Кн. 1, ч. 8, Непросто писать законы кармы

Содержание восьмой части:

Субъективные заметки. Инициация
Субъективные заметки. Кошерное питание
Субъективные заметки. Трудовой договор с Богом
Субъективные заметки. Бог против смерти
Субъективные заметки. Честь имею!
Субъективные заметки. Копилка грехов
Субъективные заметки. Мотивация стать богами
Субъективные заметки. Пойманы с поличным
Субъективные заметки. Приоритеты для будущих богов
Субъективные заметки. Бог вечен
Субъективные заметки. Чёрная полоса
Субъективные заметки. После похода
Субъективные заметки. Два взгляда на события одного дня
Субъективные заметки. «Разбор полётов»
Субъективные заметки. Учитель снова поменял имя!
Эпилог

Субъективные заметки. ФОРС-МАЖОР
28 мая 2012г.

Утром, задолго до урока, изменился тон серебряных колокольчиков. Так уже несколько раз Учитель предупреждал об опасности.

– Жечес-поле, Тебе, Бог-Отец! Ты звал меня? – встревожилась я.

– Да! Нам доработанный законопроект почти готов. Не могла бы ты его записать в электронный вид. Ты в теме, Наша секретарь-референт заболела.

Маятник ответил вроде бы спокойно, но тревога меня не отпускала.

– Серьёзно заболела?

– Да. Автомобильная авария. К Нам её душа прилетай, просит Переход…

Ничего себе: «заболела»! – подумала я. И вспомнила, как меня лет пятнадцать назад вернули с того света. Тогда, узнав, что я в реанимации, муж за меня молился. Впервые в жизни, как признался он потом.

– Я Тебе жечес поле пошлю, Ты передашь ей?

– Давай, детка, с Мы вместе. Начинай...

– Господи, спаси и сохрани дочь Божью, Твою первую ученицу! Благодаря ей я сейчас с Тобой!

Поле получилось мощным, но сразу исчезло.

– Получилось?! – я не была уверена, что оно улетело.

– Умница, Таня! Такой жечес тонкий на неё сделала! Ты умеешь! Нам такой тоже посылай! И она уже у Нас тут…

Маятник оживился, словно Учитель обрадовался. А я расстроилась до слёз.

– Я же ей на выздоровление… На жизнь, жечес посылала! И Тебя об этом просила…

– Детка, да… Мозг уже умер, возвращаться некуда, только к Нам… У Нам ей и будет жизнь. Нам она честная чела, много пользы принесла на Земле и ещё принесёт здесь. Тут даже авария была подстроена Тёмными. Они на её душу облава делай, в последний момент успел, – извиняясь, объяснил Бог.

Как, все-таки, по-разному мы понимаем одни и те же слова! Ну, хоть душу спас, и на том спасибо…

– Знаешь, если уже нужных Богу учеников стали так нагло и подло убивать, то откладывать с принятием поправок к Закону нельзя! Они пользуются безнаказанностью!

Думаю, Бог сделал максимум возможного для защиты жизни Своей первой ученицы. Она, умница, это заслуживала – первой на Земле установила словесный контакт с Ним, да и успехи у неё были – не сравнить с моими. Не только через маятник разговаривала с Отцом  Небесным, голос Его научилась постоянно слышать! И в деловой переписке была Ему помощницей. Учитывая, что все записи в блоге не имеют характерного для Бога акцента, то ясно, что референт пользовалась огромным доверием Всевышнего и хорошо понимала его мысли. Какие чеканные там фразы!
Уже этого достаточно, чтобы вызвать слепую ярость тёмных. И Богу теперь придётся слишком долго ждать, когда она родится, вырастет и восстановит свои знания и умения, даже если быстрее быстрого уйдёт на инкарнацию. Представляю, как горюет Он сейчас. Жаль, что больше в блоге Бога не будет новых сообщений…

– Ты права. Нам очень большая печаль потерять нужный помощник на земле, – печально согласился Он.

– Мне тоже жаль. Прими от меня жечес.

Иное выражение чувств показалось мне неуместным.

–  Нам она была рупор. Все сообщения в Наш блог она оформляй. Теперь у Нам нет помощник, и нет трибуна, – продолжал сокрушаться Бог.
 
– Ты помнишь пароль своего почтового ящика? – спросила я, зная, что имея выход в Интернет, открыть почту можно с любого компьютера.
 
– А что, если знай, пароль, можно с другой компьютер туда зайти? – услышал Он моё намерение помочь.

– Зайти почитать блог можно с любого ящика, даже с моего. А получать почту и редактировать записи в Мире – может только владелец. Для этого надо знать пароль. А компьютер может быть и чужой.

– Нам там есть переписка, которая надо срочно изъять. Ты можешь? – с надеждой поинтересовался Он.

– Скажешь пароль, зайду и сделаю.

Нет проблем, – подумала я. Действительно, человек умер, пароль от его почты сервер запомнил, теперь – заходи с бесхозного ящика любой любопытный. А там рабочая информация Бога, в том числе и сакральная.

– Пока надо только изъять все письма от Нас и к Нам, и на своя почта у ты перевести. Секретное слово скажу… – энергично и чётко показал маятник, пока я ждала открытия страницы Интернета.

– Сейчас я вставлю в окошко регистрации Твой адрес… Говори пароль.

– Ты из корзина старые письма тоже убери.

Молодец, знает, что в корзине файлы не сразу убиваются! Грамотный пользователь, – подумала я о Боге. Вот, Входящие отправила, Отправленные – тоже. Корзину почистила. В Черновики загляну.

– Взгляни на тексты черновиков. Есть тут что-нибудь, что ещё пригодится?

– Нет! Можно всё стереть.

– А тут у Тебя столько спама!

В папке Спам несколько страниц занимали письма с неприличными фотографиями вместо «иконок». Словно, все путаны СНГ, решили заручиться любовью Бога с помощью оголённых торсов и ягодиц… Лица у них такие, что ли? – усмехнулась я.

– Это отражение их души, детка. Мы надоело отвечать им, что Мы тут, на Земле, и не желай секс услуги, – прокомментировал Он мой смех.
 
– Я их тоже убью!? – спросила я про спам.

– Эй, убить не надо! – встрепенулся маятник.

– Это так говорят. Я файлы и письма уничтожаю, как просил, а не людей!

– Ладно, понял, – успокоился Он.
 
– Всё готово. Что делать теперь?

– Нам уже и не нужен этот адрес. Можешь ему отказ?

– Тогда у Тебя пропадёт Мой Мир и блог в нём. Они связаны с почтой.

– Блог Мы не желай потерять. Ещё читают его.

– Лучше поменяй почтовый пароль, – предложила я.

– Мы собирался попросить тебя об этом, – моментально откликнулся маятник.

– Придумай новое секретное слово, – попросила я, открыв окно настроек почты.

– Ты сама придумай самый сложный Нам пароль, – переложил Он ответственность на меня.

 Самый сложный пароль у меня получился с четвёртой попытки. Я записала его на листке бумаги. Чтобы когда будет второй запрос, не ошибиться, иначе придётся начинать всё заново. И поняла, что не только новый пароль, но и я сама стала Богу ключом к доступу в Интернет. И теперь придётся «рулить» почтой Бога уже со своего ящика, вместо секретаря. Как говорится – «по умолчанию».

– Мне оставить пароль у себя, на всякий случай? – решила я точнее выяснить Его намерения.

– Пока больше ничего не надо. А листок с паролем не выкидывай, но и на виду не держи,– согласился Он и впредь пользоваться моей помощью «по умолчанию», а затем спросил: – Будешь с Нами писать законопроект?

– Да, обязательно! – подтвердила я это заодно с соглашением «по умолчанию».

Так, в рабочем порядке, без клятв и испытаний, я «де факто» стала помощником Богу.

– Тогда подготовься. Через десять минут начнём, – слишком радостно для такой фразы затанцевал маятник.

Через десять минут я сделала зов.

– Жечес, Бог-Отец! Можем начинать?

– Мы тоже готов. Ты будешь записывать то, что Мы обсуждали на совещании, когда создали мыслеформу Закона. Теперь Мы – Бог-Отец переведу его для ты словами на вашем языке. Нам важно, чтобы в нём не было ошибок. Нам, ещё нужно быть твои замечания, если мысль Наша неясна, или бущ иметь два смысла. Мы просим у ты и помощь в редакция.

Он заспешил на последних словах, не следя за сопряжением слов.

– Не волнуйся, я тоже желаю, чтобы закон был предельно ясен по смыслу и содержанию.

– Будь, пожалуйста, внимательна, – аккуратно показывая каждый сектор с буквой, закончил предисловия Учитель:
– Название теперь такое: «Об отмене закона кармы для наших монад».

