Это по молодости приходилось просыпаться по будильнику, а теперь в нужное время сам организм срабатывает. Соскочила Тамара Петровна с кровати, глянула мельком на часы, и на кухню. Муж её - Иван Кузьмич только и успел крикнуть ей вслед:
– Ты куда? Рано ещё!
– Вань, да я решила котлет нажарить. Да блинчиков испеку свеженьких!
– Ну, пеки, кто есть - то будет? Вдвоём с тобой…
– На работу с собой прихвачу, коллег угощу, вот и разойдутся.
– А на обед-то домой не придёшь? Том?
Но Тамара Ивановна уже ничего не слышала, у неё всё кипело и шкворчало!
Закончив дела на кухне и уложив котлетки с блинами на блюдо, завернула его в полотенце:
– Не забыть бы…,
Время поджимало. Она быстренько натянула колготки. Решила сегодня юбку новую с блузочкой гипюровой надеть. Недолго рассматривала себя в зеркало, стоя перед ним в одной комбинации, подкрасила губки помадой, затем надела блузку. Посмотрела на своё отраженье:
– Хороша ещё! – подумала вслух.
И улыбнувшись:
– Ну, если нарядить…
Быстренько проверила, всё ли сложила в сумочку, а то однажды пришла на работу без тетрадей, как проверяла, так и оставила стопкой на столе.
– Года берут своё! – думала она – вот и память стала барахлить…
– Вань, ты бы встал да перекусил горяченького! – крикнула она мужу с порога.
– Успею – ответил тот – я же дома.
Иван Кузьмич второй год как на пенсии, по вредному цеху пошёл, токарил все годы, теперь не нарадуется!
– Лежу, сколько хочу! Делаю, что хочу! Не жизнь, а малина! Плохо только, что внуки далеко. Редко приезжают, а мы с бабулей скучаем. – приговаривал он.
Тамара Петровна, тем временем, прибежала на работу. Больше тридцати лет она учит детей математике. Забежав в раздевалку, и увидев Василия Семёновича, преподавателя физики, который, как всегда пришёл пораньше и сидел за письменным столом, проверяя тетради, (Стол этот он давно уже притащил сюда, здесь никто ему не мешал, в учительской всегда шумно) она вдруг вспомнила, что забыла дома на столе блюдо с котлетами и блинами. Резко затормозив, Тамара Петровна, расстроившись, проворчала:
– Что делать-то теперь? Назад не побежишь! До начала урока пятнадцать минут осталось.
– Здравствуйте Василий Семёныч! – Выпалила она, снимая плащик, и начала жаловаться ему:
– Представляешь, Василий Семёныч, встала я сегодня пораньше, котлет, блинов напекла, принести хотела и забыла.
А он, разглядывая её через очки, говорит удивлённо:
– Тамара Петровна, я вас уважаю, но…
А она, перебив его:
– Вы не представляете, какие блины получились! Пышные, вкусные! А котлетки, загляденье!
А он:
– Тамара Петровна, выслушайте меня! Я вас, конечно, уважаю, но…
А она и не слушает его, тараторит своё:
– Напекла, на два дня хватит, сюда вот хотела принести! Забыла, жалко… Пообедали бы все…
А он, снимая очки:
–Тамара Петровна, я вас очень уважаю, но…
Тамара Петровна, совсем не слушая его, причёсывается перед зеркалом и твердит:
– Всех бы накормила! Ой, какие красивые котлетки получились сегодня! Я, правда и попробовать-то не успела. Но на вид, просто прелесть Василий Семёныч! Ох, чуть не опоздала сегодня я!
А он, видя, что она вот-вот выбежит из раздевалки в коридор школы, привстал со стула и заорал:
–Тамара Петровна, я вас, конечно, уважаю, но юбку-то надевать надо!!!
Тамара Петровна, наконец, услышала, что говорит ей Василий Семёнович, она, с испугом, посмотрела на себя, и в ужасе увидела вместо юбки, кружева комбинации поверх нейлоновых колготок. Глаза её округлились и она, взмахнув руками, присела, пытаясь натянуть блузку на место, где должна быть юбка.
– А, а, а … где она? – дрожащим голосом еле выговорила Тамара Петровна.
– Не знаю… – улыбаясь, сказал Василий Семёнович,– на вас её не было…
– Господи, она ведь на стуле осталась! Висит там, дома! Что делать? Вы уж простите меня Василий Семёныч, что вот так перед вами бегаю.
Выход был найден тут же, позвонили мужу Тамары Петровны, и он привёз эту злосчастную юбку и котлеты с блинами!
Тамара Петровна начала свой урок с большим опозданием. И пока она сидела в раздевалке и ждала юбку, с детьми, пришедшими на урок, вёл беседу Василий Семёнович. У него как раз было окно.