Фарт. Из цикла рассказов Его Величество-случай

Моему другу, Николаеву Александру посвящается. Ноябрь 1989 года. Начало.

 
В этом рассказе произошло две случайности. В рассказе «Сотовый телефон» тоже произошли две случайности разрывом в 25 лет. Пятая случайность объединила их в одно целое.


Охотился я на территории, где стоит Михайловская  избушка.  Сезон охоты на соболей подходил к концу, и я подумывал о возвращении домой. Охотничий день начинался рано утром. Необходимо было быстро позавтракать, накормить собак, собрать немного еды себе и собакам. Со мной были Дымок, Норка, их дочь Мышка и сын Шнурок.


Утром прохладно. Приходиться идти быстро, чтобы не замёрзнуть. Шёл по вершине перевала между двух речек. Здесь большая вероятность встретить свежий след соболя. Они переходят из одного ручья в другой. Следы есть, но старые.  Собаки прибегают ко мне, то одна, то другая.  Отметятся, не беспокойся, мы здесь, и опять убегают. Иду дальше и думаю, что-то свежих следов соболиных нет? Собаки пропали и не появляются. Продолжаю свой путь, и понимаю, почему их нет. Поперёк моего курса пробуравили снег несколько оленей, и собаки умчались по их следам.


На соболиной охоте это ни к чему. Сохатиный, или олений след уводит их очень далеко. Иногда собаки бегают за ними несколько часов. Без собак на охоте в лесу нечего делать. Один остаётся выход, идти в нужном направлении. Если встретится свежий соболиный след, то самому идти по нему. Потом, глядишь, и собаки появляются, тут начинается гонка. Чертыхнулся про себя на оленей и пошёл своей дорогой.  Шагал довольно долго. Следов нет, собак нет. Иду по самой вершине водораздела.  Крупные деревья, довольно густой подлесок из березняка и ольхи. Время к одиннадцати. Хоть и рано на обед, но дай думаю, остановлюсь, костёр разожгу, чай попью. Глядишь, и собаки прибегут.


Стал присматривать сваленное дерево. На нём сидеть удобно. Сухие сучья для костра с его вершины совсем рядом. Прошёл немного и нашёл подходящее дерево. Наломал мелких прутиков для веничка. Сначала сгрёб снег с дерева ногой,  потом подмёл веничком. Положил его на очищенное место, чтобы потом сесть на него. Не на мёрзлом же дереве сидеть. Расчистил снег для костра, напротив устроенного сиденья.

Сложил сухие ветки, достал кусок бересты из кармана рюкзака, и собрался её поджечь. В это время услыхал приближающее дыхание собаки. Его издалека слышно, когда собака бежит после продолжительной гонки. Смотрю, Дымок  примчался. Я обрадовался. Теперь, после чая и охотиться можно. Только хотел поджигать бересту, как раздался лай. Дымок метрах в тридцати от меня лает. Да глухо лает-то. Сразу понял, что это берлога. Когда смелая собака облаивает медведя в берлоге, то засовывает в чело голову, или совсем лезет туда. Лай слышится глухой, понятно, что это медведь.


Подошёл, где он лает.  Дымка совсем не видно. Такое ощущение, что он спрыгнул в берлогу, и бегает там по закоулкам. Лай то усиливается, то затихает. Медведь заревел, и рёв его тоже, то усиливается, то затихает вместе с лаем Дымка. Кажется, что он там гоняет Дымка. Откуда-то все собаки появились. Бегают вокруг берлоги, принюхиваются, морду туда суют. Про себя отмечаю, молодые, а не боятся.


Я вынул дробовой патрон у своей одностволки,  вставил патрон пулевой и подошёл к берлоге.  В челе её увидел хвост Дымка. Он, то исчезал, то показывался в темноте. Соответственно, то усиливался, то затухал лай Дымка, и рёв медведя. Падаю рядом с берлогой, протягиваю, сколько можно руку вовнутрь. Улучив момент, хватаю, Дымка за хвост и вытаскиваю его из берлоги. Поднял его на руки и отнёс прочь. Как он залаял жалобно, стал вырываться, но я крепко прижал его к себе. Кое-как достал поводок из кармана и привязал его к дереву.


А в это время Норка полезла в берлогу,  Лает, разгребает вход в чело так, что земля и подстилка летят в разные стороны. Подбежал к ней, схватил её в охапку, отнёс к Дымку и привязал рядом. Тут и молодые полезли в берлогу. И смех и грех. Я уж не думаю, что медведь вскочит из берлоги, и даст нам шороху. Собак бы поймать. Шнурок залез и вылез спокойно из берлоги.  Медведь успокоился и не ревел уже так сильно, только рыкал. Мышка нырнула туда. Медведь, как рявкнет. Мышка, словно пружина, высочила оттуда, но никакой трусости не показывает. Щенят привязываю рядом с родителями.