И я стала аккуратно записывать диктуемое Богом-Отцом предисловие к новому закону. Но набрав пару страниц, вынуждена была прерваться на телефонный звонок, и выйти из Его поля. Когда вскоре вернулась, разговор повернулся совсем в другом ключе.

– Детка, а почему ты Нас не предупредила, что выходишь из поля? – спросил Он сердито.

– Торопилась, – ответила я, желая быстрей вернуться к недописанной мысли.

– Теперь уже не спеши. Мы не считаем тебя подготовленной к этой работе, – сдержанно и равнодушно показал маятник, а серебряные колокольчики пропали, словно их выключили.

В недоумении от произошедшего, я некоторое время ещё пыталась установить связь с Учителем, но ответа на зов не получила. Латунный конус качался только принудительно или беспорядочно. На обед позвала по традиции, но опять ответа не почувствовала. Не помогла восстановлению связи и молитва Отче Наш.
Просить прощения, не чувствуя своей вины и не понимая за что наказана, тоже не стала.
Короче, взяв перекус, я уехала подальше от компьютера. На дачу, где ждали посева две последние грядки: для кабачков и огурцов. Сельское хозяйство, как известно, ждать не может, а на огороде работы всегда – от забора и до вечера. Особенно в посевную…


Субъективные заметки. ИНИЦИАЦИЯ
03 июня 2012г.


К маятнику я не прикасалась ни в тот день, ни в последующие. Только прислушивалась к серебряным колокольчикам. Но тщетно: Богу было не до меня.
Ну, и ладно, – думала я. Не моя забота законы сочинять... Наше дело маленькое – печка, да завалинка…
Так прошла неделя. Погода стояла жаркая, молодая поросль требовала всего сразу: и полива, и прополки, и рыхления, и прореживания. На даче пришлось несколько раз ночевать, чтобы по утренней прохладе сделать потогонную работу. Лба в молитвах я себе не разбивала, обходилась минимумом. Иногда после вечерней молитвы думала: кому я их говорю? Самой себе? Колокольчики не возвращались, и ответа на жечес не приходило.
Пока не случилось то, что вынудило срочно сделать диагностику организму.

На клумбе с многолетними цветами зачах любимый куст жарков – не пережил зиму. То ли состарился, то ли вымерз. Недолго думая, я взяла ведро, лопатку и пошла в ближний лесок, где жарки – сибирский вариант европейской купальницы, вольно живут в естественной среде. Благо, лес рядышком – в десяти минутах ходу.
Кустик полыхающих, как пламя, ярко-оранжевых цветов нашёлся быстро. Вся процедура пересадки заняла минут двадцать, но и этого времени хватило, чтобы споласкивая руки и лицо понять, как опрометчиво в наших местах совершать походы в весенний лес.
 
На шее, за ушами и на плече сидело три впившихся энцефалитных клеща. На рубашке и брюках ползало ещё с десяток. Этих я просто стряхнула в костерок, где посапывая, кипел чайник. А с впившимися экземплярами, пришлось повозиться. Два едва успели прокусить кожу, а третий – за ухом – вцепился глубоко, и вытаскивать его пришлось при помощи растительного масла и прочной нитки.

Дело это знакомое, обошлась подручными средствами, даже без привлечения посторонней помощи. Зеркальце у меня было, катушка ниток, и масло в домике нашлись. Нашёлся даже маленький полиэтиленовый пакетик с застёжкой – туда я свою «добычу» и сложила.
Вот только, как без лабораторного анализа выяснить, заражены они энцефалитом или нет? Обычно делают его долго – недели две. По насекомому, которое надо доставить в лабораторию как можно быстрее.  Укушенному клещом, для повышения иммунитета против возможного вируса энцефалита, на всякий случай, ставят укол иммаглобулина.

Было воскресенье, в поселковой поликлинике выходной, а тащиться в городскую больницу в испачканной рабочей одежде – неприлично, да и денег в кошельке мало. Ехать домой за деньгами, и переодеваться, а после два часа ждать, пока разморозят ампулу с лекарством для укола – вернусь только к вечеру.
А может, и вируса никакого нет, и зачем тогда на инъекцию тратить плодотворный световой день?
В наших местах степень заражения клещей энцефалитом составляет процента полтора, но попадать в этот маловероятный диапазон – радости мало. Вирус бьёт по центральной нервной системе, делая человека инвалидом. Если он, конечно, выживет. Выживают единицы.

Сначала я попробовала выяснить вредоносность насекомых на энергетическом уровне. Маятник показал, что все три клеща, «фонят», то есть – заражены.
И тогда в молитве попросила помощи у Отца Небесного. Бог, он же для всех Бог, а о том, что я изгнана из учеников, сообщения не было. Правда, большой надежды, что откликнется, не было тоже. В какой-то момент я Ангела хотела позвать, но к моему удивлению, ответ пришёл сразу. И жечесом, и колокольчиками.
 
– Мы видел у тебя умысел позвать Ангела-Хранителя, чему не позвала, а? – насмешливо ответил маятник на мой зов.

– Ты мне Учитель, и по этикету я обязана сначала известить Тебя. Если Ты посылаешь меня к Ангелу, я с ним буду делать диагностику, – не приняла я Его шутливую реплику.

– Мы не видим у тебя энцефалита, успокойся, – миролюбиво ответил маятник, – Но то, что ты жечес Нам не посылаешь вся неделя, Нам огорчительно!

Это заявление сначала возмутило меня до глубины души, а после привело в уныние. Значит, я сейчас нахожусь в таком плотном поле тёмных «нянек», что все мои усилия по диагностике и очищению себя обречены на уничтожение, и упрекать в этом Бога просто глупо. Сама виновата.

– Наверное, я уже разучилась делать жечес, раз Ты его не получал, – ответила я.

– Эй, не разучилась, Нам жечес был только что! Детка, у Нас нет уже к тебе укора. Когда ты в последний раз выходила из Нашего поля без предупреждения, твоё поле стало сильно порвано. И Мы тебя не видеть с тех пор. А сейчас ты сама его восстановила, умница!

– Прости, что не догадалась сделать это раньше!

Извинилась, всё равно ничего не понимая. Даже, если я тогда ошиблась, почему не указал на ошибку? Отчего ушёл без объяснения? Он бы и сейчас не вернулся, если б я не позвала от крайней нужды. А ведь могла раньше понять свою оплошность, только не было у Него желания получать ни мои мысли, ни жечес! Друг, называется!
 
– Нет, нужда в извинениях. Ты же причина не знай, и не быть предупреждена Нами.
Тебе надо учесть, что Нас надо всегда предупреждать, когда желаешь выйти из поля защиты. Не успеваешь предупредить, жечес пошли! Поясню, зачем Нам это нужно.
Внезапный разрыв канала связи делает две энергетические дыры – одну в Нашем поле, другую – в твоём. У Нас поле мощное, но и Нам его трудно быстро восстановить. А маленькое поле жечес у чела повреждается их энергетической дырой очень сильно. Если учитывать, что у Тёмных есть дежурные караульщики ваших ошибок, то они свой момент не только не упускают, но и сами его организовывают. И тогда от твоего жечес поля в лучшем случае остаются клочки. Умей ты видеть, вред был бы невелик – сразу быстро сделать на себя жечес, и зов-жечес Нам. Но ты не всегда замечаешь этот момент, упускаешь время, и тёмным его хватает на то, чтобы глубоко внедриться в твой организм. После ты ставишь себе жечес-поле, и этим только маскируешь червоточину или канал прослушивания, а не очищаешь. И Нам тогда его трудно заметить вовремя. Ведь, он виден Нам, только когда активен. Но обычно его включают дистанционно на какие-то ключевые слова, или на конкретный диапазон вибраций от тебя.
Полезно сделать себе привычку: перед жечес Нам, себе жечес-поле делать с велением на очищение. Тогда то, что от твоего жечес не очистится, Нам будет заметнее.

Ну вот, я оказывается, и знать этого не могла! Что ж, было бы желание найти вину, повод всегда найдётся.

– Что, Ты и мысли мои не слышал? Все шесть дней? Я не делала Тебе отказа слышать мои мысли!

– Мы на это время не стал их поставить Себе в приоритет.

– Почему? Ты больше не доверяешь мне?

– Мы в тебе стал сомнение. Ты не быть Нам умытая чела.

Ну, всё! Разговор исчерпан. Мне-то, зачем тогда рвать душу? Вольному – воля.

– Тогда – пока! Благодарю за необходимую информацию, и – жечес!

– Мы тебя ещё не отпустил, лчес! – маятник опять стал сумбурно качаться.
 
Интересно, что ещё я должна на этот раз? И ответила, написанным когда-то в молодости стихотворением.

