Тамура вошла в полупустой бар «Суши весла», подошла к стойке, залезла на высокий барный стул и дважды крякнула, пытаясь сымитировать полицейскую кряк-сирену. Бармен о чем-то праздно беседовал с одним из местных завсегдатаев. Он повернул голову на звук, печально вздохнул и направился к посетительнице.
– Здравствуйте, – тоскливо произнес он, не поднимая глаз. – Что желаете?
– Шот кедровой, – весело ответила Тамура, подмигнув правым глазом.
– Платить будете? – спросил бармен, наливая в рюмку водку.
– Типа, если я из Ковена, то – наглая любительница халявы?
– Простите меня, – бармен склонил голову, прижав подбородок вплотную к груди.
– Нет уж! Этот грязный и гнусный стереотип меня порядком достал уже! – ведьма ударила кулаком по стойке. – Что ж вы из нас сволочей и халявщиц-то лепите? Вот, из-за таких, как ты, народ нас презирает! А должен бояться и уважать! Потому что ведьмы – это не коррумпированные архаичные полицейские, а великая надежда Феникса! Только на Ковене держится этот хрупкий и почти обреченный мир! Понял?– она перешла на крик.
Бармен затрясся в попытках что-либо ответить. Но в ответ раздавалось лишь мычание, почти переходящее в рыдание.
– Ладно, ладно, успокойся, – Тамура положила руку на плечо бармена. – Перегнула немного. Все хорошо. Просто хотела сказать, что если тебе и попадались ведьмы-халявщицы, то я совсем не такая. Просто хотелось хотя бы чуть-чуть очистить ведьм от распространенного ярлыка. Прости меня, пожалуйста. Напугала, да? У меня маленькая зарплата, но я в состоянии заплатить за еду и выпивку. Вот сколько я должна за выпивку? Ну, сколько?
– Шот кедровой стоит полтора гигаджоуля, – промямлил бармен.
– Святые каратисты! Сколько?!
– Полтора. – Бармен чуть не плакал. – Гигаджоуля.
– Охренеть! Ты ее из нерп и дельфинят выгоняешь? Нет уж! Сам заплатишь! И роллов – мне на закуску! Полтора гига! Подумать только! И – еще шот! Два шота!
– Конечно, – ответил бармен. Затем поставил микс-сет роллов и налил четыре рюмки кедровой водки. – От заведения. Вот палочки для роллов, – добавил он обиженно и удалился протирать бокалы.
– Томас, твое здоровье! – Тамура опрокинула рюмку и закусила.
– Спасибо! – раздалось в гарнитуре. – Перед входом в бар стоит незнакомый человек, не решаясь войти. Вывожу камеры на линзы очков.
В десяти метрах от стеклянных дверей бара стоял молодой человек. Бежевый плащ до щиколоток, полное отсутствие волос на голове и лице – он стоял и смотрел на вывеску, словно пытаясь прочитать ее, губами перебирая слоги. Затем сунул ладонь в боковой карман плаща и вытащил что-то в зажатом кулаке.
– Что в руке? – спросила Тамура.
– Я могу лишь разобрать кольцо на среднем пальце, – ответил Томас. – Два волнообразных витка нержавеющей стали.
– Чека от гранаты?
– Нет. Это напоминает кольцо для металлических ключей от механического замка. Он двинулся в сторону дверей бара. Я могу подключиться к системе контроля управлением доступа заведения общепита и блокировать двери.
– Ай, по губам сейчас кто-то получит!
– Прости, мама. Хотел сказать, что могу не впускать его.
– Тебе разве не интересно узнать его ближе?
– Интересно. Но я больше переживаю за тебя. Я пока не могу тебя защитить, как Митсу, например, но я уже думаю над этим. Есть несколько наработок.
Тамура широко улыбнулась. Глаза заблестели. Нежно погладила свою правую щеку ладонью.
– Вот видишь? – прошептала она. – Можешь же, когда стараешься. Пусть проходит. Просто наблюдай. Переключи меня на внутренние камеры.
Человек в плаще вошел в бар и огляделся. Остановил взгляд на темной ведьме, сидящей спиной к нему, и направился к ней. В двух шагах остановился, заметив движение головы ведьмы.
– Не оборачивайся, – произнес он мягко и шелково, – или паук умрет.
В этот момент из-под воротника плаща молодого человека показался Митсу. Он пробежал вверх по шее, остановился перед щекой и, особо не церемонясь, воткнул жвала в кожу.
– Мне нужна тряпка, – ответила шепотом Тамура. – Сухая, желательно.
– Для чего? – спросил мужчина в плаще.
– Надо вытереть пол. Я описалась. От страха, разумеется.
