе у каждого свой. Например, ты пойдешь сейчас за водкой, хлопнешь дверью, и очнешься.
- Что?
- Попробуй!
- Ты достал уже, демагог-засранец! Иссушенный тупой ботхисаттва. Пусть все вокруг страдают, волнуются, а он будет захлебываться в собственной блевоте с блаженной улыбкой на лице. Иди сам за своей водкой, и можешь больше не приходить! Скотина.
- Я ухожу.
- Не хлопай дверью.
- Ушел.
- Я же просила! Куда ты пошел? Кому ты там нужен? Зачем ты так хлопнул… Ты все еще здесь?
- Где?
- Ты вернулся?
- Я всегда был с тобой.
- Но ты же ушел! Я слышала этот звук, хоть и просила тебя не хлопать.
- Но это ты уходила. Посмотри, здесь нет ни кровати, ни таза.
- Здесь вообще ничего нет.
- Конечно. Ведь это крыша. Вокруг нас только небо. И звезды. Тебе все еще страшно?
- Мне лучше. Я так боялась, что ты уйдешь. А теперь не боюсь. Совсем не боюсь. Мне хорошо с тобой.
- Выпей еще.
- Я не пью.
- Я знаю.