Часть 3. Наш адрес Советский Союз.
Глава 3. Заводская проходная
После демобилизации – новый жизненный поворот. В 1974 году Скалов был принят инженером на Ишимский машиностроительный завод, градообразующее предприятие. Назначение человека, далекого от машиностроения, как от луны, объяснялось приятельскими отношениями Скалова-отца с директором завода, Н.Ф. Колесником. Но надо сказать, что Никита Федорович был не только авторитетным на всю область руководителем, но и опытным психологом. Ему хватило одной встречи, чтобы оценить высокий потенциал Александра. Необычная военная карьера Скалова тоже склоняла директора в пользу назначения. Так или иначе, но директора покорила натура Скалова-Стрельца, порывистая, харизматическая и независимая, а навыки управления – дело наживное. Заметим, что люди, рожденные под Знаком Стрельца, принадлежат к стихии Огня, заряжают окружающих энергией и ведут их за собой. Огонь – один из главных элементов человеческой культуры, выделяющих человека из животного мира.
Огонь озябшим подал Прометей
И осветил холодные пещеры,
Веками он до наших дней,
Нас согревая, служит верно.
В обязанности новоиспеченного инженера входила организация механосборочного производства, но как его организовать гуманитарию? Как расписать задания на смену мастерам, о работе которых не имелось и малейшего представления? Как быть и как поступить? Александр понял, что настало самое время последовать поучению деда:
- В любом деле добивайся совершенства и уважай только профессионалов. Помни, что все прочие профаны в любой момент готовы нанести тебе удар в спину.
Начальник механосборки на первой же планерке озадачил мастеров:
- Какое-то время вам придется самим выписывать на себя сменные задания, а я буду их подписывать и осваивать на рабочих местах основные профессии. На вас возлагается ответственность за самоорганизацию производства, не подведите.
Началось освоение производства с азов. Инженер знакомился с рабочими, поочередно ходил у них в подмастерьях на разных участках цеха. Одновременно он пытался уловить общий производственный ритм, выявлять слабые места, ведь административная ответственность за сборку оставалась на нем. На каждую неделю инженер-рабочий запасался толстой записной книжкой, куда вносил свои планы, допущенные просчеты, замечания и предложения рабочих и мастеров. В огромном сейфе, изготовленном еще в царские времена, он хранил документацию, запас ходового режущего инструмента и флягу спирта, без которого не обходилось при авральных работах и прочих непредвиденных обстоятельствах. И так день за днем, месяц за месяцем.
Нетерпима неряшливость в деле любом,
Чистоплотным будь в мыслях и трудных делах!
Мне завещана дедом, а позже отцом
Эта мудрость глубинная в кратких словах.
Мастера, поначалу скептически относившиеся к вхождению в инженерный корпус «газетчика», вряд ли способного отличить шестерню от подшипника, со временем убедились в его упорстве, искреннем желании быть полезным делу и прониклись доверием к молодому руководителю. С рабочим классом еще проще. Для него не прошли даром заботы и хлопоты за огородами и домашним скотом, а тем более – разгрузки вагонов в студенчестве. К людям труда Скалов всегда относился уважительно, хотя и не видел пользы в машиностроении от движения ударников коммунистического труда. Другое дело, когда шахтер за счет физических усилий и сноровки кратно превышает норму выработки, но в обрабатывающей промышленности превыше всего качество труда и точное соблюдение технологического режима. Напротив, сверхнормативный выпуск продукции, превышение скорости резания на станках ведут к преждевременному износу оборудования, только и всего.
Машины строящий завод
Крупнел и рос из года в год,
На экспорт отправлял прицепы,
Пропал в реформах он нелепых.
Ах, сколько загубил талантов
Развал губительный страны;
Исчезли флагманы, гиганты,
Примеры чести не нужны.
Заводской знаменитостью слыла Нина Соловьева, дама необычайных физических данных. Ей бы диск бросать или ядро толкать, тогда стояла бы она на одном пьедестале со знаменитыми спортсменками сестрами Ириной и Тамарой Пресс. Но Нина стояла на линии обработки лонжерон, несущих балок для автомобильных прицепов, и слава обходила ее стороной, пока на территорию завода неведомо как не проникли трое блатных. В их зависимости оказался мастер Пирожков, и Нина увидела, как он заметался между щегольски одетыми блатными, прибывшими на криминальную разборку.
Она подошла к ним, чтобы выяснить, кто такие и с чем пожаловали. Получив совет отвалить, пока ей не обрезали сиски, Нина закинула советчика, на ремне которого красовалась финка, в чан высотой под человеческий рост, служивший для сбора отходов металлообработки. Разодетых фраеров она приняла за отходы цивилизации, а тогда и место им отводилось в чане. Второй стоял с открытым ртом, пока не оказался там же. Нина повернулась за третьим фраером, но того и след простыл. Не дождавшись третьего подельника, двое начали выбираться из отхожего места. Подошедшие рабочие их разоружили, вручив Нине финку в качестве законного трофея. Обляпанные маслом и мазутом, обвешанные спиральными металлическими стружками, представители блатного мира побрели восвояси, скидывая по пути заводские «украшения».