На линзах очков появилось изображение с камеры, установленной над барной стойкой. Парень замялся, явно не ожидая такой реакции.
– Ладно, не переживай. Пошутила я. Может, и не от страха. – Она опрокинула шот и закусила. – Ты кто такой?
– Я Предтеча.
– С погонялом разобрались. А имя у тебя есть?
– Предтеча – это имя.
– Ммммм. Как интересно. А я – Протеча. Вот мы и нашли друг…
– Ты – черная ведьма, – перебил он её. – Я видел тебя в городе Бога: черная ведьма, несущая Бога!
– Подглядывал? Ай, шалунишка!
– Бог писал книгу – Его последнее откровение. Писал прямо на моих мертвых глазах. Страницу за страницей. Ты себе даже не представляешь, как это было больно! Но я умолял Его не останавливаться. И читал с упоением, проговаривая и запоминая каждое слово. Страницу за страницей. На одной из них я увидел тебя. И ты несла в руках Бога!
– У вас где-то в религиозном техникуме есть предмет общения загадками, да? Что ни фанатик – то загадочный гуру. Я сюда бухнуть пришла, а не ребусы твои разгадывать. И не очень хотелось-то поворачиваться. Иди своей дорогой, пока я не при исполнении. Митсу, иди к мамочке.
Паук вынул жвала из шеи, перепрыгнул на плечо Тамуры и исчез в волосах черной ведьмы. Человек в плаще постоял еще несколько секунд, широко улыбнулся, развернулся и пошел к выходу.
– Стой, придурок! – крикнула она. – Куда пошел? Вернись… Пожалуйста.
Он остановился, разжал ладонь и посмотрел на металлические ключи в руке. Затем обернулся, убедился, что ведьма не смотрит на него, и подошел к ней ближе. Тамура постучала ладошкой по сидению барного стула, приглашая сесть, не поворачиваясь к нему.
– Прости, что испортила всю сакральность момента. А чего тебя так трясет? Вся кожа на лице вибрирует. Вот-вот отвалится. Купить тебе чего-нибудь выпить? Может, Но-шпы какой-нибудь?
– Я не ел и не пил уже много дней. И я не нуждаюсь в еде и воде.
– Завязал что ли? Я вот курить пытаюсь завязать уже лет семь.
– Нет. Просто я увидел Бога. Смог увидеть, вернее.
– Ууууу. А как же, – она щелкнула пальцем, и по мониторам очков побежали строчки писания: – «И потом сказал Он: лица Моего не можно тебе увидеть, потому что человек не может увидеть Меня и остаться в живых»? Что скажешь на это?
– «И пал я ниц, и поклонился Господу. И Господь устами своими воззвал ко мне: "Дерзай, Енох, не бойся! Встань и стань перед лицом моим во веки". И поднял меня Михаил, великий архангел Господень, и привел меня пред лицо Господа. И испытал Господь слуг своих, сказав им: "Да вступит Енох, чтобы стоять перед лицом моим во веки". Славные же поклонились и сказали: "Да вступит". И сказал Господь Михаилу: "Возьми Еноха, и сними с него земные одежды, и умасти елеем благим, и облачи в ризы славы". И снял Михаил одежды мои с меня, и умастил меня елеем благим. И вид елея ярче света великого, и умащение им – словно росой благой, и благоухание его подобно мирре, и лучи, от него, – как солнечные. Оглядел же всего себя: стал я, как один из славных, и не было различия по виду», – процитировал Предтеча. – Ничего запрещенного. Все в каноны вписывается.
– Ого! Книга Еноха! Я на самом деле не разбираюсь особо. Это голосовой помощник подсказал. Но Книга Еноха неканоническая же! А неканонические – не считаются! И, кстати, плащик тебе Михаил дал?
– На мне не было одежды. Еще на подступах к городу Бога одежда превращается в прах. Глаза слепнут, уши закладывает от Его голоса, а волосы осыпаются песком по щекам. В этот момент ты делаешь последний вздох. И воздух кажется расплавленным металлом. Разум закипает, а сердце останавливается. Ты знаешь, что мертв и падаешь на землю, наблюдая, как кожа рук и ног стекает с костей черной грязью. Через мгновение сердце вновь начинает биться, возвращается зрение, слух и дыхание. А кожа вновь твердеет и становится живой. И ты снова идешь на звук его голоса, который как музыка, звучащая отовсюду.
– Круто, – сказала Тамура и осушила еще одну рюмку. Она брезгливо поморщилась и покрутила пальцем у пустой тары: – обнови, – выдавила она из себя, едва проглотив обжигающий алкоголь. Бармен послушно наполнил рюмки. – А если музыка отовсюду, то куда именно ты идешь?
