(Предыдущая глава - http://proza.ru/2023/04/02/30)
(Песня о тревожной молодости - https://www.youtube.com/watch?v=DtNtvLgmD9M)
В который уже раз убедился, что таким, как я, надо бы трудиться на колке дров – и энергия при этом расходуется исключительно в мирных целях, и результат виден сразу же, и после того намного легче лавировать в людском море разливанном большого города. Как совершенно верно и образно подметил кто-то из «душеведов», труд (в том числе, спортивная его разновидность) подобен балласту, который не даёт кораблю человеческой жизни перевернуться.
Но при всём при том, «сколько волка ни корми», … - как необычайное послабление участи воспринял я после тренировки окружившие меня сразу за пределами спортзала темноту, тишину и безлюдье. Словно в целительный кокон захотелось подольше и поплотнее укутаться в них, и само собой пришло решение ехать на съёмную летнюю веранду в Мелужи.
Тем более, что в свете освобождения от необходимости постижения сразу двух серьёзных руководств – по системе управления базой данных и построению сложных систем, - предстояло в оставшееся до научной конференции время вплотную и безвылазно, методом мозгового штурма заняться самими знаниями, книжная пирамида из которых уже стала покрываться слоем пыли в лаборатории.
Полученную в деканате справку, узаконившую саму безвылазность и её бессрочность, теперь надо было поддержать бритвенными принадлежностями и достаточным количеством сменного белья и свежих рубашек, дабы не пугать не только уборщицу, но и Тамару Николаевну, которая почему-то всегда чрезвычайно трепетно реагировала на малейшие изменения моей внешности.
Световой день всё укорачивался, и в коридорах учебного корпуса уже тускло светились лампы дежурного освещения, когда я возвращался с тренировки. И очень неожиданным оказалось услышать из темноты межэтажной площадки, когда стал подниматься на второй этаж, сказанные голосом бессменного секретаря всех собраний Михаила слова:
- А я всё думал, кто это ежедневно и упорно круги по стадиону нарезает. – На фоне тёмного приоткрытого окна высветился его силуэт. – Словно готовится встречать Новый год в Иерусалиме.
- А при чём здесь Иерусалим? – поинтересовался я, здороваясь с ним за руку.
- Так ты, оказывается, совершенно не в курсе внутриполитических и вызвавших их международных событий. – Сказал он это с деланным осуждением и констатировал. - Пора тебя принудительно образовывать путём проведения политинформаций со студентами и студентками младших курсов.
- И что же такого произошло между народами, из-за чего я лично обязан бегать, как наскипидаренный?
- Слышал ли ты про немецкий город Гамельн, ставший известным всему миру благодаря легенде о крысолове? – издалека закинул удочку Михаил.
- Как же этот Гамельн мог стать известным всему миру, если я, неотъемлемая составная часть мира, ни о каком крысолове ни сном ни духом не ведал и не ведаю?
- Прямо сейчас и станет известным. После того, как я тебе о нём поведаю. – И поведал.
С его слов, согласно преданию, летом 1284 года бродячий музыкант избавил город от наводнивших его крыс, выманив их звуками флейты и утопив в реке Везер. Не получив за это условленной платы, крысолов в отместку увёл из города всех детей.
Улица, по которой дети ушли из Гамельна, ещё в XVIII веке называлась Беззвучной улицей. На ней никогда не раздавались звуки песен или музыкальных инструментов.
На старой городской ратуше была сделана надпись: «В году 1284 чародей-крысолов выманил из Гамельна звуками своей флейты 130 детей, и все они до одного погибли в глубине земли».
Просветлённый услышанным, счёл я необходимым сообщить Михаилу:
- Как перед костром инквизиции торжественно клянусь: в Гамельне бывать мне не приходилось, платных музыкальных услуг не оказываю, на флейте играть даже не пробовал. Самих детей люблю и жалею, потому выманить с целью утопления или даже подземной их погибели, никак не мог. К тому же, у меня жизненный принцип: если что плохое произошло, то я и близко возле этого не лежал, а если хорошее, буде оно произошедшим даже в двенадцатом веке, то говорите ещё про меня.
