Китайский аванпост

1.
  Полевой лагерь современной сейсмической партии, проводящей геофизические исследования месторождений нефти и газа, отличается показным порядком. Все здесь устроено так, чтобы инспекторские приезды начальства проходили поскорее и без придирок. Бдительный глаз чиновника ничто не должно цеплять, не говоря уж о раздражении и недовольстве. Если лагерь находится в Заполярье зимой, то порядок поддерживать легче. Частые снегопады и надувы скрывают много того, что бывалым сейсмикам кажется обычным, а начальство может неожиданно разозлить.

  Большие трейлеры – дома на колесах, выстроены ровными рядами, выкрашены белым с синими вставками, расстояния между ними соответствуют противопожарным требованиям, откидные лестницы к входным дверям снабжены поручнями, огнетушители и пожарные посты на положенных местах, а все технологическое, не отнесенное к жилому комплексу, - техника, склады ГСМ и прочее, расположено на приличном расстоянии.

  В центре лагеря небольшая площадь, на которой обособленно и значительно расположен командирский трейлер с мачтами антенн связи и белым шаром – предохранительным кожухом для антенной тарелки на крыше. Сбоку от входной двери большой квадрат с информацией: названия компании – заказчика, месторождения, сейсмического подрядчика, имя проекта и номер партии. На самой двери: Руководитель проекта Максим Ильич Палаткин.

  Внутри трейлера слева жилая зона с двумя купе, туалетом и душевой, правая часть больше и просторнее, без стенок и перегородок, посредине солидный стол для совещаний с креслами на колесиках, на стене плазменная панель, далее рабочее место руководителя с двумя крупными экранами компьютеров и прочей офисной атрибутикой. В динамике радио, в неразберихе разнообразных голосов, криков, коротких замечаний и длинных выступлений опытное ухо выделяет все нюансы сложнейшего для посторонних производственного геологоразведочного процесса.

  Оживает большая плазма на стене, идет резкий звук вызова. Макс на кресле подъезжает ближе, на экране появляется заставка с логотипом фирмы – Заказчика и текстом «Департамент контроля качества сейсмических работ». Макс, не раздумывая, достаточно разухабисто кричит в микрофон:

  - Пронто!

  На экране  появляется красивая молодая женщина,  Макс делано пугается, усердно демонстрируя робость перед начальством:

  - Ой, Мария Ароновна! Не ожидал. Чем могу?

  - Кончай придуриваться, Макс, - Мария с усталыми повадками повелительницы не принимает шутливый тон, - у меня важное дело. Но сначала по работе, как там у вас?

  - Все в лучшем виде, работаем с соблюдениями всех правил, а главное – с наивысшим качеством…

  - Не свисти, по делу говори!

  - «Не свисти»… какие слова, однако... Нехарактерные для столь интеллигентной дамы. Даже обидно. Всё у нас хорошо! Докладываю коротко, без всяких комментариев… внемлю молча…

  - Вот и внемли! - она машинально поправляет прическу. - Ладно, вашу сводку мы еще отдельно обсудим на общей планерке, сейчас слушай меня внимательно. Руководство решило направить к вам на стажировку китайского специалиста…  Не перебивай! Им там виднее. Мне тоже идея воспитания конкурентов не нравится, хотя для вас это лучше – расслабляться не будете. Но с какой это стати мы с ними должны опытом делиться? Последние годы китайская геофизическая компания во всех крупных тендерах выставляется…

  - Пардон огромный, - успевает вставить Макс, - я не перебиваю. Хотел только спросить, он в какой области специалист?

  - По приемным линиям. Поэтому пусть с наладчиками работает, по тундре катается вдоль проводов с датчиками. В офис, где весь процесс на экранах, ты особо его не приглашай.

  - Ой, Маня, я тебя умоляю… какие тут у нас секреты? Чай не Аляска, где мы сами недавно слегка обогатили свой немалый опыт. Я же не буду от него нашу работу скрывать, да и зачем? С технологией понятно, а в организации - он в своем сегменте работать будет. Надеюсь, хоть бесплатно?

  - Естественно. Он у себя в компании зарплату получает…

  - И на этом спасибо, а так, общую организацию всего процесса мало со стороны видеть. Чтобы нашу производительность держать на таком проекте, много чего другого знать и уметь надо.

  Мария смягчает начальственный тон:

  - Ладно, Макс, тебе там, конечно, виднее, разбирайся. Значит, завтра к вечеру и встречайте гостя.

  - А вот здесь позвольте возразить… Вы прогноз видели? Мы тут к урагану готовимся, все стаскиваем в центр лагеря, а то потом так снегом занесет, что и следов не найдем… Давай, переноси экскурсию…

  - Ничего я переносить не буду, наверху уже все решили. Макс, ты же профессионал, уверена, все сделаешь как надо.

  Максим задумался, Мария нетерпеливо повела мышью по своему столу:

  - Эй! Ты чего там? Завис?

  - Здесь я. Ладно… Кого хоть встретить надо? Молодой, старый? Имя у него есть? Переводчик?

  - Звать его ЛиньЛивей, запиши там у себя, на русском говорит почти свободно, молоденький…

  - Большой прогресс, русский понимает… ЛиньЛивей… А где тут имя? Впрочем, неважно. Но я предупреждаю: пока он на вашей нарядной, штабной машинешке до наших границ доберется, как раз угодит в разгар пурги.
 
  - Ты чего, первый раз замужем?

  - Нет, конечно, не первый, и даже не второй, но с иностранным подданным все сложнее.

  - В каком смысле?

  - Да в таком, не дай Бог что случись… Наши-то – совсем другое дело, надо, и в снегу переночуют, а надо, так и антифриз выпьют.

  - Вездеход навстречу отправь, шутник.

  - Ну, Мааня, можно мы сами разберемся как-нибудь со своими вездеходами…

  Закончив разговор по ВКС из Московского офиса нефтяной фирмы, Мария берет сотовый:

  - Ты еще здесь? Извини, с Максом надо было переговорить. Да. С ним самым. Мы про что? А, возвращаюсь… Не знала я, что генеральный наш болтлив. Или ты на правах жены у него только романтические истории выуживаешь? Ленуся, сколько раз повторять, я дама семейная и с Максом у нас только деловые отношения… Ну да, на этом проекте бываю часто, так что? Он у нас в этом сезоне самый грандиозный… Что? Да, Макс тоже грандиозный, еще неизвестно, как бы ты себя вела, если бы знала его… Ой, Лен, извини, звонят по внутреннему. Давай позже. Обнимашки и все такое, вечером позвоню.

  Секретарь спрашивает, куда китайского специалиста девать после оформления. ЛиньЛивея отправляют в кабинет техники безопасности, где он кроме всего прочего просматривает жестокое видео из жизни разведчиков недр.

  Заснеженный лес с небольшой прогалиной, засевший в яму трактор и идущий к нему мужчина. Снимающий сидит, видимо, в кабине другого трактора, они весело переговариваются, оператор подтрунивает тракториста за то, что тот умудрился застрять на таком маленьком пятачке совсем рядом с дорогой. Мужчина через окно залезает в застрявший трактор, начинает буксовать под комментарии оператора, и вдруг огромная махина быстро и неотвратимо проваливается, с кабиной скрывается под жижей и обломками льда. Видео обрывается страшным матом снимающего.

  Линю объясняют, что оператор бросил телефон и побежал на помощь. За трактористом пришлось нырять, открывать люк в крыше кабины, отбрасывать в спешке куски льда… в итоге тракториста вытащили, он чудом остался жив. Видео предупреждает о коварстве природы, когда можно попасть в плохую ситуацию совсем рядом с твердой дорогой. Встречаются ямы с выделением болотного газа, льда нет, сверху наметается снег и скрывает опасность провалиться. Линь интересуется, может ли пешеход упасть в такую яму и получает не утешительный ответ в том смысле, что даже снегоход наладчика аппаратуры легко может нырнуть в такое гиблое место и поэтому нужно… далее перечисляется целый ряд охранных мероприятий.

  На следующий день, оправдывая прогноз, началась очень сильная пурга. Из тех, которые за зиму всего пару раз бывают, да и то не в каждую. В окна офиса ломится снежная стена, весь просторный, тяжелый вагон сотрясается от резких порывов ветра, внутри Макс и главный механик Кайгородов сидят за мониторами. Макс откидывается в кресле, с хрустом потягивается:

  - Давненько такой пурги не было…

  - Да уж, пока двадцать метров до тебя пробирался, снег как мука спецпомола, во все дыры забился, карманы полные. -  Кайгородов ткнул пальцем в экран. - Смотри-ка, нашел тракторист этот застрявший бензовоз. Нам-то на экране его хорошо видно, вот где стоит, не двигается, его с дороги снесло в глубокий снег. Видишь, Макс, дорога, а вот край болота вплотную подходит. Там яма,  которую снег задул. Молодец тракторист, моя выучка. Хорошо, что недалеко…

  - Они-то недалеко, а вот с джипом что делать? Километров тридцать еще, вон только на нашем экране засветился. - Макс берет гарнитуру радио. - Штабной, слышите меня?

  Сквозь треск эфира пробивается обрадованный голос водителя Ленд Круизера директора департамента:

  - Вот, теперь слышу, а то мы уж совсем заскучали, телефон вне зоны, радио молчит.

  Николай Кайгородов перехватывает тангенту:

  - «Заскучали»… ты что, к нам на дискотеку едешь? Машина как? Видимость есть?

  Водитель сразу понимает, кто с ним говорит и что лапшу вешать тут не получится:

  - Днем, как с федеральной трассы съехали на поворот к вам, вообще ничего не видно было, сейчас, при свете фар, кое-что вижу…

  - Чего ты там сопли жуешь? Кое-что, вижу, не вижу… Вы едете или стоите, чего-то на экране вроде как и не двигаетесь?

  - Да едем мы, едем… медленно, но пробираемся, боюсь опять с дороги слететь…

  - Опять?!

  Водитель  виновато:

  - Ну да, было дело… пару раз… в этом и проблема.

  - В чем проблема? С движком? Или с ходовой… чего ты как вареный? Все из тебя вытягивать надо…

  - Проблема с заправкой… буксовали много.

  Кайгородов аж подпрыгивает в кресле:

  - Чегооо? У тебя же Крузер с двумя баками! Ты что, не под завязку заправился?

  - Полностью заправился, первый раз что ли к вам еду… говорю, буксовали, кое-как  вылез, а во второй раз так снесло, так закопались… хорошо дерево впереди выручило, лебедку было к чему прицепить…

  Механика не проведешь:

  - А лебедка конечно впереди?

  Водитель понимает, что темнить бесполезно:

  - Так в том-то и дело, что выехали на твердую землю дальше от дороги, потом обратно пробивались… еще метет зараза, ни хера не видно, только след пробили, тут же снегом все заметает.

  - А из канистры долить? Ветер не дает?

  - Да нету канистры!

  - Ты что, без допзапаса в рейс пошел?!

  - Так я сколько раз к вам ездил… всегда хватало…

  Механик бросает гарнитуру на стол, недоуменно смотрит на Макса:

  - Видел такого идиота? Ему по городу ездить, за сметаной. А его в рейс отправляют. Зимой. Одной машиной. Пойду танкиста поднимать, навстречу гусеничный тягач отправим.

  -  Да, Николай, иди, организуй, - Макс берет гарнитуру, - а пассажир как там?

  - Здравствуйте, Максим Ильич, вот теперь хорошо слышу. Пассажир мой - справный такой паренек, помогает, с тросом бегает, с лопатой лихо управляется… Сэм наш гвинейский друг.

  - Ты не очень-то там веселись, как бы плакать не пришлось. Понимаете друг друга?

  Водитель рад сменить тему и не держать ответ перед механиком, которого он давно знает как человека крутого, сурового, но, ничего не скажешь, иногда справедливого:

  - Так он шпарит не хуже наших. Только маска у него на морде все время. Я говорю, сними, задохнешься, а он: нельзя без маски, Ковид. Ну я и отстал, хрен с ним, пусть носит, если охота.

  После череды организационно-приказных действий Макс с Николаем снова за мониторами. Каждая единица техники на географической подложке экрана отражается светящимися точками. Система в реальном времени отслеживает перемещения всех автомобилей, тракторов, вездеходов и даже снегоходов наладчиков аппаратуры, которые в данный момент, само собою, дрыхнут в своих трейлерах. Каждая светящаяся точка легко идентифицируется, Николая сейчас интересует вездеход, который он выслал на встречу директорского джипа:

  - Тягач, бляха, еле ползет, вообще видимости нет…

  Макса больше беспокоит судьба китайца:

  - Джипу, наверное, лучше стать и ждать и заправку не тратить. На холостых оборотах дольше хватит на отопление салона.

  Механик командует по радио:

  - Слушай меня, штабной! К вам навстречу тягач вышел, так что кончай буксовать, пусть мотор только на обогрев работает. Стань в перелеске, где ветра поменьше, и жди тягача.

  - Понял, но мы сейчас в голимой тундре, тут дверь-то открыть проблема.

  - Проблема… У тебя, я вижу, одни проблемы, кто только таких в штабе держит?

  - Держат, кому надо, вас не спрашивают… Щас… отключаюсь, пока дорога просматривается.

  Включается Макс:

  - Я по карте вижу, у вас три км открытой тундры впереди, дальше лес пойдет.

  Кайгородов вполголоса Максу:

  - Борзой водила… «вас не спрашивают»…

  - Так это Мани личный шофер.

  - Ааа, ну понятно, блатной. - Николай смахивает в сердцах свою шапку со стола. - Что ж такое, ведь были же люди как люди на Севере…

  Звонит телефон, Макс смотрит на номер, усмехается «легка на помине», рапортует:

  - Слушаю, ваше высокоблагородие… Конечно! Все по плану… Как? Да как доктор Коган и прописал. Ураганный ветер плотнейшую стену снега несет со скоростью чуть ниже первой космической… Что?! Дался тебе этот вездеход… Не учи отца и баста! Я не грубый. Просто у твоего китайца заправка скоро закончится и мотор заглохнет. А тягач из-за нулевой видимости не скоро еще его подхватит. Я предупреждал, между прочим… Пожалуйста! Не надо нас учить с городского дивана. Досвидос! Естесстно, непременно будем докладывать.

  Бросает на стол мобильник. Некоторое время в трейлере слышен только треск эфира из динамика. Вдруг радио оживает, незнакомый голос с заметным акцентом очень быстро и сбивчиво тараторит:

  - Дратвуйте, дратвуйте, танго, танго, меня слышно?

  Макс, не спеша включается:

  - Слышно хорошо, не торопись, что такое танго?

  - Ну, это я сказал, теперь вы говорите.

  Кайгородов вполголоса подсказывает:

  - Фильмов насмотрелся… еще один артист.

  Макс плотно устраивается в кресле, надевает наушники с микрофоном:

  - Тебя ведь Линь зовут? Говори медленно, Линь, не волнуйся. Что там у вас? Где водитель?

  - Водитель там. На улице. Смотрит.

  - Куда он смотрит? Пусть радио возьмет!

  - Не может. Мы… как это? Мы на бок легли…

  Макс переглядывается с Кайгородовым, тот подсказывает: «наверное, опрокинулись на бок, с дороги снесло и немного перевернулись». Макс уточняет:

  - Кто лег, машина?

  - Да, да, машина на правый бок и стекла с моей стороны… как это? Ну, в общем  утратились…

  - Окна выбило?

  Линь не хочет драматизировать:

  - Да, выбило. Немного. Два. Но не страшно, глубокий снег, не дует в окна.

  - А этот хрен… ну водитель, он что делает?

  - Мотор не работает больше. Он этот… ну как там, что мотор сверху… крышка такой, да. Он ево открыть хочет, но снег много и не дает открыть.

  Макс отводит трубку микрофона, спрашивает у Николая:

  - Отчего мотор может заглохнуть?

  Механик произносит длинную тираду, из которой среди смачных матов можно уловить все презрение фронтовика к штабным бездельникам:

  - Да много от чего, смотреть надо. Но прежде машину на колеса поставить, так ему капот не открыть.

  Макс по радио вызывает водителя вездехода:

  - Тягач, ты слышал?

  - Все слышу, все ваши разговоры. Плохие у них дела. Сколько еще мне до них?

  - Больше двадцати км, ты, вроде, побыстрее поехал?

  - В перелесок попал, по просеке лучше видно. Много еще леса у меня впереди?

  - Не много, меньше двух, потом пятнадцать км сплошной тундры. Ты вешки по бокам дороги в тундре видел?

  - Иногда видел, на открытых участках чаще вслепую шел, на ощупь… потому и медленно.