– Туда, где больнее. Где страшнее и ослепительнее. Туда, где мгновенно слепнут глаза перед каждым морганием. Там сразу понятно, где Бог.
– В общем, в двух словах – ты умер, но Бог пожелал видеть тебя, и тебя собрали ангелы по кусочкам и представили перед Богом живьем? Потом дали книжку, где ты прочитал про то, как я работаю на создателя, а точнее ношу его в руках, не ведая того? – спросила темная ведьма.
– Зачем ты пьешь?
– Я не пью, – ответила она и опрокинула еще рюмку.
– А что ты делаешь?
– Напиваюсь. Твоя лавстори скучна и наивна. Начитался Еноха и решил в него поиграть.
– Я не рассчитывал, что ты сразу поверишь мне. На это потребуется время.
– Нииииии! Не потребуется. – Она вытащила из сапога нож и воткнула его в руку Предтечи, лежащую на барной стойке. Нож пробил кисть насквозь и прошел еще несколько сантиметров сквозь дерево столешницы. Дисплей на мгновение зажегся и сразу потух.
– Потеряна связь с… – начал было Томас, но тут же исправился: – Нож сломался. Не отвечает.
– Да, вижу. Тебе не больно? – спросила она, глядя на изображение улыбающегося лица Предтечи на линзах очков.
– Есть немного. Твой паук. Он откуда? – спросил робко Предтеча. – У тебя же с ним связь?
– Это длинная и трагическая история. Моя личная драма. Можно я уже повернусь?
– Я не уверен, что ты должна меня видеть.
– Все нормально. – Тамура, не оборачиваясь, сняла очки и подняла их над головой. – Это очки дополненной реальности. Я видела тебя еще перед входом. На линзы очков голосовой помощник выводит изображение с любых камер видеонаблюдения. Облачные технологии. Денег стоят – как почка архангела Гавриила. Хочешь взглянуть?
Он взял из пальцев ведьмы очки и надел на себя.
– Томас, покажи ему, – скомандовала черная ведьма и залпом осушила один шот.
– Полезное решение! – констатировал молодой человек. – Расскажешь про паука?
Тамура на мгновение задумалась, вытащила из пачки сигарету и прикурила ее.
– А, что мне терять? В общем, слушай, – произнесла она полупьяным голосом. – Я не всегда была такой черствой, циничной, беспринципной пофигисткой, как сейчас. Когда-то и я верила в человеческие ценности, в любовь, в семью. И любовь не обошла стороной меня. Он был высоким и могущественным. Его ненавидели и боялись. А я влюбилась. Решила – вот, наконец, появился человек, способный обуздать мой дурной, на тот момент, и буйный нрав. А он мне твердил, что я именно та, с кем он хотел бы прожить всю жизнь и состариться вместе. Говорил, что лет через семьдесят старичками, держась за ручки, будем бродить по парку и кормить таких же стареньких бородатеньких белочек. В общем, я отдалась ему после долгой борьбы мужского и женского начал. А через месяц меня посетила радостная весть: я жду мальчика. А он тут же увлекся другой неприступной дурой. Покоритель сердечных крепостей, чтоб он сдох! И мне вдруг этот еще не рожденный ребенок стал так ненавистен и противен, что я захотела от него избавиться. Причем, не хирургическим абортом, а прям вытравить ядом, как вытравливают клопов и тараканов. Я пила всевозможную отраву, а он не хотел умирать. Тогда я решила убить себя вместе с ребенком. Я прочитала о самом сильном яде на земле – яде паука с символичным названием «Святой Валентин щетинистоногий». Я выпила его и села ждать предсмертных судорог. Но их не последовало. Я выпила еще. Затем еще. В конце концов, оказалось, что яд растворил ребенка в моем чреве, а меня не повредил. А спустя несколько дней появился Митсу – маленький темно-серенький паучок с мохнатыми ножками. Он периодически выползал из моего уха, а затем снова туда заползал. Я сначала пыталась его прихлопнуть, но он оказался слишком шустрым. Тогда я начала его подкармливать молочком и печеньками. Я совсем перестала болеть, а любые раны на мне начали заживать гораздо быстрее, чем у обычных людей. А когда ко мне заявился мой бывший и стал избивать меня – Митсу его отправил на тот свет одним маленьким укусом в шею. Папашка корчился в страданиях, а я губнушкой рисовала на нем улыбку. С тех пор живет во мне и защищает меня – мой маленький сыночек Митцу. А еще, он плетет мне костюмчик из паутины. – Она сняла перчатку и продемонстрировала.
В момент очередной затяжки из ноздри темной ведьмы выполз паучок, переполз на сигарету и перекусил ее прямо у фильтра.
