Гоша подхватил левой рукой кухонный табурет, ловко оседлал его и оказался лицом к лицу с Вованом:
- Ну, в чем дело бро? – сказал Гоша. - У тебя появились враги?
У подъезда Гошу нетерпеливо ждала хорошая девушка, Гоша спешил, но разговор для унылого друга Вована был крайне важным, а Гоша ценил настоящую дружбу, поэтому сидел напротив Вована и ждал ответа.
- Не знаю, - сказал Вован уныло. - Сижу целый день за компом, строчу роман на двенадцать алок. В издательстве обещали заключить договор, если мой роман понравится. Семью кормить надо, вот и пишу.
- Ну и?..
– У меня в компе появился какой-то странный вирус.
- А я-то думал! – рассмеялся Гоша и хлопнул друга по колену. – Все норм, все как у людей! Подумаешь, вирус! Ладно, завтра приду – гляну.
Гоша вскочил, и Вовану пришлось поймать его за рукав.
- Кто-то взял меня на прицел! - воскликнул Вован почти жалобно.
- Да кому ты нужен? – Гоша ласково отцепил его руку и подмигнул, прощаясь. – Ты же не бизнесмен, не кандидат в политики. Сочиняй свой роман! Издадут – разбогатешь. Впрочем, у компьютерщиков забавы такие – закачать лохам вирусни. А зачем? А просто так! Авось, вылезет секретная инфа или просто - поглумиться над ботанами. Ладно, заскочу вечерком, если Люська отпустит, она знаешь какая у меня – с норовом, совсем как её мама! Ну, пока! Давай!
- Ну, давай! – Вован пожал другу руку, Гоша исчез за дверью, с улицы донесся звук мотора, и Вован увидел сквозь занавеску, как белая машина Гошиной девушки выруливает со двора под арку.
Вован налил себе кофе и, закусывая сухим печеньем, начал размышлять. Вирус, появившийся в его компьютере, был воистину странный: шарит в папках с романом, правит синтаксис, грамматику и даже кое-где стиль, а вчера переписал за Вована полглавы и поменял местами два куска текста – все это сам, в автоматическом режиме!
Вован стряхнул крошки печенья в ладонь, отнес пустую кружку в раковину и вернулся за компьютер. Мысли почему-то полезли о Гошиной Люське и её вредной мамаше. Вчера Гоша жаловался Вовану:
- Люськина мама Галина Алексеевна – зверь-баба! Одна тянет весь свой бизнес. Вот и думаю, жениться мне на Люське или поискать другую тещу?..
- А моя теща хорошая, - неделикатно похвастал Вован. - Сидит в своей комнатухе – не видно, не слышно. Только курит много и целый день кофе себе варит. Выползет на кухню седая, как моль. И все молча. Я как-то попросил мне рубашку отутюжить – опаздывал в издательство.
- И что, отказала?
- Да нет, отутюжила. Только забыла утюг включить, так холодным и гладила. Хорошая женщина, неконфликтная.
- Не то, что моя будущая тёща Галина Алексеевна...
Это было вчера и пришло на ум Вовану некстати, словно память пыталась что-то подсказать, сама не зная, что...
Гоша обещал зайти вечером, но появился лишь через неделю.
- Твоя жена Галка была раньше замужем? - спросил Гоша, многозначительно хмурясь, совсем, как следователь в ментовском сериале.
Вован, медленно краснея, сказал:
– Ну, была, и что?
- А то! – Гоша уселся напротив друга, прямо на супружескую кровать, куда Галка категорически запрещала Вовану не то чтобы садиться, а даже кидать на нее джинсы, переодеваясь в домашние треники. – Месть! Тебе мстит её бывший, за то, что ты увёл чужую жену.
- Я не увёл… - Вован не стал объяснять, что решительная Галка сама предложила расписаться. - Ее первый супруг был законченной скотиной. Не работал, сидел на шее у тёщи - она преподавала литературу в школе. Сам понимаешь, какая зарплата у школьной учительницы, а Галка, чтобы прокормиться, торговала на рынке мужскими трусами. Этот хмырь целый день сидел в сети, говорил, что ищет себе подходящую работу, а сам, видно, просто играл. Потом тёща заболела, пришлось уволиться из школы. И тогда Галка не стерпела, выгнала мужа, развелась, а потом мы встретились. Любовь, общие интересы, мой роман, туда-сюда…
- Ну, вот и повод для преследования! – Гоша выхватил из кармана бутылку пива и оглянулся, чем бы открыть. – Завидует, что твоей Галке стало с тобой хорошо. Это повод.
- На кухне... - подсказал Вован, - в столе…
Гоша убежал и тотчас вернулся с бутылкой в руке, хлебнул из горла и протянул бутылку Вовану.