  Макс отводит микрофон, говорит механику:

  - Мы с тобой тоже мудрецы хреновы. Отправили один тягач с одним водителем… Спасатели Малибу…

  Кайгородов разводит лежащие на столе огромные кисти рук:

  - Так простое же дело. Расстояние плевое, много по просеке, водила опытный, каждый бугорок тут знает. Чего нам, целую экспедицию надо было собирать? За одним Крузаком? – Наклоняется к Максу, поворачивает к себе трубку микрофона. - Тягач,  у тебя впереди тундра, но это еще полбеды. Справа, близко к дороге подходит болото, наверняка с гнилыми окнами…  Может, перестрахуемся? Еще пару гусеничных в сцепке подождешь?

  - А эти меня слышат? Эй, на джипе?

  Врывается запыхавшийся, бодрый голос водителя джипа:

  - Отлично слышу, привет! Кое-как в кабину вернулся, дверь-то наверх теперь открывать, а ветрило с машины сдувает, ладно, иностранный друг подсобил. И зачем только японцы такой гладкий, полированный кузов делают?

  - Зато правый бок у тебя теперь сильно шершавый. – Не выдерживает механик, - Задраились хоть от ветра?

  - Закупорились, ветра в кабине нет, но и тепла особого не наблюдаем…

  Вмешивается водитель тягача, опытный, бывалый полярник:

  - Короче так, господа командиры и прочие товарищи. Сцепку двух вездеходов думаю, надо за нами выслать. Пока соберутся, заправятся, подшаманят что надо, часа два пройдет. Я потихоньку поеду к джипу, если ничего такого не случится, часов за 5-6 доберусь. Они там без тепла должны продержаться, выхода все равно нет. Костер не развести. Но если и я в болоте утону, им придется ждать вездеходов часов двенадцать. Это уже будет сильный экстрим.

  Макс подытоживает:

  - Принимается. Так и поступим. Даже если ты нормально до них дойдешь, назад вам с джипом на буксире все равно добираться. Вездеходы вас и подстрахуют.

  Глубокой ночью Макс в своей каюте с гарнитурой радио на голове старается разговорить китайца, чтобы тот не заснул в холодной кабине лежащего на боку джипа. Они переговариваются в эфире, остальные абоненты не вмешиваются.

  - Так, китайский специалист Линь, не молчи! Разговаривай! Молчать нельзя! Спать нельзя! Давай, рассказывай мне что-нибудь!

  - Что рассказывать?!

  - Ну, расскажи, как ты дошел до такой жизни?

  - Я не шел, меня довезли.

  - А русский язык, откуда так хорошо знаешь?

  - Русский - это моя гордость и страсть, очень нравится, с детства учу, но есть много ошибок, вы увидите.

  - Да ладно, это разве ошибки… Вот то что ты к нам поехал – это действительно большая ошибка. Шучу, я так шучу, привыкай. Ты где там в джипе устроился, он же на боку лежит? Сидения вертикально стоят?

  - О, нет, не беспокойтесь, водитель мне все здорово устроил!

  - А сам он где?

  - Он в багажном отделении, позади сидений. Спит.

  - Спит?!

  - Он сказал: его постель теплый. Не замерзнет.

  - Холодно там у вас?

  - Ну да, холодно… Но это ничего, вы не беспокойтесь, я выдержу.

  - Конечно выдержишь! Я и не беспокоюсь. Только я не хочу, чтобы ты спал. Давай, рассказывай, надолго к нам?

  Линь обстоятельно, со смешными ошибками объясняет, что планирует в партии побыть до конца зимы, что раньше он стажировался на французской фирме CGG по теме подготовки приемных линий, но там проекты маленькие, а здесь можно получить хорошую практику на таком громадном проекте. Макс спорить не стал, спросил только, весело ли во Франции было? Китаец чуть не обиделся, фирма работала на Аляске, а китайское государство их учиться посылает, а не развлекаться. Тогда Макс примирительно поинтересовался, привез ли он с  Аляски зимнюю экипировку?

  - Да, мне выдали очень хорошую спецодежду, очень теплая… - С некоторой гордостью сообщил китаец. -Поэтому и говорю, не беспокойтесь.

  Их радиообмен прерывается:

  - Максим Ильич, это водитель тягача. Вы можете на резервную частоту переключиться?

  Макс сразу настораживается, быстро говорит:

  - ЛиньЛивей, пожалуйста, повиси на связи пока, я к тебе вернусь.

  Не дожидаясь ответа, Макс переключает частоту на своем радио:

  - Тягач! Я здесь, говори.

  - Максим Ильич, там водила столичный дрыхнет, в верблюжий спальник залез и все по барабану, а я знаю эти герметичные японские кузова. Скоро конденсат от дыхания подмерзать начнет, одежда у китайца отсыреет, короче, спать ему нельзя давать.

  - Слушай, вот ты умный, а я чем занят? Только и делаю, что развлекаю его беседами, не знаю уже, о чем дальше говорить…

  - Ну да. Но не это главное, что я сказать хотел. Водила пусть через заднюю дверь вылезет, да проверит вокруг, вдруг они на болото завалились одним боком. Я недавно выходил из своей машины, палкой сбоку от дороги ткнул, там и льда-то нет. Один снег сверху намело.

  - Я понял. Ладно, давай на основную частоту вернемся. – Макс переключился. - Эй, Линь, ты не заснул там?

  - Нет, такое приключение, все так прикольно, какой сон…

  - Я хочу, чтобы ты не спал. Мало ли… Хоть и теплая одежда, но без движений долго при минусе трудно быть. Сильно там метет у вас?

  - Очень сильно, машину качает, ничего не видно… А вы, когда такой климпростой, чем в лагере занимаетесь?

  - Да кто чем… Отсыпаются, баню топят, играют в игры разные, в смысле в карты. Я, например, люблю читать.

  - А вы политикой интересуетесь? На Аляске один оператор, поляк, сказал, вы все время на митинги ходите или за видных оппозиционеров петиции подписываете.

  Макс не хочет перепугать китайца и тянет с ненужными разговорами:

  - Какая политика, амиго? У нас тут три сотни людей участвуют в сложнейшем производственном процессе по изучению месторождения. Всех нужно организовать, правильно выстроить, чтобы все работало... Какая политика? В политику лезут те, которые делать ничего не умеют. Про петиции, это они сами придумывают, без таких слухов их значительность сдувается. Знаешь, около торговых центров такие надувные рекламные фигуры колышутся? Подача и сотрясение воздуха прекращается, и они опадают. Трясти петициями  - это и есть подкачка опадающих политических фигур.

  - Не все политики делать ничего не умеют…

  Терпение у Макса заканчивается:

  - Погоди, Линь, извини, пожалуйста! Растолкай там водителя, а я пока с тягачом поговорю. Тягач, ты здесь? Иди на резервную… Слушай, он же ходил вокруг джипа, не провалился…

  - Ну, мало ли, может, повезло. Проверить лишний раз не помешает. Может у них и болото близко к дороге не подходит…

  - Ну, да, - соглашается Макс, - лучше проверить, ты прав. Давай на основную частоту!  ЛиньЛивей, ты как там? Добудился?

  - Разбудился, он ругался очень, вот, берет радио.

  Сердитый, заспанный голос водителя продемонстрировал, что он действительно хорошо устроил свой ночлег:

  - Слушаю, на связи.

  - Слушай и запоминай! Машину вокруг обходил? Во что ты обут?

  - Ну, вы там прямо все полярники, а я, конечно, городской пижон в сандалетах. Валенки переодел! Догадался. Случайно. Вокруг обойти нельзя, с другой стороны от дороги там такой снег по пояс, что только ползком. Еле выбрался.

  - Воды под снегом не было? – Осторожно спрашивает Макс.

  - Да вроде нет. Валенки бы промокли…

  - Я чего беспокоюсь… вслух неохота говорить… короче, обойди еще раз с правой от джипа стороны. Боюсь, как бы он еще сильнее не завалился. На крышу станете, вообще кранты вам…

  Сон у водителя мгновенно пропал:

  - Ааа, понял! Понял вас. Сейчас запакуюсь. – Со страху водитель начал бодриться. -  Выйду в открытый космос, если не вернусь, прошу считать меня героем…

  - Давай, космонавт! – Макс выжидает, изучает экран, потом. - Эй, Линь, ты как там? Водитель вышел?

  - Он много слов непонятных сказал и вылез обратно через водительскую дверь. Сказал, если заднюю открыть, потом снег залезет, совсем обратно не закроем. А зачем он ушел?
 
  - Да так, на всякий случай. Проверить надо кое-что. Ты в голову не бери, давай пока про политику, хрен бы её побрал.

  - Как побрал?

  Макс не стал уточнять, как и почему такое отношение к политике, он ограничился объяснением причин, почему некоторые люди, по его мнению, туда стремятся. Линь, например, чтобы стать специалистом, добиться чего-то в жизни, едет в полевую партию, где мерзнет в перевернутом автомобиле. А другой парень рядом, может даже из его же института, не хочет переносить такие вот неприятности, люди его не интересуют, и понимать каких-то там наладчиков, работать с ними он не считает нужным. Но вылезти наверх он очень хочет и уверен, что политический лифт быстрее и надежнее, и не надо сопли морозить… Линь вполне идеалистически возражает, что это крайний случай, на что повидавший жизнь Макс говорит, что такие перцы встречаются часто. Неожиданно Макс распаляется:

  - У нас вот есть деятель, никогда не работал ни на государственной службе, ни на больших предприятиях, жизни не видел, за людей ответственности не нес, производственного, управленческого, административного опыта ноль,  а в президенты страны без мыла лезет…

  - Какого мыла? – Оторопел китаец.

  - Не важно, это так, фигура речи… Ты водителя не видишь? Где он там?

  - Не вижу ничего, темно, один снег по машине бьет, ветер очень сильный… Может, я выйду поискать его?

  - Нет, ты на связи оставлен. Не беспокойся, вернется.

  В это время резко звонит телефон. Макс по радио просит: «Не отключайся, Линь! Я быстро с начальством переговорю и сразу вернусь к тебе. Не спи! Эй, братва, поговорите с ним!» Отключается от радиосвязи, берет трубку:

  - Да, Мария Ароновна, слушаю... Неважные дела. Джип с дороги снесло, он опрокинулся и завалился на правый бок. Стекла справа выдавило, но…  Почему не докладываю? Вот я докладываю… как только разобрались, что к чему… Да живы все, живы, правда, мотор заглох. Ну, как именно заглох, это вы у своего водителя потом спросите. Метет страшно, ураган. В кабине тихо, они закупорены, да и заносит их помаленьку… Почему давно? При такой пурге сугроб наметает за 10 минут… Да, в кабине не жарко… Связь постоянная, радио совсем немного энергии берет, хватит до приезда тягача…  я надеюсь. Развлекаю вашего китайца разговорами, чтобы не спал… Водитель-то ваш себе спальник верблюжий еще с осени обеспечил, а вот гостю – кто у вас там рейс готовил – спальник не выдали, вы же только у нас технику безопасности контролируете… В крайнем случае, попросим водителя, но в таких условиях, сами знаете, приказать нельзя. Только добровольно… Пока нормально, спать не даем, но тут еще кое-что… Они у меня на экране светятся, по карте там у дороги болото. Точность карты плюс-минус 2-3 метра, весь вопрос, в какую сторону этот минус: вплотную к дороге болото подходит или все-таки два-три метра от джипа. Если вплотную, каркать заранее неохота, но бывает, на болоте льда нормального нет… А что сделаешь? Зафиксировать корпус от дальнейшего опрокидывания нечем. Водитель со стороны болота проходил, вроде пока нормально, вода не проступила… Тягачу еще часа три добираться, что тут сделаешь, только ждать. Там еще два в сцепке пробиваются… Медленно все идут, видимости нет… Конечно, через час позвоню.

  Макс кладет сотовый, берет трубку внутренней связи, коротко бросает: «Оператора и главмеха ко мне! Буди!». Некоторое время лежит, слушает и пургу и радио. А в эфире тихо, не очень-то «братва» развлекает китайца. Потянулся к гарнитуре и тут же слышит возбужденный голос водителя джипа:

  - Вы слушаете? Кое-как вокруг машины обошел. С правой стороны уже сугроб надуло, ветер-то у нас слева повернулся. Я, честно говоря, тоже боялся, что ветром джип перевернет на крышу, но обошлось. Теперь там снега набилось, он не даст…

  - Там воды справа нет? – Встрепенулся Макс. - Не пробовал какой-нибудь палкой снег до земли пробить?

  - Да какой там палкой? Где бы я её нашел, ладно хоть от джипа не отвалился далеко, да не заблудился. Вот был бы номер. Вы не представляете, как тут дует, пургу такую я, вообще, не видел, сплошная стена снега, на вытянутую руку не видать ничего… Я пока дверь открывал  - назад забраться, - вымок весь… Ладно, через нашего гостя перелезу в свой отсек и забудусь тяжелым сном…

  Макс знает, что в эфире по меньшей мере еще трое механиков-водителей тягачей, которые вот в эту минуту пробиваются к джипу. В шлемофонах ребята слышат все переговоры, на сообщение шофера джипа никто не реагирует. Паузу нарушает Линь:

  - Улез к себе в задний отсек. – Комментирует он действия шофера. - Сказал, громко не орать, спать он будет. А мне что делать?

  - Устраивайся поудобнее, будем дальше разговаривать. – Макс подуспокоился. – А ты, Товарищ Линь, продолжай докладывать обстановку! Говори громко и четко, ни хрена с твоим водилой не станет, спать он будет, видите ли…

  - Обстановка хорошая, спать не хочу, ветер воет и могуч, он гоняет стаи туч, не видать ничьих следов, только наша здесь нора!

  - Вау!!! ЛиньЛивей, да ты Пушкина знаешь… Ну, молодец, не ожидал. Вот, наш человек, геофизик! Не замерз там?

  - Не замерз, очень много адреналина, такое развлечение где еще увижу…

  - Да уж, крутой квест получился… Пушкина любишь?

  - Обожаю, языку учусь на нем… Хотите еще стих? Вот: Иной имел мою Аглаю/ За свой мундир и черный ус, /Другой за деньги — понимаю,/ Другой за то, что был француз, /Клеон — умом ее стращая, /Дамис — за то, что нежно пел./ Скажи теперь, мой друг Аглая, /За что твой муж тебя имел?

  Макс совсем не ожидал такой прыти от китайца:

  - Стой, стой, стой! Ты где такую пошлятину откопал? Приличный же человек… Ты по таким-то стихам  хочешь Пушкина изучать? Другого не нашел?

  - Найдем другое, это я случайно запомнил. Вот объясните, как может знаменитый поэт к женщине, и притом замужней, так относиться?

  - Послушай меня, мой поднебесный друг. Ты пока еще не Бенкендорф, чтобы Пушкина критиковать, ты его сначала изучи, пойми, а потом уже выводы делать будешь!

  - Согласен и мне уже стыдно…

  - Учитывая твое печальное положение в холодном заточении, на первый раз прощаю.

  - А вы ведь тоже Пушкина любите? Можно, я под вашим руководством буду его изучать?

  - Можно. Прямо сейчас и начнем, только повиси немного на связи, мне переговорить надо.

  Максу не хочется вставать с постели в своем купе, он снимает со стены трубку внутренней связи и интересуется, появились ли в зале механик с оператором. «Подошли? Не унесло вас ветром? Короче, мониторить ситуацию будем постоянно. Ты по радио держи связь с вездеходами на резервной частоте, я на основной развлекаю китайца. Оператор пусть садится за главный пульт и отслеживает все передвижения вездеходов, расстояния до джипа и вообще пусть держит на контроле всю ситуацию. Давай, главмех, действуйте!». Хлебнул коньяка из горлышка припрятанной на крайний случай бутылки, в это время Линь сообщил тревожно:

  - Алло, база! Меня слышно? Только что весь джип вздрогнул и как бы просел. Это нормально?

  - Не паникуй, Линь, сейчас все узнаем. Спокойно! Разбуди водителя… хотя погоди, сначала доберись до снега где окно разбито. Там войлок должен быть постелен, водитель говорил. Осторожно подними войлок, там воды нет?

  После паузы Линь рапортует:

  - Проверил. Нет воды, сухой снег. Утрамбовался хорошо.

  - Ну, тогда все в порядке, просел снег под тяжестью машины. Главное, чтобы вода не выступила. Ты следи там внимательно, прошу тебя.

  - Буду следить. А сейчас обучение продолжим?

  - Что? Какое обучение? Какое еще обучение! Тут впору уже к практике перейти… придумать пути отхода… подготовить все, пока ты спать не надумал… - Макс осекся, не стал нагнетать. - Впрочем, да. Ты прав, вернемся пока к  Пушкину… Что бы нам поинтереснее придумать… А, вот вариант! Знаешь, мой молодой китайский друг, есть у меня журнал "Новый Мир" за 1985 год. Мне его подарил еще мой первый начальник, который долго таскал журнальчик по северам. Ни он, ни я не смогли, так и не собрались сделать простейший анализ.

  - Какой анализ?