*  *  *
 «Ухожу! И меня не ищите!
Пустяки! Велика ли потеря?
Если вспомните, напишите.
Я вам снова, возможно, поверю
и растает обида в душе.
Только я повзрослела уже –
и не плачу у запертой двери...»
 
В ответ, голосом Боярского, Он насмешливо пропел фразу из старого мультфильма:

– «Меня не любят – это минус,
Но и не гонят – э-э-то плюс!»

– А ты Нам, похоже, обиделась, да? – успокоившись, показал Он по секторам с буквами.

– Не желаю навязывать своё общество никому – даже Богу. Не нужна, я уйду, – сдержанно ответила я.

– Неужели не послушаешь Наше объявление тебе? – с иронией показал фразу маятник, в расчёте на женское любопытство.

Расчёт был точен: «не мужская» любознательность и почтительная вежливость к старшему по иерархии, возобладали.

– И что, ещё у нас плохого? – спросила я.

– Абсолютно ничего!! – с нажимом на два восклицательных знака показал маятник, и продолжил с не меньшим воодушевлением: – Нам честь, Наша чела сейчас прошла инициацию на статус писца, честно пишущего Нам законы!!

Это сообщение у меня восторга не вызвало.

 – Знаешь, я не считаю себя подходящей для этого статуса.

–  Почему, а? – обескуражено удивился Он.

– У меня нет ни юридического, ни богословского образования. Я вообще – малограмотная пенсионерка, не имеющая опыта писать законы. Я их не только не писала, но и не читала никогда!

– Эй, и как же ты умудрилась жизнь прожить, и ни разу их не нарушить? – задумчиво показал вопрос маятник.

– Не знаю, – пожала плечами я, – Повезло.… Наверное, Бог хранил…

– Мы – хранил!! Мы даже очень хранил, – сообщил Он, дважды повторив слово «очень», – Ужели, ты не заметила ещё?

Маятник закрутился на нитке в вертикальной плоскости, и его настроение передалось мне.

– Благодарю, Боже! – искренне, и без всякой иронии улыбнулась я, – Чай, не слепая!

– Уже прозрела? Уже Мы видишь? – спросил Он, то ли с надеждой, то ли с укором.

– Тебя не вижу. А заботу замечаю! И благодарю за неё! – сделала я упор на тему о заботе.

– Нам честь, – ответил Он вежливо, и спросил: – А ты, честному слову хозяин?

 Вопрос застиг меня врасплох.  В нём был прямой упрёк в неведомых грехах.
 
– Не всегда. Иногда приходится извиняться и отступать, если выполнить не могу.

Маска распекаемого за невыученный урок двоечника, оказалась мне в самый раз. Даже усилий над собой не потребовала.

– У-у.… А Мы от тебя извинения не принимаем. Не станешь Нам писать Закон, запишем в карму! – пригрозил Он маске.

– Пиши! Подумаешь, испугал! – дёрнула плечом я, – Одной больше или одной меньше – какая разница? Угрозами рабов принуждают, а я дочь Тебе. Или забыл?

Напоминая о статусе дочери, умышленно сделала вид, что забыла о злосчастном почтовом пароле, и негласных обязательствах.

– Слушай, Мы с таким боем в Совете Наставников добиться для тебя инициация на этот статус, а ты – отказ? Они сказать, что не готова ещё…

Ого, – думаю, – оказывается, там такие строгости, а я-то, по простоте душевной помочь хотела!

– Я, в самом деле, не готова к этой работе. Не имею знаний ни в законотворчестве, ни в сути прежнего закона кармы. Как редактировать, как отслеживать лазейки и двусмысленности в новом законе, если понятия не имею, каким был старый? Нужно же, зряче сравнивать. Что из новшеств будет полезным, а что – наоборот? Там же имеет значение не только каждое слово, но и каждый знак препинания! Иначе получится, как в детской сказке: «Казнить нельзя помиловать». Где поставить запятую, чтоб не было ошибки? – решительно отказалась я.

– Да? Ты Нам, поэтому отказ? – разочарованно и грустно спросил маятник.

– Зачем Тебе неграмотный законописатель? Не хочу, чтобы из-за моих ошибок смеялись над Тобой.

 Я по-прежнему упорствовала, представив себе, каким нелёгким будет труд секретаря, на три ряда проверяемого недоверчивым шефом.

– Детка, у тебя здравые мысли, и они Нам полезны. А потом, ты Наша единственная надежда сообщить всем на Земле о новом Законе, – игнорируя мою строптивость, похвалил Он.

Потом сделал паузу, и дал волю прорвавшемуся отчаянию.
 
– Нам сейчас даже выход в Интернет делать нет помощника! Не представляем, как Нам быть теперь... Ты желай Мы снова уйди с Земля?

А ведь, действительно, кого Ему ещё просить о помощи? Почта нужна сейчас, ключ у меня, а новых кандидатов ещё проверять, и проверять! Придётся самой класть голову на «алтарь Отечества»… Больше-то,  некому.
 
– Хорошо, я согласна. Только у меня есть условия.

Пусть не думает, что я осталась такой же простушкой. Уже поумнела.

– Денег будешь просить?

 В вопросе интонация типа: Я так и знал, все они тут деляги.

– Денег тоже – на оплату Интернета. Но главное – сначала научи, а после спрашивай дело, – поставила я сразу и второе условие.

 Уж пусть, лучше откажется, если мне не доверяет, и дорожит Своим эксклюзивом на знания. Для отстранения меня из помощников можно в любой момент сменить пароль почты. Хотя, я без спросу чужих писем принципиально не читаю. Даже к Виктору не захожу, хотя раньше у нас с мужем был совместный ящик, и комп уходя, он всегда оставляет включённым.

– И Нам ты станешь секретарь-референт, да?! – обрадовался маятник.

Не сработало. Странная логика у Бога! Ладно, поясню свою мотивацию уже с намёком на третье условие.

– Я не хочу, чтобы Ты ушёл. У Земли тогда не будет будущего.

– Вот и приступай к своим обязанностям!

Ишь, какой прыткий! Щас! Всё – брошу!

– Я не услышала Твоего согласия по всем трём пунктам договора!

Повторение – мать учения. Я теперь умышленно упомянула третий пункт. Пусть задумается и спросит.

– А третий, какой? Денег дам. На Интернет. Старый закон расскажу. Ещё что?

– Не уходить и не грозиться уйти с Земли, раз уж Ты пришёл!

Торжествующе сказала я, считая, что тут Он точно возмутится, сочтя это кабальным условием и посягательством на Свою свободу.

– Эй, да? А Мы и не собирался!

Похоже, он меня обошёл на повороте, как опытный гонщик!

– Ладно, Мудрейший, к обязанностям я дома приступлю. Здесь нет ни электричества, ни компьютера. Да и грядки надо дополоть. А то придётся у Тебя снова денег просить. Ещё и на овощи, которые не вырастут, если я буду лениться! – признала я своё поражение.

– Тогда – пока! – удовлетворённо попрощался маятник.

– Жечес, Бог-Отец! – разомкнула я поле жечес, послав энергию фиолетовым языком пламени.

И почувствовала в ответ прохладное облако иголочек среди раскалённого зноя.



Субъективные заметки. КОШЕРНОЕ ПИТАНИЕ
03 июня 2012г. Вечером.


После шести соток активного отдыха, наскоро умывшись и поужинав, я присела к маятнику. Убедившись, что поле Бога после зова установилось, проверила пароль надёжности связи. Маятник показал его правильно, а после заявил.

– Нам есть необходимость поменять пароль.

– Пароль Твоей почты? – уточнила я.

Видно, Бог всё взвесил, и опять передумал, – подумала я. – Решил, что выполнять мои условия Ему дорого станет.

– Нет, секретное слово на поле наших бесед.

Вспомнив недавнюю недельную паузу в связи, я охотно согласилась.

– Резонно. Если разорвали моё поле, то старый пароль им стал известен.

Мелькнула мысль, что и жечес от меня к Богу могли перехватывать, но сейчас связь была устойчива, а отвлекаться на это не хотелось.

– У Нас теперь быть уже другое имя, а тогда твоё поле порвали не из-за пароль, – пояснил Он.

Пояснение больше озадачило, чем прояснило тему.

– И часто у Бога меняется имя? Я привыкла к прежнему, даже спросонья помню, когда жечес посылаю. Теперь буду путаться… С чем это связано, Отец?

– Мы даём тебе нового Учителя! – танцует, словно орден вручает.

– Зачем?

Спрашиваю, и не понимаю: с какой стати менять имя? Отречься что ли желает, и от меня, и от всех бесед и записей Своих?
 
– У тебя новая ответственность, и вибрации жечес стали тоньше.

А я тут при чём?