Потихоньку подхожу к берлоге, держа ружьё наготове.  Осторожно начинаю затыкать чело тем, что Дымок и Норка оттуда выкопали. Мох, в основном веточки брусники. Довольно большая куча была. Всё это заталкиваю обратно. Медведь потихоньку рычит. Как-то в это время не задумывался, что он может выскочить. Хотел быстрее покончить с этим делом и убраться отсюда.


Пошёл к дереву, где костёр хотел развести. Забрал рюкзак. Подошёл к собакам. Они рвутся с привязи, лают, хотят ринуться в бой. Отвязываю их по одному, наматываю концы поводков на руку. Только взял их вместе, они как меня дёрнут. Свалили с ног и тащат к берлоге.  Кое-как поднялся, с трудом потащил их прочь от берлоги. Лес кругом, чаща. Дороги не выбираю. Снег сыплется на нас с деревьев и кустов. Потихоньку удаляюсь от берлоги.  Собаки успокаиваются, перестают тянуть. Постепенно спускаюсь вниз к речке. Выхожу на неё, и краем леса и ерника, направляюсь к избушке.


Только сейчас в полной мере начинаю осознавать, что же произошло. Найти берлогу медведя  охотнику большая удача. Лаек - медвежатниц, вырастить не так просто.  Не каждая лайка способна охотиться на медведя. У меня четыре собаки, но только Дымок не боится медведя, находит и облаивает его. Норка сама не ищет, только помогает облаивать за компанию.


Медведи, как правило, устраивают берлоги в утаенных местах. Под её устройство выбирают участки в густом лесу, тщательно маскируют. В берлогу ложатся до снега, чтобы не оставлять следов. Мне же улыбнулась удача. Фартовым  охотником я оказался. Просто присел на бревно посреди леса, рядом с медвежьим домом. Мог бы успел попить чаю у костра. Не прибежал бы во время Дымок. Так бы и разошлись с медведем наши пути-дороги. Но вот берлога есть. Надо что-то делать.


У меня есть хороший друг Саша, успешный охотник. Сколько он охотится, кого только не добывал, но берлогу ему находить не приходилось. Мы с ним договорились. Если я найду берлогу, то вместе пойдём добывать медведя. Берлога найдена, но как её сохранить? У меня уже был случай, когда я спугнул медведя из берлоги.  В начале зимы медведь спит чутко. Если его потревожить, он обязательно уйдёт из берлоги. Не просто так, а очень хитро. Если стоят ясные, тихие дни, небольшие снегопады, то он не выйдет. Ждёт, когда будет большое ненастье, сильный ветер, метель. Он чует такую погоду, ждёт её, и перед ней покидает берлогу. Был медведь, и, нету.


Мы тут такое представление устроили возле медвежьего дома, что хозяин вполне мог уйти. Но Дымок молодец. Ему двенадцать лет, а шустрит, да ещё как. Весь в мать Найду. Та вообще медведей за штаны хватала. А этот такой смелый, бесшабашный. В берлогу заскакивает. Горжусь я им. Да и молодые не спасовали, вели себя достойно. Хорошее потомство оставляет Дымок после себя. Помню, как-то мать Дымка берлогу нашла. Её сын, Мишка, помогал ей в этом. Тогда же брал с собою на охоту чужую лайку с родословной. Так она даже близко к берлоге не подходила, сидела далеко в стороне. Не нашей крови, однако.


Решил я подождать недельку. В сторону берлоги не ходить,  не шуметь. Потом сделать проверочный круг, убедиться, что медведь не ушёл, а затем возвращаться домой. Пока шёл назад в избушку, пошёл снег. К вечеру поднялся небольшой ветер. Самое время медведю уходить.  Всё, как по заказу. Через некоторое время, можно проверять.  Не ушёл ли медведь из берлоги.


Прошло пять дней. Я собрался на разведку. Тихонько, не спеша, стал обходить берлогу на небольшом расстоянии от неё. Вдруг, наткнулся на старый след. Видимо в ту же ночь медведь вышел из берлоги. Настроение сразу упало. Но решил пройти по нему, чтобы убедиться, далеко ли он ушёл. Вернулся своим следом назад, и стал обходить след по большому кругу. Надежды было мало, но она возрастала, по мере того, как я замыкал круг вокруг берлоги. Наконец, вышел на свой след, и замкнул круг полностью. Уф. Отлегло от сердца. Медведь не ушёл, вернулся обратно. Хоть и успокоился я, но какое-то беспокойство в том, что он может уйти, оставалось.


