Пришла к нам на милонгу одна пара. Люди в возрасте, солидные, колоритные. Он – квадратный такой дубленый дядька в тельнике, сорок лет проплавал на торговых судах боцманом. По цвету воды за бортом может определить глубину до метра, по вкусу брызг – соленось до промилле, по траектории альбатросьего помета – шторм за три дня предскажет. Трубка, шкиперская бородка, 18-ти этажный морской загиб вместо «здравствуйте». Причем загиб он ни разу не повторял, всегда что-нибудь новенькое. Наши тангерос, любители знаний, пытались кто с диктофоном, кто с тетрадкой за ним ходить, но скоро бросили – для морского загиба мало слова вызубрить. Тут чувство нужно и интонация правильная.
Партнер значит морской волк, а партнерша на него не похожа совсем – пожилая леди, божий одуванчик. Миниатюрная, розовая, улыбчивая, платице в рюшиках, воротничок с кружавчиками. Что ни слово: «пожалуйста, дорогой», «простите, милая». Все то время что ее боцман по морям плавал она студию макраме держала, коврики, салфеточки, кашпо для цветов плела.
Первое время, когда эта парочка появилась, у нас народ удивлялся – надо же какой номер на контрастах, что этих двоих вместе связывает? Оказалось – еще как связывает, причем в прямом, а не в переносном смысле. Морской волк с рукодельницей оказались мастерами ходзе дзютсу, ну и шибари заодно. И все бы хорошо, только стоило им чуток освоиться, как начали свое искусство на милонгах практиковать. То она ему в близком обьятии шею репсовым узлом украсит, то он, когда она болео делает штык с обносом на лодыжке затянет. И все это на абы как, а под музыку, чтоб узел к мелодии подходил, и к ритму и к настроению. Наши поудивлялись, и давай себе повторять, вроде как не в серьез, по приколу. Ну.. милонги через три превратился прикол в повальное увлечение. На веранде, где курилка, тангерос друг другу новые узлы показывают и туфлями с трехметровыми шнурками-ремешками хвастаются, в баре брюшурку «Начала техники связывания» предлагают, в дамской комнате партнерши синяки и царапины на всяких нежных местах полидином мажут. На танцполе вообще черт знает что, не то соревнование пауков-охотников, не то массовое окукливание шелкопрядов.
В общем, узлы, конечно, хорошее дело, но музыка у нас на милонге стала какой-то однообразной. Стоит диджею поставить танду позаковыристей, как народ бежит жаловаться. Мол, не успели, не смогли, запутались, не надо так больше. Любители традиционного танго стали на другие милонги перебираться. Народу меньше, музыка пожиже.. Куда-то не туда все пошло... Так бы и свернулась милонга в трубочку, но как-то, в пятницу, приходит к нам незнакомец, весь в черном. В карманах никаких веревок, туфли танцевальные, обычные. В баре просит бокал каберне с сухим мартини «взболтать, но не смешивать». На «начала техники связывания» даже не смотрит. Дамам предсталяется, вежливо так: Гудини, - говорит. Гарри Гудини.
Первую танду этот Гудини с начинающей девочкой танцевал. Она на нем простой петельный узел под Канаро завязать пыталась, ни в лад, ни в склад, ну и не получилось ничего. Вторую танду партнерша поопытней шкотовый узел под вариацию Педро Лауренца хотела сделать – а с Гудини веревки как вода стекли. Третью танду, Бьяджи, уже сама мадам Макраме-сенсей танцевала. Но и со всем ее искусством не смогла закрепить на чертовом фокуснике ни единого узелка.
Дальше что.. Сначала, понятно, все к Гудини ломанулись: «Учитель, научи!». Записались на частники на месяц вперед, семинар двухдневный организовали. Только быстро поняли, что завязать узел, потом высвободиться, да еще контакт с партнером и музыку при этом не потерять – задачка нерешаемая даже для самых крутых энтузиастов. Так что вернулись к танго почти без веревок. Только наши мастера ходзе-дзютсу иногда, когда друг сдругом танцуют чего-то вывязывают, да на веранде, где курилка обсуждают: тот узел – салон, этот – только альтернатива. Оно и хорошо. Узелок для музыкальности никогда не повредит.