ЧАСТЬ 3.
Термин «деист» впервые был употреблен учеником Кальвина (1509–1564) швейцарским богословом Пьером Вире (1511 – 1571) в труде «Христианское наставление в учении о Законе и Евангелии» (1564), где он отмечал, что среди его современников были мыслители, которые, подобно туркам и евреям, верят в некое Божество или Бога, но, как и они, считают, что учение Апостолов о Христе и все с этим связанное является выдумкой. Однако, как утверждает Вире, диалог с данными мыслителями представляет большую сложность, так как их идеи расходятся с общепринятыми догмами сильнее, чем идеи как турок, так и евреев, но некоторые из них именуют себя деистами (Deistes) в противоположность атеистам, в отличие от которых они признают существование Божества, создавшего «небо и землю». Эти люди не имели общего представления о бессмертии души, провидении, однако все они отрицательно относились к институту религии. Следует подчеркнуть, что Вире не разделял христиан и деистов на две отдельные группы, хотя и выражал свой ужас по поводу возможности считать себя одновременно и тем и другим.
Данное представление о деистах стало популярным благодаря «Историческому и критическому словарю» знаменитого в свое время французского философа Пьера Бейля (1647 – 1706), составленному им в 1697 г. Бейль посвятил часть своей работы Вире, где есть ссылка на его мнение о деистах. Кроме того, французский философ несколько расширил представление о них, отметив влияние учения социниан на развитие скептицизма, деизма и атеизма. По его мнению все три группы этих мыслителей склонны считать человеческий разум способным познать таинства христианской религии, что приводит их к конфликту с протестантами и католиками. Отрицание же догмата о Троице, по мнению Бейлю, открывает дорогу учению социниан и деистов.
В Англии термин «деизм» впервые был описан английским священнослужителем и философом Робертом Бёртоном (1577 – 1640) в труде «Анатомия меланхолии» (1621).
Бёртон упомянул деистов в главе, посвященной «религиозной меланхолии», охватившей страну. По его мнению, деисты, несмотря на видимую нравственность и честность, ничем по своей сути не отличаются от атеистов. Они указывают на естественные причины различных явлений (to natural causes, contingence of all things) и представляют религию как нечто искусственное и противное разуму. Он отмечает, что деисты не причисляют себя к вероисповеданиям и вместо этого обозначают себя как последователей той или иной философии. Он полагал, что их суждения были подвержены ошибке отделения Бога от природы, которая была ему подчинена. По его мнению их отличие от атеистов заключается лишь в том, что они отрицают существование Бога косвенно, не прямолинейно как атеисты.
Впервые описательное определение деизма было дано английским мыслителем и знаменитым поэтом Джоном Драйденом (1631–1700) в поэме «Мирская религия» (1682), являющейся вступительной частью героических стихов «Лань и Пантера».
В этой поэме деизм предстает как воззрение, в котором признается существование Бога, но не Откровение. Данное направление мысли Драйден называет угасающим пламенем религии Откровения. Для него деизм был чем-то вроде шага назад в развитии христианского учения. Так, он видел в деизме возрождение антитринитарных ересей, которые не могут быть совместимы с основополагающим Символом веры. Кроме того, он указывал на ошибку утверждения деистами первенства естественной религии над религией Откровения.
Английский богослов, ректор колледжа Святой Троицы в Кембридже Ричард Бентли (1662 – 1742) придерживался более радикального представления о деистах. Свое мнение он выразил в «Бойлевских лекциях», которые составлялись согласно завещанию ирландского натурфилософа, физика, химика и богослова Роберта Бойля (1627 – 1691) с целью защиты христианской религии от безбожников.
Бентли полагал, что христианская вера должна защищаться не с помощью аргументов Священного Писания, а научными доводами, такими как доказательства тварности мира, автором которых являлся Исаак Ньютон (1643 – 1727). В своих лекциях Бентли приравнивал деистов к атеистам, полагая, что они являются лишь скрытыми атеистами, сторонниками философского язычества, такого как эпикурейство.
Обобщённое понимание деизма в XVII сформулировал французский писатель Антуан Фюретьер (1619 – 1688), который являлся автором «Всеобщего словаря, содержащего все слова французского языка, как старинные, так и новые» (1690), и считал, что деистом может называться человек, который не имеет определенной религиозной принадлежности и никаких внешних способов поклонения Богу.
Тема деизма стала в это время настолько популярной, что деизм уже более не считался особой формой атеизма, и не противопоставлялся христианству как враждебное учение. Авторы начали чаще выделять сторонников этого учения из общей массы философов и указывать на характерные черты деизма. Так, Пьер Бейль упомянул в своем труде английского философа Герберта из Чербери (1583 – 1648) как великого деиста.
