Ранняя Груша. Часть третья, глава третья

               
  Через три дня по настоянию Дениса его выписали из больницы с условием, что он будет беречь голову от всевозможных стрессов. Пожав крепко руку врачу, вручив медперсоналу по шоколадке, он покинул больницу.
 Гранатомёт уже поджидал его возле машины.
– Куда едем?
– А давай в наше любимое место.
– Значит, в баньку путь держим. Понятно. А тебе можно?
– Отмоюсь от больничного запаха. А горячий парок с веничком приведут меня в реальность. Как там наши?
– Дураков стадо – пастухов надо, – ответил водитель поговоркой. – Лёха зачем-то ездил к Святогору. О чём базарили не сказывает. Может, тебе откроется.
– Посмотрим после баньки. Позвони им, чтобы собрались через пару часов в «Алмазе».
– Замётано.
  В парной были только два старика. Посидели молча пока тело набиралось тепла. Когда на лбу появился пот, Денис лёг на лавочку, закрыв от удовольствия глаза. «Что за разговоры плетёт Лёха за моей спиной? Плохо, когда друг потерян, но ещё хуже, когда он неверен»,– подумал он, аккуратно поворачиваясь на живот.

– Ну что хватит на первый раз, Гранатомёт?
– Конечно, во рту уже вода закипает. Пойдём под душ.
  Прохладные струи воды смыли с них липкий пот…
  В кабине на столе уже стояли кружки пива, на тарелке лежал копчёный лещ, сигареты. А венчало этот банный минимум потная бутылка водки. Оба сразу приложились к стеклу. Холодный напиток, встречаясь с  горячим телом, всегда вызывает приятное ощущение. Ополовинив посуду, поставили её на стол, вытирая полотенцем губы.
– Ты что-то не договариваешь, кореш? – Денис внимательно посмотрел на Гранатомёта. – Я это заметил ещё в больнице, когда проведывали меня.
– Откроюсь тебе, а ты, вдруг, не поверишь.
– Что такая горькая правда?
– Горше не придумаешь.
– Но, если замахнулся – руби. Чего тянешь?
– В больницу я тебя привёз. Когда ты повалился на асфальт без сознания, думал тебе хана. Потом чую – дышишь, а с головы кровь течёт. На твоей машине и доставил.
– А кто...?
– Лёха тебя угостил арматурой. Он в кустах затих. Видимо, поджидал удобного момента. Ты, наверное, под кайфом был и ничего вокруг не видел. А он, падла, давно пришить тебя хотел.
– Лё-ха-а говоришь? Ты точно видел? За базар отвечаешь?
– У тебя в багажнике та железяка лежит. Можешь ему предъяву показать. Посмотрим, как он будет вертеться под вилами.
– Что же он против меня имеет? Кто его заострил на друга детства? А ведь вместе начинали осваивать дикий капитализм. Налей полстакана водки. Трудно мне поверить, Гранатомёт, чтоб закадыка мог так поступить.
– Первым врагом, кореш, часто становится лучший друг. Сколько у нас в зоне было таких оборотней. Это ещё не всё. Лёха докладывает Святогору о всех твоих делах. Стукач твой друган. И нас после больнички подбивал ковырнуть тебя. Так что, старшой, он под тебя роет яму.
– Замолчи! Подожди. Слишком много горькой правды сразу не могу её вместить в больную голову. Налей ещё.
– А врач-то разрешил?
– Что Лёха хотел этим сказать? Если бы хотел убить, то у него есть пистолет. А он арматурой по голове.
– Дураком, наверное, хотел тебя сделать. Чтоб соображалка не мыслила, чтоб отошёл от дел. Он пастухом захотел стать. Вот у этой гадюки такая мысль. Макруху не хочет брать на себя, а калекой оставить…

– Ладно. Спасибо, что открыл глаза.  Теперь надо пропустиь это через свои извилины. Пойдём, похлестаемся, может, какая мысль придёт.
– По-ш-ли.
  Когда снова всё тело вновь покрылось потом, Денис скомандовал:
– Пройдись берёзовым и дубовым! Только по голове не бей.
– Я же не Лёха, понимаю.
– Бей, бей сильнее, не жалей.
 Измочалив оба веника об Дениса, Гранатомёт, окинув его взглядом, сказал:
– Весь краснокожий, беги под холодный душ. Защипит приятно. А я добью о себя голики.
  Допив пиво, Денис спросил:
– А что сказала братва на его базар?
– Думка сидит в тебе, но не дрейф: братва за тебя. С тобой у нас порядок. А если он зарулит, то нам – хана.
– Слушай, кореш, а у тебя есть на примете кто-нибудь подходящий вместо Лёхи?
– Далеко закидывать удочку – себе хуже. У меня младший брательник недавно откинулся. Пять лет в Воркуте сечку хлебал. Подчистую вышел. Боец будет ништяк. Ручаюсь всеми своими наколками.
– Пусть сегодня придёт на смотрины. Ты заслужил, чтоб тебя уважали. Встанешь первым вместо Лёхи. Я тогда скажу. Звонил братве о сходке?
– Звонил. К пяти кодла привалит. У нас ещё час в запазухе.
– Но о нашем базаре, пока молчок. Я скажу, когда надо действовать.

    (Продолжение следует)