Это был незабываемый поход к Белухе. К ней шли две детские группы – так называемые «домашние» и детдомовские. Поход был просто отпадным несмотря на то, что первые два дня не переставая, шли дожди. Дошли до Кучерлинского озера. Стоял тихий вечер. Все поужинали и разбрелись по палаткам, лишь небольшая компания подростков-детдомовцев веселой стайкой тусовалась около костра. Они сушили свои дырявые носки, трикошки и изношенные кеды. Пацаны даже и не заметили как к ним подошли их старшие товарищи.
- Ни хрена себе! Че свинарник тут устроили, придурки? Короче, салажня, собирайте свои вонючие манатки и валите куда-нибудь! Отсчет пошел! – весело, даже беззлобно отчитали старшеклассники сидящих у костра чумазых подростков. И тут же, забыв о них, компания деловито расселась около яркого костра. Витька Булдаков, вооруженный старенькой гитарой, кивком головы убрал с красивого лица волнистую прядь волос и не спеша настроил гитару. Потом сноровисто пробежал юркими пальцами по струнам и умелым ударом, покачивая стареньким инструментом, выделил громкий мелодичный звук. Он пронесся по поляне мимо палаток, окруженных тайгой, и растаял в пространстве холодного Кучерлинского озера, стиснутого высокими горами. Друганы музыканта с невозмутимым видом ждали обычной развязки, незаметно наблюдая за соседями.
Недалеко от них также горел костер. Около него, не считая пару ребят со скрежещущим приемником, тусовалась стайка опрятных девчонок. Видно томясь от скуки, подружки тихо переговаривались и над кем-то хихикали. Гитарный перебор, а затем мелодичный звук струн привлекли их внимание. Они с интересом и недоумением посмотрели в сторону доносившихся звуков. Это было странно - они, крутые, упакованные домашние дети, почему-то не додумались до элементарного… а эти «инкубаторские», то есть шпана детдомовская, о которых ходят разные неприятные слухи, и вот они, если честно, «олигофреники», не просто имеют гитару, но похоже даже умеют на ней играть, а возможно и петь. Отпад!
В это время придурки и салажня (ученики четвертого класса), собрав свои грязные шмотки, веселой неунывающей толпой откочевали ближе к озеру. Новое место оказалось очень хорошим. Это был небольшой ровный пятачок, окруженный большими валунами. Обустройство нового места было недолгим. Вскоре вокруг большого костра на многочисленных палочках и рогульках заколыхались грязные носки, отсыревшие трико, футболки и разбитые кеды.
Тут вдруг от палаточного стана стала доноситься бодрая гитарная мелодия. Слушая ее, салаги тихо млели от чувства собственной значимости. В том, что они скоро станут такими же, никто не сомневался. Первым не выдержал Гена – воловый крепыш, признанный всеми силачом:
- А счас как запоет и все, все соседские бабы сдохнут!
- Знамо дело! Куда им деться! – поддержал его Серега Вьюн- худощавый, шустрый и ехидный малец. Глазенки его весело сияли.
- Да, Булдак это чел, ему бы в оркестр, да же? – снова восхищенно продолжил Генка-Сила
- Не в оркестр, а в ансамбль! Он же не на трубе, гы-гы, подзорной играет!- бойко уточнил Вьюн и подмигнул соседям. Все весело заулыбались. Генка-Сила заулыбался со всеми.
Но это почему-то расстроило Айдара. Он хоть и уступал Генке – Силе, но был сметливым:
- да ему хоть куда можно, вон как наяривает!- было раздражительно заговорил он, но тут же стих. До салаг и придурков донеслась песня. Конечно же это запел Витька Булдаков. Голос его был его не сильным, но завораживающе приятным, с еле уловимыми переливами , полный сладкой, чуть грустной неги:
Помню, помню мальчик я босой
В лодке колыхался над волнами.
Девушка с распущенной косой
Мои губы трогала губами.
Тихо ширясь, поплыла песня над уже темнеющей тайгой, над палатками, окутанными белесой дымкой костра. Над крутыми горами и холодной гладью озера.
Серега Вьюн тут же вскочил на ноги и стал всматриваться в сторону палаток.
- Ну че, Вьюн, соседи уже? или че?- с нетерпением поинтересовался Толян Злыдень – чернявый и нетерпеливый подросток. Встать и посмотреть он не мог, потому что с опаской следил за своими носками, которые висели над огнем.