  - Там написано о тайной встрече Пушкина с императором Николаем I в сентябре 1826 года.

  - О тайной?

  - Не это главное, хотя и это тоже. Встреча должна была как-то отразиться в его стихах. Не могла не отразиться. Сначала мой начальник, потом я все собирались найти у Пушкина какие-то признаки такой значительнейшей аудиенции, но так и не собрались. Больше тридцати лет журнал для этого и возили с собой. Но не собрались.

  - Макс Ильич, но ведь специалисты по Пушкину давно, наверное, все нашли... Кстати, у меня с собой букридер, там полное сочинение поэта.

  - Зови меня Макс, мы с тобой теперь вроде как родные. Вполне возможно, ученые все знают, но мы не специалисты и статьи по литературоведению не читаем. Смысл в том, чтобы самому найти. Поэтому предлагаю, раз у тебя весь Пушкин есть, мы будем не просто стихи вслух читать, а читать их с вполне определенной целью.

  - Спасибо! Даже и не мечтал о таком…

  Линь достает свой рюкзак чтобы найти букридер, перекладывает вещи, ему попадается бережно обернутая пледом черная лакированная коробочка с китайской росписью. Он очередной раз удивляется её ощутимому весу, что там внутри его давно интересует, но невеста, любимая, такая родная Чуньхуа, просила свой подарок не открывать до Нового Года. Интересно, что некоторые дни он не успевал вспоминать Чуньхуа, а здесь, в холодной кабине, она постоянно с ним, и даже мама с тревожным лицом и наверняка излишними переживаниями часто отступает вглубь, а лицо невесты занимает все его воображение.

  ***

  Большая кухня-гостиная со следами былой роскоши, очень запущенная, посредине длинный стол с вмонтированной плитой завален бутылками и банками из-под пива, разбросанные коробки доставки еды, переполненные пепельницы. Среди этого бардака ноутбук, на котором открыто приложение творческой студии ютуба с отображением статистики лайков и просмотров. На большой кровати лежит парень, накрытый одеялом с головой. В его позе, обстановке квартиры, спертом, давно не проветриваемом воздухе явно проступают признаки нешуточной депрессии. На звонок он не реагирует, входная дверь не заперта, в квартиру заглядывает унылая девица и с порога начинает ноющим голосом:

  - Ко-о-о-оль, ты дома ? Коля-а-а…

  Парень еле слышно что-то бормочет из-под одеяла, потом приподнимает его и томно просит, неопределенно кого, его непременно оставить в покое и никогда больше не трогать. Девица вздыхает, такая ситуация ей хорошо знакома, потом вроде как незаметно просачивается в квартиру, подходит к кровати и продолжает нудить, полагая, видимо, что такой тон в данной ситуации наиболее подходящий:

  - Коль, до тебя никто дозвониться не может. Ни родные, ни команда. Я твой агент или мамочка? Почему я через всю Москву должна по пробкам добираться, чтобы с тобой поговорить?

  Коля лежит без движений, но потом откидывает с головы одеяло и довольно четко и зло произносит «Потому что я тебе плачу». На этом его праведный запал заканчивается и дальнейшее он уже произносит вяло:

  - Если ты пришла мне мозг выносить по поводу статистики, то лучше вали сразу. Ты что, Вика, не понимаешь? Вообще не впитываешь? Я сейчас конкретно не в состоянии это обсуждать.

  Дальнейший разговор носит полуделовой, полунастойчивый, полуотбивающийся необязательный тон и еще много чего малоконкретного, но вроде как необходимого в манере, столь свойственной инфантильной молодежи с большими запросами, но отсутствием обязанностей. Людей подставляем – каких там людей, Вика? Срываем сроки, не выкладываем рекламу, которая, между прочим, согласована и уже оплачена, - да ладно, Вика, ты что-нибудь придумаешь, ты же у нас умная. Команда сидит, не понимает, что происходит, а творческие натуры в  бесконечных кризисах. Но пора уже выбираться из этого состояния. Последние видео когда было? 3,5 месяца назад, Коль! Это пипец как ужасно!!

  - Вика, исчезни! - Утрировано капризно.- Твой лексикон не для моей истерзанной души.

  Но от Вики не так-то легко отделаться. Она уже завелась и повышает голос, на что Коля демонстративно затыкает уши. За это время столько инфоповодов накидали, столько сценариев лежит для роликов... «просто твое лицо  в кадре нужно и все. Тебя даже учить ничего не просили, телесуфлер  купили…»

  - Викуся, ты отвалишь наконец? О каких инфоповодах ты тут мне лепишь? Четвертая волна короны... принудительная вакцинация, возможное закрытие? Твою мать, Вик. Тебе самой не смешно? Это уже никому нафиг не интересно. Мы 10 выпусков «чипизации» сняли. Ты видела соотношение лайков с дизлайками на последних? А актив просто нулевой, мне че опять розыгрыши делать? Я уже не знаю, что блин разыграть? Почку свою? Хотя кому она нужна. Я жду нормального материала.

  - Коля, родной, а ты как думал? Канал выстрелил на этой теме, а дальше уже задача удержать аудиторию. Хочешь, не хочешь надо снимать. Нет шок-контента? Ну, так придумай. Что я могу поделать, если у нас сейчас тематика разоблачений эпидемии? Думаешь, меня не тошнит уже от этого? Леха вон, работает, ищет, сочиняет...

 - Вик, хочешь - оденьте Леху в костюм рептилоида и идите снимайте тик-токи. Если вы хотите продолжать танцевать на моих медийных похоронах – вперед! Но без меня. Я жду чего-то свежего… И вообще. Кончай тут свою политграмоту. Захлопни дверь с той стороны!

  А в лагере потребителей всей этой сетевой муры, не имеющей ничего общего с честной журналистикой (что само по себе тоже большая редкость), всех этих шок-контентов, разоблачений и липовых сенсаций, - тем временем у них, ловцов хайпа, своя жизнь и свои насущные заботы. В кабинете депутата между хозяином, крупным, молодящимся мужиком за пятьдесят в белой рубашке без пиджака, с модным, подкрашенным ежиком, сотворенным лучшим барберменом, происходит подобный и столь же не оригинальный разговор с помощником. Депутат натурально, что называется, быкует. Густым баритоном орет на помощника, стоящего в дорогом костюме и галстуке у стола навытяжку, требует информационный повод немедленно, поскольку его, народного избранника, давно уже, - неделю, мать твою! - нет ни на экранах, ни в Сети. Люди ждут новых законодательных инициатив, надо быть активным, «а ты тут топчешься за такие деньги... Кругом чего только не творится, а ты тему не можешь мне подогнать...».

  Помощник, всеми силами изображая испуг, жалко лепечет, что, мол, он хочет наверняка, а то в прошлый раз как-то не очень вышло, «журналюги и блогеры поганые полоскали нас на всех углах…». Этот взгляд на сложности депутатской жизни вызывает у шефа чуть ли не истерику, «слышь ты, умник, когда это меня полоскали? Ты чо, совсем что-ли?» и тому подобное, которая продолжается довольно долго, и помощник украдкой поглядывает на часы, и морда у него моментами становится не такой уж почтительной, а скорее наглой и насмешливой.  Депутат, напрягаясь всем своим красным апоплексическим лицом, в конце выдает свирепый депутатский наказ стандартного типа, «землю рой, сука, а тему найди! Убойную!!!».

  ***

  Китайский практикант ЛиньЛивей, с ходу попавший в невиданный полярный переплет, продолжает свою практику в холодной кабине перевернутого джипа. На коленях у него плед с подаренной шкатулкой, он непроизвольно поглаживает гладкие лакированные бока коробочки, спрятав руки под плед, и от этого кажется, что эта, дорогая в данный момент домашняя вещица, и греет его и переносит домой.

  Ужасный шторм не думает утихать, но ветер слегка поменялся, и теперь снежная крупа не бьет по лобовому стеклу. А в нем уже много часов одна кромешная темень. Спать ему не дает радио, руководитель проекта Максим Ильич занимает беседой о Пушкине. В данный момент Макс, как он сам попросил себя называть, перешел на другую частоту, а Линь погрузился в воспоминания. Незаметно веки опустились, и перед ним открылся склон горы с растениями сочного, зеленого цвета. В гуще этого волшебного леса показалась Чуньхуа с маленьким фонарем, то и дело закрываемым ветками. Потом невеста выбралась на поляну и фонарь засветил ярче. Линь пытался рассмотреть лицо девушки, но свет мешал ему все сильнее. Он рос, приближался, пока не разделился на два мощных прожектора, направленных ему прямо в лицо. Парень резко проснулся и увидел в трех метрах слева настоящий танк, только без пушки. Звук дизеля с подветренной стороны не мог перебить завывания пурги.

  В просторном вагоне офиса окна по-прежнему атакуются снежными зарядами. Непривычному взгляду может показаться, что стекла вот-вот не выдержат и лопнут, рассыпавшись на мелкие осколки, и вся эта дикая, плотная масса снега мигом заполнит, захватит, набьется во все свободные пространства трейлера. Пурга сотрясает тяжелый вагон, поверхность кофе в чашке на столе все время покрывается рябью, а штыревая антенна на углу стола мерно покачивается. Макс в гарнитуре рации сидит у своих экранов, Кайгородов стоит рядом. На большом экране настенной плазмы обозначено присутствие руководства, Мария наблюдает за их работой.

  -  Осталось два км до абсолютно открытого поля. - Отвернув рожок микрофона, Макс комментирует начальству. - Водитель тягача кроме сплошной белой стены в свете фар через лобовое стекло ничего не видит, на буксире у него джип, вернее, то,  что от него осталось. Самая веселая работа у твоего, Мария Ароновна, шофера. Он вынужден рулить, окна справа выбиты, и он только успевает снег в кабине разгребать. Два вездехода в сцепке сзади джипа вплотную идут. Видишь, на экране три точки ползут? Твой джип уже и не светится.

  - А практикант наш где? – Интересуется начальство.

  - В самом безопасном месте, в кабине последнего вездехода. Вот наблюдай, как я выведу их на базу.

  - А первый тягач, как он видит, куда рулить? – Не отстает с важными вопросами Мария.

  - Едет по моей команде, у него в шлемофоне динамик... А вот сейчас и увидишь…

  Макс резко переводит рожок микрофона ко рту, поворачивается к механику «а ты куда смотришь?!», кричит:

  - Стой, куда прешь, му... чудила! Я говорю "правее", почему за левый дергаешь?

  - Да, бляха, совсем соображать перестал. Перепутал, извините, со слуха управлять хуже нет...

  Кайгородов наклоняется к микрофону Макса и громовым голосом наставляет:

  - Правая рука это в которой ты ложку держишь, или рюмку. Запомни! Впереди опора ЛЭП, въедешь в неё, провод слетит,  и тебя за две с половиной секунды зажарит до стадии велдан. Понял? Внимательно! Трогай потихоньку!

  Некоторое время напряженно смотрят на экран, потом Макс чуть расслабляется и вновь объясняет Мане:

  - У него там в танке не руль, а две палки для управления фрикционами. Надо направо повернуть - дергай правую. И наоборот. Надо остановиться - тяни на себя обе.

  - Я знаю, меня обучали управлять таким танком.

  - Кайгородов! Нарушаете технику безопасности? Без прав за рычаги туристок красивых пускаете. А если бы задавила кого?

  - Поосторожней! – Маня вступает в свои права. - Начальству виднее… Раздухарился… Рад, поди, безмерно, что все заканчивается…

  Наконец,  колонна приближается к столовой лагеря. Макс командует: «Китайца ко мне!», снимает гарнитуру с вспотевшей головы:

  - Доползли!  Все! Песец капитализму! – Театрально обращается к камере плазмы. - Вывеска на пушном аукционе. Поясняю, чтобы начальство плохого не подумало.

2.
  В своем кабинете на Охотном ряду депутат выслушивает помощника и его «Всесторонний анализ запросов населения в разных районах страны». На стол ложится толстая пачка ксерокопий, на основании которых депутату предлагается озвучивать вопросы в виде тезисов, выводов, предложений и утверждений.
Депутат рассматривает бумаги, бормочет «Какие-то подозрительные записки…», ведет себя в общем-то достаточно смирно, пока не натыкается на возмутительную часть подборки.  Он выхватывает из кипы лист,  вскакивает, подбегает к помощнику, сует ему бумагу с криком:

  - Анализ запросов населения, говоришь? Вот это, оказывается, наше население запрашивает?! Это необходимо населению?!! - Рвет в клочья лист, бросает в лицо. - Вон!! Пошел вон, дармоед!

  Помощник убегает. Депутат медленно возвращается на свое место, не может успокоиться, вытирает красное лицо платком, вид у него нездоровый, перечитывает другие листы, часть из них судорожно сминает и бросает в разные стороны. На столе остается совсем тоненькая стопка бумаги. Наедине с самим собой, он может позволить себе не совсем публичное выступление, проговорив неизвестно кому тонким, почти бабьим голосом:

  - С кем работать приходится… государственную службу служить… один… как в пустыне один, все самому делать приходится… а куда деваться? Надо… если не я, то кто же… - потом привычным баритоном, - Господи… что я несу.

  Остатки ксерокопий со вздохом складывает в папку, обессилено откидывается в кресле, дремота подступает незаметно.

  А помощник, между тем, наоборот, бодр и весел. Накинув модное пальтишко, он шустро по подземному переходу перебегает в отель напротив. Открыв дверь своей карточкой, он застает в люксовом номере боевую подругу депутата, незабвенную Клеопатру Автандиловну, которая страшно не любит вспоминать свое отчество и просит звать её просто Клео. В низком кресле, за скроллингом айфона она привычно демонстрирует всю длину своих замечательных ног. Она поднимает глаза, обрамленные подозрительно пышными ресницами, и вопросительно смотрит на вбежавшего живчика. Тот сноровисто скидывает пальтишко и приземляется на подлокотник кресла Клео. Склонившись к уху с огромной серьгой, он шепчет:

  - Не представляешь, как он мне надоел. Это какой-то монстр, все время ему чего-то надо. Как ты выносишь это животное?

  Клео царственно отстраняется, словно греческая богиня от раба-наушника:

  - Ты, случаем, не забыл, с чего кормишься? С каких таких талантов жрешь каждый день в «Живаго»? На спорткарах гоняешь…

  - Ой-ой-ой! Можно подумать… Прямо завалил меня деньгами твой кавалер. У меня оклад нищенский, до трех сотен еле дотягивает, а вкалываю я с утра до вечера. Вон у…

  - Заткнись! Мне только не рассказывай. Оклад у него… А кроме оклада? Напомнить? Думаешь, не знаю? Ты про свой непосильный труд в интервью рассказывай. Тебя что он заставляет, тачки ворочать?

  - Ну, слушай, всему же есть пределы. Я заколебался уже, каждый день из протоколов заседаний выуживать инициативы этих кретинов. Чего только они там не предлагают… А я должен анализировать, суммировать, «вычленять, ядрена мать», готовить ему всю эту муру в виде кричалок, которые он регулярно на публику транслирует…

  - А ты как хотел? Ни хрена не делать? Не нравится, иди на завод или там на Бам, подальше…

  - Какой Бам, что ты мелешь? Ты хоть знаешь, что такое Бам?

  - Да неважно! Думаешь, мне легко? А чо делать? Ладно. Ты какой-то агрессивный сегодня. Пойду я. - Пытается встать, но снова садится. - Ты вот все по мелочи суетишься, собираешь там мусор. Его и так сверху уже критикуют за мелкотравчатость. Не выберут больше, будет нам с тобой Бам… А ты дело для него найди, большое. Чтобы он сразу в топы вылез с разоблачением, а потом уже и громкой инициативой. Вот тогда у него заколосится, и нам с тобой перепадет что-нибудь.

  Помощник встает и подходит к ней. Протискивает свои колени между её ног:

  - Перепадет, говоришь? А может нам сейчас что-нибудь перепадет?

  Клео медлит, отворачивается к овальному окну, где монументальное здание во всей своей значительности, потом плавно расстегивая ему брюки с деланным вздохом:

  - Мертвую уговоришь…

  ***

  Линь заходит в вагон-офис, когда Макс уже заканчивает сеанс видеосвязи с Марией. Этот высокий парень в желтой Аляске и медицинской маске на пол лица застывает у входа, не решаясь пройти дальше. Макс жестом приглашает его подойти в зону охвата видеокамеры ВКС:

  - Что, Мария Ароновна, этого молодца ты к нам направляла?

  - Не совсем. То был испуганный практикант, а этот, гляжу, настоящий полярник. Линь, привет, спасибо, что с честью выдержал испытания. Скоро увидимся. Все, ребята, больше не могу, пять утра, хоть немного отдохнуть надо. Вы сейчас спать завалитесь суток на двое, пока стихия бунтует, а мне к девяти на планерку. Адью, мальчики!