В 1624 г. английский богослов, профессор Оксфордского университета и, как сегодня считается, основоположник деизма Нового времени Герберт из Чербери, в своем трактате «Об истине в отличие от Откровения, вероятности, возможности и заблуждения» впервые изложил свои взгляды, которые последующие исследователи его творчества, назвали деизмом:
1. Существует высшее нематериальное существо, признаваемое всеми и это Бог.
2. Бога следует почитать. Поклонение Богу, не имеет значения мысленное или обрядовое, и есть религия.
Людей отрицающих религию не существует. Их появление такое же отклонение от нормы, как и безумие.
3. Лучшим проявлением Богопочитания являются праведная жизнь и добрые дела.
4. Человеку от рождения присуще отвращение к злу. Однако, если он совершает неблаговидный поступок, то он убежден, что его можно исправить покаянием. Бог простит искренне раскаявшегося в содеянном. Отрицать возможность прощения, значит, богохульствовать, ибо Бог лишается в этом случае благости своей.
5. Наше существование не завершается земной жизнью, нас ожидает неизбежное воздаяние по делам нашим. В этом согласны не только все религии, но и убеждает голос индивидуальной совести и обыденный здравый смысл.
Таким образом, мировоззренческий фундамент Герберта основывается на следующих положениях:
1) догматическое утверждение о существовании Бога, как некоего не материального существа, идея которого понятна и не требует разъяснения.
Тем самым, неформально, Герберт привязывает свое понимание Бога к христианству, где он понимается как Отец Спасителя.
Фактически, теистическая идея исключительности Бога, у Герберта, неотличима от христианского догмата о Святой Троице: Бог-Отец, Бог-Сын и Святой Дух, но это не имеет ничего общего с воззрениями Платона и Аристотеля о едином Творце всего сущего.
В тоже время, исходя из реальных социальных условий того времени иного и быть не могло.
2) вводится понятие обязательного поклонения и почитания Бога. То есть, культовая практика публичного выражения своего отношения к идеи Бога, рассматривается Гербертом, как обязательный атрибут религиозного мировоззрения, при этом он отмечает, что возможно и мысленное почитание Бога, что несомненно приближает его взгляды к античному деизму, где Бог рассматривался как идея рождённая и содержащаяся в сознании человека.
3) вводится понятие этики почитания Бога, через праведность и добропорядочность.
Сама по себе подобная этическая норма без сомнения является положительной чертой религиозного культа, но её влияние распространяется и за рамки культовых отношений, как одна из этических форм поддерживающих цивилизационный уровень социума, поэтому в деистическом концепте представляется излишней.
4) «Бог простит искренне раскаявшегося в содеянном».
В этом пассаже Герберт, однозначно говорит о том, что он не рассматривает своё этическое учение как деистическое, а предлагает всего лишь подновлённую трактовку христианства с его живым Богом.
Античный деизм Платона рассматривает Творца как Демиурга (мастера, ремесленника) бытия исключительно в акте творения, как уточнял Аристотель, в качестве перводвигателя, далее Творец в повседневной жизни своего творения участия не принимает.
Именно эту идею античного деизма Герберт, отягощённый христианским мировоззрением, осознать не смог, поэтому статус «отца деизма» закрепился за ним незаслуженно, исключительно из-за того, что последующие философы и теологи сами на поняли подлинную суть деизма, а рассматривали его всего лишь как одну из разновидностей религиозного скептицизма.
5) в последнем пассаже Герберт повторяет христианскую идею вознесения, которая по сути своей представляет упрощённый фрагмент античного учения о бессмертии Души и его многократных перевоплощений.
Подводя итог воззрениям Герберта, следует отметить, что даже с большой натяжкой его нельзя отнести к деизму. То, что он один из заметных религиозных реформаторов Нового времени, это безусловно, но к деизму он не имеет никакого отношения.
Общие воззрения на деизм в XVIII сформулировал английский философ и теолог Сэмюел Кларк (1675–1729) в «Бойлевских лекциях» в 1706 г., разделив современных ему деистов на четыре группы.
К первой группе деистов он отнес тех, кто отрицает Провидение;
Ко второй - тех, кто признает его в природе, но отрицает его в сфере нравственности;
К третьей группе - мыслителей, признающих Провидение в природе, а также некоторую моральную роль Божества, но отрицающих бессмертие души;
К четвертой группе - тех, кто признает Провидение в природе, нравственную роль Божества и будущую жизнь, но отрицают Откровение;
Таким образом, мы видим, что в XVIII деизм рассматривался как вариация христианства в отношении его опорных символов. Во всех своих видах, в деистических учениях Нового времени Творец сохраняет своё важное христианское свойство – повседневное участие в жизни тварного мира, что в корне противоречит воззрениям античного деизма.