– Да, и еще он – яростный борец с курением, как видишь.
– Ты веришь ему? – спросил Предтеча.
– Ему? Да я всем верю. Легковерная и доверчивая. Зачем кому-то желать мне зла?
– Нет. Веришь ли ты ему, как слепой верит своему поводырю? Безоговорочно! Как дитя верит своей матери.
– Кому? Пауку? – Тамура широко улыбнулась и выпила полрюмки. – Он же стагнум. Такая хрень есть у каждого. Это часть меня – естественно, я ему верю. Тут же вопрос не веры. Тут просто концепция такая – верить стагнуму. Иначе он работать не будет. Этому еще в школе учат. Начали учить вернее.
– Знаешь, в чем отличие Бога от того, что вы зовете стангумом?
– Ну, это не сложно, – губы темной ведьмы расплылись в широкой улыбке. – Стагнум это всего лишь инструмент достижение цели. Как молоток или как деньги. Только работающий на квантовом уровне и воздействующий на всю реальность целиком. А бог – симптом параноидальной шизофрении, называемой в простонародье религией. А главное отличие, о котором знают даже маленькие дети: мы хотим использовать стагнум, чтобы выжить, а вы – чтобы сдохнуть. Ну, за кислород! – сказала она и опрокинула залпом еще рюмку.
– Это не так, – прошептал Предтеча. – Это было бы большой ошибкой. Зачем Бог создавал сначала вселенную, а затем свой венец творения – самого человека, чтобы тот убил всех? Пути господни неисповедимы, но не настолько же.
– Ого! Да я слышу разумные доводы от фанатика! Мне теперь даже арестовать тебя не за что! А зачем тогда тебе Бог, если ты никого убивать не собираешься?
– Исполнить его волю, разумеется.
– Нууууу, умеешь ты разочаровывать. А воля его – всех уничтожить, да?
– Конечно, нет. Я не знаю его воли. Но она точно не в физическом устранении того, что он создал.
– Тогда откуда ты знаешь, чего он хочет? Вернее не так. Откуда тебе знать, что делать, если ты не знаешь, чего он хочет? Ого! Да я гений диалектики!
– Это, кстати, самое не сложное. Достаточно просто наблюдать за всем, что тебя окружает и всем, что происходит вокруг, по минимуму вмешиваясь. Бог найдет способ указать тебе путь. Я, например, не искал тебя, но знал, что встречу. Ведь Он показал мне тебя.
– Ладно! А старика сумасшедшего чумой пометил, чтобы я нашла тебя сама, да? Ты же ведь знал, что он больной извращенец с доступом к оружию и боеприпасам? И что погибнут люди, когда он решит, как нужно исполнять пророчество? Невинные люди!
– Кровожадная ведьма, число жертв которой измеряется тысячами, говорит о гибели людей! – на этот раз улыбнулся он.
– Да, тут я перегнула слегка. – Она цыкнула губами. – Не идет мне чувство милосердной справедливости и сострадания. Все так говорят. И я совсем не кровожадная, если конечно это не простой фразеологизм. И я уже в зюзю, кажется. Давай, завтра продолжим, а? Я вообще-то тебя задержать должна и в Ковен отвести.
– Опять назначишь встречу в баре?
– Не, я с утра за тобой заеду на бай… На трамвае, короче, – подняла рюмку: – Давай! За то, чтоб ты не болел! – махнула шот и, морщась, добавила: – Пугаешь ты меня своим внешним видом и нездоровым цветом лица.
– Ты знаешь, где я живу?
– Ну конечно знаю! Я вчера к тебе в гости ехала – не доехала. Я вообще-то на тебя злиться должна за раздолбанный в мясо байк! Но у меня не получается злиться. Я так давно не злилась ни на кого, а так порой хочется. Знаешь, понервничать, испугаться до усрачки, позлиться на кого-нибудь. Скучно живу, да?
– Вот! – он протянул два одинаковых ключа на кольце. – Возьми.
– От кукольного театра?
– Ты сама поймешь от чего, когда время придет.
– Приколи сюда! – Тамура задрала ногу на барную стойку и показала на пустой карабин, свисающий с крепления сапога. – Никогда не знала, зачем он мне, и что на него можно прикрепить. Теперь там будут твои ключи. Я буду ходить везде и звенеть как прокаженная.
Предтеча прицепил кольцо к карабину и вышел из бара.
– Мне вызвать такси, мама? – послышалось в гарнитуре.
– Нет, конечно, Томас! Я, по-твоему, миллионерка? Пошли на трамвай! – Тамура встала и побрела к выходу. – Проследи за этим чудиком, Томас!
– Конечно, мама.