  Линь пристально рассматривает красивую женщину, хочет поздороваться, но экран уже гаснет. Макс приглушает динамик радио, пересаживается за большой конференц-стол, указывает на кресло напротив. От чая-кофе стажер отказывается, ему непременно нужно тотчас же представиться по всей форме. Макс не большой любитель всяческой бюрократии, его интересуют не анкетные данные, а простые вопросы, откуда китаец так хорошо знает русский язык и почему он такой высокий.

  Ответы доставляют Линю большое удовольствие. Про страсть с детства к изучению языка он уже рассказал из потухшего джипа, теперь просит Макса быть его наставником и очень просит продолжить про Пушкина, особенно про секретную аудиенцию у царя. А ростом не маленький, так у нас в родной северной провинции Шаньдун все такие, в Китайской баскетбольной ассоциации самые высокие игроки родом из наших краев.

  Стажироваться, если это возможно, Линь хотел бы до весны, пока снег держится и полевой сезон продолжается… Сам себя перебивает, с восхищением переводит разговор на Марию, как он увидел её первый раз в Московском офисе, теперь здесь, на экране, просто артистка у вас начальница… Да уж, артистка… в своем роде, соглашается Макс. Но расслаблять не стоит, за такой внешностью скрывается хищный, знающий и безжалостный инспектор всех телодвижений этой огромной партии. Особая свирепость артистки связана с плохим качеством сейсмического материала. Если такой,  конечно, появится. Но мы-то этого не допустим, правда, ЛиньЛивей? Оф кос, начальник, точно не допустим, ни за что!

  Теперь и чаю можно выпить и перейти к оргвопросам:

  - Можно мне в мою компанию сообщить, что я на месте?
 
  - Конечно, у нас тут Интернет отлично работает. И еще, Линь, сними ты эту дурацкую маску, у нас давно никакого Ковида нет.

  - Извините, не могу. Это строгое требование компании. Я привык, не мешает… А вот Интернет  это сурпрайс! Здорово! Значит, я могу вести свой блог? Фотки выкладывать?

  - В какой соцсети блог у тебя?

  - Ну, этот, совместный, российско-китайский, «Рокинэт» называется. Не подписаны?

  - Да вроде не было такой надобности… Хотя я припоминаю, читал в телеге… Это та спецсеть, которую наши власти придумали, чтобы избежать влияния западных пидоров на нашу молодежь?

  - Ну, в общем, да… - Улыбается китаец под маской, - Сокращено мы называем сеть – «Роки».

  - Насчет фоток будь поосторожнее! Здесь территория крупного месторождения, а мы всего лишь на подряде у его владельцев… Кто знает, что их может возмутить, если информация с привязкой пойдет гулять по Сети?

  - О, я знаю! Подписал бумагу, что не могу передавать никуда сейсмические и топографические данные. Это будут фотки природы, без привязки к координатам…

  - Ну, смотри… Короче так, Вот здесь есть вторая каюта, отдельная и свободная, ложись и спи, сколько влезет. Ты заслужил. Дальше туалет, душевая кабина, здесь кофе можно приготовить, питаемся в пищеблоке, на рабочее место я тебя после пурги отвезу. Welcome to Russia, amigo!

  Через пару дней вечером, когда пурга по всем признакам начинает стихать, Макс со стажером за большим столом пьют чай с сушками. Макс рассеяно переключает ТВ-каналы на плазме, перебирает расписания передач. Иногда он останавливается на каком-нибудь центральном канале и обязательно натыкается на знакомого нам депутата.  Вот и сейчас, едва словами «… благодаря раскрытию секретной информации, нам теперь известно и зверских приемах японских микробиологов» заканчивается предыдущая программа, как тут же начинается «Час депутата», где он напористо и со вкусом объясняет:

  - Наш коллега считает, что наказывать за управление в нетрезвом виде надо не только автолюбителей, но и велосипедистов. Правда, он пока не придумал, кто будет выявлять нарушителей.
 
  На другом канале депутат проявляет инициативу в области семьи и брака:

  - ...отправлять в армию всех женщин, не успевших к 23 годам родить ребенка. Если есть желание, мужчина всегда найдется. Не хочешь растить детей – иди служить!

  Под вопросительным взглядом Линя Макс раздражается:

  - Это не передача, это медицинская консультация... По ней ты русскому языку не научишься… - Пульт от ожесточенно отключенного ТВ крутится по гладкой поверхности стола как стрелка компаса на Курской магнитной аномалии.

  Линь протягивает Максу букридер:

  - Смотрите, вот здесь Пушкин! В этом гаджете уместилось собрание сочинений в десяти томах издания 1962 года и еще стихи разных лет.

  Макс рассматривает планшет, с интересом листает, читает. Линь в это время открывает форточку, пытаясь фотографировать пургу для своего блога, но ветер еще слишком сильный, и снег может долететь до аппаратуры. Он быстро закрывает окно:

  - Такая стена снега! Хотел своим выложить… - кивает на ридер,  - а можно вместе читать? Вы бы мне  толковали...

  - Что я тебе толковать буду, если я сам в стихах не очень?

  - Каждый русский в стихах очень, потому и страна ваша такая...

  - Какая такая?

  - Страна мечтателей, страна врубленных!

  - Каких еще врубленных? Влюбленных! Разницу чувствуешь? Вот если бы ты понял, что тот чувак по телевизору сейчас кричал, ты бы врубился. А если бы тебе какая-нибудь девушка в телевизоре очень, ну прямо сильно понравилась, ты бы стал влюбленным. Усек? В смысле понял разницу? Врубился?

  3.
  Наконец пурга стихла. Линь смог осмотреться и впервые увидел все вокруг за пределами трех метров. Работа в партии началась неторопливо. Сначала откапывались, освобождались от набившегося снега, потом постепенно все наладилось, и вот уже несколько дней слаженный рабочий ритм оставлял время только на кроткий сон.
Линь перезнакомился с многими в партии, в своей команде наладчиков линий всех запомнил по именам. Сначала недоверчиво ребята приняли иностранца, но очень быстро убедились, что этот длинный парень и дело понимает и работать любит и все у него ловко получается. Поначалу непривычно он выглядел в медицинской маске, но и к этому вскоре привыкли, даже зауважали такое понимание и исполнение заведенного порядка, чему сами, конечно, ни за что бы не следовали. В столовой Линь маску снимал, и ребята подкалывали его, делали вид, что не узнают, кто это такой.

  Но даже и при таком рабочем ритме Линь умудрялся читать Пушкина, изучать статью Н.Эйдельмана из «Нового мира» и приставать к Максу с бесконечными вопросами. В один из таких вечеров Макс прервал коллоквиум, приказал по рации «меня дождитесь!» и стал быстро одеваться:

  - Давай, продолжай пока без меня, времени у тебя  еще минут тридцать пять на общение с Пушкиным. Потом одевайся потеплее и поедешь общаться с наладчиками.

  Линь решил лучше поговорить с домом. Мама и невеста с утра уже дежурили в сети, сами они не решались отрывать занятого человека, но как только он включился, тут же откликнулись. Сообщения быстро начали заполнять экран:
 
  - Линюшка, как ты там, сынок? Не замерз? Тебя не обижают?
  - Что ты, мама, здесь так здорово, такие люди хорошие, мне очень интересно и для карьеры полезно…
  - Линчик, а там девушки есть?
  - Чуньхуа, любимая, здравствуй! Какие девушки? Персонал весь мужской, но мне неважно, ты же знаешь...
  - Знаю, дорогой, просто так спросила… Ты в роки зайди, там тебя хвалят.
  - Да, как раз хотел еще красивых фоток накидать, но и кое-что новое… Вы знаете, мама и Чунь, мне неслыханно тут повезло? Без отрыва от основной деятельности, без ущерба для карьеры могу не только упражняться в русском, но погружаться в историю самого известного русского поэта и всемирно признанного гения. И столько новых людей уже узнал! Статью "Секретная аудиенция" из журнала "Новый Мир" написал Натан Эйдельман.
  - Линчик, я запуталась. Кто самый известный русский поэт и кто этот Натан? Это разные люди? Ты в роки хочешь про них писать? Но у нас их не знают, одно дело красивые пейзажи, и совсем другое лекции про неизвестных русских. Ты подписчиков своих не растеряешь?
  - Ты послушай, весенний цветок, тебе понравится и всем интересно будет. Поэт – конечно Пушкин, и у нас его знают, по крайней мере, слышали. Карамзин являлся крупнейшим русским историком и литератором, умер незадолго до аудиенции. 4 сентября 1826 в Михайловское, куда сослали поэта, ночью прибыл специальный посланник.
  - Линь, ты нас пугаешь. Что там с тобой сделали? Кара-Мзин, император, ссылка, Пушкин, специальный посланник…Что за поток? Откуда все это? Почему это тебя так взволновало?))
  - Правда! Надо не потоком, а тонким ручейком, который потом станет полноводной рекой. Ты же знаешь, я увлечен изучением русского языка. А здесь мне предоставили возможность не просто зубрить, а изучить глубокую статью и притом не в одиночку, а вместе с моим руководителем. Где бы я все это узнал? Когда бы я смог понять, не заучить автоматически, а именно понять про представителей гуманитарного крыла? Честно говоря, я и сейчас не уверен, что понимаю... А чего точно не могу понять, это ВСЕ русские так Пушкиным увлечены или мне просто повезло?

  Линь прощается с родными и на минутку, перед уходом, ради любопытства забегает в свой блог в Роки. Страница сообщений пестрит хештегами: #пишикакпушкин, #стихиПушка, #ПП-поэзия Пушка…

- классные фотки))
- где этот китаец у нас такую природу увидел?
- как у них красиво!!!!
- и стихи неплохо пишет, я только не поняла, это наш или их поэт пушкин?
- ты тугая совсем, где это ты в китае такого поэта встречала? Извини, подруга, но это наш, русский поэт))
- блин , что я здесь делаю?  искал рецепт пп пирога…)
- да этот хэштэг #ПП вообще прикольный, вбиваешь в поисковик «полезное питание», а он выдает «поэзия пушка»
- искал рецепт, а наткнулся на эту страницу! Очень интересно! Подпишусь на тебя! Ты молодец!»)

  Наконец в непрерывном рабочем ритме наступает тайм аут. Активная панель большими белыми буквами на синем поле извещает: «Выходной день! Ветер 15 м/сек». В офисе-жилье Макс и Линь в спортивных костюмах, на улицу они выходить не собираются. Макс занимается гантельной гимнастикой, китайский специалист за большим столом, опустив на подбородок маску, грустит о несчастной судьбе русского поэта, сосланного после восстания декабристов в глушь. Они одногодки, и как нельзя лучше китаец понимает состояние 27-летнего, энергичного Пушкина, ту тоску безвылазного сидения в глухой провинции, неизвестность о Карамзине, ходил ли он к царю, услышал ли его Николай I... Линь так проникся, что не заметил, как произнес вслух: "Когда б я был царь, то позвал бы Александра..."

  Макс с удивлением застопорил свои упражнения, а Линь принял это за интерес и обрадовано принялся за любимую тему:

  - Представляешь, Максим Ильич, как круто поменял его унылую жизнь высокий документ с отметкой "секретно", врученный ему ночью царским посланником? – Макс без объяснений продолжил отжиматься от пола, Линя это не остановило. – Да, тут вот еще неприятность, нет дат под стихами, непонятно, когда написаны. Как мы узнаем, какие после 4 сентября?

  Макс рухнул на пол, изображая обморок, полежал чуток, потом, не поднимая головы, глухо, но отчетливо процедил:

  - Знаешь что, любезный ЛиньЛивей, давай для начала прочитаем статью Эйдельмана дальше третьей страницы!

  Внезапно входная дверь резко открывается, в офис стремительно, с бодрыми приветствиями врывается красавица Мария в красной "аляске".

  - Не может быть! – Кричит с пола Макс. - Как вихрь, как буря, как потоп ворвалась в наш скромный трейлер блестящая красавица, амазонка сейсмических прерий, гроза операторов и нерадивых геофизиков - великолепная Маня Вильбушевич! – Он вскакивает с пола, церемонно целует женскую руку. - Для тебя, подданный поднебесной, и для всех остальных в геофизической отрасли - Мария Ароновна. Она без труда разоблачает все наши хитрости, скрывающие брак, нещадно режет нам оплату, на короткой ноге со своим генеральным директором, а мы с ней  в большой душевной близости. Повторяю, душевной, поскольку эта красавица замужем за знаменитым, концертирующим пианистом младше её на два года, живет с ним в центре Москвы, имея общую десятилетнюю дочь-скрипачку на попечении микробиологических родителей.

  Не отпуская Маниной руки, правой Макс хватает трубку рации и выговаривает охране, на что там резонно отвечают, что, мол, не успели, Максим Ильич, они же Заказчики, нас не спрашивают, шлагбаум чуть не своротили... Мария высвобождается от Макса, скидывает "аляску" и остается вся в черной коже, плотно облегающей великолепную фигуру 35-тилетней успешной, самостоятельной и красивой женщины:

  - Вот нет в тебе, Макс, галантности, цветы даме поднести, обнять. И не романтичен, увы...

  Она сдергивает с шеи пышный платок арабского вида с бело-черными квадратиками, накидывает на Макса и притягивает к себе близко двумя руками. Тут же отпускает, стремительно оказывается перед Линем, осторожно, но твердо вытаскивает из его рук букридер со словами: «Что читаем? Инструкцию по сейсморазведке, надеюсь?».

  Неожиданно для всех и прежде всего для самого себя, Линь соскакивает с вертящегося кресла, очень вежливо и суетливо кланяется повелительнице и торопливо выпаливает:

  - Пушкин тайно был у императора Николая Первого на секретной аудиенции. Мы с Максом ищем это событие в его стихах. Надо с 4 сентября, но здесь нет дат. – Мария ошеломленно оборачивается к Максу,  Линь тут же спохватывается. - Ой, извините! Забыл представиться, вы меня забыли, наверное. Практикант ЛиньЛивей, прибыл по вашему указанию на проект для получения опыта… А Пушкина изучаем так, для удовольствия и только во время климатических простоев.

  Макс добавляет про ситуацию в замерзшем джипе, когда нельзя было спать, про Пушкина, которого наш китайский друг любит и вообще фанат и еще раньше решил по стихам нашего гения русский язык учить. Мария соглашается, начать рассуждать о поэзии более подходящего места, как по пояс в болоте найти абсолютно невозможно, поэтому обязательно надо продолжить, презрев при этом такие низменные понятия как качество сейсмических исследований. Всплеск поэтического интереса у Марии быстро пропадает. Она возвращает Линю гаджет и резко разворачивается к Максу:

  - Ну что, пойдём?

  - Куда?!

  - В постель, Макс! Куда... В камералку, материал принимать. Опять, небось, напортачили. Смотри, любимый, браковать буду жестоко.

  Маня опускает взор и у выхода приобретает задумчиво-кроткий вид Юдифи, наступившей на безжизненный лоб Олоферна. От двери она вдруг стремительно возвращается к обезумевшему Линю, теребит упрямый ёжик и ласково на ухо шепчет:

  - А ты следи внимательно! Только перестанет твой Пушкин к телкам приставать, как-никак государь-император пригласил, как закончит «терять весь свой ум», так ты и должен насторожиться, здесь и начинай искать. Понял?
Она быстро выходит, а Линь оторопело бормочет непонятно на русском или китайском «Ёлки-палки...».

  ***

  В квартире блогера все без изменений. Он в ужасном настроении продолжает валяться в кровати, постель, одеяло – все измято, скручено неряшливым кублом. Вика, брезгливо высвобождая себе место на постели, присаживается с открытым лэптопом:

  - Коль, ну не кисни, пожалуйста! Я все понимаю, но давай что-нибудь попробуем вместе найти. Для разгона креативности.

  - Что попробуем? Что ты хочешь от меня?! Прошу же, оставьте меня…

  - Смотри, Коленька, новая тема подошла. Резонансная. Послушай: ликвидация иноагента – решение не просто позорное. Оно демонстративное, наглое…

  - Вика, иди в жопу! Ты что, не понимаешь, что такие инфоповоды держатся максимум неделю, потом о них все забывают. А ты бабло на них рубить собираешься, нашла тоже прибыльную тему… Отвали!

