С самых малых лет Калимулла был очень вежливым. “Приятного аппетита! Счастливого пути! Добрый вечер! Будьте здоровы!” – подобные миндальные слова никогда не жалел он даже чужим людям. Может, от прабабушки всё это ему передалось воспитанием? Возможно. Люди даже пророчили, что он когда-либо станет психологом или официантом.
Но со временем мальчик Калим стал интересоваться и организмом человека. В одно время он мог чётко рассказать человеку: в какой части тела сколько, какая жидкость и вещество содержится. А теперь уже у всех была крепкая вера в то, что в будущем из него выйдет отличный доктор или биолог.
Вот только в подростковом возрасте он взял и испортился. Причём окончательно. Теперь он стал использовать накопленные за долгие годы знания и воспитание для того, чтобы получить себе удовольствие. Ладно куда бы не шло, если бы он получал просто безобидное наслаждение, ведь находил он его в страданиях другого человека. Будь хоть в школе, либо в колхозной столовой, народ только рассядется, только возьмёт в руки ложки, начинает Калимулла:
– Приятного аппетита, люди добрые! Согласитесь господа, если к такому вкусному супу не помешало бы рядышком хоть полстакана гноя. Вчера такую большую ложку сопли...
И пошло, поехало. Крики, визги. Кто-то берёт свою тарелку и бежит прочь от него, кто-то уходил тут же не хлебавши, кто-то тут же приступал к рвоте. Калимулле смешно. Конечно, на кого-то его слова практически не влияют. Они тоже вместе с Калимом, начинают хохотать, схватившись за животы.
Так и прошла его молодость, радуясь жизни. Теперь Калимулле не нужно лишних слов, чтобы вызвать брезгливость у человека. Хватало только сказать: “Приятного аппетита!”, как бедные односельчане начинали тут же харчи метать. Потом, немного повзрослев, пожалел о своих юных шалостях. Сразу после того, как девушки стали интересовать его, он бросил эту зловещую привычку. Но, конечно, не суждено было так ему быстро исчезнуть из народной памяти. Куда же ему? Благо, долго задерживаться в деревне он не стал и вскоре сразу после армии Калимулла уехал в город.
Вернулся он в деревню только уже после тридцатилетнего отъезда. Говорят, варил сталь в горячем цеху на заводе наш Калимулла, пораньше вышел на пенсию и теперь вот вернулся домой навсегда. Оказывается, что и лаборантом в больнице, и официант в ресторане побывал в свое время. Теперь был совсем другим ваш дядя Калим. Научился он и читать кое-что по-арабски, да и борода на нём не плохо смотрится. Конечно, ни в коем случае он себя муллой не считал. Так чисто для себя читает молитвы, намазы разные. Как бы не было, тот самый Калимулла ещё не до конца вышел из него. Не из тех он людей, кто стремится подняться на самую вершину и занять место на мягкой подушке. Нет, совсем не такой.
Как-то на днях одноклассник, живущий по соседству, пригласил его на аят.
– Обязательно завтра ровно в час дня чтобы были у меня. Что я ещё хотел спросить-то. Может ты и сам аят прочтешь, друг Калим?
– Не знаю! Нет!.. Я стесняюсь. Читать при людях это нет, тяжело мне боюсь, нужно привыкнуть. Я для себя только могу читать. Тем более что, вспомнив прошлое, твой старший брат Бакир наденет ещё тарелку на голову. Нет!
– Эй, да ты брось! Нашёл за что переживать!? Все там свои будут! Мой брат сейчас уже – не тот прежний Бакир. Он сейчас крепкий.
В общем, уговорил он его. Но перед уходом добавил:
– Но ты не говори на всякий случай: “Приятного аппетита!”.
Гости, собравшиеся в зале большого дома, с упоением слушали чтение Калимуллы. Вот и раздали денежки, только потянулись к угощениям, а сидевший рядом с ним сват хозяина, приехавший из отдаленного села, который ничего не подозревал, вдруг возьми да и ляпни:
– Приятного аппетита!
Кто-то захохотал, Калимулла покраснел, а Бакир, прикрыв ладонью свой рот, убежал на улицу.