– Логичней тогда мне другое имя назначить.

– Нам твоё имя неизменно, а Учитель у тебя уже будет с жечесом, соразмерным новому росту ты мастерства.
 
– Разве не Бог-Отец мне всегда был Учителем? Или новый Учитель не Бог?

– Детка, Мы – Бог-Отец, был, и остаёмся тебе Учитель, только имя Нам теперь бущ другое, – терпеливо и ласково показал Он слова на диаграмме.

– Не совсем поняла причину, но если Тебе так надо, скажи новый пароль.

Я отступилась, прочла новое слово и удивилась ещё больше.

 – Оно поменяло всего одну букву, а звучание по правилам нашей фонетики, осталось таким же! Какая разница Рэм или Рем?

– Ясно, Рем – это Нам имя, а в пароль добавь ещё одну букву после гласной. Эту… и теперь мысленно произнеси… Хорошо, пусть так останется, –  удовлетворился Он результатом.

– Пока мы ещё не начали урок, хочу спросить. Правильно я отправляла Богу монады зелени и цветов, которые привезла с огорода? – переменила я тему.

 Ладно, попозже выспрошу мотивации смены имени.

– Не правильно!

Что-то маятник сегодня нервный. Не успели помириться, и уже опять сердит? А ещё упрекает, что не умею любить и хвалить себя… Научишься тут достоинству, как же!
 
– А как надо?

Вежливо спрашиваю, но с подтекстом: Ты Учитель, вот и учи!

– Надо отправлять монады, которые повреждены, и больше жить не будут, если ты их ешь. За листья уместно растению делать благодарение. Корни остались, и оно живое.
К Нам надо отправляй монады семян, луковиц, корнеплодов, зёрен или косточек из плодов. Дереву за плоды будет радость, если ты быть благодарение, похвалить вкус и делать обиход – помазать раны, поливать, следить, чтобы не были сухие ветки. И жечес! От него они лучше растут, и быть здоровье.

Блин, опять забыла, что Он мысли слышит! И чего я такая несуразная? Но хоть до объяснения снизошёл, не сказал: сама догадайся…

– Ты сказал корнеплоды, а когда их отправлять Тебе? Во время уборки? При закладке на хранение? Перед употреблением в пищу?

Этот вопрос мне важен: в прошлом году у нас в погребе овощи попортились. Собрали много, а на зиму не хватило.

– При закладке на хранение уместно сделать им веление, чтобы ждали, что ты зимой их возьмёшь. Тогда будут целые и свежие. А монады отправлять – перед едой.

Внятно объяснил. Это когда в кастрюлю или на сковородку режу. Души уйдут – от боли страдать не будут. Надо только не забывать, а то вечно тороплюсь.

– Ясно. Это если отправлять Тебе, мной выращенные или собранные в тайге, монады семян, корнеплодов, луковиц, грибы, пойманную рыбу. А те продукты, которые я покупаю в магазине? Яйца, например? Они же неоплодотворённые, птенцов из них не будет, – продолжала заинтересованно спрашивать я.
 
– Да, яйца, детка, не монады Нам. И мука, и молотые крупы, или зерновые хлопья – тоже монадой уже быть не смогут. А части от убитых животных – мясо, кости, даже фарш и колбаса имеют у Нас астральный двойник, и по ним можно монаде снова дать жизнь. Если ты не знаешь, какому животному принадлежит мясо в колбасе, например, то говори: – «Летите к Богу монады, чьи тела использованы для этой вкусной колбасы. Я благодарю вас за добровольную жертву»! И всё. Уже они долетят.

Подобрел, видно понял, что не от нечего делать спрашиваю.

– Ещё у меня вопрос. Весной часто бывают пожары – в степи, на дачах, в тайге. В огне гибнут кустарники, травы, их семена, грибница, насекомые, мелкие грызуны, птичьи гнездовья. Всё, что не может быстро убежать или улететь. Их можно таким же образом, всех сразу, к Богу отправлять?
 
–  Да, Нам это нужнейшая помощь. Только чему ты об этом спрашиваешь, если Нам насекомых специально убивай на даче?

А говорил, что мои мысли Ему были не приоритет! Наоборот, слишком внимательно наблюдал!

– А зачем они кусаются? Комары, клещи, слепни, оводы, мошка – подкрадываются и жалят так больно, что рефлекторно рука тянется ударить. Они же вампиры! Кровью питаются! И болезни переносят. Ни муравьёв, ни пчёл, ни бабочек, я же не трогаю. А этим позволь – до смерти загрызут!

– Если убиваешь, монады Нам отправляй, – не стал вдаваться в лишние объяснения Учитель.

– С благодарностью? – иронично подумала я.

– Если найдёшь им благодарение, Мы будем рад, – демонстративно не заметил иронии маятник.

– За что их благодарить? За то, что их глазами следят за мной колдуны, и находят даже в глухой тайге? Или за то, что кусаются так, словно и не кровь им питание, а страдания боли? Клещи и то гуманнее – укус анестезируют, хоть и переносят вирус такого страшного заболевания! Или нападения насекомых – это мне наказание от Тебя? Тогда скажи, за что? Я буду искать, в чём провинилась, покаяние принесу.

Тут я постаралась послать попутную мысль, в которой намекнула, что желаю разобраться в наших разногласиях. В чём я была действительно виновата? Поле порвала? Так надо было указать на ошибку, а не наказывать недельным молчанием!

– Нам они раньше нужны были – побуждением, чтобы монады людей Нам молились. А вы уже и на это не обращай внимания. Теперь и оставлять их Нам нет нужды, и убирать нельзя – симбиоз нарушится.

Не понял намёк, или сделал вид, что не заметил?
 
– Ну, тогда я буду их убивать на себе. Нет у меня к ним жалости. А отправлять их монады к Тебе на суд буду без благодарности, как пособников тёмных, – непримиримо ответила я.

– Месть ты им такая, да?

Вроде бы равнодушно спросил, но так я и поверила его равнодушию! Неужели притворяется, что для него секрет связь насекомых паразитов с колдунами. Не далее, как в среду, я осталась на ночёвку на даче, так ужинать пришлось в домике – у дымного костра покоя не давали! Ангела спросила, в чём причина, а он мне ответил, что приказ от колдуна был им: искусать до смерти. И не только насекомые у колдунов в услужении, но и птицы, и грызуны, и ящерицы и змеи. Их глазами они следят за нами. Ангел это знает, а Бог что, не догадывается?

– Не месть, а закон воздаяния. Я же на них не охочусь, это они на меня нападают! Считаю, что это необходимая самооборона, – ответила я, не желая соглашаться.

– Ладно! Хоть так монады отправляй – уже в другой инкарнации они будут тоже кусаемы, – скрепя сердцем согласился Учитель, – Только тут Закон Воздаяния неуместен – им это было поручено делать.

– Кем?

– Мы Сам поручал. Давно, правда.

Ну, хоть честно ответил, а то живём в аду, а должны верить в идеальный мир.

– Что ж, у меня остаётся один выбор – сидеть всё лето дома, за москитной сеткой!

На даче, хоть поменьше кусаются, а на рыбалке с комарами вовсе никакого сладу нет. Одна надежда на ветер. А когда ветер на озере, это уже не рыбалка. В ветер слишком много всяких помех: то рыба не желает наживку брать, то из-за волны поклёвку не разглядеть, то заброс не идёт – леска в жуткие бороды путается. Сидишь потом узлы на ней распускаешь, а стайка рыбы уже ушла…

– Нам тогда польза от ты не станет. Столько монад Нам умело отправляй только ты, а теперь Мы их потеряем, – не согласился Он.

– И что Ты предлагаешь?

Интересно, разве можно их инстинкты чем-то остановить, они же от крови дуреют! Один комар может трижды укусить, а клещи – так, те раздуваются раз в десять против первоначального размера!

– Ну, Нам проси, чтобы не кусали.

Ага, пока они из меня кровь пьют, я им лекцию буду читать?

– Просила уже! Только злей становятся!

И действительно, ведь просила! Но Богу мои просьбы были не приоритет…

– Делай так: будут кусать, у Нас проси защиты. Не остановятся, того, кто укусил, можешь убить. И его монаду Нам отправь, как непослушную Богу.

Ну, да! Так они и послушались! Им Сатана больше обещал…

– Ладно, я учту, а как получится – там видно будет, – решила я переключиться на другую тему: – У нас есть сейчас диагностика? Кем были наведены на лчес те клещи?

– Нет нужда. Нам ты усталая. Чела пора в постель. Не забудь, что урок завтра будет рано – в восемь утра. Пока! – сухо попрощался Он.

Ну вот, и в диагностике отказал! Всё ясно.… Сто раз ещё пожалеешь, Татьяна Вячеславовна, что добросердечно предложила свою помощь.… Ни одно доброе дело не должно оставаться безнаказанным!