Добрался до избушки. Стал готовиться к ночлегу, собираться в дорогу. В голове роились мысли. Как приду в город? Как расскажу другу про берлогу? Но сразу предупрежу, что медведь мог и уйти, слишком сильно мы его потревожили. Сто процентной гарантии дать не могу. Путь мне предстоял далёкий. Два дня пути по бездорожью. Третий по заброшенной лесной дороге, если Михаил меня не встретит. С такими мыслями и уснул.


Шестнадцатого ноября пошёл в большой дневной переход до своей избушки. С вечера сыпал небольшой снежок, и я подумал, что потеплеет. Но в ночь прояснило, и к утру приморозило. Вышел из избушки в семь утра. Мороз, грудь в инее от дыхания. Отошёл немного, а Дымка и Мышки нет. Кричал, кричал, не приходят. Пошёл дальше. Решил, что догонят. Прошёл приличное расстояние, а их нет. Пришлось бросить груз и вернуться в избушку искать собак. Что только не передумал, пока шёл назад. Пришёл в избушку и догадался заглянуть под нары. До того мне их, бедных, жалко стало.  Умаялись за время охоты так, что не хотели выходить из избушки. Дымок отощал за последние дни. Вся нагрузка на него. Старый стал. На охоте он себя не жалеет, весь отдаётся. Хорошо Мышка его заменять стала, будущая моя надежда. Норка одна в теле осталась, хотя часами за сохатыми гоняется.


Взял трёх собак на поводок, отошёл подальше и отпустил Мышку. Она убежала вперёд, и вскоре залаяла. Вот и тут заменила Дымка. Раньше Дымок нас белками снабжал. Белку ободрал, а мясо разделил на четверых. Дымка с Норкой так и вёл на поводке. Как Норка не ныла, не рвалась, не натягивала поводок на свежих сохатиных следах. Всё равно, я не отпускал их до самой избушки. Устал сильно. Глубокий снег, тяжёлая ноша, дорога преодолевалась с трудом. Когда перевалил в свою речку, силы меня стали покидать. У старого лабаза, где раньше складывал мясо добытого сохатого, оставил свою ношу. Взял немного продуктов в мешок, привязал его на плечо и пошёл дальше.


Спускаюсь по ручью. Смотрю, Что-то на той стороне темнеет. Присмотрелся пристально, оказалось, что это сохатый кормится. Иду потихоньку. Может, подойду на дальний выстрел? Прячусь за редкими деревьями, стараюсь дойти до края ерника и стрелять.  Стал готовить карабин к выстрелу, но молодые собаки заметили сохатого и спугнули его. Я не стал их ждать и пошёл дальше. Через некоторое время они меня догнали.


Норка молодец.  Шли в темноте. Сил самому идти у меня не было. Она тянет меня потихоньку, мне остаётся только ноги поднимать. Спотыкался, падал. Норка останавливалась и ждала, пока я поднимусь, и опять тянула дальше. Притащила меня, в буквальном смысле, до избушки. Как я благодарен ей за это! И какое счастье! После девяти часов непрерывного хода, по глубокому снегу, с большим грузом на спине, оказаться в избушке! Растопил печку, покушал, накормил собак и заснул мертвецким сном.


Утром  пришлось сходить за своей ношей. Думал, сохатых на ерниках застану, но не довелось. У меня оставался время в запасе до того, когда должен был приехать за мной Михаил.  Поэтому решил поохотиться на сохатого.  Утром, следующего дня, одевая, карабин на плечо, любовно сказал ему: « Пора  бы тебе и заговорить, дорогой». Взял с собой только Норку. Пусть остальные отдыхают. Сделав большой круг по лесу, вышел на ручей и стал спускаться в основную речку. Пересёк два свежих сохатиных следа. Норка ушла по ним, а я вышел на речку.  Перелез через кочки и ерник на ту сторону. Ерник-это мелкие кусты с прямыми прутьями, мелкими листиками. Стоят сплошной стеной и растут очень густо.  Высотой по пояс, по грудь, а местами и с рост человека.


