ЗАВЕЩАНИЕ АКАДЕМИКА МИНЦА
Академик Минц, ведущий пульмонолог Советского Союза, был по совместительству одним из моих дедов. Несмотря на все звания и в том числе на международное признание, он был довольно простым и веселым человеком. Он прекрасно играл в шахматы и был на короткой ноге со многими советскими гроссмейстерами. Говорят, что играя с ними, он не выглядел мальчиком для битья. А нам, своим многочисленным внукам, говорил, что игра в шахматы позволяет ему сохранять ясность ума и иногда находить нестандартные ответы на вопросы, которые на первый взгляд ставят его в тупик. Он абсолютно не стеснялся материться, он считал, что это и есть настоящий русский язык, а значит, общаясь на нем, его понимают все - И русские, и белорусы, и казахи, и киргизы и даже некоторые иностранцы.
Однажды у него случился приступ аппендицита. Узнав, что это академик Минц, главврач больницы предложил ему самому выбрать того, кто будет его оперировать. Очень многие светила были готовы. Но он заявил:
- Пошли вы все на хер. Эти криворукие меня зарежут, они уже хрен знает сколько времени скальпель в руках не держали. Кто сегодня дежурный хирург?
Ему сказали. такой-то такой-то.
- Вот пусть он меня и оперирует, целее буду.
Так оно и случилось.
Академик прожил долгую жизнь и по иронии судьбы умер от болезни легких. Когда ему стало плохо, родные хотели вызвать скорую. Он он сказал:
- Не надо. У меня неизлечимая стадия болезни. Может, мне дадут протянуть еще неделю-две, но это ни на что не повлияет, я только буду мучиться и все равно уйду.
А когда ему возразили, мол он может ошибаться, его ответ был:
- Вы забыли, кто ведущий пульмонолог страны. Уж что-что, а свое состояние я понимаю прекрасно. Это конец. Я прожил большую жизнь и хочу уйти достойно.
Он попросил дать ему пару таблеток, принял их и той же ночью скончался.
Академик Минц прожил большую насыщенную жизнь и ушел, никого не напрягая, в первую очередь, себя самого.
Уже прошло более полувека после его ухода. Но я надеюсь, что те заветы, которые он нам оставил, ничему не поучая, так и остались в каждом из его потомков.
Эли Фиш