Другая забавная история приключилась на территории, прилегающей к заводской проходной. Было так, что насмешники приклеили суперклеем на каменный тротуар крупный юбилейный рубль. Монета издали отсвечивала, переливалась на ярком солнце, привлекая внимание прохожих сотрудников. Затейники представления устроили наблюдательный пункт из окна напротив, - как же проявят себя в интригующей обстановке их коллеги соратники по труду?
Первым на дорожке для пешеходов появился кадровик Петя, как всегда, респектабельный и чинный, с добротным кожаным портфелем. Воровски оглянувшись по сторонам, начальник кадров нагнулся, стряхнув пылинки с модных ботинок, и попытался подобрать валявшуюся монету. Не тут-то было! Петя пошел было дальше, но нумизматическая монета не отпускал, притягивая как магнит, и заставила Петю вернуться к заклятому месту. В руке добытчика блеснуло лезвие перочинного ножа, извлеченного из портфеля. Интрига раскручивалась по непредвиденному сценарию. Забыв об осторожности, Петя принялся выковыривать денежный эквивалент труда с такой настойчивостью, что лезвие обломилось, и в руке собирателя редкой монетной чеканки осталась рукоять складного ножа. Судя по озлобленному лицу, нумизмат выругался и удалился.
Пока заговорщики прикидывали цену ножика относительно рубля, в поле зрения объявилась крупная птица. От проходной шествовала парторг Бревнова, прибывшая на служебной машине. На контрольной отметке тротуара она приостановилась, также оглядываясь вокруг. Видать, начальствующие особы свои непотребные дела обтяпывают в тайне от общественности. Вот холеные пальчики поцарапали манящую монету, а за ними вход пошел острый дамский каблучок, который ждала печальная участь сломленного ножа. Партийное лицо побагровело от досады, взгляд устремился на ближайшие окна, но наблюдатели успели вовремя присесть не замеченными. Оставшись на бобах, партийная дама заковыляла восвояси. Новенькие туфли ей, конечно, обойдутся в копеечку, но и ремонт каблука на рубль потянет точно.
Третьим претендентом на халявную награду стал слесарь ЖКХ. Он, не раздумывая, подергал кем-то утерянный рубль, но после первой же попытки весело заржал, не побоявшись привлечь к себе внимание. Затем поднял обломленное лезвие, покачал головой, закинул обломок в кусты и бодро двинулся к проходной, довольный кем-то устроенной шуткой. Сразу было видно веселого человека, который не держит камень за пазухой. Мимо приманки прошли женщины, работницы разных рангов и должностей, начальник отдела сбыта и три ударника коммунистического труда. Между ними появлялись новые неудачные охотники за денежным знаком, пока не вышел дворник, человек-гора и ветеран труда, которого даже директор называл по имени-отчеству. Он принес короткий ломик, которым сковырнул круглое «сокровище», очистив тротуар от символа всех человеческих бед и несчастий. Пантомима, разыгранная случайными действующими лицами, завершилась.
***
Директор, конечно, следил за своим ставленником и постепенно нагружал его заданиями по внешним связям, командировками на смежные предприятия. К концу семидесятых годов советская система хозяйствования все глубже погружалась в трясину застоя. Ударные сталинские темпы развития промышленности оставались в безвозвратном прошлом, количественные методы прироста продукции были исчерпаны, и министерские чины приняли революционное решение – внести в советскую систему машиностроения принципы поточных линий Форда, процветающих в «загнивающем капитализме». Получив ценный циркуляр из министерства, директор Ишимского завода направил в Ярославль на курсы по изучению передового зарубежного опыта опытного «консерватора» А. Бучинского и «новатора» А. Скалова, известного смелыми и нетрадиционными решениями.
- С чего начнем внедрение опыта Форда? – спросил директор Скалова после его возвращения из Ярославля.
- С чего начнем, Никита Федорович, на том и кончим.
- Что так?
- Смотрите сами. У нас какой запас деталей и материалов? Месячный! Заказываем, что надо и не надо, чтобы подстраховаться, и вряд ли нам удастся изменить всю систему снабжения в отрасли. А у Форда запас лежит на складах сутки. Если поставки не будет, поставщик разорится.
- Еще что?
- Еще у него рабочие обеспечены всем необходимым для жизни, а у нас люди ютятся в бараках или «хрущевках», по шесть квадратных метров на человека. Сами знаете лучше меня, и с каким настроением наш работяга приходит на работу?
Тем и закончился разговор о системе Форда, для завода ничем, а для Скалова, к великой радости супруги, получением двухкомнатной квартиры. И не в тесной «хрущевке», а в просторной «сталинке». Скалов в лучшем настроении стал ходить на работу, правда, на другое предприятие.
А дело в том, что за три года работы на заводе Александр вымотался до предела и попросил отца устроить его на спокойную работу, без нервотрепки и авралов, которые приходилось решать с помощью фляги со спиртом.
Не признаю я общие дела,
И отрицаю общие идеи,
Лишь два завета мне судьба дала –
Себя любить. В себя упрямо верить.
Сам за себя всегда в ответе,
Я презираю помощь стаи,
И в государственные сети
Я никогда не попадаю.
Ему подобрали место наладчика третьего разряда на Ишимском маслосыркомбинате, где директором опять был друг отца по охотничьим делам. Вот где можно кататься как сыр в масле! Скалов, не привыкший засиживаться на старте, быстро получил категорию шестого разряда и снова взошел на высоту положения.