Иду вдоль леса. Норка вернулась и тоже бежит впереди. Встречаются свежие следы сохатых. Норка убегает по ним в лес, разбирается. Пусть носится. Всё равно, я раньше замечу сохатого в ернике и успею её взять на поводок. Время уже три часа. Сохатые должны выходить кормиться в ерники. Норка выскочила очередной раз из леса, и я взял её на поводок. Пересекаю небольшой ручеёк с ерником. Свежие следы сохатого уходят по нему в лес. Норка ноет, скулит, рвётся с поводка. Вроде говорит мне, что вот он, рядом сохатый. Отпустил её. Когда она скрылась в лесу, мне послышалось, будто сохатый побежал и стукнул о сухостой рогами. Сейчас собака моя долго за ним бегать будет. Слева большой ручей с ерниками подходит. Я на нём надеялся застать кормящихся сохатых. Пока  она бегает за зверем, успею дойти до ручья. Иду и непроизвольно оглядываюсь. Мать, моя! Той стороной речки несётся сохатый, обгоняя меня. Видимо Норка выгнала его на чистое место. Что, интересно, заставило сохатого бежать в мою сторону? Видимо судьба.


Снимаю карабин, расставляю ноги, шаркаю ступнями, уминая снег для устойчивости. Думаю: «Ну, пора». Метров двести пятьдесят, триста от меня. Солнце уже село, видимость не очень, но стрелять можно. Стреляю раза три. Сохатый  замедлил бег, а затем рухнул на землю. Там, где он упал, образовалось облако пара. Так в сильный мороз бывает. Это уже конец. Только сейчас замечаю, что по его следам скачет Норка. Завизжала после выстрелов, торопится. Мне жалко, когда собаки зимой несутся по ерникам. Обдирают ноги в кровь, могут лапу или глаз проткнуть о сломанный мёрзлый прут.


Далеко оказалось до сохатого. Но я на радостях и не заметил, как преодолел такое расстояние по ернику да кочкам. Стрелял стоя, с руки, расстояние порядочное. Отличный выстрел. Сохатый большой. Один рог отломан, видимо о сухостой. Недаром такой треск раздался по лесу, когда его Норка спугнула. Основание рога кровоточило. Норка проскочила нас и визжит впереди. Я её подозвал. Она прибежала и давай его рвать со злобой. Дал ей потрепать сохатого, а потом привязал, и она успокоилась. До темноты успел немного ободрать, чтобы выпустить внутренности. Окончательно разделать решил завтра. Туша долго сохраняет тепло, и за ночь не замёрзнет. Сделала Норка своё, святое материнское дело, обеспечила нас едой. Карабин не подвёл. Да и хозяин не подкачал. Взял с собой мяса и пошёл в избушку. В избушке наварил себе и собакам полные кастрюли мяса. Наелся сам и до отвала накормил собак.

 
На следующий день, было холодно. Возле вчерашней добычи развёл большой костёр. Смастерил небольшой сруб.  Разделывал и складывал в него мясо сохатого. Попал дважды. В голову и в хребёт. Собак оставшиеся дни откармливал хорошо, мяса не жалел. Стояли холода. Хоть и тесно в избушке, но мы жили в ней все вместе. Исхудали очень, пусть отдыхают. Сам занимался по хозяйству и сборами. Упаковал понягу. Отнёс её подальше, чтобы в темноте пройти самое трудное место налегке. 23 ноября тронулся в обратный путь.


Не обошлось без приключений. Да и как им не быть с такими собаками. Отошёл от избушки. Со мной идут Норка и Шнурок. Сразу догадался, что остальные в избушке остались. Пришлось вернуться. К неудачи это. Пришёл страшно злой. Предстоит очень сложный тяжёлый путь, а я мешкаюсь. Взял их на поводок, дошёл до ноши, а тут Шнурка нет. Привязываю собак и иду за Шнурком. Пока шёл, успокоился. Настроился на всё хорошее. Шнурка не ругал. Взял его на поводок, вернулся к собакам. Взвалил понягу на себя, и с тремя собаками на поводу, карабином, ружьём потащился дальше. Ноша тяжёлая. Еле дошёл до вышки, места моей постоянной остановки. Вынул из поняги два куска мяса, килограмм десять и оставил у геодезической вышки.

 
Идти стало заметно легче. Но тут опять беда. Дымок убежал по следу соболя. В этом случае он ничего не признаёт, будет искать пока не найдёт. Не стал задерживаться и пошёл до места, где решил пить чай. Время двенадцать часов. Я опаздываю, и безнадёжно теряю драгоценное время. В таких случаях надо настраиваться на непредвиденные обстоятельства, считать их как должное, и делать своё дело. Привязал щенков и пошёл искать родителей. Разобрался в хитросплетениях собачьих и соболиных следов. Вот тут и подтвердилась плохая примета. Нельзя обратно возвращаться назад в начале пути.

Продолжение следует.