Жили были в стране больших и малых озер близнецы братья. На лицо похожи как два сапога пара, только один как бы на левую ногу, а другой на правую.
Но на этом вся их похожесть и заканчивалась. Один был смышлёный и добрый, а другой бедовый и завистливый. Тот, который был добрый, всегда помогал по дому матери, и порядок наведёт и посуду помоет, не отлынивал ни от какой работы. Другой всегда находил отговорку чтобы ничего не делать, то хворым прикинется, то занятым не весть чем, а чаще всего уходил из дому покуролесить, ворон посчитать, собак погонять, да поглядеть как другие лучше живут, да потом попрекнуть мать, что и портки у него хуже, чем у других и рубаха не той расцветки.
Пришло время им в люди выходить. Собрала мать каждому узелок, всё разделив поровну, и сказала напутственное слово материнское. Идите, мол, с Богом и пусть вам в пути встретятся люди добрые, и да помогут вам по доброте своей стать достойными людьми.
Поблагодарил мать добрый брат, взяв свой узелок, и за всё что мать для него делала, и за напутственное слово и за то, что собрала ему в дорогу.
Другой сын взглянул на содержимое узелка и ничего не сказал, и благодарность за напутственные слова мать так и не услышала.
Дошли братья до околицы и разошлись их пути-дороги. Один пошёл направо, долю свою искать, другой налево, и будь что будет.
Долго ли, коротко ли шли, только повстречали они на своей дороге людей.
Добрый брат, встречая людей, предлагал им свою помощь и, если просили помочь, то старался сделать для них всё как можно лучше и ничего не требовал взамен, кроме дорого слова.
Другой брат, встречая на дороге людей, во всем искал свою пользу, и если просили помочь, то делал это без особого желания сделать дело как можно лучше, но с явным намерением получить за это какую-нибудь для себя выгоду.
Прошло время и в страну больших и малых озёр пришли вести о том как живут в людях братья.
Один овладел ремеслом, и стал мастером своего дела, переняв опыт у людей взявших его в обучение, отплативши ему добром за его добро и усердие.
Другой стал ловким торговцем, и с выгодой для себя продавал то что ему поручали люди, оценившие его способности делать деньги из ничего.
Один построил крепкий дом, нажил хозяйство, обзавелся семьёй: заботливая жена, дети мал мала меньше. И о матери сын не забывал, то проведать съездит (то сё подсобить), то гостинцев пришлёт старушку поддержать.
Другой брат копил деньги, и давал в рост под большой процент, жёстко спрашивая с тех кто не умел вовремя рассчитаться. Живёт на съёмной богато обставленной квартире, одевается франтом, ходит по ресторанам, волочится за каждой юбкой, но живёт бобылём. О стране больших и малых озер и о матери не вспоминает. В родной дом носа не кажет.
Много ли, мало ли лет прошло, только время пришло подытожить дела их житейские.
Добрый брат на старости лет вышел на покой, передав дело старшему сыну. В большой семье каждому нашлось своё дело. Были и тяжелые времена, и война, и недород, и злые болезни, но каждый стоял друг за дружку, так и пережили всё, и лихолетье, и неурожаи, ни в чём не нуждаясь, не бедствуя.
Другой брат всё искал свою большую выгоду. Искать-то, искал, да видать не судьба, разорился. Попал на людей недобросовестных, бесчестных – они-то его и объегорили. Обвели во круг пальца, оставив без гроша в кармане. Разорился брат, обанкротился. Всё нажитое потерял. Потерял и здоровье. С квартиры согнали, на рестораны и кутежи денег не стало. Корочкой хлеба рад бы поживиться, да никто не подаёт. Один одинёшенек. Вот кондрашка от переживаний его и хватила.
Куда податься? Пришлось снова вернуться к родному очагу в страну больших и малых озер, к матери под крыло.
Приехал, а матери уже нет. Соседи сказали, что к сыну уехала век свой доживать. Занесли по старой памяти они его в дом, и положили на голую кровать. А старый дом совсем обветшал. Крыша течёт, полы рассохлись, а сквозь стены ветер задувает. Лежит он немощный, сказать ничего не может, только глазами моргает, а из глаз горькие слёзы. Тихо вокруг, лишь мыши под полом шебуршат.
Долго лежал. Вдруг слышит, то ли ветер в печной трубе, то ли чей-то голос, похожий на материнский, говорит ему тихо-тихо:
- Вот гляжу на тебя и сердце кровью обливается, и жалость мня берёт за тебя непутёвого, потому что сын ты мне, кровинка моя родная, но видно не поймёт человек ничего, пока сам всё не узнает.
Осенило бедного больного и беспомощного сына словами сказанными, как будто жаром обдало. Да так что во рту всё пересохло, а воды подать не кому.
Видно, не зря в народе говорят: «Не плюй в колодец – пригодится воды напиться».