- А куда им деться?- с веселой злорадностью стал рассказывать Серега, словно спортивный комментатор. - Вон уже две девахи к нашему костру подошли. А другие че то телятся. Ничего, повыкобениваются и все равно к нам причапают. Ага, точняк! Все, хана, все к нам перекочевали! – весело подытожил Вьюн, не удивленный увиденным.
Потом он неспеша сел на свое место с торжествующим видом всезнающего провидца. Воцарившаяся тихая пауза продержалась недолго. Теперь заговорил Колька-сказочник:
- Прям как этот, как Ларета заливает!- проговорил он.
- Кто, кто? – переспросили все.
- Ну этот, шкет такой из-за границы. Он тоже классно поет, - объяснил знаток заграницы.
-А, ну да, там таких как грязи, - согласились все.
В это время, не вслушиваясь в доносившуюся песню и разговор своих друзей, Аржан – Тихоня неспеша осматривал окрестности. Их новое место было очень близко от воды. От озера тянуло сыростью и прохладой. Высокие лиственницы и кедры , обступившие стан, казались сказочными существами, и они, существа эти, с интересом наблюдали за палатками, кострами и людьми. Так же с интересом следили за всем этим молчаливые горы и даже само озеро. Оно, как казалось Аржану, очень походило на огромную серебряную рыбу, которая почему то застряла меж высоких гор и обреченно лежит тут веки-вечные и думает о чем-то своем. А тут бац! И новость – появились какие-то непрошенные гости и стали щекотать ее озеро, то и дело черпая воду, полоща посуду и стирая белье.
- Так же удивились и испугались нас, туристов, все те, кто живет тут- догадался Аржан.
- Они наверное сидят где-нибудь там, или вон там, за деревьями, да за кустами, и думают как бы испугать нас, - ширилась фантазия Аржана.
В это время с каждой минутой становилось все темнее и темнее. Вскоре около дальних гор появились первые тусклые звездочки.
- А все ж было бы здорово увидеть марала или лося, или кого-то еще… можно и медведя, но только издалека. Ых, как здоровско было бы! Их тут, наверное видимо-невидимо, как грязи, --закопошились в голове фантазера восторженные, шальные мысли, хотя он знал, что такой встречи не случится. Впрочем, это совершенно не расстроило фантазера, его лишь чуть удивило бесстрашие Кольки-сказочника. Тот вдруг неспеша встал и ушел в темную массу пространства, где непременно сидели, прятались разные там лисы, нет, скорее зубастые волки, медведи , да и вообще кто знает что там еще есть. Тут от одной темноты в штаны наложить можно, понимал он. По тому как его товарищи чуть напряглись, а потом снова занялись своими делами, Аржан понял- они думают как и он. Лишь Серега Вьюн с веселой ехидцей тихо заметил:
- Счас с медведем столкнется и пукнет! Во крику то будет!
Все сдержанно хихикнули и снова углубились в свои дела – подбросили в костер побольше хвороста, перевесили с места на место носки, общупали подсыхающие футболки. А у палаток, сменив Витьку, хором запели соседские опрятные девчонки. Звонкие голоса певуче рассказывали о веселой жизни и труде.
Появился Колян неожиданно и совершенно не оттуда, откуда его ждали. Не спеша выйдя из темноты, он деловито сел на свое место, поежился, пощупал висевшие у костра свои носки, и лишь после этого загадочно посмотрел на товарищей. Стало понятно- сейчас начнется! Колян был признанным болтуном-сказочником. Врать умел – закачаешься! Конечно, при этом все как бы знали: «Во, дескать, заливает!» Но тут же искренне верили всему, о чем было рассказано. Короче. Все притихли и ждали. После небольшой паузы он заговорил:
- Слышь, мужики! Там я на шалаш наткнулся, - сказал он с таким видом, будто хотел ошарашить всех таким известием. Скажи он о шалаше где-нибудь в городе, в детдоме допустим, за кочегаркой (место курения бычков), или на хоздворе (там все играли в войнушку), это наверное удивило бы, а тут это странное несоответствие всех лишь смутило: «Подумаешь шалаш! Кто их не видел? Вот если бы пещера, это бы да-а, вещь! А тут хрень какая то- шалаш!» Все недоуменно посмотрели в темноту, откуда только что вышел рассказчик.