  ***

  Опять на площадь работ налетела пурга. Не такой дикий шторм, в который китайский стажер первый раз попал, но работать при сильном ветре нельзя. Линь один в офисе, от ветра всё трещит и скрипит, радио на стене молчит. Линь уже привык и не замечает пурги, он просматривает свой блог. На фотографиях на заднем плане все чаще появляется Маня. Сначала  угадывался контур женщины, потом уже отчетливо видно фигуру, где Маня вышла на лестницу трейлера без теплой одежды, наконец, на одной из последних фото лицо, обрамленное меховой опушкой «аляски». Линь увеличивает изображение и в это время в окне сообщений появляется послание Чуньхуа:

  - А почему у тебя только природа на фотках? Нет домов, друзей по работе, твоего рабочего места?
  - Ты знаешь, - торопливо отвечает жених, - я подписал контракт с компанией, где сейчас работаю. По условиям я могу передавать в сеть только картинки природы без объяснений, где это.
  - А-а-а, поняла. Условия конфиденциальности…
  - Ну так, ты же все понимаешь…
  - А та девушка, она не входит в конфиденциальность?
  - Какая девушка? Ты о ком?
  - О той, которая в последнее время все чаще появляется на твоих фото…

  Линь перестает писать, нервно скролит свои фото, потом спохватывается:

  - Да, действительно. Я и не заметил. Спасибо, милая, я сейчас все уберу.
  - Но кто она?
  - Понимаешь, она наш супервайзер, представляет Заказчика. Хорошо, что ты во время подсказала. Могла быть большая неприятность для меня… Сейчас извини, мне надо работать, да и альбом срочно почистить. До свидания, любимая!

  Линь убирает из альбома роки все фото, на которых есть Маня. Но в файле они сохранены. Ему как-то неуютно оставаться сидеть в одиночестве, решил развеяться, заодно и по работе на сейсмостанции поговорить. Он начал было одеваться, но опять послышался звук сообщений. Глянул на экран, на этот раз с ним хочет пообщаться мать, и он уже начинает подозревать о чем. Мать набирает:

  - Сынок, что-то мне неспокойно, у тебя там ничего не случилось?
  - Что ты, мама, что у меня может случиться? Все отлично! Работаю, получаю прекрасную практику. В свободное время изучаем Пушкина. Начальник мне помогает, и мой русский язык очень быстро улучшается… Все отлично, мама!
  - Тебе там интересно и весело, а ко мне приезжала Чуньхуа, ты ведь знаешь, как я люблю эту девочку, она мне как дочь…
  - Конечно, знаю и спасибо тебе большое за это))
  - Да, у нас очень хорошие отношения, но вот что мне не понравилось: она говорит, что на твоих фотографиях все чаще стала появляться женщина. Я сама убедилась, когда она показала мне всю историю. Это конечно очень красивая русская, но, сынок, ты же не влюбился в неё? Сейчас я смотрю, все её фото ты убрал, и это как раз вызвало у меня подозрение. Как будто ты начал скрывать… С чего бы это?
  - Убрал, потому что она наш начальник, и по условиям моего контракта я не должен публиковать.
  - Контракт же ты сразу подписал, однако эта русская обосновалась в твоем альбоме постепенно, словно под её гипнозом ты начал забывать свои обязательства. Разве не так? Кстати, включи камеру, я хочу видеть твое лицо.
  - Не получится, мама, можно только переписываться. Трафик большой сейчас, может, позже поговорим?
  - Вот видишь, и смущаться уже начал, лицо прячешь, про трафик придумываешь… Ты сынок, там голову случаем не потерял?
  - Если честно, мама, да, получается что потерял. Не могу тебе я врать, никогда не умел…
  - Да как же так, сыночек? Что там происходит? Чем эта подлая тебя приколдовала?
  - Ничем она не колдовала, она вообще на меня внимания не обращает. Она взрослая, у нее дочери десять лет и муж знаменитый пианист… Она очень независимая… умная… и красивая…
  - Видела я её лицо крупным планом. Это такая-то красота тебя привлекает?
  - Привлекает то, что подобных женщин я раньше не встречал. Я не готов противиться её обаянию, не готов разом обуздать свои чувства, я ведь все понимаю и способен взглянуть на ситуацию со стороны. Я должен с ней поговорить, но не уверен, что она поймет мой русский. Это с тобой я так понятно общаюсь, по-русски у меня так не получится.

  В беседу включается отец, до сих пор он не вмешивался:

  - О чем говорить, Линь? Ты взрослый человек, у тебя невеста прекрасная, скоро практика закончится и ты вернешься домой… О чем говорить? Зачем выяснять отношения, которых нет? Ты же сам говоришь, что она тебя не замечает… Или какие-то поводы она все-таки дает?
  - Ни каких поводов она не дает!
  - Так о чем тогда говорить?
  - Не знаю…
  - Не знаешь… - Это уже пишет мать. - Тяжело тебе там, вдали от дома… Столько впечатлений, тяжелая работа, еще Пушкин этот. Дался он тебе…  Своих поэтов не хватает? Ли БО, Дай Ваншу, наконец, красавица Линь… Думаю, тебе надо заканчивать свою практику и побыстрее возвращаться. Поговори лучше со своим начальством из китайской компании. Хватит уже! И так дома полгода уже тебя нет, сколько можно…

  Его выручают Макс с Марией, вовремя появляются на пороге офиса, залепленные снегом.
 
  Линь отписывается:

  - Может, вы и правы… Но я уже не могу отвлекаться, мне работать надо.

  Лицо Мани скрыто затянутым капюшоном «аляски», Макс сметает веником с неё и себя снег и весело извещает:

  - Вот, товарищ Линь, встречай гостью. Опять к нам пожаловала, не доверяет, все контролирует, наблюдает, как мы работаем. Даже в такую пургу к нам пробивается. Но уже не рискует после твоего вояжа, гусеничный вездеход вызвала.

  Мария откидывает капюшон и приветливо, даже как показалось, излишне тепло улыбается Линю:

  - Весело тут у вас. Пришлось применить глобальное утепление. В такую погоду и надо заниматься Пушкиным, Эйдельманом, Николаем… Про Бенкендорфа не забудьте... Кстати, наш генеральный – страстный театрал, он даже объявил корпоративный театральный фестиваль мини-пьес, победителя обещал на «Золотую Маску» отправить.  Может, попробуете что-нибудь по своей любимой теме подготовить? Правда, тут одна деталь есть: надо же такую пьесу или инсценировку написать? 

  - Да что за вопрос, – Макс беспечно отмахнулся, сбросил на кресло куртку и увлечено продолжил, -подумаешь, мини пьеса, это же не диссертация. Берем, к примеру, эпизод с появлением Пушкина у царя. И обыгрываем его. Используем статью Эйдельмана как пьесу, изображать Пушкина будет Линь, он как две капли похож, особенно ростом, царем буду я, кто же ещё кроме начальника царём может быть... Прямо сейчас и начинаем. Не отходя от кассы…

  Макс преобразился в императора Николая Первого, стоит в углу офиса. Линь пытается изобразить Пушкина, понуро сидит за столом. Он в ссылке, ему скучно, горько и тоскливо. Рядом за столом Маня с ноутбуком, она тоже заразилась идеей и сноровисто вытаскивает из Интернета разные полезные сведения:

  - Перед встречей с поэтом у царя могла собраться компания советников…

  - Погоди, Мань, не забегай вперед, мы еще не добрались до встречи. - Макс попутно стал еще и режиссером. Он тоже вооружился сетевыми знаниями. – Прежде всего, я как царь всея Руси заявляю: с юности  не доверял поэтам, склонным к утопиям и опасным мыслям. Но старший брат мой, Александр, наставлял: «Запомни, поэзия для народа играет приблизительно ту же роль, что музыка для полка: она усиливает благородные идеи, разгорячает сердца, она говорит с душой посреди печальных необходимостей материальной жизни». Вот и приближу я после всех арестов просвещенные круги.

  По знаку Макса включается Линь-Пушкин:

  - Ночью на четвёртое сентября тысяча девятьсот двадцать шестого года  получил я вдруг с нарочным два письма. Короткое, от фон Адеракса, псковского губернатора: «Милостивый государь мой, Александр Сергеевич! Прошу Вас поспешить приехать сюда и прибыть ко мне»

  Макс со словами «у нас на самом верху тон иной» забирается на стул:

  - Вот письмо с отметкой «секретно», подписанное начальником Главного штаба: «По высочайшему государя императора повелению... чиновнику десятого класса Александру Пушкину... отправиться сюда... в своем экипаже... но в сопровождении только... фельдъегеря; по прибытии же в Москву имеет явиться прямо к дежурному генералу Главного штаба его величества»

  - Без фельдъегеря у нас грешных ничего не делается... - Как-то совсем унылым Линь представляет поэта. - Восьмого сентября меня небритого и измятого, к тому же в пуху ввели в кабинет государя.

  Теперь Маня возражает, что сначала она должна описать высшее общество, которое готовит царя к эпохальной встрече: великолепная, статная и веселая Фридерика Шарлотта Вильгельмина со своей подружкой, графиней Цецилией Гуровской, другие близкие вельможи... И все они советуют, какой тон взять с Пушкиным. Фридерика:  Ihre Hoheit, das ist mein Lieblings Рuschkin, Sie m;ssen ihn streicheln. Графиня Гуровская: этот Александр просто душка... Бенкендорф настаивает, что на каторгу его подлеца мало, во глубину сибирских руд! И когда государь всех их выпроводил, а через другую дверь вбежал пыльный Пушкин...

  Макс перехватывает инициативу:

  - И когда государь всех их выпроводил, а через другую дверь вбежал пыльный Пушкин, Царь неожиданно выхватил из букета возможных вариантов залихватское «А здравствуй!»: такой вот типа я простой парень и буду впредь твоим дружбаном и цензором на радость моей православной немке.

  Они развлекались, пока Макса не вызвали по делу. Линь с Марией остались одни, и для китайца наступает момент истины. Бывает, случаются в замкнутом, автономном коллективе на крайнем Севере с человеком такие неожиданные перемены. Он как бы теряет ориентацию, ценности меняются, и самым значительным кажется то, что здесь и сейчас. Так влияние могучей, неуправляемой полярной природы иногда действует на здравый смысл. С одной стороны, он на практике, на работе, где Мария самая главная, и уж точно никто не посылал его в Россию, чтобы он так позорно на работе влюбился. С другой, а что делать? Ну не выходит она из головы, хоть убейся! Это же невозможно, вот так, видеть её рядом, ловить каждое слово, каждый жест… еще манера у неё такая раскованная, нет, легкая, прямо завораживающая, открытая. А ему что, пытаться изобразить бесстрастие, кто-то еще придумал - безразличие - из даосистких учений, а какое тут холодное, стоическое равнодушие, если при виде этой женщины забывается дом, невеста, задания по практике, работа… все готов забросить и только о ней думать. Он же не пацан семнадцатилетний, чтобы молча страдать…  И момента подходящего может больше и не представится.

  Линь подходит к креслу Мани, она поднимает глаза, останавливает вращение, с интересом смотрит.

  - Мария Ароновна… Маша! Я давно сказать хотел…  в общем я давно…

  - Что сказать-то? Говори уже, не робей. И что значит давно? Дня два?

  - Время неважно…

  - А что важно, ЛиньЛивей? Ты какой-то странный…

  - Я не странный, я … я… я влюбленный!

  - В кого?!

  - В вас… в тебя… нет, в вас.

  - Так. Это еще что за новости? Ты сюда зачем приехал? На практику? Или за приключениями? У тебя, как я понимаю, невеста на родине осталась, так?

  - Так. Да, так. Но…

  - А никаких но! Разве я тебе хоть один маленький повод дала? У тебя своя жизнь, у меня своя! Или что? Давай полюбим друг друга, ведь у нас одинаковые разъемы для зарядки айфонов? Так что ли ты это себе представляешь? Решил, пока суд да дело, пока невеста за тридевять земель, с ветреной дамой поразвлечься? Милфу себе нашел?

  - Нет! Не так! Не так! Вы такая… такая… не знаю как сказать… такая… в общем я люблю вас и теперь не знаю, как мне дальше жить… Разве я виноват?

  - Послушай меня, мой маленький китайчонок Ли… Как тебе дальше жить… если бы ты был нашим, я бы посоветовала «пойди и утопись!», но ты не наш, не привыкший и очень наивный, и поэтому я объясню. Ты, видать, не привык к таким особам как я, к такой манере разговаривать, к такому вольному поведению… и некоторые шуточки принимаешь за чистую монету. Поэтому не верь увиденному и успокойся, все пройдет, все забудется, и выбрось из головы все эти глупости, которые ты себе напридумывал. Ты хороший парень, давай, изучай производство, изучай Пушкина, закончишь практику – поезжай к своей невесте. Она там случайно не заподозрила? Какой-то ты уж совсем потерянный?

  - Да. И мама тоже. Я ей все рассказал…

  - О, Господи! Что ты ей мог рассказать?

  - Нет! Ничего такого! Просто сказал… что полюбил вас и теперь не знаю как дальше жить…

  - А теперь скажи, что знаешь! Скажи, Мария Ароновна и Макс Ильич меня очень полюбили и они теперь мои лучшие друзья!

  Входит Макс, подозрительно смотрит на них. «Инструкцию по сейсморазведке повторяем…», слышит объяснение супервайзера.

4.
  Подруге блогера удается вытащить его из кровати и хоть как-то начать изображать видимость работы. Рукавом куртки Вика смахивает с журнального столика все следы затянувшейся депрессии и сажает Николая с ноутом напротив себя.  Для начала она просит хотя бы открыть почту. Николая томно, обиженно, под давлением жестоких обстоятельств жизни заходит в свою почту, но сразу предупреждает, что все мэйлы с темой «ковид» сразу идут в спам. Если там ничего больше нет – «Леша твой тоже улетает нахрен пить Новичок и я ищу новых сценаристов».

  Вика не возражает, она даже обещает отпустить его «и дальше искать себя сколько хочешь», лишь бы блогер отработал хотя бы три рекламных интеграции. В ящике входящих всего 354 непрочитанных, фильтром  убираются все сообщения с пометкой «ковид», в итоге остается одно сообщение с пометкой темы «анализ сочинения Линя «как я провел лето» и в самом тексте нечто новое. Леху вызывают на скайп, чтобы не читать длинный текст с больной головой. У сценариста появляется шанс, но Вика сразу предупреждает не грузить сильно, Николай еще не в форме, «короче, Леха, давай пунктирно».

  - Николай Сергеевич, вы не отвечаете на сообщения с материалом, который я Вам присылал за последние несколько месяцев. – Начинает Леха, но после зверской гримасы Вики ужимается.
 
  Пунктирно материал выглядит так. 

  Персонаж ЛиньЛивей, китаец, геофизик, в России проходит практику. Аккаунт в специальной российско-китайской сети РОКИНЭТ, кстати, массовой и с переводчиком. Установочные данные: 1) Роки млн +  подписчиков китайцев, но много и русских, очень быстро развивается. Вопрос: кто помогает? 2) контент: фотографии природы Севера и изучение русского языка через Пушкина. Ничего такого: стихи и прочее творчество, есть упоминание статьи «тайная аудиенция» (в телеге кинул краткое содержание). Вопрос: толкает политическую повестку? 3) китаец. В связи с короной сами понимаете, какое сейчас отношение к ним плюс тема китайского захвата на хайпе. 4)местоположение: Север. Сами знаете, что у нас на Севере... Вопрос: что китаец забыл у нас на севере?

  Блогер трудно въезжает, но прогугленные помощники ему объясняют конкретнее: скорее всего у него там вроде как с месторождениями нефти и газа связано, прикинули – может Западная Сибирь… Хорошо, дальше: 5) пишет стихи в стиле пушкина под # пп. Так, видимо, нагоняет еще больше аудитории. Невинные сочинения о природе и погоде на первый взгляд, но Вы же сами понимаете - если захотеть, там накопать можно что угодно.

  В общем, Леха предлагает раскрутить тему китайского захвата и слива данных с нашего месторождения путем фото, видеосъемок, а так же сочинения стихотворений. Найдутся эксперты, монтажеры,  которые и фото его разберут, и филологи, которые проверят стихи китайца на предмет слива секретной информации. Названия для видео насыпем: «ЕСЛИ ХОЧЕШЬ ЧТО-ТО СПРЯТАТЬ... ВЫЛОЖИ ЭТО В РОКИ, ПУШКОВЕДЫ СЕВЕРА… ЗАГАДОЧНАЯ КИТАЙСКАЯ ДУША». Нужно решение. Если интересно – можем начать работу по сбору пруфов и писать сценарий.

  Блогер Николай серьезно задумался. Вика, боясь спугнуть, сидит тихо и не рыпается.

  ***

  Совершенно замечательное, яркое, солнечное, морозное утро. Макс отдает распоряжения по радио, по телефону, иногда лично через открытое окно. За столом Маня в распахнутой "аляске", она уже готова к отъезду. Радио на стене весело трещит на разные голоса, обозначая рабочий процесс. Линь теребит Макса за рукав, просит всего секундочку, у него в результате бессонной ночи появились новые соображения по Александру Сергеевичу. Макс не очень понимает, что этот увлеченный китаец хочет от него и почему свои желания он обязательно должен высказать именно сейчас, в разгар производственного процесса, когда перед своим отъездом он отдает десятки распоряжений. Услышав слово «стихотворение», Макс взывает:

  - О, господи, Линь!!! Самое время! Мария Ароновна, спасай, он помешался на Пушкине, и не даёт мне проходу!

