В современном публичном дискурсе опять поднимается тема Модерна и Антимодерна.
Модерн ("modernity") - это современное общество, как оно окончательно сформировалось в 20 веке, а общество постмодерна есть непосредственное его продолжение в 21 веке.
Причем как на Западе, так и в Восточной Европе,... а сейчас и в Азии.
Такое определение Модерна, на мой взгляд, самое простое и всеохватывающее. И, соответственно, враги этого общества - реакционеры и противники прогресса.
Их обоснованно критикует наша прогрессивная интеллигенция (например, Дмитрий Быков), называя сторонниками архаики и движения назад. Назад в 19 век, а то и еще дальше... в тьму Средневековья.
Я с этой критикой в целом солидаризируюсь, но так ли уж все аргументы противников Модерна не верны? Так ли уж хорошо это новое общество, что его надо так горячо защищать?
Неужели мы все не чувствуем его изъяны и недостатки? Так ли уж нужно его воспевать?
И пусть даже против него выступают явные реакционеры, разве нет в их словах и своей частицы правды?
Горькой правды, которую тоже надо учитывать.
«Бытие человека (теперь)...» - подытоживает в 1931 году новую жизнь Карл Ясперс -«сводится к всеобщему; к жизнеспособности как производящей единицы, к тривиальности наслаждения. Разделение труда и развлечения лишает существования его возможного веса; публичное становится материалом для развлечения, частное -чередованием возбуждения и утомления и жаждой нового, неисчерпаемый поток которого быстро предается забвению; здесь нет длительности, это - только времяпровождение».
А как насчет человека Модерна? «У (этого) человека, в сущности, нет больше возраста, он все время начинает с начала и всегда достигает конца: он может делать и то, и это, сегодня это, завтра другое; все представляется всегда возможным, и ничто, по существу, не действительно».
Коллегу поддерживает Хайдеггер. От исследователей его творчества порой ускользает, что когда философ говорит о падении Dasein (бытия человека) в его мысли, прежде всего, отражается та же самая конкретная бытийственная ситуация, которую описывает Ясперс - пусть даже сам Хайдеггер открыто это не признает.
Падение Dasein - «это растворение в бытие при. имеет чаще всего характер потерянности в публичности л ю д е й. Присутствие (т.е. актуальное бытие) от себя самого как собственной способности-быть-самостью ближайшим образом всегда уже отпало и упало в «мир». Такое не-бытие надо понимать как ближайший присутствию
способ быть, в котором оно большей частью держится».
Далее мыслитель характеризует это не-бытие, в котором происходит отпадение от собственной способности-быть-самостью как «отчуждение, в каком от него таится самое свое умение быть». Что можно понять, как то, что люди в своем бытие-с-друг-другом - которое видит Хайдеггер и модусы которого вычленяет - начинают отпадать от собственной самости, теряют себя и погружаются в не-бытие.
Только тогда становятся понятны его страшные слова - «перед чем ужасается ужас, есть само бытие-в-мире (как определяющее бытие как таковое; впрямую неожиданное и невыносимое - отчуждающее (заметка Хайдеггера на полях)).
Интересно, сегодня многие в России говорят о необходимости модернизации и реиндустриализации, но именно они немецкую интеллигенцию (воспитанную на классической культуре) отталкивали. И порождали приведенные выше тексты.
Эрнст Юнгер также дает «радостную» картину модернизированного глобального мира. - «Символы (техники) проникли в самые глухие уголки земного шара куда быстрее, чем тысячу лет назад крест и колокол - в лесистые и болотные земли германцев. Там куда проникает объективный язык этих символов, старый закон жизни терпит крах; из действительности он вытесняется в область чистого романтизма. Отдельный человек утрачивает уже не только достоинство личности, но и качества индивидуума; остается лишь масса как некая сумма индивидов» (1932 г.).
К таким высказываниям сейчас относятся достаточно иронично («страх перед прогрессом»). Однако я полагаю, что они не только сохранили силу, но и указали на ряд реальных проблем.
Причем, они настолько выпадают из привычного, предустановленного публичного дискурса,что плохо воспринимаются.
