Ирочка с детства мечтала быть светской львицей. Богатые интерьеры, роскошные туалеты, множество гостей. Всё кругом такое возвышенное, изящное. Сама она - прелестная хозяйка модного салона, ведущая тонкую, умную беседу со знаменитостями. Все они талантливые, эрудированные...
Но что-то в её жизни пошло не так. Ни хорошего образования, ни престижной работы ей получить не удалось. Муж бросил. Подруги смотрели с презрением. Случайные любовники вовсе не походили на светских львов.
Юная прелесть Ирочки увядала. Бесцельно, зря... Она не знала, куда себя приложить. Плакала, скучала, стала попивать, перестала следить за собой.
Как часто она с горечью вспоминала о своей мечте! Интересные, талантливые люди, возвышенность, светскость... Ах, где же всё это? Кругом только пошлость, нищета, беспросветность... Кому она нужна? Да и кто теперь нужен ей? Одни подлецы, предатели, ничтожества кругом.
Однажды она вспомнила, что в ранней юности пыталась писать стихи. И её осенило. Она станет хозяйкой салона в Сети! Она (Ирэна!) будет желанной, роскошной... Её внимания будут добиваться, заискивать перед ней.
Ирэна зарегистрировалась на одном популярном окололитературном сайте. Выложила своё фото двадцатилетней давности, несколько простеньких стихотворений с картинками позазывней и ...салон открылся!
Просыпаясь в своей нищей каморке в одном из спальных районов мегаполиса, Ирэна вставала лишь к полудню. "Ты бы хоть поела", - жалел Ирэну её отец-пенсионер, за счёт которого она жила последние годы. Но Ирэна только отмахивалась. Надо было столько успеть!
Даже не умывшись, в старом, драном халате и бигудях, Ирэна встречала своих гостей. Все они были безумно талантливы.
"Я за тобой скучаю аж жжение в груди", - жаловался один. "Гладит между ног твоя ладошка", - ностальгировал другой.
"Да вы просто Шекспир!" - хвалила она первого. "Ах, проказник!" - ласково журила второго.
Но главное, Ирэна нажимала кнопку "понравилось", и с её раскрученной страницы щедро шли баллы. И она сама, Ирэна, нравилась, нравилась, нравилась...
Да и как она могла не нравиться? Её участие казалось таким искренним, лесть такой тонкой, а со старой фотографии игриво смотрела юная нимфа, которой невозможно было не восхищаться.