  Мария начинает объяснять, что они с руководителем проекта сейчас отправляются в центральный офис, и вот именно в эту минуту как бы не очень правильно… тут из ретранслятора  отчетливо и громко раздается нечто более интересное. Высоким фальцетом радио кричит: «Ты, падла, опять права ЛГБТ ущемляешь?!». На что тяжелый низкий бас отвечает: «Будешь гавкать, я тэбэ яйки ущемлю».

  На вопросительный взгляд супервайзера Макс беспечно отмахивается: «В очереди на заправку», потом добавляет: «ЛГБТ это легкий гусеничный болотный тягач». Дружеский радиообмен разряжает неловкость в ситуации с китайцем, отъезжающие прощаются, хорошо знакомый Линю водитель Марии уже собирается тронуться, но внезапно она открывает окно и серьезно объясняет:

  - Послушай, дорогой практикант, достойный представитель своей великой страны, - пар при этом обращении особенно заметен в солнечном свете, мороз, наверное, далеко за 30, -  на самом деле, ты хоть самому себе признайся, не Пушкин с русским языком для тебя главное. Я повидала много ваших на обучении и в других странах. Прежде всего, вы все патриоты в самом хорошем смысле этого слова. Вы стремитесь стать полезными для Китая, поэтому совершенствуетесь в профессии вполне старательно и добросовестно. Но молодежь не любит такие формулировки, вам они кажутся старомодными, напыщенными и пафосными. Поэтому и придумываете себе задачи для  всестороннего развития… Что  тоже весьма достойно…  Давай, амиго, не горюй! Надеюсь, я понятно объяснила.

  Стекло поднимается, джип как застоявшийся конь срывается прочь, а Линь понуро принимается за работу. Достаточно быстро втягивается и уже сам понимает нелепость своих ежесекундных приставаний с Пушкиным в любом месте и обстановке. Но речь даже такой необыкновенной дамы с литературного пути его не сбивает.

  Поздней ночью, перед сном он проверяет Роки и убеждается, что новый хэштэг #ПП , где малыми дозами он рассказывает о секретной аудиенции, об извечных российских проблемах, а еще и выкладывает маленькие стишки-подражания Пушкину – все это дало новый приток подписчиков.

  На экране сообщения:
- мило - загадочный китаец с супер красивыми фотографиями, которые даже не требуют никакой обработки!)
- горжусь своим соотечественником, который в суровых русских условиях пытается пробовать себя на поприще литературы))
- мило и экзотично!!!

  Линь увлекается и, несмотря на поздний час, добавляет новую тему: «Исследования творчества русского поэта Пушкина в русском полевом лагере». В скобках, для привлечения внимания: репортаж из Сибири из цикла «Знакомимся с Россией». Он быстро стучит по клавиатуре. На экране тут же появляются сообщения:

- ты забавный ! Продолжай дальше!
- Ахахахах, очень смешно;))

- А на это что скажете? – печатает Линь и размещает фотографию с нереально красивым северным сиянием, играющим всеми красками на черном небе со звездами. На переднем плане большой снегоход с оранжевой кабиной, в ярком свете его фар виден след шин в ровной тундре.  Застывший без ветра выхлопной пар в воздухе  говорит об очень низкой температуре в бескрайней, замерзшей тундре.

  На экране сообщения:
- Чувааааак, где это?????
- Хочу туда!!!! Боже, как красиво, это где?
- вот так печально, что о красоте нашей природы мы узнаем из роки китайца))

  Линь быстро отвечает:
- К сожалению, друзья, не могу подробно раскрыть это место. В СИБИРИ!

5.
  Всю неделю, пока нет Макса, с Линем живет начальник отряда. Этого молодого парня Пушкин не волнует, зато он с интересом следит за развитием блога Линя в сети Рокинет. На экране хештеги: #пишикакпушкин, #стихиПушка , #ПП-поэзия Пушка, #ПП … быстро заполняется лента сообщений, очень много коротких, восторженных постов, быстро меняются размещенные Линем фотографии. Парень сидит перед компьютером как завороженный, то и дело проверяя счетчик подписчиков, который из-за китайской аудитории растет невиданными темпами.

  Линь изучает статью Эйдельмана, он хочет доказать Максу, да и Марии – чего скрывать, доказать, что самостоятельно смог проработать «Секретную аудиенцию» не только до третьей страницы, но и всю полностью. Парню звонят по мобильнику, он слушает некоторое время, потом зовет Линя заглянуть в Ютуб на канал популярного блогера. То что они видят, воспринимается двояко. Парень восторжен в высшей степени, он никогда еще не наблюдал такого резкого скачка известности человека, который вот тут, рядом, и неважно, что он китаец, охват идет среди его подписчиков в России. Линь же просто убит горем.

  На экране фон-стена с фирменным знаком канала Николая. Операторская группа, гримеры и Вика стоят за кадром. В кадре блогер - Николай. Уже как будто совсем другой человек - свежий, с укладкой, побритый, в дорогом и модном костюме с петличкой. Процесс съемки идет уже не первый час, все в напряжении последнего завершающего монолога с выводами автора канала. Он активно жестикулирует. Речь абсолютно уверенного в правде борца, заряженного на успех, знатока психологических тонкостей и приемов манипуляции.

  Зритель должен понять, что проведена гигантская работа по сбору неопровержимых фактов, расследований и анализа, получен удивительный, умопомрачительный материал. Уж сколько было разоблачений безграничной, наглой и вседозволенной коррупции, но это, - взывает ведущий, - поверьте, настоящий шок контент!

  Сейчас мы представляем анонс большой, двухчасовой передачи, но что я хочу сказать? Не знаете, чем это кончается? Сначала передаются секреты государственной важности, китаец ЛиньЛивей – мы вас с ним еще познакомим - просто так, что ли, на нашем месторождении сидит, за это кое-кто в эшелонах власти миллиарды получает. Потом пойдут сливы данных подписчиков и их детей!! Этого вы хотите для своих детей?? Китайцы уже один раз провертели нас со сливом данных в тик токе! Пока вы сидите и думаете, что это просто милые стишки в интернете - происходит вторжение! Будете сидеть и спокойно смотреть, как с такого важного объекта китаец выкладывает стихи в стиле Пушкина? Вам не смешно? Вы реально в это верите!!! Пушкин даже у нас уже никому нафиг не нужен. Вас очень грамотно разводят!!! Куда смотрят власти?! Я в шоке!!!! А вы, зрители, как обычно выводы делаете сами.

  Ведущий собирается с облегчением выключить микрофон, но его фантазия вышла из повиновения, он еще не готов остановиться:

  - Исследования творчества русского поэта Пушкина в русском полевом лагере» - под таким названием он, китайский подданный, нам лекции читает. Ушлый чувак этот ЛиньЛивей. Красава! Мало того, что за нашими нефтяниками шпионит, так еще и Пушкина опустил: тот, мол, перед царем прогибался, с декабристами и не думал выступать, а вдобавок ещё и нашу оппозицию приплел, наехал на всех наших борцов за справедливость, за Россию будущего наехал по самое небалуй... В общем, все ссылки и пруфы вы найдете в описании под этим видео. Не дайте себя обмануть! Просыпайтесь! Все! Заставка фирменного для канала жеста прощания.

  А в студии аплодисменты группы, все выдыхают, поздравляют друг друга, чувствуя какой крутой  контент они только что сняли.  Разбирают реквизит и аппаратуру, собираются домой - поздравляют Николая. Заслужившая этот момент Вика в восторге:

  Снято. Всем спасибо! Коль, это было очень круто. У нас просто суперская команда и здорово, что получилось так быстро написать сценарий, найти локации, откопать этих экспертов филологов...  Это просто ор, это точно в тренды должно залететь,  и ты нашел в себе свой запал. Вот теперь я тебя узнаю, с возвращением!!! Все, отдаю на монтаж материал и как можно быстрее выкладываем! Целую, побежала!! 

  ***

  Помощник проникает в кабинет депутата с каким-то подозрительно довольным видом. Хозяин кабинета роется в айфоне, не придает значения появлению нерадивого слуги, потом снисходит:

  - Ты чего такой довольный? Хорошо пообедал?

  - Отнюдь, - загадочно и нагло реагирует придворный интриган, - я тут подумал, надо идти в молодежь. У них весь движ. Но мы же с вами люди солидные, с отвязными тиктокерами связываться не станем, мы все-таки политически мыслим…

  - Ну что ты там буксуешь? Давай уже выкладывай!

  - Айн момент, подсоединяемся к популярнейшему блогеру, посмотрим, что там нового…

  - Это что еще за хрень? Я этих уродов слушать буду?

  - Терпение, и в куче дерьма встречаются алмазы!

  И действительно, через несколько минут в кабинете появился огромный информационный шанс.

  ***

  А у китайского специалиста ЛиньЛивея, в его ленте сообщений творится нечто непредсказуемое. Линь не успевает читать посты, почему-то только сейчас он стал обращать внимание на аватары.

  Девчушка в желто-голубой майке, «@света_ноготочки»:   
- А вам не показалось странной эта строчка в его стихотворении «И долго буду тем любезен я народу, Что каждый день вычерпываю воду» да это вже прямое указание геометки и призыв к действию! Это китайский захват!

  Мужик на козлиных копытах с табличкой «@витя68»:
- Ребят, какого хрена они вообще к нам лезут! Пусть сидят в Китае и не высовываются!).

  Посты добавляются с огромной скоростью:
- «В природе так бывает/Свинья свинью рожает/Свиноворот свиней/Ооо, и папа…».
- НЕ ТРОГАЙ НАШЕГО ПУШКИНА!
- ходи аккуратнее
- Это наша культура!!! Вы дебилы поверили, что это просто стишки!

  Фактурная дама на лабутенах:
- Как я могла плакать над этим: «Слух обо мне пройдет по всей Руси великой,/И назовет меня всяк сущий в ней язык,/И гордый внук славян, и Маню возлюбивший/Китаец, чувствуя полнейший свой кирдык» - это же пошлятина! Отстооой!!!

  Парень с фольгой на голове, «@толстыйmydibububu»:
- Он сатанист и весь китайский биз такой же, поклоняются инопланетной сущности. Продают душу за материальные богатство. И с вакцинами такая же фигня. Люди в неведении ставят прививку, отдают свою духовность, на их место встает другая демоническая сущность и они агетируют за прививки. Друг мне рассказал с Модерной. Все взаимосвязано. Не доверяйте медикам на их знаке змея! Не доверяйте СМИ это их оружие!! Не доверяйте кровавому режиму это лже пророки!!! Не доверяйте китайцу, он Пушкина не любит!!!!
- Чо вам исчо непонятно ничо
- Шок, ётить!
- Масоны из Нью-Йорка даже могут управлять ценой моркови на Урале, а вы тут под носом шпиёна не видте?!
- Да всем пофигу на вас и ваш не мытый китостан хайское цыганье блеать еще умничать тут будет?!!!
- Скафноты нафига вы смотрите эту паленую инсту? За Коляна Слепченко топить в сто раз прикольнее… все на улицу!

 
  Пользуясь отсутствием депутата, в его кабинете вольготно располагаются Клеопатра и Помощник. Девица сидит на столе, болтая нереально красивыми ногами, танцующей, победной походкой к ней приближается Помощник, всем своим видом показывая, что Клеопатра просто обязана им гордиться. Но настоящую светскую львицу голыми руками не возьмешь. Она вмиг отрезвляет зарвавшегося хвастуна:

  - Оссподи, как вы мне надоели… Тот кабан все время внимания требует, этот бездельник туда же… какие же вы самовлюбленные кретины… Тоска. Скорее бы моя Фрида возвращалась.

  Помощник замер от неожиданности, оставив попытки протиснуться между её коленей:

  - Клеопатра Автандиловна, ты что, нюхнула? Сидишь тут в прострации.

  - Сколько раз говорить, не называй меня по отчеству! Все я слышу, молодец, ничего не скажешь. А то повадился цитаты выписывать. Я не ленилась, проверяла, действительно из стенограмм целые куски чужих выступлений копируешь, хоть бы своего чего-нибудь добавил.

  - Зачем мне депутатский язык портить? Они же талантливо так рассуждают…

  - Ладно, не суть. Ты вот вроде неслабую тему нарыл. Только как-то подозрительно гладко все у этого блогера. Ты хоть на грамм ему доверяешь? Фактчекинг, самый что ни на есть первичный, не хочешь провести? Демутат наш на самый верх проблему вытаскивает, а вдруг этот блогер фуфло гонит?

  - Ни на грамм не доверяю, и не в моем доверии дело. Здесь, дорогая моя, бдительная Клео, не это важно. Волна поднимется, на её поверхности, на самом гребешке наш милый друг как на серфе покатается, везде отметится, на всех каналах покрасуется, и вся страна его вспомнит. Нам ведь что важно? Популярность! А для этого все сгодится. Кроме, сама знаешь, чего. У нас сейчас накат пойдет. Все это жулье со своими запросами и к тебе и ко мне полезет, челобитные свои пристраивать. К такому видному лидеру трендов и отношение другое, ставки повышаются, нам главное, не продешевить.

  - Ты смотри, не зарывайся! И не вздумай там втайне от меня крысятничать!

  - Как ты можешь?! А совесть? Ладно, сменили тему. Забудь! Мы ведь сегодня завалимся куда-нибудь?

  - Куда-нибудь… Ну, завалимся. Куда же от тебя, шустряка, денешься.

6.
  Настоящая, не хуже арктической, буря поднялась во всех бесконечных комитетах, комиссиях, отделах и подотделах. Чиновный люд тряханула волна с востока, не в том, конечно, смысле, что кто-то конкретный прямо заболел от горя, а в том что гнев за поругание святого, ненависть от поползновений на самое ценное легко демонстрировались на публику.

  И снова в эпицентре российского шторма оказался китаец. Прямо наваждение какое-то на нашего, ни в чем неповинного, доброго и честного ЛиньЛивея. Бесконечные обличения и гневные требования раздавались в десятках аудиторий, в ТВ передачах и в Сети.

  Комитет, название которого не принято разглашать:

  - Доколе, требую я отразить в нашем коммюнике, мы терпеть будем иностранцев вблизи наших стратегических резервов? Потворствовать, так сказать, незаконной передаче наших секретов?  И прекратите  ваши слабохребетные разговоры, что китайцы почти что и не иностранцы. Только недальновидные не видят, зевни раз-другой, слабину дай, и Китай займет всю нашу Сибирь. Заявляю ответственно: китайцы хуже иностранцев! Поэтому гостайны надо беречь как зеницу ока и отправку с нефтяных месторождений разных сведений запретить навсегда!

  Литературная комиссия:

  - Я, товарищи, давно говорю: имя Пушкина надо поднять так высоко, чтобы никакие иноземные критики до него не дотянулись. А то ведь до чего дошло? Уже приписывают нашему достоянию Новичок на скамейке:" Любовь, мол, не вздохи на скамейке..." Что? Не Пушкин? Вы меня ещё учить собираетесь? Заочника академии генштаба... э-э... искусств?!

  Подкомиссия Бенкендорфа:

  - Подкомиссия по поддержанию вражды к жандармскому достоинству Александра Христофоровича Бенкендорфа в связи с экстренностью обстоятельств должна быть в срочном порядке переименована в КомБен с выделением дополнительной мигалки.

  Подкомитет по защите:

  - Наш подкомитет по защите чувств верующих в Пушкина совместно с подотделом защиты чести и достоинства Н.Гончаровой не должны остаться в стороне. Ежедневно на всех главных каналах наши наиболее фотогеничные представители и представительницы должны стеной лечь на защиту, если потребуют обстоятельства и режиссура программ, не стесняться возбуждаться, впадать в ступор, сдавать ДНК, требуя наказать виновных за оскорбления памяти поэта. Вот мне говорят, дескать, не было в сообщениях у китайца таких оскорбительных слов: «Вот перешед чрез мост Кокушкин/ Опершись жопой о гранит/ Сам Александр Сергеич Пушкин/ С мосье Онегиным стоит». Может, и не было, да какая разница?! Важно же отношение…

  В это самое время в квартире Блогера настоящий пир, за столом море французского шампанского, вместо обычных коробок из-под пиццы еда из дорогих ресторанов. Вика расслабленная и пьяная, но не теряет бдительности, похвальба блогера о гениальности запущенной туфты и о том, как её хавают идиоты, настораживает:

  - И никто ведь даже не попытался читать оригинальные посты этого Линя и его друзей, все уже ищут разбросанные по интернету расшифровки и всякую хрень, которую ты понапридумывал от имени несчастного китайца… Чо-то, Коль, я сейчас подумала, а он в суд не побежит? Они ведь далеко не дураки…

  - Это уж точно, что не дураки. Я тут погуглил немного: Первые на другую сторону Луны модуль посадили, Фейсбук сейчас у них слизывает, а не наоборот как раньше. Пекинский технопарк вообще первый в мире с оборотом в триллион долларов.