Деизм, как философско-религиозное течение в христианстве в XVIII приобретает большую популярность. В связи с этим основные доктрины деизма были подробно описаны в одной из первых универсальных английских энциклопедий, озаглавленной «Энциклопедия, или Всеобщий словарь ремесел и наук», которая была опубликована писателем Эфраимом Чемберсом (1680–1740) в 1728 г.
В ней деисты причисляются к свободомыслящим философам (freethinkers), не имеющим определенной религиозной принадлежности, но признающим существование Бога, хотя и не поклоняющимся ему. Они полагают, что наиболее верным решением проблемы множественности религий, основанных на том или ином виде Откровения, является возвращение к простой естественной религии, в которой факт существования Бога объединяет всех людей.
Таинства, как и религия вообще, играют, по их убеждению, отрицательную роль, сковывая способности разума человека. Однако это не означает иррелигиозности данных мыслителей. Они лишь отрицают Откровение как внешнее установление. Существование же Бога, провидение, посмертное существование и судьба в зависимости от нравственности человека, почитание Бога и частичная неисповедимость путей Божиих подтверждаются, согласно деистам, аргументами разума.
Похожие характеристики, а именно веру в Бога и возможность положительного знания о нем, провидении, посмертном существовании и его зависимости от нравственности человека, деистам приписывал английский мыслитель Дэвид Хартли (1705 – 1757) в своем трактате «Размышления о человеке, его строении, его долге и упованиях» (1749).
Более подробное описание деизма дали немецкий ученый-энциклопедист и философ Христиан Вольф (1679 – 1754) в трактате «Естественное богословие: исследование научного метода» (1737) и пресвитерианский теолог Джон Леланд (1691–1766) в трактате «Представление о главных деистических писателях, появившихся в Англии в прошлом и нынешнем веках» (1755).
По мнению Вольфа деизм, в отличие от атеизма, имеет общие черты с учением натурализма о естественной религии. Идея естественной религии отличает деистическую мысль от, казалось бы, похожей философии Древнего Китая, в которой, однако, нет места для Бога. Согласно Вольфу, деизм близок к фатализму, так как происходящие в мире события контролируются не Богом, а волей случая.
Тема этики также занимает немаловажное место в деизме XVIII века. Так как Бог не принимает активного участия в событиях мира, человек строит свои представления о добре и зле, основываясь на собственных суждениях.
Не смотря на то, что полного отделения деизма от христианства у Вольфа не произошло, тем не менее он ближе всех из представителей XVIII подошел к пониманию античного деизма, хотя деистический фатализм он рассматривал в ошибочных суждениях.
Леланд также подробно описал взгляды различных деистов. По его мнению деизм не является серьезной угрозой для христианского учения, так как деисты почти не критикуют данное учение в той форме, в которой оно было изначально. Основная критика связана с представлением о религии Откровения, которая сопоставлялась с естественной религией.
Первую попытку демаркации между теизмом и деизмом на философском уровне предпринял Иммануил Кант (1724 – 1804), упомянув данное учение в своем главном сочинении «Критика чистого разума» (1781).
По мнению Канта, тот, кто допускает только трансцендентальную теологию, называется деистом, а тот, кто допускает также и естественную теологию, называется теистом. Кант понимал данные понятия следующим образом:
«Если назвать теологией знание о первоначальном существе, то она происходит из чистого разума (theologia rationalis) или из откровения (revelata).
Первая мыслит свой предмет или только посредством чистого разума с помощью одних лишь трансцендентальных понятий (ens originarium, realissimum, ens entium) и называется трансцендентальной теологией, или же посредством понятия, заимствуемого из природы (нашей души) как высшую интеллигенцию, и должна называться естественной теологией.
Тот, кто допускает только трансцендентальную теологию, называется деистом, а тот, кто допускает также и естественную теологию, называется теистом.
Деист признает, что мы во всяком случае (allenfalls) можем познать посредством одного лишь разума существование первоначального существа, но имеем только трансцендентальное понятие о нем, именно только как о существе, обладающем всей реальностью, которую, однако, нельзя определить ближе.
Теист утверждает, что разум в состоянии ближе определить этот предмет по аналогии с природой, именно как существо, содержащее в себе первоначальное основание всех остальных вещей путем рассудка и свободы.
