Дом горел, весело потрескивая высохшим больше, чем за сотню лет, добротным сосняком, из которого было сложено семейное гнездо Лукахиных ещё прадедом Насти. Настя Лукахина, четырнадцатилетняя голенастая девчонка, отчаянно крича и рыдая, металась в нескольких метрах от пока ещё не охваченного пламенем крыльца, порываясь, но не решаясь броситься внутрь дома за своей почему-то задерживающейся там матерью. Ревела белугой также Настина бабушка по маминой линии Анастасия Фёдоровна Лукахина. Однако же, зная, что в горящем доме погибает её дочь, она волновалась лишь за то, что там сгорают деньги и вещи. Никаких причитаний по поводу дочери, оказавшейся в огненном плену! Позже её найдут сгоревшей заживо.
Огню было наплевать на чувства погорельцев, видевших как превращалось в пепел хранилище памяти их прошлого, без которой жизнь человека, если он, конечно, не манкурт, наверное, просто невозможна. Правда, теперь, после пожара, от некогда многочисленного лукахинского рода и в живых-то оставались только Настя да её бабка.
А крепкое было семейство! Настя помнила рассказы матери о том, как по воскресеньям её дед топил баню. - Бежишь из неё до крыльца, закутанная в полотенце, - мечтательно вспоминала она, - а в доме, на столе, уже дожидаются горячие, аппетитно пахнущие бабушкины пышные пироги. - Там же баранки, пряники, варенье на любой вкус. - Пыхтит ведёрный самовар. - За одним столом собиралась вся семья и долго-долго чаёвничала. - Спорили, шутили, бабушка пела под дедушкину гармошку, играли в дурака, в лото. Живописная картинка полного согласия с жизнью, какой бы она у каждого из них ни была. Настоящее родство душ! - Всё бы отдала, чтобы хоть ненадолго вернуться туда! – грустно говорила мать.
С той поры много воды утекло. Настя ничего из описанного не застала. Как-то роясь в семейных фотографиях, наткнулась на снимок своего семейства как раз того времени. По изображенным на нём радостным и улыбающимся лукахинским лицам теперь можно было составлять настоящий мартиролог их последующих страданий как мучеников.
На Настину память приходилась уже другая жизнь, другие ценности и нравы: страшные, даже жуткие, почти не оставлявшие ей надежды на будущее. Нет давным-давно ни маминых деда и бабушки, ни дедушек и одной из бабушек Насти. Со слов матери, на станции, между рельсами нашли голову её дяди, занявшегося было челночной торговлей - якобы попал под поезд. Такая же участь постигла другого дядю, тоже взявшегося торговать и, видимо, поплатившегося за настойчивую конкуренцию с местным криминальным бизнесом. Его ограбили и тоже, как и брату, отрубили голову, которую милицейские нашли спустя два месяца. Трагически закончили свою жизнь две Настины тётки. Одна, работавшая продавщицей в ларьке, возвращаясь поздним вечером домой, была изнасилована, а потом покончила жизнь самоубийством. Другую, что моложе, убили. Нашли её в канаве возле местной танцплощадки. После материнских рассказов о замечательном и завидном лукахинском прошлом Настя с горечью и грустью смотрела на улыбающихся со снимка родственников.
Время в силу разных обстоятельств стремительно и круто изменило всё значимое и незначимое для него, в том числе людей. Оно, как всегда, сделало это качественно. Как-то в магазине, у Насти вытащили из кармана кошелёк. Из последующих материнских наущений узнала, что та всегда, когда стоит на остановке, внутренне готовится к тому, что кто-то может толкнуть её под колёса автобуса. Крепче придерживает сумку и кошелёк в кармане, старается не оказаться в людской толпе.
Вскоре после пожара 65-летняя бабушка Анастасия, ссылаясь на свою старческую немощь, отдала внучку, единственного родного человека, в школу-интернат, предварительно выписав её из квартиры погибшего дяди, которую прежде сдавала в наём, а теперь проживала в ней сама.
Говорят, первое, что вырастает на пепелище, бывает береза. Она любит свет и простор, не боится морозов. Настину бабку можно, наверное, считать примером того, что может вырастать на пепелище человеческой души.
14 апреля 2023 года