  - Не боишься? Мы-то все поразбегаемся, а таскать тебя будут.

  - Слушай, Викуся, нам бабло нужно или правда? Забыла, как приползла, нудила тут, меня из комы выводила,  теперь-то зачем опять ноешь? Чего тебе опять не хватает?  Кто бы на меня клюнул, если бы там правда была? А так очень даже нарядно: тут тебе и промышленный шпионаж, и коррупция, и оскорбления в лучших чувствах, на Пушкина замахнулись за китайской стеной... Чего бояться, первый раз что ли? Живи, наслаждайся, а там видно будет.

  Комитет по информационной политике:

  - Нам поступили сообщения от блогер-группы «Патриохакеры из Голышманово»:  с почты шпионской группы, с адреса месторождения в Китай ушло больше писем, чем от Хиллари Клинтон!

  «Одиночный пикет «Наш Николай»:

  - Иностранец на нашем российском нефтяном поле издалека и коварно начал с оскорбления нашего дальнего родственника. Предлагаю незамедлительно начать молитвенное стояние. Статья некоего ЛиньЛивея при пособничестве слабохарактерных и недальновидных россиян оскорбляет Николая Первого, не говоря уже о Пушкине. Эта антиисторическая злобная подделка разжигает рознь и оскверняет Святыни, потому что идёт династическая связь с тем, который преодолел искушение и выбрал Россию, выбрал гражданскую ответственность. В итоге в братской стране подло и умышленно проводится дискредитация, клевета и глумление над одним из самых почитаемых святых — царем страстотерпцем Николаем II. Чего они знать могут, эти китайцы, которые осуждают? Он не отрёкся малодушно от престола, вернее отрёкся, но не малодушно, а в пользу своего брата Михаила. По законам престолонаследия женатый морганатическим браком великий князь Михаил Александрович не имел, правда, прав...

  Оргкомитет:

  - За последние тридцать шесть часов нами вынесены на обсуждение новые законы: о неразглашении литературных тайн; о запрещении говорить о Пушкине с иностранцами, особенно американцами, вне стен Дома писателей; об ужесточении мер против вольного трактования и передергивания Пушкина, это должно быть подсудным делом, в региональных отделениях КПРФ предусмотреть спецчасы приема любителей поговорить на щекотливые в политическом смысле темы, в исключительных случаях, в полемических беседах о Пушкине с иностранцами, в качестве последнего аргумента допускать ненорматив! Мат допускать! Как на охоте! И срочно организовать новый комитет по связи с народом под названием «Двести лет вместе»!

  В кабинете Начальника внутренней безопасности нефтяной фирмы-заказчика, за столом с зеленой настольной лампой, в ночном полумраке сидит отставной генерал. Он знает и любит свою работу, но знания в этой ситуации не помогают принять правильного решения. Одно хорошее известие - переписка с Китаем, передача служебных материалов не подтвердились. Китайский гражданин ЛиньЛивей с IP-адреса месторождения всего лишь ведет свой блог в согласованной с начальством сети РОКИНЭТ, ничего запрещенного не публикует. Но все равно, меры принимать надо. Нефтяной компании такой ажиотаж совершенно ни к чему. Тем более, что пресса постоянно подзуживает, на территорию месторождения даже стали пробиваться казаки с плетками и решительной целью проучить изменников Родины. Сами по себе эти казачки не страшны, там понтов больше и крика, но общая картина вокруг фирмы складывается неблагоприятной.

  Мучительно размышляет товарищ генерал, встаёт, прохаживается, смотрит на часы и, наконец, решается позвонить. После нескольких сигналов вызова уже собирается положить трубку, но его останавливает низкий бас из телефона: «Слушаю». Генерал уже сам не рад, что затеял этот ночной разговор, но деваться теперь некуда:

  - Извините, прошу прощения за поздний звонок, но мне крайне важно узнать: не является ли Пушкин в настоящее время запрещённым для передачи за границу через посредство сети Роки?

  Трубка недоуменно молчит, потом молчание становится красноречивым, генерал непроизвольно  вытягивается, как курсант, ещё ждёт, потом говорит в пустоту: «Вас понял» и осторожно, двумя руками кладёт трубку на место. Садится, вытирает пот, хватает другой телефон и уже совсем иным, по настоящему командным голосом отдает кому-то распоряжение немедленно выдворить за пределы месторождения руководителя сейсмического проекта Максима Палаткина и китайского гражданина ЛиньЛивея.

  Ни этот бдительный начальник по режиму, ни тот высочайший чин, которого разбудили среди ночи, еще не в курсе, что поздним вечером этого же тяжелого дня произошло важное событие. Знающие люди потом рассказывали, что на Российско-китайской встрече на высшем уровне, куда и пресса не была допущена, в какой-то момент наступила тишина. Потом еле слышно «Спасибо!» и сразу тихий, донельзя знакомый, спокойный, а кому-то показалось, и зловещий голос четко произнес.

  - Министр энергетики! Вы чего там, совсем что ли? Что за чушь?! Мочите на месторождениях всех подряд...

  ***

  В квартире Клеопатры паника. В разных комнатах несколько раскрытых чемоданов, раскиданы груды одежды, в попытке все быстро упаковать мечется обычно невозмутимая Клеопатра Автандиловна. Звонят, хозяйка квартиры открывает входную дверь, с побитым видом пытается войти Помощник. Клеопатра не пускает, весь скоротечный диалог проходит на пороге:

  - А тебе чо тут надо, идиот несчастный? Пошел отсюда! Кретин.

  - Клео, ты что, с цепи сорвалась? Да что такого? Ну, в общем конечно да, есть прокол, но нам о другом думать надо. С ним все ясно, мы дальше как жить будем?

  - НАМ?! Кому это нам? И кто это мы?

  - В смысле, кому? Мы разве не вместе? Нас разве ничего не связывает? Ты и я…

  - Я это я, а ты пошел на три буквы! Безоговорочно! И чтобы я тебя больше не видела.

  Звонит мобильник, Клео в спешке путает и отвечает по рации, чертыхается, кричит в телефон:

  - Фрида!!! Ты где, засранка, прячешься, дозвониться не могу? Погоди! - Помощнику. - Ты еще здесь?

  Рация в другой руке:

  - Охрана! Немедленно убрать из дома этого позорного типа! Пулей, я сказала. Что? Да его шеф с утра еще  без выходного пособия уволил, ни хрена вечно не знаете…

  Силой захлопывает дверь, теперь чуть тише говорит в айфон:

  - Ты здесь? Ага! Слушай, как ты была права насчет немецкого нотариуса и документов на дом… Вот прям ну совсем во время, есть, куда смываться… Стой! А паспорт мой где? Ааа, все ты предусмотрела, козочка моя. Там и жди меня, у входа в терминал. Все! Лечу, Чао! И не кури как паровоз, оч. хочу тебя взасос… Давай, родная, я тоже, намокаю... Чмоки-чмоки!

  ***

  Непосредственно на месторождении Служба безопасности не решилась вот так, среди ночи выдворить с территории иностранца. Тем более, что руководителя проекта вообще в расположении не было, чего генерал со своим приказом не учел. А на утро уже все поменялось. Поступил категорический окрик китайца не трогать, усилить наблюдение по периметру, гнать всяких корреспондентов, тем более блогеров и казаков.

  Рабочий день начался с традиционной, ежедневной видеоконференцсвязи. Когда покончили с оперативными вопросами, в офисе остался один Линь, а на другой, московской стороне Мария и Макс.

  Как то стало не до Пушкина с его секретной встречей, разговор крутился вокруг излишнего набора необычайных приключений китайца в России. Первым делом Линю настойчиво посоветовали в свою сеть не заходить, нечего там смотреть, только нервы портить. А вообще, он оказался самым уникальным иностранцем. Все, что в принципе может случиться, произошло именно с ним. Со многими за всю жизнь на Севере такого не приключалось, а вот посланцу дружественного Китая прямо таки везет.

  И в пургу попал, да не просто пургу, а такой шторм, какие не каждую зиму бывают. И в болото чуть не провалился вместе с Крузером, нескольких метров не хватило. Чудом не замерз среди бескрайней тундры. «Влюбился как дурачок, - лукаво дополнила Маня, - да вовремя исправился».  Пушкина начитался и даже малоизвестную статью почти освоил. Артистом побыл, талантливо сыграл роль молодого Александра Сергеевича. Зрители «в моем единственном лице Мани – Фридерики» поверили в унылую жизнь поэта в ссылке. Но главное, конечно, достижение, прямо-таки рекорд подписок – Линь стал знаменитым блогером - миллиоником.

  Столько приключений, что уж и придумывать больше нечего. До лета, до конца практики предстоит теперь Линю серая, скучная жизнь. Ну, это в смысле экстрима, что и правильно. Нам неожиданностей уже с избытком хватает. А на работе, в общении с наладчиками, в дальнейшем постижении творчества гения и совершенствовании русского языка – это пожалуйста, веселись, товарищ, в полную силу. В России тебе больше ничего не угрожает.

  Но не угадали со своими прогнозами Мария Ароновна с Максимом Ильичем.

  ***

  Слегка успокоенный Линь поехал на снегоходе к наладчикам, провел с ребятами целый рабочий день и приободрился. Его подначивали, но так, достаточно тактично, без перебора, больше в их шутках было уважения от способности товарища раскрутить свой блог до огромного числа подписчиков. На морозе эти веселые парни мечтали, как Линь с гигантских сетевых заработков повезет всю бригаду жарким летом в Китай на Великую Стену, а потом к гейшам. Линь возразил, что гейши в Японии, и наладчики согласились, что и на это мероприятие у богатого блогера денег должно хватить. И конечно этим же летом они все будут приглашены на настоящую китайскую свадьбу.

  Вернувшись из тундры Линь начал оперативного готовиться к встрече Китайского Нового года, который с учетом разницы во времени должен наступить уже совсем скоро. Загодя он убрал свое купе в белые цвета, на столе поставил фигурку быка из металла и расположил лэптоп так, чтобы родные увидели все его аскетическое, но нарядное жилье. Он достал, наконец, заветную шкатулку, подарок невесты, открыл и нашел объяснение её весу. Внутри лакированной коробочки находился металлический контейнер для хранения риса. Не без труда он одолел хитроумные запоры, сварил настоящий китайский рис, которого хватило ровно на любимую фаянсовую пиалу, достал палочки и привезенный из московского китайского ресторана стаканчик с кисло-сладким сливовым соусом.

  Установил связь с Чуньхуа и родителями, зажег благовония, которые не очень полюбились Максу, но все-таки призваны отпугнуть злых духов, начался ежегодный ужин семейного воссоединения. Отчет о прошедшем годе с настойчивого желания остальных преимущественно давал всеми любимый и обожаемый Линь. Невеста порывалась обсуждать детали скорой свадьбы, мама желала только одного - чтобы он побыстрее приехал домой, а отец старался сохранить даосисткое бесстрастие, но получалось у него не очень.

  В Москве тоже наступала ночь. Случился редкий вечер, когда оба родителя маленькой скрипачки оказались дома. Они дурачились, прикалывались, но на свой, музыкальный манер. Папа пианист настроил балалайку, дочь в виде скрипичного вступления проникновенно играла каденцию собственного сочинения, а требовательная на работе Мария Ароновна за роялем взялась исполнить низким голосом романс Глинки «Сомнение» на слова Нестора Кукольника. Кроме них в комнате на постоянной основе присутствовал, правда в клетке, старый попугай, которого вся их маленькая семья признавала самым умным в доме.

  В момент наступления кульминации романса, когда Мария натурально басом страдала со словами «Не верю, не верю коварным наветам», папа виртуозно переходил от Ре-септаккорда к До-минорной шестерке, а дочь применила самое изысканное деташе, в этот самый миг наивысшего музыкального просветления попугай сердито и надсадно заорал. В непроизвольно наступившей паузе папа не без оснований упрекнул птицу достаточно деликатным вопросом «чего орешь, чудак?», на что получил молниеносный ответ «сам чудак!». Папа растерянно посмотрел на семью, и в глазах у него читалось разочарование: что, мол, с этой твари взять, классическую музыку не понимает…

  В этот момент, когда вся семья готова была повалиться на пол со смеху, резко и не творчески зазвонил мобильник. Врач полевого лагеря на месторождении сообщил, что китаец ЛиньЛивей был обнаружен в своей каюте без сознания и с очень высокой температурой.

  7.
  Да, врач полевого лагеря не зря несколько лет провел в экстремальной медицине МЧС. Действовал он профессионально, быстро и решительно. Через две минуты после звонка по внутренней связи он уже был в каюте Линя. Оценив ситуацию, он предположил две версии: Ковид или пищевое отравление, независимо от диагноза отмечена крайне тяжелая форма. Он моментально изолировал Линя от остальных, заставил помощников и сам оделся в медицинский костюм с маской, перчатками и закрытыми очками, отдельно расфасовал все его вещи в герметичный контейнер. Сейчас он обращается к супервайзеру Заказчика напрямую с просьбой организовать немедленную эвакуацию больного санавиацией, поскольку случай по всему видно, что очень тяжелый, а кроме того, заражение коллектива Ковидом приведет к затяжным простоям в работе всего месторождения.

  Мария моментально дозвонилась до генерального директора, и вся организационная машина по отправке вертолета с медбригадой и экстренной эвакуации иностранца с месторождения пришла в действие. Не теряя ни минуты, Мария связала с полевым врачом свою мать, доктора медицинских наук. Через некоторое время мать попросила Марию срочно приехать.

  По дороге к родителям Мария уже догадалась, что случай этот явно не ординарный. Дома у них она узнала, что к разговору с полевым врачом мать подключила и отца, известного профессора микробиологии, и что тот уже связался с кем положено для отправки китайца в Москву, в военный госпиталь.

  Профессор нашел работу полевого врача оперативной и толковой, и особо похвалил его за раздельную герметичную упаковку вещей, гаджетов и посуды больного. Мария поняла, что случай не то что не ординарный, состояние Линя дает основание считать, что случай этот экстренный и крайне опасный. Отец тем временем по телефону обязывал кого-то пока вертолет летит к аэропорту, подвезти в военный самолет специальный медицинский герметичный саркофаг с ИВЛ и прочим оборудованием, а после приземления вертолета, Линя для дальнейшего сопровождения в Москву должна принять спецбригада врачей эпидемиологов. Перед отправкой самолета из посуды больного, просто на всякий случай – в Москве все анализы проведут по полной программе – надо взять микрообразец остатков пищи и сделать экспресс-анализ. Мало ли к чему надо быть готовым к моменту появления пациента в московском госпитале.

  В полевом лагере, как это иногда случается – по закону подлости, накануне вечером на временной вертолетной площадке бульдозером был перебит силовой кабель. Никому и в голову не пришло чинить его среди ночи, гостей на вертолетах никто не ожидал, ремонт освещения отложили на следующий день.
 
  Фонари по углам квадрата не горели, а допуска на ночной подбор площадки у борта не было. Вертолет санавиации сделал круг и ушел за десять километров на освещенную площадку на другом конце промысловой зоны. Пока загрузили Линя в вахтовый автобус, пока доехали, пока вертолет снова запускался, потеряли часа два. 

  Разрешение на вылет военного самолета получили тоже с задержкой, в общем, как всегда с авиацией, когда кажется, что все будет быстро, по факту получается по пословице про скорую сказку, да нескорое дело. Врачи, принявшие пациента в самолете, сильно нервничали. Линь в сознание не приходил, из Москвы толком ничего не объяснили, требовали только чрезвычайную изоляцию больного, врачи очень не хотели привезти в Москву тело, тем более, что пациент еще и иностранец.

  Пока все проблемы решались, самолет с Линем в саркофаге на борту, наконец, полетел, в Москве была уже глубокая ночь, и родителям с Марией оставалось только ждать. Отцу позвонили из Сибири. Он молча выслушал, потом произнес: «да, вероятно, это как раз холерный вибрион, я так и предполагал», положил трубку и пригласил Марию в свой кабинет. Достал старый семейный альбом и попросил дочь вдумчиво, без паники, но очень старательно и обязательно найти одну старую фотографию. Марии уже передалась атмосфера четких и быстрых указаний, беспрекословного и тщательного исполнения, какая наступает среди профессионалов в моменты высшего военного или эпидемиологического напряжения.

  Она нашла фотографию. Семилетняя Маня стоит рядом с креслом деда, академику-микробиологу 85, время съемки 1995 год. И тут отец рассказывает Маше историю, о которой она раньше никогда не слышала.