- И че?- смущенно переспросил за всех Серега Вьюн
-Че, че! Шалаш я там нашел, ну наткнулся!- хоть и чуть рассержено, но весело принялся рассказывать Колян,- он такой небольшой, правда из коры и палок сделан. Если че- мы его для костра разобрать можем. Таинственности, загадки в его словах не чувствовалось. Это даже расстроило всех. Пацаны без особого энтузиазма тут же согласились и снова погрузились в свои заботы. А зря. Колька продолжил «свою тему», словно подкладывая в угасающий огонь сухие дрова:
- Слышь, а, пацаны, а вдруг там кто-то живет?
В этих последних словах «кто-то живет» словно выскочило и хитро подмигнуло этакое приятненькое, таинственное и непременно страшненькое. Все тут же ожили и с интересом уставились на сказочника. Хотя вещи у всех высохли и можно было отправляться по своим палаткам , но спать никому не хотелось. Так же никому не хотелось присоединяться к хору старшеклассников. Там явно плелись шуры-муры, одним словом – баб клеили! Так что их появление там было нежелательным. А потому придурки и салаги стали с интересом ждать от Коляна чуда – этакой щекотливой жуткости. Конечно же он не подвел!
- Короче, пацаны, я думаю, что в том шалаше живет этот, как его… Короче, ети. Вот кто!
-- А кто это –эти?- переспросил Генка- Сила.
- да ни Эти, а Ет-ти!- пояснил Вьюн даже с некоторым раздражением, понимая, что может получить в лоб от Силы. Ему хотелось беспрерывного развития этой чудной, загадочной истории, и без всяких там ля-ля…
- Это снежный человек,- было тоже решил пояснить Аржан-тихоня, но сдержался, чувствуя как уже переполнены этаким трепетным восторгом все его друзья.
Рассказ продолжался:
- Это такой огромный, волосатый как бы обезьян! Он везде, везде живет. Особенно где горы и дикие непролазные места на крайнем Севере, на Кавказе и даже в Америке! А у нас и подавно! Говорят тут их видимо-невидимо! – уточнил Колян.
- Еоо- мое! – вдруг прошептал, скорее выдавил из себя Генка-Сила, ошарашенный удивительной историей. Но на это никто не обратил внимания. События развивались дальше:
- Я однажды вот такую историю где-то слышал. Она кажется где-то на Кавказе произошла. Короче, там один пастух потерял стадо овец. Заснул кажется. Проснулся, а овец нет. И пошел он их искать. Ходил , ходил по горам, нет овец, как сквозь землю провалились. А места вокруг стали дикими-дикими, ни одной тропинки не видно. Одни скалы да лед. Устал пастух, промок и думает где бы ему переночевать? Уж темно стало. Поглядел он по сторонам. Во везуха - пещера какая - то недалеко. Обрадовался он и решил в ней переночевать. Зашел в пещеру, развел костер, завернулся в свою бурку, это как бы шуба, но без рукавов. Короче спит он под своей буркой, а вокруг камни лежат разные, от старости все мхом поросли, сразу и не различишь где кто. Тут когда середина ночи наступила, услышал мужик как кто-то в пещеру овец гонит. Притаился он и стал подглядывать. Видит сперва овцы гурьбой зашли, а за ними входит в пещеру такой огромный, волосатый как бы обезьян. Это и есть Ети. Он очень большой, выше двух метров, глазищи у него горят, а руки длинные, черные, аж до земли достают. Во как! Сперва он, конечно, удивился, что в его пещере костер горит. А потом обрадовался, он же тоже замерз. И прикидываете че дальше то было?
Пацаны лишь сглотнули воздух.
- Короче, подошел он к костру и прямо бах! И сел на мужика, - возвысил он голос.
На лицах пацанов изобразилось смятение. Колян-сказочник продолжил:
- Сел он на мужика, сидит, думает, а потом хвать… - сказочник вдруг качнулся в сторону и загреб пространство рукой. Его друзья вздрогнули.
- …Схватил он овечку и хрясь! Оторвал ей головешку и стал кровь ее пить. Пьет,пьет, да чавкает, видно вкусно ему. А потом прямо целиком ее бац! И проглотил! Во как!
Колька-сказочник смолк. Тут только все заметили, что костер погас, хотя угли еще светились жаром. Темнота сгустилась и подступила ближе. Было очень тихо.