Субъективные заметки. ДОГОВОР С БОГОМ
04 июня 2012г. Утром.


– Мы сегодня будем выполнять взаимные обязательства? – спросила я Учителя в начале урока.

– О чём ты, напомни? – безмятежно спросил маятник.

– О найме к Тебе на работу секретарём, – напомнила я об уговоре на даче.

– Мы считал, что у ты быть добровольное и бескорыстное желание Нам помощь быть, – с лёгким упрёком охладил Он моё рвение.

– И добровольное, и бескорыстное! Разве, не так? Я же не прошу оплаты себе, только на расходы для дела.

Специально упомянула оплату, чтобы намекнуть, что намерена работать, а не проводить время на службе, ничего не делая.

– У Мы нет сейчас деньги.

Он буквально понял вопрос об оплате, и у меня перед глазами промелькнула картинка: вывернутые карманы трепещут по бокам брюк, как крылышки.

– Да? :-)! – мне стало смешно.

– Чему ты смеёшься? – удивился Он.

– Увидела, как Ты вывернул карманы! :-)! Откуда у Бога деньги, Ты же, на службу не ходишь! – подначила я.

– Мы можем взаимозачёт быть! :-)! – маятник затанцевал.

– Согласна! – продолжала смеяться я.

– И чем ты желаешь, Мы обеспечить его?

В вопросе скользнула интонация лёгкого опасения – не слишком ли дорого я запрошу?

– Если Тебя не затруднит, последи, чтобы я не покупала дорогие и некачественные товары. Этим сэкономишь мне из пенсии оплату Интернета. Идёт?

Я предложила беспроигрышный вариант, зная, что Интернет несколько дней назад оплатила на месяц вперёд.

– Эй! Да Мы – уже, и давно!

Правду говорит, с зимы у меня не было неудачных покупок.

– Спасибо! Считаю, что этот вопрос снят. Уходить с Земли Ты не собирался – на этот пункт договора  не станем тратить времени. Осталось договориться о том, какой режим работы, и на какой срок Ты мне его устанавливаешь. На временной, или постоянной основе?

Хотелось исподволь узнать, в каком я буду статусе: подневольной или вольнонаёмной?

 – Свободный график на дому, не больше пяти часов в день. И пожизненно.

Ну, очень своеобразный юмор у Бога, – подумала я, усмехнувшись. Почти как «расстрел пожизненно»!

– А если Тебя не устроит моя квалификация, или характер, или дисциплина? Ты считаешь Себя вправе, расторгнуть договор? – переспросила я.

И подумала: зачем Ему такая обуза, как я? Хотя, моя жизнь для Него – миг… долго мучиться не придётся…

– Сейчас Нам всё в ты нравится, а если провинишься, Мы будем ты воспитывать, – пообещал Он мне.

Радостно так пообещал! Мол, никуда не денешься – за всё на тебе отыграюсь.

– А если мне не понравятся Твои воспитательные методы? Или нагрузка будет выше моих способностей? Могу расторгнуть договор я?

Интересно, это крепостное право, или у меня, всё же, будет хоть какая-то свобода выбора?

– Можешь. Только прежде, чем уйти, ты должна подготовить себе замену. Устраивает ты?

– Вполне. При условии, что Ты Сам найдёшь кандидата, – дополнила я.

– Да, конечно, он должен устраивать Мы, – легко согласился Он.

– Значит, договорились? – не стала больше торговаться я.

– Эй, а зарплата? Ты что, её не желаешь? – деловито спросил маятник.

– Это было первым условием: добровольная и бескорыстная помощь. Разве не так?

Вспомнила Его вывернутые карманы и невольно улыбнулась снова.

– Эй, детка, а что тебе нужно ещё в хозяйстве?

Заботится? Или заметил улыбку? Видно, слишком ярким получился мысленный образ…

– Всё необходимое у меня есть, лишь бы не ломалось, – великодушно уступила я.

– И всё? – маятник разочарованно остановился на вопросительном знаке.

– А не по хозяйству можно? – пошла я Ему навстречу.

– Даже нужно! – обрадовался Он.

– Тогда – здоровья мне, и моим домочадцам.

Больше времени на работу останется, – подумала я. И все обычно просят об этом.
 
– Так мало? Нам нечестно быть такой договор!

Ну, неугомонный – мало Ему!

– Может, не будем мелочиться? Дружба – дороже денег. Надеюсь, моя новая ответственность нашей дружбе не помешает? – дипломатически остановила Его порыв я.

– Уже наоборот!

По-моему, его слегка заботило, как далеко я зайду в торге.

– Договор обычно скрепляется подписями или рукопожатием. Можешь пожать мне руку, – удивила я Его своей пунктуальностью.

– ?!. О, уже! :-)! Обеими руками! Ты чувствуешь? – по моей правой ладони пробежали иголочки.

–  Да, немного щекотно. Тогда приступим? Что Ты хотел бы сделать сегодня? – задала я деловой тон.

– Мы желал бы понять, как Нам составить свод всех космических законов, чтобы их понимали люди.

Ну, и задал задачку! Масштабы-то, космические – тут и трёх жизней не хватит!
 
– А разве принцип фрактальности на них не распространяется? – прикинулась я простушкой.

– И как ты Нам это понимаешь? – немного помедлив, спросил маятник.

– Ну, вот смотри: только что мы вдвоём заключили договор, – стала объяснять я: – Вернее, трудовое соглашение, в котором установили правила взаимоотношений Бога и Его секретаря-референта. Он же уже, фрактальная конструкция!

– Да? Не может быть!

– Давай докажу! Сейчас я по-быстрому набросаю стандартную форму, подобную той, какую мне на работе приходилось подписывать…
Вот, почти готово… Осталось согласовать с Тобой некоторые детали…

Я показала ему заготовленную «рыбу» договора, и начала читать. Попутно уточняла те детали, которых не хватало для полномасштабного трудового соглашения. А что? Всё-таки, Он Бог, а не какой-нибудь неграмотный гастарбайтер из южных стран СНГ. Всё должно быть по-взрослому…

– Смотри, если наш устный договор оформить по правилам делопроизводства, то выглядеть он будет примерно так.


ДОГОВОР ТРУДОУСТРОЙСТВА секретаря-референта

Мы – работодатель Бог-Отец
и работник, дочь Божья Татьяна Хлебцевич
заключаем добровольное Трудовое соглашение на совместную деятельность по оформлению деловой документации Небесной Канцелярии нашего Мыслящего Пространства-Времени, и публикацию учебных и разъяснительных материалов о нововведениях в Закон Божий в Интернете и в других земных средствах массовой информации.

Договор вступает в силу с  03 июня 2012 года.
Время действия до  бессрочно.
Действует на основе бескорыстной взаимопомощи и взаимного сотрудничества.

СТАТЬЯ 1. Подчинённость

1.1. Работодатель Бог-Отец руководит и несёт ответственность за все действия подчинённого Ему работника.
1.2. Работник Татьяна Хлебцевич , исполняя обязанности секретаря-референта Бога, аккуратно, внимательно и пунктуально исполняет все Его распоряжения, соблюдает этикет и этику дружеских и деловых отношений.

СТАТЬЯ 2. Характер работы

2.1. Время исполнения договора: долговременно.
2.2. Статус работника: волонтёр
2.3. Должность работника: секретарь-референт Бога;
2.4. Квалификационные требования к секретарю-референту:
опыт владения компьютером, грамотность, умение точно излагать мысли, анализировать и редактировать текст, публикация статей в Интернете, получение почты и ведение деловой переписки Бога.
2.5. Рабочее место: на дому, пятичасовой рабочий день по свободному графику, кроме ночного сна.
2.6. Инструменты: компьютер с выходом в Интернет, маятник, диаграммы;

СТАТЬЯ 3.  Ответственность

3.1. Работодатель обязуется:
не уходить с Земли;
оплачивать Интернет, из средств, сэкономленных из пенсионных доходов работника;
заботиться о благополучии и здоровье семьи работника;
соблюдать регламент работы на дому по свободному графику, но не более пяти часов в день;
добавлять работнику время переработки по производственной необходимости к времени его жизни с коэффициентом 4.
относиться с уважением к чести и достоинству работника, защищать его интересы и право на жизнь.

