Однажды старый Ли устал. Он сел в уголку, последил, как удлиняются дневные тени, поболтал с мальчиком, растиравшим тушь, съел риса с яйцом и суп из весенней зелени, ещё поболтал с мальчиком, но усталость не проходила.
Пришлось раньше времени лечь в постель. Старый Ли заснул быстро, но и спал быстро. Проснулся посреди ночи и, хотя всё ещё чувствовал себя усталым, заснуть не смог. Вышел во двор и до утренней росы считал звёзды и следил за путём луны по небесному своду. Потом продрог, поёжился и пошёл к своим ширмам.
Мальчик, растиравший тушь, туши не растирал. Он спал в углу, накрыв голову старым халатом, который художник отдал ему по доброте душевной. Между тем солнце уже всходило и можно было разглядеть неоконченные рисунки на ширмах и веерах. Старый Ли оглядел пионы, сосны, павлинов и журавлей, карпов и лотосы, и почувствовал, что устал ещё больше.
— Эге! — сказал он себе. — Так это не та усталость, что приходит после долгой работы, и не та усталость, что приходит после долгой прогулки. Это та усталость, что приходит после долгой жизни... — и сел в углу думать о длинных и коротких вещах.
— Вот возьмем шаг. Он короток, всем понятно. Если отмерить ткани длиной в один шаг, не хватит даже на рукав, не то, что на полное платье. А всё же не зря говорят, что с одного шага начинается дорога длиной в тысячу ли! Так и жизнь моя состоит из коротких дней и незаметных ночей, а смотри-ка куда она меня завела! — и представлялись старому Ли места, в которых он жил, и люди, которых он встречал, и рисунки, которые он написал, и дивные картины, которые только думал написать, но так и не дошли руки...
Голова его клонилась всё ниже, и, когда мальчик, растиравший тушь, проснулся, он увидел, что старый его учитель дремлет в теньке, куда ещё не добрались лучи утреннего солнца, и подумал с улыбкой: «Эк, как устал старик!»