  ***   
 
  Осенью 1945 деда, ученого-микробиолога Марка Ароновича Вильбушевича в обстановке секретности срочно направили в зону разграничения КНДР и Южной Кореи. Их долго везли на машине, потом пересели на лошадей и в горном массиве Chaha-ri они добрались до жалких построек местных крестьян. Далее пешком по тропинке на юг обогнули гору и поднялись на плато со странными бетонными сооружениями и охраняемыми входами.

  Постепенно Марк узнал, что в японской армии существовал отряд 731 под командованием микробиолога генерал-лейтенанта Сиро Исии, который разрабатывал и массово испытывал на пленных китайцах биологическое оружие. Применялись бактерии чумы, сибирской язвы, холеры, тифа, газовой гангрены, которые планировалось помещать  в смертоносные бомбы. Так Япония готовила против СССР бактериологическую войну. Но в результате поражения японцы, панически боясь разоблачений, в спешном порядке приступили к уничтожению секретных зданий, оборудования и некоторых материалов 731 отряда, а также к эвакуации отряда в Корею. В процессе заметания следов генерала Исию выкрали американцы, а советские войска захватили часть отряда вместе с документацией и образцами и все это перевезли на секретную базу в безлюдном горном массиве.

  Неделю Марк с сопровождающими МГБ-шниками прожили в штольне базы, пока не прибыла группа, во главе которой был очень высокий чин в штатском. Кроме охраны в группе оказались два японца и переводчик. Японцы – плененные военнослужащие Квантунской армии, уличенные в создании и применении бактериологического оружия. Задачей московского микробиолога явилась систематизация при помощи пленных японцев содержимого штолен и подготовка для перевозки в СССР.

  До конца 1949, ожидая публичного суда над японскими преступниками, МГБ строжайше засекретило любую информацию по японской бомбе. Однако, Марк Вильбушевич с риском для жизни умудрился изобрести универсальный антидот и даже изготовил его микроскопическую порцию в виде порошка. Опасаясь огласки, он спрятал антидот. В 1951 его арестовали, но уже в связи с «делом врачей», расстрел заменили шарашкой, где он официально начал изучать японские разработки. В 1952 работа над проблемой по необъяснимой причине была свернута. В 1956 после реабилитации, вконец запуганный микробиолог перепрятал конверт с антидотом к себе домой.

  В конце века бояться было уже нечего, но секретность вокруг японского дела еще сохранялась строго. Старый академик не захотел унести свою тайну в могилу, тогда он сказал сыну, что многое теперь, в 1995 можно говорить, но есть вещи, связанные с его давней командировкой на Дальний Восток, и не подлежащие огласке до истечения срока давности. И мало ли как может в жизни получиться, возможно, эта фотография вам еще понадобится.  На фото тогда ничего необычного не увидели, приняли странные слова старика за чудачество, фотография заняла свое место в альбоме.

  ***

  К настоящему времени ФСБ уже рассекретила все документы по готовности Японии в 1944 применить бактериологическую бомбу в ходе военных действий против СССР. Обнародован и номер 731 одного из отрядов, которые занимались подготовкой биологического оружия и бактериологической войны. И теперь, пока Линя везут в госпиталь, необходимо разгадать, что значат  слова старого академика «возможно, эта фотография вам еще понадобится…». Не исключено, что какие-то сведения из прошлого могут помочь в современной экстренной ситуации.

  С полчаса Мария с отцом разглядывали фотографию, давали посмотреть матери, но ничего такого необычного на фото не было. Отец решил вздремнуть перед тяжелым днем, Мария осталась в его кабинете продолжать изучение этой, как выяснилось, непростой фотографии.

  Она хорошо помнила деда, он любил её, любил с ней играть и всегда эти игры превращались в маленькие приключения. Он хотел, чтобы Мария продолжила традицию, в микробиологии он видел большое будущее. Но Маша избрала другой путь. Её не увлекали невидимые объекты, она хотела видеть, над чем работала и что в итоге находила. Профессия геолога-геофизика, поиск и разведка нефти и газа – вот что её по настоящему увлекало. Ну и конечно, как натура энергичная и деятельная, она нашла себя в научном администрировании больших проектов в аномальных условиях Севера.

  Сейчас эта деятельная натура сидела перед загадочной фотографией и не могла разгадать тайны деда. «Начнем сначала», - решительно сказала себе и достала из ящика письменного стола огромную, тяжелую лупу в старинной бронзовой оправе с деревянной ручкой. Мысленно разбив фото на квадратики, она стала скрупулезно и последовательно изучать изображение. Работа требовала большого внимания и концентрации, Мария несколько раз прерывалась и выпила несколько чашек кофе.

  В самом последнем квадратике, правом нижнем, она заметила часть книжного стеллажа, на котором толстый том в отличие от других повернут обложкой к объективу фотографа. Это был том II «Словарь языка Пушкина». Рука разведчика недр не дрогнула, рано еще радоваться, но при увеличении и внимательном рассмотрении можно увидеть маленький белый листок типа визитки, прислоненный к книге и на котором просматриваются цифры 731/28.

  - А что означают такие цифры? Вроде где-то совсем недавно мелькали? Ну?? – Мария взвинчивала себя, настраивала, чтобы сосредоточиться, вспомнить.

  Как на грех в голову лез дурацкий попугай, мотив романса, разговор с подругой, она представила умирающего в саркофаге Линя – вот ведь судьба, выбрала самого чистого и невинного… И вдруг её словно подбросило, она вскочила с кресла и забегала по кабинету:

  - Елки-палки! 731 это же номер отряда гада Исии! Ну конечно, час назад отец рассказывал про японского ученого-убийцу. Ну, дееед! Ну, академик хитромудрый! Как замаскировал, ни один КГБ-шный обыск не обнаружил бы… Все бы на пол побросали, фотографию сапогами затоптали, а вот хрен вам, а не улики в пользу шпионажа… Так, стоп! А что такое 28?

  Мария снова села, откинулась на спинку кресла, подумала, потом пришла очень простая мысль: а чего гадать, надо взять этот том. Быстро находит на книжных полках четырехтомник издания 1956. Догадывается открыть 731 страницу II тома и на левой колонке, на 28-ой строке читает:

  «…БЛЕСНУЛ ОПЯТЬ НАСЛЕДСТВЕННЫЙ НАШ МЕЧ». Здесь же, между страниц разведчик недр Маня обнаруживает обычный почтовый конверт.

  Будит отца и вместе они  осторожно вскрывают конверт. Там маленький, на манер вручную сложенного аптекарского пакетик как для порошка от кашля и несколько страниц описания процесса получения антидота со всеми формулами.

  Не успели чаю попить, а из госпиталя уже сообщили, что самолет с Линем на подлете к Москве. Еще сказали, что через час у главврача собирается большой консилиум в расширенном составе, с представителем Главного санврача РФ, главного эпидемиолога Москвы и делегации из китайского посольства. Предложили прислать за отцом санитарный автомобиль со спецсигналами, но скромный профессор микробиологии Арон Маркович Вильбушевич, полагая, что в такую рань пробок нет, отказался. Он отправил для главврача по Ватсапу фото всех найденных страниц с формулами и, не вдаваясь в подробности, объяснил только, что это не известные раннее труды академика. Также он указал, что сохранилась порция универсального антидота против смертельных препаратов японца Исии, которую он привезет в госпиталь.

  Оперативно собрались, пакетик с антидотом упаковали в пищевой прозрачный контейнер с плотно прилегающей крышкой и выскочили к машине Марии. Дочь заставила отца сесть с контейнером сзади, пристегнуться, мотор огромного Кадиллака взревел, и они понеслись по Москве. Было очень ранее февральское, бесснежное утро, до восхода еще далеко, асфальт сухой, про скоростные ограничения Мария и не думала, но светофорам подчинялась.
 
  Через полчаса с Садового свернули на набережную Яузы. Здесь движение замедлилось, на Золоторожской набережной поток уже шел не более 30 км в час, но все равно не было оснований свернуть с односторонней трассы в трех км от госпиталя в гущу мелких переулков Лефортово.  Когда они добрались до Головинской набережной, из госпиталя сообщили, что реанимобиль скорой с аэродрома Чкаловский уже прибыл. Профессор ответил, что им осталось не больше двух км и он присоединится к консилиуму позже.

  В самом неудачном месте набережной, в узкой горловине между Яузой и прудами парка Лефортово, как раз напротив грота Растрелли два ряда стали намертво. Мария выскочила из машины, сбегала вперед и быстро вернулась с криком «Звони!». Профессор только собрался набрать главврача, как тот позвонил сам. Обычно сдержанный полковник медицинской службы нервно поинтересовался, где в данный момент профессор с антидотом? «Но антидот это или нет, надо еще доказать» - также нервно возразил профессор. А что вообще, так все плохо? Плохо! На грани! Все что можно, сделали, но состояние оценивается минутами. Да, именно МИНУТАМИ, дорогой профессор! Природа заражения точно не определена, что там за порошок семьдесят лет назад приготовлен, не ясно, но на консилиуме обсудили записи академика и даже китайские медики согласны на последнюю меру – поверить в никогда не апробированное изобретение крупнейшего в стране и мире микробиолога.

  Через минуту позвонил начальник службы скорой помощи, сообщил, что впереди у них набережная перекрыта аварией, ждать некогда, и за профессором высылают санитарный вертолет.

  Сесть вертолету негде, понятно, что пассажира будут поднимать в корзине. Мария вызвалась доставить контейнер, но профессор настоял, что там нужен больше он, чем непрошенный геофизик.

  Так и вышло. Вертолет в рассветных сумерках крутанулся над прудами, пилот уточнил по телефону как выглядит автомобиль профессора, и уже вниз к заметному серебристому Кадиллаку стала опускаться корзина. Несколько человек из соседних машин буквально вложили шестидесятилетнего профессора в длинном, черном  пальто, с прижатыми к груди руками, сжимающими контейнер, в корзину, лебедка заработала «вира» и тут же на борту его подхватили сноровистые спасатели. Вертолет улетел, Мария осталась с машиной и вкратце, без деталей, в благодарность за помощь разъяснила мужикам смысл этого представления.

  А вертолет уже садился на территории госпиталя, дверь загодя открыли, и предупрежденный профессор из рук в руки под свист и грохот работающего двигателя передал контейнер с антидотом молодому парню в белом халате, который тут же бегом умчался к корпусу.

  ***

  Компетентные товарищи составили примерную картину отравления китайского гражданина. Источником был рис, полученный от невесты Линя в специальном контейнере. В её доме он оказался с год назад, когда его привезли из окрестностей приграничного с С.Кореей китайского города. Он мог вызвать развитие холерного вибриона или более сложной, составной отравы, созданной в лабораториях Сиро Исии. Природу компонентов биологического оружия официально не выяснили, поскольку еще в 1952 изучение японских разработок по необъяснимой причине было свернуто.

  Подхватить неизвестную гадость, сохранявшуюся в рисе десятки лет, можно было с пищей, как это и случилось с  ЛиньЛивеем. Дома у Чуньхуа старинный металлический контейнер с рисом не открывали, дед его прислал как подарок к свадьбе, поместив в расписанную яркими цветами лакированную шкатулку.

  Историю заражения самого риса и наличия других возможных партий предстоит выяснять секретным службам НОАК, с большой долей вероятности дед о смертоносности своего подарка не подозревал. Штольни в горном массиве Chaha-ri находятся на приличном расстоянии от границы с Китаем, в деле много неясного, в общем, с неожиданного отравления Линя началась полномасштабная санэпидемиологическая операция по выявлению этих последствий войны.

  Китайского парня удалось спасти, благодаря тайным, под угрозой ареста разработкам микробиолога Марка Вильбушевича, оперативности врача полевого отряда и всей большой команды медиков, пилотов и в немалой степени благодаря находчивости и удаче поисковика Марии, внучки Марка и друга ЛиньЛивея.

  Когда пациент пришел в сознание, после серии встреч, допросов и расспросов её к нему допустили. При стуке в дверь Линь быстро закрыл глаза и медленно разомкнул веки только, когда Маня приблизилась. Он долго смотрел на неё, делал вид, что не узнает, она забеспокоилась и уже собиралась звать врачей, как он улыбнулся и точно как она на первой встрече, сказал:

  - Проходите, не стесняйтесь!

  Мария Ароновна обрадовалась сильнее, чем когда нашла ключ к загадке академика:

  - Ты чего прикидываешься? Перепугал меня… Итак дал тут шороху… Ты хоть помнишь, что было?

  - Не помню! Как очнулся, смотрю на окно, а там солнце такое яркое, как весной. Не понимаю, где я, испугался. Потом вспомнил, как встречал наш Новый год с Чуньхуа и мамой, они по сети были. Там за окном темно и только снежные разряды по стеклу били. Потом эта пиала и рис с горкой вдруг стали расти и заняли весь трейлер, и я отрубился… Так здесь говорят?

  - Да, именно отрубился, но это слово не Пушкин придумал. Мне медсестра только позвонила, что ты очнулся, и сразу связь прервалась. Окончательно ты очухался – это тоже не Пушкина слово – сегодня утром. Я сразу и приехала, яблоки вот тебе привезла.

  Линь в нерешительности водит рукой по одеялу, берет яблоко, откладывает… Видно, что он боится спросить главное, тянет с вопросом, выясняет про слова «отрубился, очухался», на что Маня советует не брать их в свой словарный запас, это медицинские термины, больше не понадобятся… и вообще, хочешь спросить, спрашивай и не мнись.

  - Хочу! Но как-то страшно. Со мной до вас много людей говорило, в том числе наши из Посольства, но никто ничего не объяснил. Или я не понял. Вижу в окно большой город, я на больничной койке, капельница, медсестры и никак не могу все сложить…

  Мария прошлась по палате, подошла к окну, молча постояла, не оборачиваясь, спросила:

  - Какой город ты смог увидеть? Здесь лес и три больничных корпуса, фонтан вон еще, с остатками снега на защитном чехле. Но вообще-то ты и правда в большом городе, Москва называется. В военном госпитале. Да, не удивляйся, в военном. Притом в секретном отделении. Я к тебе прошла только благодаря своему отцу. Еще подписку давала о неразглашении. И тебе придется такую подписывать. Все здесь секретно. Еще больше, чем на аудиенция у царя.

  - Так что же случилось?!

  - Случилось… Это у твоей невесты надо спросить, что случилось. И зачем она тебя хотела отравить?  Да не волнуйся ты так! – Линь начинает быстро говорить на китайском, - Смотри, сразу Пушкина забыл… А ну взял себя в руки! Спокойно! Вот так… Короче, я не знаю, что можно говорить, а что нет. Но тебе все равно расскажут. Поэтому, совсем коротко… Готов слушать и не дергаться? Точно? Тогда примерно так: рис, который тебе дала твоя Чуньхуа перед отъездом, был в специальном контейнере для длительного хранения.

  - Да, это древняя китайская технология…

  - Очень древняя, слушай дальше. Контейнер, как символ чего-то там вашего, китайского, ей подарил её дедушка на будущую свадьбу. Он жил на границе с Северной Кореей, недалеко от города Ляонин. В Корее, в горах (предупреждаю: я тебе этого не говорила) в конце войны японцы спрятали  лабораторию с образцами биологического оружия…

  Мария рассказывает про бомбу, которая при взрыве должна была заражать большую площадь, людей и животных разной гадостью, про заражение риса вибрионами каких-то там жутких болезней, про контейнер, который сделан тысячу лет назад по специальной технологии, про подозрение полевого врача на Ковид, благодаря чему его, Линя надежно изолировали, про десятки тысяч, умирающих от японских опытов в страшных муках.

  Последняя деталь про жертвы его сородичей, поразила Линя более всего.  Он еще спросил, как узнали что не Ковид, и получил в ответ:

  - Собрали консилиум, по признакам получалось, что ты заразился какой-то страшной болезнью, сразу все засекретили, совещались, срочно изучали новые данные, которые мой дед, оказывается, еще 70 лет назад создал, а ты в это время уже концы отдавал. Короче, умирал ты. Скажи спасибо, что был без сознания, так хоть боли не чувствовал.

  - Мария Ароновна, а можно подробнее про опыты?

  - Это долгая история, японцы набирали подопытных людей из пленных, большинство из которых были китайцами. Заставляли пить, вкалывали или еще как - то вводили им заразу и смотрели, как те умирают. Отрава специально так сделана, чтобы люди сильнее мучились перед смертью. Убили по разным данным десятки тысяч. Китайцев, между прочим, они вообще за людей не считали. Там был кошмар.

  Линь лежит, совершенно оглушенный таким рассказом. На его фоне и Пушкин отодвинулся и блог свой дурацкий он теперь даже вспоминать не хочет. Получилось, что он чуть не погиб в России, чтобы в Китае узнали об угрозе последствий японских смертоносных опытов. Мария понимает его состояние, пожимает плечами:

  - Так устроена драма жизни, мой молодой китайский друг. Надо было в России знакомиться с Пушкиным, чтобы открыть страшную страницу истории своей страны и понять свое предназначение.