- Неплохой принцип, - похвалил меня Михаил. И тут же обесценил свою похвалу, прочитав мне кратенькую политинформацию:
- Ливанская война в июне-сентябре нынешнего, 1982 года или операция «Мир Галилее», как её называют в Израиле, это военная операция на территории Ливана с целью уничтожения баз Организации освобождения Палестины (ООП). В ходе этой войны израильскими войсками была взята столица Ливана Бейрут, а формирования ООП были вынуждены покинуть страну и перебраться в Тунис. После окончания операции «Мир Галилее» израильские войска создали в Южном Ливане «зону безопасности», которую Израиль никогда не вернёт, а саму операцию ни за что не признает захватнической войной.
- Читал в газетах и выражал личный свой протест по этому поводу. Только при чём здесь Гамильтон, крысолов и дети? – выразил я своё недоумение.
- Гамельн, - невозмутимо поправил меня Михаил. – А при том, мой дорогой товарищ, что после захватнической войны на Синайском полуострове, красиво названной в лучших израильских традициях «Миром Галилее», словно продудел крысолов в волшебную дудку, и зашевелились сыны и дочери израилевы по всему миру. В том числе и у нас, в Советском Союзе.
- Зашевелились, как крысы или как уводимые дети? – невинно спросил я его.
После непродолжительной паузы, словно дав мне время переварить всё услышанное, Михаил продолжил:
- Эмиграция сына Розенблита в Израиль - часть этого начавшегося в стране шевеления-исхода евреев на свою историческую, как они считают, родину. Многие из тех, кто готовится к исходу, стали бегать по утрам и вечерам в целях укрепления здоровья. У них даже есть свой клич-приветствие при встречах во время таких пробежек: «Happy new year in Jerusalem» (Счастливого Нового года в Иерусалиме).
- Эка невидаль! Уже не впервые дудят евреям или сами евреи в эту дуду. Если не ошибаюсь, это уже шестая по счёту арабо-израильская война. В году этак 1969-м, когда я ещё учился в школе, во время четвёртой египетско-израильской войны, названной ими "войной на истощение", тоже бучу поднимали сыны-дочери израилевы. Это ж надо было умудриться – в то самое время, когда советские войска оказывали помощь Египту в отражении атак израильской авиации, евреи заштатного районного городишки на Украине перечислили через международный Красный крест десять тысяч рублей в пользу Израиля! Местный комитет госбезопасности тогда на ушах стоял, разыскивая зачинщика, а оказалось, что все живущие в городе евреи всего-то скинулись по рублю. Мол, всех не перевешаешь.
- Стоят и сейчас комитеты на страже. – Михаил заговорил каким-то слишком уж серьёзным голосом. – В том числе, для защиты от самих себя, в первую очередь, излишне горячих молодых коммунистов. Которым лучше заниматься своим делом, а не агитацией за советскую власть. Как ты выразился на лекции перед студентками: «Кто делает, что может, тот уже герой».
После этих слов его принадлежность к «комитету глубокого бурения», как народная молва называла КГБ, из смутных догадок превратилась в данность, с которой теперь мне предстояло считаться. Хотя можно было бы и раньше догадаться об этом по его службе в пограничных войсках, подведомственных как раз КГБ.
И не просто по службе – как выяснилось в ходе последовавшей беседы, Михаил мало, что происходил из потомственных пограничников, но и принимал участие в боях за остров Даманский на границе с Китаем. Там он был серьёзно ранен во время подрыва бронетранспортёра, механиком-водителем которого являлся, после чего его лицо собирали буквально по кусочкам. Сумел выкарабкаться после серьёзной передряги, поступил в институт, закончил его с отличием и был оставлен работать ассистентом преподавателя на кафедре.
Как раз двухлетней борьбе с телесными недугами и с полной потерей памяти, в том числе, он обязан своим редкостным начитанности и эрудированности. Не только им, к сожалению, но и множеству погодных барометров во всём теле.
- Завтра будет дождь, - протягивая руку на прощание, спрогнозировал он.
- Пожалуй, сегодня начнётся, - предположил и я, ощущая накануне грядущей непогоды всё туже стягивающий голову обруч боли и словно непрерывное шевеление под кожей в местах былых переломов.
Продолжение следует