Народный театр «Орфей» г. Красноярск. Драма «Когда нет рядом феи...» (23.03.2023) по мотивам пьесы Януша Гловацкого «Замарашка». Инсценировка Людмилы Духаниной.
Режиссёр — Людмила Духанина.
...Он был парнишкой малых лет, Работал вором на вокзале (…).
Действие спектакля, как не сложно догадаться по запевке, происходит в казённом заведении. Порядок воспитательной женской колонии для несовершеннолетних нарушается появлением режиссёра (Евгений Коновалов) и его оператора (Виктория Трофимова). Режиссёр — человек деловой, жёстко заточенный на результат. Ему удалось получить грант на три съёмочных дня. За этот срок он намерен отснять материал, достойный для демонстрации на фестивале документальных фильмов не только в городе Канске, но даже, не будем мелочиться, в Милане!
Дело мастера боится. Нет ничего проще, чем разговорить этих девочек-припевочек, ведь любая из них, как мнится самоуверенному режиссёру, мечтает не только попасть в кино, но и обвинить общество, семью и школу в своих проблемах, заставить всех содрогнуться от ужаса, выдавить слёзы сострадания. Он, режиссёр, своим фильмом поможет этим девушкам.
Поможет — это как? А вот это не важно: фильм непременно поможет, и точка! Неспроста этот творческий коллектив своими силами ставит спектакль «Золушка». В самом деле, почему бы нашему режиссёру попутно не оказаться крёстным феем?!
Рассусоливать некогда, лишних съёмочных дней не будет. Композиция шедевра продумана: между эпизодами «Золушки» на титрах будут даны ажитирующие истории исполнительниц. Именно на эти истории и делает ставку амбициозный режиссёр. Заместитель директора колонии (Анна Постовая) от затеи со съёмкой в восторге, а вот директор (Инна Вологдина) насторожилась, однако её мнение в данном вопросе факультативно.
Отец (Дарья Светцова), Первая дочка (Зоя Неверова), Принц (Евгения Вишневская), Волшебница (Ольга Ковалёва), Мачеха (Алина Валеева), Вторая дочка (Элина Бадыгова) — почти все худо-бедно что-то о себе сболтнули. Золушка (Надежда Жуль) пока загадочно молчит. Режиссёр начинает беспокоиться: даже о домашнем насилии девушки вспоминают, как о чём-то обыденном, и, откровенно говоря, несут какие-то глупости. Кое-что вытянуть из них удаётся, но именно вытянуть — получается без огонька, протокольно, невыразительно… Ситуация начинает напрягать режиссёра: какого чёрта! Эмоции, нужны неподдельные эмоции, что-то из ряда вон, иначе зритель уснёт!
Но зрителю не до сна, потому что девушки, наконец, остались одни и могут отдохнуть от первого съёмочного дня. Оказывается, именно Золушка — признанный мастер импровизаций, её сказки заводят всех. Стоило Золушке начать свою «травлю», как девушек словно подменили! Ведь она фантазировала на самую близкую для них тему — про Золушку на современный лад, которая встречает Принца, минуя досадную предысторию. Разом все встрепенулись, глаза заблестели, лица окрасились чем-то вроде одухотворённости. Девушки едва успевают подбрасывать «хворост» — свои комментарии и дополнения — в «огонь» Золушки, энергия которой в считанные минуты раздвинула пространство аскетичного дортуара до дворца фата-морганы, то есть до шикарного ночного клуба с киношным варевом из «супового» набора блаженства, достатка и ...щедрости! Мы видим, как истово хочется жить и цвести этим девушкам, но, кроме как в условиях «сбывки мечт», возможность счастья они не допускают. Увы, данность для этих девушек прочно осела в роли сиротки в обносках, после привычных взбучек спящей в золе.
Лишь Золушка… Она заметно выбивается из своего окружения, она явно другая: помнит мечтателя-отца; её мать содержит молодого красивого мужа, за тяжкие телесные повреждения которому (согласно приговору) Золушка и попала в колонию. Она, единственная, не планирует делать достоянием общественности свою подноготную, и вообще принципиально отказывается быть средством для чужой цели.
Но вернёмся к сеансу (Золушка травит) группового гипноза: только в этом состоянии мы видим сплочённый творческой идеей коллектив, неподдельное единение, раскрепощённость и желание продолжать. В то время как на сцене тюремного театра девушки играют словно марионетки. Сказка братьев Гримм их души давно не трогает — она, действительно, не про них.
А вот Золушка… Девушка не оперирует словом «гуманизм», но акт прощения и сострадания в её фантазии присутствует в обязательном порядке. Золушка прощает всех: мать, отца и даже подлых сестёр. Принц милостиво разрешила остальным девушкам простить только родителей.
Вскоре тема гуманизма негромким звоночком отзывается среди взрослых. Режиссёр крайне недоволен: главная героиня, колючая Золушка, не желает ничего о себе сообщать — это грозит провалом грандиозному документу эпохи. Чем бы встряхнуть упрямую Золушку? Ведь время идёт! Ради искусства она вполне могла бы поделиться своим уникальным опытом! Но директор призывает к гуманизму: они не могут принуждать девушку, считай, к публичной исповеди, они могут лишь пробовать достучаться до её души… Заместитель директора, «серийный причинитель добра», радикальных взглядов никогда не скрывала: карцер, хлеб и вода — лучший гуманизм для воспитанниц. Путь на волю лежит, в том числе, через абсолютное послушание без лишних вопросов.
Заместитель директора тоже имеет виды на киносъёмку. Она заготовила к фильму вступительное слово в духе речей партсъездов и настроена по-боевому: фильму быть! Говорить Золушку мы заставим! Золушка сделает нам сенсацию, главное, чтобы камера была наготове, когда хлынут эмоции.
Дальше начинаются изощрённые психологические провокации.
Золушка и Принц — два полюса в сообществе воспитанниц. Принц, как его характеризует заместитель директора, действительно, не дура. Принц как лидер группы полностью соответствует системе: Принц цинична, расчётлива и отлично знает своё место. До сих пор Золушке удавалось при Принце сохранять индивидуальность и даже некоторую самостоятельность: Принцу нравится её «травля», она «своя в доску, вот только нет в ней лёгкости». Лёгкости отношения к жизни, конечно. Ведь Золушка в колонии не живёт, а существует, а Принц — очень даже живёт! Да, Принцу есть, за что уважать Золушку, но законы системы и личный расклад превыше всего.
Когда поступает негласный приказ Золушку наказать, стая расправляется с ней безжалостно. К жуткой реакции Золушки почти никто не готов: она при всех бритвой вскрыла себе вены. Секунда тишины... Крики, паника...
Только оператор, как заправский папарацци, продолжает снимать. Режиссёр невозмутимо наблюдает происходящее.