Следовательно, первый представляет под этим существом только причину мира (есть ли оно причина посредством необходимости своей природы или посредством свободы, [этот вопрос] оставляется нерешенным), а второй - Творца мира.»
В этом случае принято говорить: начал за здравие, кончил за упокой.
Деист – представитель «чистого разума», познаёт мир с помощью рационального размышления в результате которого приходит к убеждению, что Творец существует.
Теист, основываясь на естественной религии Откровения познаёт объективность Бога через веру.
Чётко, ясно, понятно и объективно, но выводы из этого чёткого определения с точностью до наоборот.
Деист - представляет под этим существом только причину мира.
Теист - Творца мира.
Такое ощущение, что великий немецкий философ никогда не слышал термин «Демиург» - мастер, ремесленник, творец, а читал только Аристотеля о его «перводвигателе».
В «Метафизике» (12-я книга) перводвигатель Аристотея действительно выступает в роли трансцендентного «бога» и ценностного «начала», от которого «зависят вселенная и природа». Он и есть та «действительность», необходимо предполагаемая переходом от потенции (возможности) к акту (действию), в этом случае - общемировым становлением и движением, и преобразующая косную материю в энтелехиальный (живой) космос. Но у Платона Творец, это Демиург (мастер, ремесленник), который не просто запускает процесс формирования Вселенной, но создаёт её в соответствии со своим представлением о нём, то есть Демиург и есть первый Творец Вселенной.
А вот естественная религия, рассматривает Творца, как незримое антропоморфное существо, активно участвующее в жизни людей, как подобие античных антропоморфных богов.
В этом-то и есть принципиально отличие деизма от теизма.
В конце XVIII века исследованию деизма уделял большое внимание общественно-политический деятель польского Просвещения Уго Коллонтай (1750 - 1812), который основываясь на высказывании Вольтера: «Философия показывает нам безошибочно, что бог существует, но она неспособна показать нам, кто есть бог, что он делает, как и для чего делает, существует ли он во времени или в пространстве, проявил ли он свою волю однажды или действует непрестанно, находится ли он в материи или же его в ней нет и т.д. Необходимо самому быть богом, чтобы обо всем этом знать», в своём трактате «Физико-нравственный порядок и идеи для работы» (1810), в частности отмечал:
«1) «нет ни одного следствия без причины, т.е. без силы, которая их вызывает» и 2) «ничто не возникает из ничего».
Иными словами, не называя первопричину поименно, Коллонтай следуя, утверждению Вольтера, констатирует, что всему сущему должна предшествовать причина, так как любое следствие имеет свою причину.
В своих дальнейших рассуждениях он использует термин «природа»:
«Единую и необходимую причину всех вещей мы будем называть «природой».
Уточняя свою точку зрения по этому вопросу, Коллонтай отбрасывает формулировку Вольфа «natura est principium actuosum entis internum» (природа - это активный принцип внутреннего бытия). По его мнению, это определение касается скорее всего законов, «согласно которым каждый предмет есть и должен существовать».
Иными словами, под природой Коллонтай понимает не перводвигатель Аристотеля, а порядок организации последствий акта творения.
Эту свою философскую позицию он раскрывает в полемическом очерке «Заметки о сочинении Делисле» (1803), где отмечает:
«О природа! Всегда новая и всегда древняя, извечная и сегодняшняя, непрерывно действующая едиными и неизменными законами.»
Иными словами, природой он называет законы, которые регулируют существование материи, но при этом он избегал суждений о первопричине этих законов, демонстрируя тем самым латентный атеизм.
Понятие первопричины и коллонтаевский вариант деизма оказываются в сущности «мертвой частью» его философии. Если у Вольтера бог являлся необходимым и постоянно актуальным условием морали, то первопричина у Коллонтая была лишь условием возникновения мира, отодвинутым в бесконечное прошлое, но этот мир, как физический, так и моральный, является с самого начала его существования самодостаточным. Первопричина, в понимании Коллонтая, это не постоянно действующее провидение, а лишь предмет рассмотрения в рамках космогонической гипотезы.
Таким образом, деизм Коллонтая, это некая переходная форма от христианства к атеизму.
В XIX веке вопросы деизма перестали быть актуальными, так как материалистическое сознание вытесняло теизм из повседневной жизни. Отныне все искания философской мысли разошлись в двух противоположных направлениях: философия богословия, основанная на основных конфессиях, и философия диалектического материализма. Деизм превратился в исторический призрак.
С сожалением приходится констатировать, что за всю свою более чем 2000-летнюю историю деизм так и смог сформироваться в законченный мировоззренческий концепт.