В Голландии стояло хмурое зимнее утро. По некогда знаменитым каналам уныло проплывали куски льда, а местные жители выходили из холодных квартир на засыпанные снегом дорожки и выстраивались в очередь за желудевым кофе у полевой кухни. Кофе было чуть теплым, ибо последний завоз дров для кухни был аж неделю назад – приходилось экономить.
Сахара не было вообще – в диабетической клинике сломался канализационный сахарник, а последнему инженеру, который мог это починить, дали 10 лет за отрицание политкорректной физики. Новый инженер, присланный на его место, ничего починить не мог – но зато он твердо знал, что 2х2=8, что законы Ньютона предназначены только для расистов и что электричество берется из розетки. А еще он знал, что его никто не посмеет уволить – он недавно усыновил трех чилийских муравьев и стал матцом-одиночкой.
Старик Вим Дийксма получил свой стаканчик, присел на лавку, отхлебнул с отвращением и жадно закусил пирожком с мучными червями. Ему повезло занять место рядом с новостным экраном, где лицо размера "плюс сайз" непонятного цвета и пола истерадостно вещало о великих достижениях. Оно говорило, что загнанная в угол Россия нагло продолжает издеваться над всем цивилизованным миром – она до сих пор жгет нефть, газ, уголь и атом, у них до сих пор люди ездят на автомобилях, а в их домах безответственно греют печи и батареи, нарушая тепловой баланс зеленой планеты. А еще они там жрут – да-да, именно жрут. Хлеб - из зерна, картошку – из клубней, а мясо – из мяса. Отсталые дикари.
Вим Дийксма слушал эти новости с блаженной улыбкой – ведь он когда-то сам бывал в России. Он вспоминал, как он все это видел вживую, и ему становилось на душе теплее. Хотя возможно, что все дело было в излучении от экрана.
Невдалеке послышался шум, похожий на визг и гавканье. Какая-то непонятная толпа, обмотанная желтыми и синими тряпками и сверкающая выпученными глазами, неслась к полевой кухне галопом. Но кухня уже опустела, и эта толпа в ярости просто разнесла ее на кусочки. Они курочили ее своими ведрами, поварешками и зубами. А потом прыгали на ней, горланя что-то.
- Беженцы, - подумал Дийксма и удивился. Он не видел их очень давно – лет 20 наверно. Сначала их было очень много, но потом их количество как-то уменьшилось, а в итоге они стали совсем незаметными.
В это время на новостном экране ведущее сообщало о научном прорыве. Наконец-то голландские ученые смогли создать одностороннюю машину времени. Теперь, благодаря этой машине, можно было сбрасывать современный мусор не на свалку вообще, а на свалку времени. Отправлять его в прошлое – хоть к питекантропам. У питекантропов-то планета была еще не загажена - что им там лишняя тонна мусора из будущего? К тому же, им этот мусорок, возможно, и пригодится – будут наскальную живопись развивать и все такое.
- Вот бы этих беженцев – да туда же, к питекант… - подумал Дийксма и тут же осекся. Нет, не потому, что это было жутко неполиткорректно. Просто у него в голове мелькнула липкая мыслишка о том, куда именно пропали предыдущие толпы беженцев и почему их больше никто не видел…
- О чем это они? – раздался бас сверху.
Дийксма почуял густой запах дыма и навоза и обернулся. Рядом с ним стоял здоровенный лохматый мужик - в бороде, с угрюмым лицом и с надвинутыми бровями. Одет он был тоже очень странно – куртка на животном меху, штаны из натуральной кожи и сапоги из какого-то очень плотного материала, похожего на валяную шерсть верблюда. На поясе висел какой-то топор, а венчала все это шапка с какими-то угловатыми фигурами.
Мужик указывал на новостной экран и на жутко архаичном голландском пытался вызнать у Дийксмы, кто там показывает и о чем.
- Сработала! Сработала машинка-то! – ужасом пронеслось у Дийксмы в голове. - Они наврали, что машина времени работает только в одну сторону – от настоящего к прошлому. Она работает и обратно! И вот это – первый питекантроп, который смог по ней пробраться к нам, в просвещенную Голландию. А может, и не первый. Может, их там уже целая… И если они все пришли нам мстить из прошлого… Срочно в полицию!
Дийксма издал пронзительный вопль страха, вскочил с лавки и, перебирая изо всех сил своими колченогими граблями, посучил в полицию. Он бежал так, как никогда в жизни – невзирая на дикую стенокардию, артроз и минусовое зрение. Он не разбирал дороги и потому с силой долбанулся о какой-то столб и потерял сознание.
- Хэ… хо… хонд… а, это собака по-ихнему. Контроол… урин… Слышь мужик, а что здесь написано-то?
Дийксма открыл глаза и увидел над собой того же питекантропа. Он был вполне дружелюбно настроен и не проявлял никакой агрессии – только любопытство.
- Это... – Дийксма мучительно подбирал слова, – как бы вам, питекантропу, объяснить… Это специальная биологическая система для… гкхмм… уборки за собаками. Собака подходит к столбу, справляет нужду, этот столб сразу определяет, чья это именно собака и тут же высылает хозяину счет, чтоб тот оплатил уборку.
На лице мужика читалось явное недоумение.
- Да вы тут совсем в Голландии свихнулись – неожиданно чисто произнес "питекантроп". - Еще и нас дикарями обзываете. Я – Вася, русский я. Из Сибири. Я вот хлебушка вам тут привез, картошки там, капусты – от нашего благотворительного общества. Сегодня утром приехал, поставил фуру на разгрузку – дай, думаю, прогуляюсь по вашей Голландии. В музей зайду, или на выставку какую, или просто на природу полюбуюсь… А у вас тут вместо природы – столбы с собачьим контролем… Мдда… А у меня к услугам моего Тузика в Сибири – вся тайга и тундра забесплатно. Грустно у вас тут, однако. И тесно.
Мужик разочарованно развернулся и пошел обратно к своей фуре, бормоча при этом что-то непонятное.
/июнь 2022 г./