Ученик Хайдеггера Герберт Маркузе возлагает вину за деградацию человеческого бытия (и, соответственно, индивидуума) на бездушную, индустриальную культуру. Слепые традиционные марксисты - по его мнению - не замечают те фатальные изменения, которые индустриальный труд и массовое потребление производят в сознании.
Без разницы, где работает человек - в государственно-социалистической или частной конторе - высушивающая власть хозяйственно-бюрократического аппарата (превращающая его в свой винтик) порождает «модель одномерного мышления и поведения, в которой идеи, побуждения и цели, трансцендирующие по своему содержанию утвердившийся универсум дискурса и поступка, либо отторгаются, либо приводятся в соответствие с терминами этого универсума, вписываются в рациональность данной системы и ее количественных измерений».
Пишется жуткий сценарий стирания сущностей и личностных начал. Личность - которая прежде была неким уникальным природным феноменом, ищущим собственной дороги и не удовлетворяющимся наличным... Такая личность теперь становится редкостью. Окружающим она создает проблемы. Ее место занимает массовый индивид, смыслом жизни которого становится вписывание в существующий порядок и исполнение назначенной функции в системе общественного разделения труда.
Подавляющим большинством такое положение воспринимается как норма. Оно не вызывает отрицательных эмоций. Оно настолько привычно, что воспринимается даже с ироническим удовлетворением. Люди удовлетворяются гарантируемым жизненным минимумом, который им обеспечивает Система. Они готовы продолжать добросовестный труд. Возмущение, наоборот, вызывают идеи радикалов (религиозных, правых, левых), угрожающих эти устои поколебать.
Девизом массы становится: «Заботьтесь о нас. Ведите... Охраняйте. Не приведи бог жить в эпоху перемен!. Да, мы часто ворчим и чем-то недовольны. Не обращайте внимание. Мы вверили вам нашу судьбу».
По сути, происходит настоящее омертвление Человека. Исчезновение его в традиционном понимании. И замена на новое роботизированное создание, лишенное как связей с общечеловеческой культурой (она заменяется формальными знаниями и информацией СМИ), так и любых мятежных импульсов (импульсы могут быть только сексуальные или разрешенные). А все желания ограничиваются целевыми схемами, вживленными в сознание руководящим аппаратом и централизованным образованием.
Можно представить, этот индивид будет в будущем даже частично кибернизирован. В него будут внедрены чипы для контроля внутренних, искусственных органов и разъемы, управляющие внешними устройствами нейронными сигналами из мозга.
Память загружают информацией - и он работает, оперируя ею. В силу этого компетентен. Возложенная задача исполняется. Он получает вознаграждение. Приходит домой - его развлекают. Обеспечивают новыми электронными гаджетами, питанием и зрелищами. Да здравствует новое общество Модерна! Рационализация - так во всем.
Человек отучается воспринимать что-либо серьезно. Особенно серьезную философию или искусство. Это опасно для психики. Он должен - если позволить себе такую метафору - буквально «скользить по поверхности невыносимой легкости Бытия». Скользить, шутя и улыбаясь, - как его учат психологи.
Или, напротив, обрести высокий смысл в служении вышестоящим структурам и работе аппарата, в составе которого действует.
Можно даже сказать, что сама его жизнь (как трудового ресурса) просчитана и включена в пенсионный план соответствующими ведомствами, о труде которых он имеет смутное представление, но от функционирования и решений которых зависит. Они знают среднее время его «дожития».
Рационализация проявляется и в том, что, несмотря на то, что массовый человек давно стал функциональной частью технического или административного аппарата, в школах и гимназиях продолжают декларироваться лозунги: «гармоничного духовного развития», «эстетического и нравственного воспитания». И именно против этого модернизированного мира направляли пафос своих произведений довоенные немецкие интеллектуалы.
Ведь сам он начинал напоминать искусственную реальность, воспроизведенную авторами фильма «Матрица» братьями (теперь сестрами) Вачовски с той лишь разницей, что ее создал не гиперкомпьютер, а вполне человеческие люди и службы.
--------------------------------------------
(Измененный отрывок из моей статьи в журнале "Философия и культура")