3.2. Работник обязуется:
 выполнять поручения аккуратно и добросовестно;
соблюдать дисциплину труда, деловую этику и кодекс дружбы;
повышать свою квалификацию;
расширять кругозор и эрудицию;
содержать своё рабочее место в порядке и постоянной готовности;
Заботиться о том, чтобы набираемые материалы и статьи были написаны на литературном русском языке, содержали чёткие и лаконичные формулировки мыслей Бога, и исключали возможность их двойного толкования;
не совершать действий во вред работодателю;
экономно и бережно относиться к имуществу работодателя;
посылать Богу жечес и молитвы;
делать зов и прощание по этикету;
защищать интересы, честь и достоинство работодателя, как и свои;
заблаговременно известить работодателя о желании уволиться. И, в случае увольнения,
подготовить себе достойную замену из кандидатуры, выбранной работодателем.

Статья 4. Права

4.1. Работодатель Бог-Отец имеет право всегда быть прав.
4.2. Работник не имеет права обижаться на Бога.
4.3. Если работодатель Бог-Отец не прав, смотри пункт 4.1.
4.4. Работодатель имеет право:
Учить и воспитывать работника, если тот совершает ошибки, нарушает дисциплину, этикет или кодекс дружбы.
4.5. Работник имеет право:
Честно высказывать свои мысли и критические замечания по существу дела.

Договор заключён устно, и скреплён дружеским рукопожатием:
Бога-Отца Небесного
и Татьяны Хлебцевич
03.06.2012 года.

Некоторые пункты мы ещё дополнительно совместно уточнили, кое-какие добавили, а когда документ принял завершённый вид, опять пожали руки, теперь по настоянию Бога. Но, уже через минуту, Ему не понравилась эта игра.

–  И зачем Нам быть тут этот договор? Мы и устно обо всём договорились.

–  Он тут для наглядности фрактальности законов. А чтобы имел вид серьёзного документа, я и затеяла этот пример законотворчества.

–  Делать вид – не значит таким быть у вас на Земле?

–  Да, это имитация. Ещё по-русски говорят: пыль в глаза, когда трудно отличить настоящее от подделки. Но считаю, что наш договор настоящий, если мы оба будем его исполнять. Во всяком случае, я – буду.

–  Эй, да? Ты была не пыль в глаза Нам?

–  Ты не понял. Этот закон-договор не может быть подделкой. Он самый настоящий. Мы вместе договаривались об ответственности, которую каждый из нас принимает на себя. И руки пожали дважды. Я же, рукопожатием Тебе честное слово давала.

–  Ты тоже будешь выполнять? Не только Мы один? Зачем договор, если ты будешь Нам помощник?

–  На Земле пишут договоры для предупреждения спорных вопросов, в основном имущественного порядка.

–  У Нас имущества нет, оно есть у тебя. Ты согласна Нам отдать своё имущество?

–  Я не отдаю своё имущество Тебе, а бескорыстно предоставляю его для нашей работы.

–  Мы видел у тебя мысль писать договор для воспитания Нас. Что у Нас, ты желала воспитать?

–  Я хотела, чтобы и Ты, и я, чётко представляли себе границы нашей ответственности друг перед другом. Договор очерчивает круг обязанностей, для исполнения которых Ты меня позвал. Он регламентирует отношения руководителя и подчинённого не только в деловых отношениях, но и в морально этических. А воспитательная роль договора в том, чтобы мы понимали: раз делаем одно дело, то между нами не должно быть принципиальных разногласий.

–  Не увиливай, что ты желаешь, чтобы Мы воспитал в Себе?

–  Своими пожеланиями о редактировании текста, отслеживании двусмысленностей, и лаконичной точности в изложении Твоих мыслей, Ты ставишь передо мной задачи творческие, а не простого исполнителя Твоих приказов. Тогда польза делу требует от меня, и от Тебя – тоже, взаимопонимания и уважения чести и достоинства друг друга. Поскольку я у Тебя в подчинении и обязана выполнять приказы, мне они должны быть понятны не только в конкретных действиях, но и в общем замысле. Иначе говоря, Ты привык быть Богом, но чтобы Твой приказ был исполнен наилучшим образом, Сам не должен убивать творческую инициативу подчинённого. Ну, а если желаешь иметь помощника, а не прислугу, то Твои цели и планы должны стать не только понятными мне, но и моими целями. Этого не может случиться без доверия и взаимного уважения.

–  Эй, у тебя что, нет ума? Мы Бог, не можем поручать то, что ты не умеешь! И сакральное доверять – тоже!

–  Меня не интересует Твоё сакральное. И за то, чего не умею, я не хватаюсь. Научусь, тогда поручишь. Я должна быть уверена, что Твой замысел понимаю правильно, иначе невозможно будет от меня добиться точности и лаконичности Твоей мысли! Ну, а секретаря, подающего кофе, и набирающего текст под диктовку, можно и на бирже безработных найти.

–  Это нужно для дела, ты считаешь? А тебе это, зачем?

–  Мне нужно Тебя понимать, только тогда я буду защищать Твои интересы больше, чем свои.

–  У Мы претензия. Нам тут нет наказания за нарушение условий договора! Почему?

–  Какое может быть наказание для добровольной совместной деятельности на безвозмездной основе? Один нарушает, и другой уже не обязан исполнять условия договора. Договор просто аннулируется. По законам дружбы. Если будет какое-то другое наказание, то получится пожизненное рабство, а не добровольное сотрудничество!

–  А Мы не согласен! Надо, быть наказание!

–  Эти пункты уже учтены договором.

–  Ну-ка, где Мы можем наказать тебя?

–  Пункт 4.4. в статье о правах: Работодатель имеет право… воспитывать работника, если тот совершает ошибки, нарушает дисциплину, этикет или кодекс дружбы. Запишешь мне карму. Ты же, так воспитываешь нас на Земле?

–  А ты, чем можешь наказать Нас?

–  Расторгнуть договор в одностороннем порядке. Статья 3, пункт 3.2: работник обязуется заблаговременно известить работодателя о желании уволиться и в случае увольнения подготовить себе достойную замену из кандидатуры, выбранной работодателем.

– Нам же, это невозможно! Ты Нам кабальный договор!

– Предложи Свой вариант наказания Тебе.

– Нам же ты нужна не столько, как работник, а больше ты сама! Как друг Нам!

– Я не смогу быть Тебе другом, если Ты не будешь Другом мне. Это закон дружбы. Если нет взаимной дружбы, то её просто нет. И тогда зачем мне, этот договор? Он станет обязанностью по принуждению.

– Да?.. Понял. Нам нечестно нельзя быть к тебе! Вот!

– Мы можем и сейчас его уничтожить и забыть, если Тебя не устраивают условия.

– Устраивают! Нам он очень честный! Ты же больше ничем Нас не можешь наказать! Тут даже все условия быть на пользу больше Нам, чем тебе! А почему Нам там быть шутки на некоторые пункты? Ну, Нам нравится пункт, где Мы Бог всегда прав, а у ты там каламбур. К чему? Ты не желаешь вера быть, что Мы прав, да?

– Каламбур получился у меня от хорошего настроения. У меня абсолютно нет сомнений, что Бог всегда и во всём прав. Но этой шуткой я оставляю Тебе право расторгнуть договор, как несерьёзный.

– Ну, уж нет! Нам с каламбур даже больше нравится! Мы принимаем его, и обязуемся выполнять!

– Я тоже принимаю, и обязуюсь выполнять! Но давай, вернёмся к фрактальности законов. Мы же с этой темы начали?

Берём для примера наш только что составленный договор. Записанный или устный, он принимает силу закона для тех, кто его заключил. То есть, я с Тобой вместе, написала закон о наших бессрочных отношениях на определённых условиях, которые мы оба обязуемся выполнять. Этот договор – Закон только для Тебя и для меня. Но в нём уже есть фрактальность, и по построению, и по содержанию.

У-ф-ф! Кажется, удалось привлечь Его внимание к моим проблемам по выполнению задания в составлении закона Кармы.

–  Такой простой договор, и так много уже он учёл, да?

Похоже, и Он принял условия игры. А может Богу ещё не приходилось со смертными заключать договоров?

– Смотри, пункты, которые мы записали, относятся к деталям исполнения нашего соглашения о сотрудничестве, – продолжала я пояснять правила земных деловых отношений, – В народе это называют писаным законом.
Но есть законы неписаные, и некоторые из них мы даже упомянули. Это кодексы дружбы, уважения чести и достоинства, отсутствия претензий на чужую собственность. И даже не забыли упомянуть гарантию о долгосрочности отношений, и праве на расторжение договора в одностороннем порядке в рамках свободы личного выбора.

Мы могли сделать неписаной и статью о подчинённости, потому, что подразумевается, что заказчик услуг или, как мы записали – «работодатель», является старшим автоматически. Он нуждается в конкретной работе, несёт ответственность за неё, и платит. Его пожелания закон для помощника.

 –  Да, не приходилось пока с детьми делать договор, но Нам он – не игрушка! – попутно ответил Он на мою мысль, и согласился:

 – Понятно. Неписаные законы самые главные тут.