- А это… а как этот Ети мужика не раздавил, он же вон какой огромный?- почему-то шепотом спросил рассказчика Серега Вьюн. Веселости и ехидства в его голосе не было.
- Так Ети, он же с космоса!- окончательно ошарашил всех Колька-сказочник, и всем стало ясно: а и вправду, какие тут могут быть вопросы? Естественно, он же из космоса! Это чудное прозрение почему то тут же успокоило всех.
Пацаны ожили, заерзали, стали осматривать свои вещи и тут все заметили, что из-за дальней горы сперва выглянула, а потом стала медленно выплывать луна. Горы осветились тусклым светом, оживая загадочными тенями.
По черной глади Кучерлинского озера заструилась лунная дорожка. Тайга задышала шорохами, пением птиц, а возле костра старшеклассников произошло изменение. Сразу стало ясно, что к «влюбленным хахарям» присоединились взрослые инструктора, ведущие их к Белухе. Гитара тут же заиграла по иному и вскоре до любителей страшилок донеслась песня:
Люди идут по свету,
Им, вроде немного надо,
Была бы прочна палатка
Да был бы не скучен путь.
Но с дымом сливается песня,
Ребята отводят взгляды,
И шепчет во сне бродяга
Кому-то – не позабудь.
Сперва невпопад, а потом настроившись, подхватили песню старшеклассники и опрятные девчонки. Голоса их, слившись в единую мелодию, окрепли, заглушая неспешный мелодичный такт гитары.
Впрочем, салаги и придурки были заняты своими делами: кто-то стал подбрасывать в потухший костер остатки хвороста, кто-то снова перевесил с места на место свои высохшие шмотки. Кому то захотелось по легкому. Вскоре было решено, что, пожалуй, пора отлучиться по «разным делам», да и дровами запастись не мешало бы. Спать еще никто не хотел.
Шалаш оказался недалеко от костра под огромным раскидистым кедром. Он был очень даже просторным. Любители страшилок быстро разобрали его и притащили к своему костру.
Вскоре огонь ожил и взметнулся к небу. Снова стало светло и тепло. Разговор возобновился.
- А слышали пацаны, какой у нас в городе случай был с гробом? – таинственно начал Серега Вьюн. Все стихли и уставились на рассказчика. Серега нахмурил брови и начал рассказ:
- Это ночью происходило. Как ночь темная наступит и все взрослые заснут, и даже когда машины уже не ездят, вот тогда всем, кто еще не спит, по радио начинают передавать:
-Внимание! Внимание! Закрывайте окна и двери, по городу едет черный гроб на колесиках!
И вот если какая нибудь девчонка или пацан не спит и не закроются, то этот черный гроб подъезжает к дому или квартире и стучится. А когда те откроют, то гроб этот хватает их и увозит в неизвестном направлении. Вот что было!- закончил Серега Вьюн, ожидая поголовного ужаса. Но этого не произошло. Все сконфуженно молчали.
Тут затараторил Генка – Сила. Это было неожиданно, он вообще очень мало говорил, но тут его понесло:
- А про черную руку слышали?- спросил он и тут же, не дождавшись ответа, стал рассказывать. Все переглянулись и стали слушать
- Где-то на окраине города, говорят, стоял старый-престарый дом и в нем никто не жил. Разные о нем слухи ходили и потому его обходили стороной. И вот однажды купила этот дом какая-то семья нездешняя. Они о доме ничего не знали. Одним словом, купили они этот дом и стали жить. А у этой семьи были дочь и сын. Конечно, дочь ихняя была глупая, ну дура, одним словом. А пацан ух какой! Если че, то он сразу по харе как заедет! Вот какой он был! И вот однажды ночью, как все заснули, из темного, темного угла появилась черная, черная рука и стала она тянуться как змея. Тянется, тянется и дотянулась до девочки. А дура эта проснулась и говорит:
- Кто это там шарится?
И вот пока дура эта спрашивала че да как, черная рука ее хап за горло и утащила.
Утром проснулись все, а дочери нет, пропала. Милицию вызвали, а те аж с собакой овчаркой приехали. Сколько они девочку не искали - бесполезно, не нашли.
А пацан этот кумекает, что –то тут неладное. И вот наступила ночь, а пацан , не будь дураком, взял с собою нож. Он специально его после ужина припрятал, а когда лег спать, решил не спать и проследить че и как.