- Не-а… Я за работой только кофе пью…
- Давай подробности! Угрозы были?Зафиксировал? Звонили или мэйлы?
- Да нет же! Какие угрозы? Бывший супруг вскоре занялся бизнесом и страшно разбогател.
- Тем более! Хочет, чтобы твоя Галка локти кусала.
- Моя Галка должна мстить ему, а не он – мне.
- Да?... Ну, тогда не знаю. А соседи? Может быть, ты по выходным с утра дрелью стены долбишь?
- Нет, дрели у меня нет, да и соседи хорошие. Впрочем, я тут никого не знаю. Квартира-то тещина.
Гоша вдруг округлил глаза, таинственно прижал палец к губам и промычал сквозь почти сомкнутые губы:
- А «эти» к тебе претензий не имеют?
- Кто?
- Кто-кто! Органы. Ты в сети чего-нибудь межнациональное разжигал? Ну, или про евреев… Знаю я вас, пейсателей!
- Да ты чо?! – испугался Вован. – Я вообще не нарушал.
- Может, с военкоматом нелады? Они умеют выкуривать уклонистов!
- У меня отсрочка по здоровью - астма с шести лет и нейродермит с четырнадцати…
- Повезло тебе, что мама врач. А за границу ездил?
- В Эстонию, два раза. По путевке вместе с Галкой.
- Может, тебя там завербовали?
Вован обиженно надул губы. Гоша встал, сладко потянулся и глянул на часы.
- Ну, тогда не знаю. Мне пора. Ты, если что, звони.
- А как же вирус?
- Нет у тебя вируса, - сказал Гоша и Вован понял, что вирус есть, но Гоше не по зубам его найти, а друг самолюбием не обделен, впрочем, как все не очень опытные программисты, втайне считающие себя гениальными хакерами.
Вечером Вован открыл папку под названием «Роман с судьбой» и – ахнул!.. Вирус переделал роман кардинально. Вован начал читать и понял, что сам никогда не смог бы придумать ни эти события, ни поступки героев, ни диалоги, ни странные эффектные пейзажи с тонким социальным намёком - всю основу красоты романтического стиля. Текст был не просто чужой - оригинальный. Ни один из известных ему авторов-фантастов так не писал, а Вован был книгочеем и знатоком современной фантастической литературы. Впрочем, и классику он любил, особенно, почему-то, Булгакова.
Вован зачитался и не заметил, что за окном уже темно. Скоро явится с работы голодная Галка. Тёща опять болеет, в её комнате - ни шороха. Надо бы сварить суп, хотя бы из пакета, и картошку в мундире.
Из прихожей послышался звонкий шлепок: дверной замок разболтался. Галка зло фыркнула, зашуршала курткой и, шмыгая носом, протопала на кухню.
- Сердится... – понял Вован.
Но роман был так хорош, так интересно разворачивался сюжет, что оторваться от него, даже ради примирения с женой, было невозможно. Читая, он понял, что так ему не написать никогда. Потому что это написано гением.
Однако вечер открытий и конфликтов только начался. Внезапно позвонил Гоша и начал орать:
- Вовка, по твоему адресу, только что сработал другой комп! Быстро!
- Дурак! – ахнул Вован. – Ты что, ментов подключил?
- Ну, да! С тебя пятьсот баксов. Ребята по своим каналам проверили. Комп, с которого тебя атакуют, находится в твоём доме. Беги, лови подлеца! Слушай, а может это твоя Галка? А ещё говорил - любимая жена, живём душа в душу. Вот и женись после этого!
Гоша начал проповедовать что-то о мужской свободе и женском коварстве, а Вован вдруг сообразил, что Галка не могла добраться до компа, поскольку явилась только что, и её нервное бормотание доносилось с кухни вперемежку с грохотом пустых кастрюль.
И вдруг Вован вспомнил невидимо-неслышного члена своей семьи. Вот это да! Как же он не подумал раньше! Учительница литературы… Ну, конечно! Зинаида Петровна!..
Вован вскочил и бросился в коридор. Едва не сшибив Галку с горячей сковородкой в руке, упёрся лбом в тещину дверь. Как всегда, заперто изнутри. Вован громко постучал – нет ответа.
- Зинаида Петровна! – крикнул он. – Откройте! Я всё знаю!
- Не смей орать на мою маму! – взвизгнула Галка, и он ощутил за своей спиной запах жареной картошки с луком.
Но Вован даже не оглянулся.
- Я всё знаю! – он забарабанил обоими кулаками по белой, давно не крашеной двери. Ему хотелось плакать и смеяться, а терять было уже нечего. - Это вы пишете вместо меня мой роман…
Ему ответила тишина… Потом неуверенно зашуршало. Дверь приоткрылась, и на Вована глянуло поверх очков виновато улыбающееся лицо тёщи, школьной учительницы литературы с двадцатилетним стажем…