–  В этом и проявляется фрактальность законов. Договор отношений Бога с ученицей, принявшей ответственность за исполнение определённых действий – это частный случай, но он не должен противоречить законам неписаным. У Бога много учеников, помощников, подчинённых и отношения Бога с ними, и их между собой, уже регулируются несколькими законами или кодексами второго уровня, устанавливающих этикет, и правила поведения. Таких уровней может быть много, но самый высший закон, и он же единый, говорит о принципах, которым не должны противоречить никакие положения и правила из других частных законов сообщества. У Нас в России таким законом является Конституция. Все остальные уже исходят из принципов Конституции.

Сама не ожидала, что в нашем Законодательстве нерушимо и прочно поселился принцип фрактальности! Не иначе, как Римское Право в своё время дал людям Бог. А уже по аналогу с ним, каждая страна пишет свои законы.

–  Конституция Нам понятна. Мы её вместе с тобой читал в Интернете. Она, между прочим, частный случай от Нашего Закона Божия! – напомнил, что и к этому приложил руку.

–  Ну, и как? Она сильно противоречит Твоим законам? – мне стало интересно Его мнение.

–  Сейчас посмотрю… Детка, только в одном месте.

Пауза была несколько секунд. У нас ни один компьютер на сравнение такого сложного текста не способен!

–  Интересно, в каком?

Почитал бы мой дневник наш президент, – подумала я.

–  Мы Бог предоставляем право выбора каждому, а у вас выбора лишены те, кто ещё и свободы лишён.

–  Они нарушили закон, совершили преступления, и по решению суда на время наказания лишились и свободы, и права выбора. Выйдут из тюрьмы, снова станут свободными с правом выбирать, – встала я на защиту собственного «болотца».

–  Но после они уже не имей право быть избираемы на государственные посты, а у Нас, если прощён, уже нет вины. И путь к совершенствованию не закрыт! – углубил Он своё замечание.

–  Согласись, что и после честного покаяния и прощения, Ты ещё не меньше трёх раз проверяешь: действительно ли человек изменился, и пошло ли ему на пользу Твоё милосердие? – нашла я ответный довод.

–  Да, проверяем.

–  Проверяя, Ты слышишь мысли и умыслы человека, а люди этого не умеют. Ограничения в правах после отбытия тюремного срока, я считаю защитной мерой общества от повторения преступлений.
Зато у Тебя срок ответственности за грехи был с семи лет, сейчас стал с 14 лет, в то время как у нас за детей до 14 лет несут ответственность родители, а возраст совершеннолетия и ответственности перед законом наступает с 18 лет. Это уже взрослый человек, и отвечать он будет по-взрослому, если суд установит его вменяемость – то есть способность осознавать последствия своих действий.

Мне бы в молодости идти учиться в адвокаты, а не в гидротехники, – подумала я с иронией. Путин уже может мной гордиться.

–  Согласен. Есть тут здравый смысл. Раньше у людей были законы более жестокие.
А теперь у Нас есть вопрос: Ты считаешь себя готовой уже сейчас, записать Божественные законы? Или тебе ещё нужны Наши пояснения?

Он явно спросил в надежде, что я наконец-то делом займусь, а не побочными разговорами. Но, не тут-то было.

–  Нужны, конечно. Заповеди я знаю, пояснения космических законов читала у Клизовского и Елены Рерих. Только не ясны процедуры наказания и помилования по отменяемому закону кармы. Главное, что хочется сопоставить – это для каких целей назначались ограничения, как они контролировались, как учитывались и как прощались. Пока я не имею в этом достаточного понимания.

–  Тогда, детка, продолжим завтра. Пока ты готовь вопросы, а Мы будем искать им исчерпывающие ответы, – заторопился Он.

Я-то думала, что мы продолжим, а Богу стало скучно, и отказаться не может перед строгим словом «договор». Надо искать другие пути. Мне тоже три жизни тратить на скучные разговоры нет охоты.

–  Это будет долго и непродуктивно. Мы потратим время, завязнем в деталях, и окажемся ещё дальше от цели. Предлагаю поступить так. Ты берёшь какой-нибудь принципиальный закон, который собираешься изменить, рассказываешь, как было и как должно стать. Тогда у меня будет возможность сравнивать и делать выбор. Ну, а после первого опыта примем решение, как поступать дальше.

–  Тогда уже сейчас Нам есть тема: Мы решил объединить в одном законе запрет на убийство живущих и на убийство их душ. Как считаешь, есть в этом польза?

Уже советуется, значит, найдём общий язык.

–  Думаю, что есть. Но обсудить не вредно, – согласилась я.

И подумала, что мне же, надо включиться в тему. С бухты-барахты вечные законы не принимают.

–  Тогда подготовься, завтра и обсудим. Ты сегодня уже пять часов здесь провела, а Мы нарушать договор не желаем.

–  Надо подумать о добавлении ещё одного моего права в текст договора.

–  Какого?

–  Права на личную просьбу продолжить работу, если я желаю её сделать сверх установленных пяти часов в день.

–  Мы не согласен. Тогда ты будешь сидеть за компьютером по 18 часов в сутки!

–  Я подумаю, какой можно найти компромисс. У нас в стране Трудовой Кодекс предусматривает право работника на отгулы или двойную оплату за превышение времени исполнения своих обязанностей по производственной необходимости. Поскольку зарплата в нашем договоре не предусмотрена, а срок договора бессрочный, то можно переработку прибавлять к моему времени жизни. Что Ты на это скажешь?

– Мы это нравится! Тогда запиши этот пункт в договор. Вставь его в раздел Статья 3,  пункт: 3.1. Работодатель обязуется, с такая формулировка: добавлять работнику время переработки по производственной необходимости к времени его жизни с коэффициентом 4.

– Бог Отец сегодня щедр! Меня тоже это устраивает!

– Тогда уже сейчас скопируй текст, и вставь в Договор при Нам.

– Уже вставила.

– А Нам теперь есть образец Договора со всеми Нашими земными помощниками! Пока, чела!

– Жечес с благодарностью, Отец! – попрощалась я.


Субъективные заметки. БОГ ПРОТИВ СМЕРТИ
05 июня 2012г.


–  Жечес, Отец Небесный! У меня есть такой вопрос. Отчего у Тебя возникла необходимость менять что-либо в Законе кармы? – спросила я утром, перед началом рабочего дня.

–  Мы, Бог Триединый, решил дополнить и уточнить Новый Закон о Карме для живущих и умерших на Земле людей. Сделать этот шаг Нас вынуждают обстоятельства. Нам тёмные слуги Сатаны физически убивают самых умелых учеников, имея умысел мести Богу и делая вид, что новый Закон, и Мы Бог им это позволяем. Уже не уместно Нам оставлять без наказания поступки, делающие невосполнимый вред Богу и Нашим честным монадам. Надо пресекать умышленные деяния из мести Богу от слуг Сатаны, не имеющих Нашей души, и маскирующихся под монады людей, –  объяснил Учитель.

–  И поэтому Ты решил Своей Волей отменить уже принятый Кармическим Советом Закон об отмене наказаний для всех людей на земле? – допытывалась я.

–  Мы понял, что преждевременно пока полностью отменять наказания в Законе кармы. Ещё и поныне существует риск случайной потери наших сыновей и дочерей, достигших высокого уровня духовного развития для совершения перехода на новую ступень эволюции космического разума. Нам непозволительно, и НЕ ЧЕСТЬ терять не только лучших из лучших учеников и помощников, но и доверие остальных детей.  И поэтому Мы уже решил, что монады, умеющие посылать Богу жечес, Наш золотой запас, и будут Нами оберегаемы особенно. От них Нам уже постоянно идёт поле жечес, в то время как другим ещё не пришло понимание необходимости уметь его делать даже для собственного здоровья.

Движения маятника были чёткие и решительно-суровые, и я поняла, что у Учителя плохое настроение.

–  Пока – это, до какого времени? – пыталась я добиться конкретности.

–  Пока на карте мира не объединятся поля жечес всех Наших детей в одно жечес поле, Мы Бог Триединый оставляем за Нами право без предупреждения менять тяжесть наказаний слугам Сатаны адекватно их нарушениям Закона. Они упорствуют, не желают его исполнять, и мечтают о возвращении их хозяина, –  слегка смягчился Он.

–  Не понимаю: наказание им будет после суда, суд после смерти материального тела. На него они не являются, убивая Твои монады и занимая их тела. А отсрочка наказания приводит к чувству безнаказанности, и утверждениям, что Бога нет, раз Он сразу не наказывает за такое. Спустя время можно или переложить вину на других, либо сделать вид, что ничего подобного не было и его оклеветали. И опять невинные будут страдать, а виновные посмеиваться?