И вдруг рассказчика прервал сосед:
- А, вспомнил. Это про то как он ножом старухе руку отхреначил?, да же? – затараторил Толян, но тут же осекся. Генка – Сила молча уставился на друга. Лицо его было не то, что спокойное, а очень спокойное. И все поняли- хана! Сейчас раздастся громкая оплеуха. Но тут заговорил Аржан-Тихоня. Голос его был тихий, но бодрый:
- А че дальше произошло? Слышь, Сила, а дальше че?
Генка задумчиво посмотрел на Аржана, проморгался и продолжил:
- Ну и вот ночь настала, все заснули. Один пацан не спит. Только двенадцать часов наступило, как из темного угла появилась черная рука и стала тянуться к пацану. А он не дурак, дождался момента и кы-ык рубанул по ней! Хрясь! И разрубил пополам. Тут в соседней хибаре как кто-то заорал, да так, что весь город переполошился. Милиция понаехала. И оказалось, что это бабка орала. Она, оказывается, была колдуньей и каждую ночь заклинание делала и рукою своею детей воровала, на сковороде жарила и ела. Вот какой случай у нас в городе когда-то происходил.
Снова воцарилась тихая пауза некоторого недоумения. Чего-чего, а этого от Генки-Силы никто не ожидал. Так здорово, этак живописненько рассказать историю не каждый бы сумел. Правда не считая Кольки-сказочника. Да- а, Генка- Сила всех поразил.
Тут выяснилось, что рассказы как бы иссякли. К тому же луна вдруг закатилась за гору. Стало темно и прохладно, а у костра, где пели старшеклассники и инструктора, было очень тихо. Стало ясно – все разошлись по палаткам и давно спят. Тут придурки и салаги без особого разговора решили, что и им, как поговаривали инструктора, пора в «люльку»!
В обыкновенной двухместной палатке запросто располагалось по четыре подростка. Хватило бы и пятому, но было решено, что так лучше. Салаги были не против. Палатка, в которой спали, а значит и несли по очереди Серега Вьюн, Генка-Сила, Толян Ерш и Аржан Тихоня, была, как говорят, с новья!
- По ней еще и мухи не топтались! – весело и ехидно хвастался Серега Вьюн. Ишь, клепачки какие, заводом пахнут. Понюхать можете! Короче она была совсем новой. В ней было прохладно и чуть сыро, но усталость и мягкие спальные мешки сделали свое дело. Подростки побухтели, похихикали и быстро заснули. Лишь Аржан Тихоня все не мог заснуть. Закутавшись по самые глаза в свой спальный мешок, он смотрел на черное глубокое пространство и фантазировал: перед его взором возникла громадная, светящаяся своей белизной гора Белуха. По ней деловито лазают и пугают альпинистов огромные Ети. Потом он представил гроб на колесиках и улыбнулся:
- Интересно, а как он на пятый этаж добирался?- возник в его голове вопрос, но тут произошло следующее .
Спящий около Аржана Генка –Сила вдруг громко забормотал, потом заерзал и вдруг забился, словно пойманная рыба. Что особенно поразило Аржана, что в этот самый момент в палатке словно бы включилась лампочка и он, Аржан, стал хорошо видеть все, что произошло дальше. Генка-Сила вдруг сел, испуганно осмотрелся и резко встав на четвереньки стартанул к закрытому на все застежки выходу из палатки. Достигнув его, он стал торопливо открывать вход, но вдруг замер, будто увидев кого-то. Тут он, словно кузнечик, отпрыгнул прочь, развернулся и с испуганным воплем на четвереньках рванулся наутек. Через миг он порвал головой брезентовую стенку палатки и скрылся в темноте. Проснувшиеся Серега, Толян, да и сам Аржан так же с истошным воплем бросились наоборот ко входу палатки Через миг воцарилась гробовая, жуткая тишина. Лишь через некоторое время, когда тишина наполнилась ночными шорохами и звуками, салаги услышали крадущиеся шаги. Это оказался Генка- Сила. Ему открыли вход палатки и пустили во внутрь. Спали, вернее дремали пацаны до утра, поглядывая на большую зияющую дыру. Она шевелилась, гримасничала от сырого холодного ветерка.
Что испугало товарища? Как? От чего? Эти вопросы возникли потом, уже днем.
День оказался солнечным, живым и веселым. Палатку Генка зашивал один, на глазах всепонимающих друзей, ехидных старшеклассников и недоуменных домашних девчонок.