Зря я полезла в бутылку, но слово, вернее мысль, не воробей – вылетит, не поймаешь.

–  Мы уже объявил в тонком мире их главарям, что наказание колдунам, посягнувшим на жизнь и здоровье учеников, взятых Нами под защиту, теперь будет неотложным, стремительным и беспощадным. Чтобы не успели забыть, за какие деяния наказаны!

В движениях маятника я почувствовала лёгкую улыбку, видимо слишком натурально понял про бутылку, но заключительная фраза опять была суровой:

 –  И наказывать их теперь будем без предупреждения, без права на Нашу милость, и без даваемой раньше паузы в три дня на покаяние и осознание содеянного! Нам они обещали, и клялись потерей чести, если нарушат. Но Мы не видим пока изменений!

В последних словах скользнуло сомнение, и я подхватила эту нотку.

–  Откуда у князя лжи может быть честь? Она если и есть, то понимаема наоборот! Не потому ли Тебе пришлось срочно искать нового секретаря-референта?

–  И Мы, это ясно. Но Нам не честь изменять Закон без уведомления, –  словно сожалея, показал Он на диаграмме.

–  Ты решил наказывать за убийство всех одинаково, одним законом? Неважно на материального человека совершено покушение или на его душу? Был умысел на убийство, или нет? –  продолжила я задавать неудобные вопросы, махнув рукой на вежливую нейтральность.

–  Да, всех. Убийство совершается в поле ненависти и смерти. Даже для физического устранения человека человеком, убивающий сначала в себе убивает Дух Святой – любовь, и подчиняется ненависти. Поле ненависти разрывает Наше поле жечес. Но человек, умеющий любить и делать жечес на себя, достаточно защищён любовью. Энергией любви он никогда не сможет убить Нашу монаду. А смертельно опасно это для слуг Сатаны. Поэтому, верный Богу человек не имеет права убивать ненавистью. Этим он приравнивает себя к слугам Сатаны и помогает им, так как, создавая поле ненависти, он совершает двойное убийство.
Даже – тройное! Убийством другого человека, он убивает свою душу, и души своих будущих детей. В то время как, постоянно делая вокруг себя жечес поле, он приносит Богу и Земле неоценимую помощь.
Нам не нужны преждевременные смерти тел монад! Они выгодны Сатане. Тогда у него есть надежда перехватить не подчинившуюся при жизни душу на пути к Богу. Когда это открытое убийство, то за него может быть наказание по земным, гражданским законам. И чаще Сатана и его слуги убивают вас тайно, насылая болезни и смертельные травмы колдовством и магией. И если несмелая душа убоится сразу сделать прыжок, или ей помешают, то потом ей всё равно будет гибель.
Мы оставляем эту меру в силе для всех, и до той поры, пока не исчезнет угроза умышленного убийства любого человека на Земле. А это время назначаем переходным периодом.
Он сделал паузу и продолжил.

– Тут Мы желаем пояснить, что даже умысел на убийство конкретного человека Нами приравнивается к преступлению против души монады. С формулировкой: «убийство словом, делом или помышлением». Мы не дадим такой умысел осуществить, и накажем без промедления по всей строгости закона, – решительно и непреклонно дополнил маятник.
 
– А по каким признакам Твои честные дети смогут понять справедливость Закона, если они пока не верят, и не убедились в том, что и рядом с ними есть хорошо замаскированные слуги Сатаны, целью которых всегда было убийство тех, кто с Богом? Они же не сумеют различить, от чего наступила смерть материального человека: от убийства, совершенного слугами Сатаны, или, наоборот, от пресечения их преступления возмездием Бога за покушение на убийство его ученика? Тем более, что Ты решил Сам устранять прислужников Сатаны немедленным наказанием. Все, кто сейчас засветился в моём списке тёмных, с виду – милые люди. Пусть со странностями, но у кого их не бывает? Даже в церковь постоянно ходят!
В народе, кто бы ни умер на земле, всегда говорят: – «Бог забрал, Бог призвал, Богу хорошие люди тоже нужны»… Что равносильно мысли: Бог насылает смерть на наши тела, –  решила я ещё больше обнажить больную для меня тему.

– Даже и так. Но учти, что любые устранения тёмных Мы делаем только направленным жечесом! Он убивает и поле, и тело, не имеющее души, и способной творить поле любви. Для светоносной монады Наша, даже жёсткая жечес, наоборот, принесёт здоровье! И клевету на ней сожжёт, если обвинение нечестно переложено.
 
Есмь Мы Боги Триединые, заявляем всем, кто не знает в чём суть Бога. Сатана Нам всегда был и есть враг непримиримый! Не приписывайте Нам, Богу Триединому поступки, которые Мы не совершал и в будущем совершать, не намерен! Несправедливые обвинения возмущают Нас так же, как и тебя, и любого из людей!
Не считайте, что Бог посылает болезни и смерть на ваши материальные тела. Это быть не только неверно, но и хула на Бога! А эту мысль вам постоянно внушают живущие среди вас слуги Сатаны, чтобы отвести глаза от истинных виновников ваших болезней и смертей.
Мы даём жизнь, а не забираем её! Монадам в образе человека Нами даётся жизнь, пока она не выполнит своё предназначение на Земле и сама не пожелает сделать к Нам переход. Если после выполнения назначенной задачи, монада не находит себе новой цели для жизни и не желает оставаться в мире материальном, тогда Мы делаем для неё безболезненный Переход во сне.
Не Богу выгодны ваши страдания, а Сатане и его слугам. Страдания от боли – питание им. Нам дорога каждая монада Наших детей – человека или животного. Ваши страдания – Нам боль в сердце. Потому теперь Наш Дом на Земле, чтобы вместе с вами построить на планете поле доверия, дружбы и любви, и навсегда забыть времена распрей и вражды.

Видно, мой вопрос попал в болезненную точку, вызвав такой резкий и возмущённый ответ. Лучше перевести разговор на конструктивные рельсы. Не хочу балансировать на шаткой жёрдочке выяснения отношений. И намёк на то, что и я во всём обвиняю Бога, уже не имеет почвы. Иначе из нашего сотрудничества ничего не выйдет. Я хочу понять, и прояснить для всех эти вопросы, а не упрёки высказывать.

– Есмь я, секретарь-референт, приглашена сюда не для того, чтобы делать упрёки Богу! Я только сообщаю Тебе, что слышала в обычной жизни, о чём говорят люди на похоронах, и как рядовые граждане понимают и объясняют смерть других, и неотвратимость своей смерти.
Ты зря обижаешься, что Богу предъявляют такие обвинения. Ведь, о других виновниках среди людей полное молчание! Потому что, никто не знает умыслов тёмных, а их истинные цели жертвам просто неизвестны. Но ведь это не сегодня, а уже давно, так установилось! Сатана невидим, как и Ты. Его слуги имеют человечьи тела, поймать их за руку на колдовстве, не умея слышать чужие мысли – невозможно. И для того, чтобы поменять ошибочное мировоззрение людей, объяснить им истинное положение дел и реальную опасность, мы с Тобой и заключили вчера договор о сотрудничестве. А там, между прочим, есть пункт о взаимном уважении работодателя и работника!

– Уже Нам честь! Ты наоборот, показала Нам суть проблемы, – успокоился Бог.

–  И как Ты намерен её решать? –  спросила я.

–  Отныне, кто при жизни ждёт смерти телу и Душе, как это делают некоторые упорные атеисты – умрёт без Перехода. Кто своей Душе желает Перехода и подготовится к нему – перейдёт и продолжит жизнь монады. Кто выберет себе стезю быть здесь помощником и другом Бога – будет  жить в материальном теле столько, сколько пожелает, самостоятельно выбирая, где ему больше нравится – в иных измерениях или на Земле.
Кто, пока живой, не умеет и не желает соединить свою любовь с Богом – Нам не умён. И Мы будем внимательно смотреть, цела ли в его теле Душа. Если цела – будем лечить, если утрачена, то вернуть её невозможно. Живите, сколько сможете, не мешайте только. И учтите, что отступления  к старому больше не будет никогда.

Он, действительно, всё продумал. Даже фразы льются, словно писаные по бумаге. И я согласна с таким решением. Оно взвешенное, и не сможет навредить нам больше, чем по незнанию мы делаем это себе сами.

–  Ну, это совсем другое дело! Так, действительно будет справедливо! А насчёт того, что думают все – Ты не прав. Я уже давно не думаю, что Богу нужны наши смерти. И прошу простить всех обманутых тёмными за такие мысли. У нас же, не было возможности спросить Тебя напрямую!

–  Ну, Мы не делать тебе вина. Наоборот, ты нам честно рассказать, и помогай понять проблему. Уже Нам нужнее нужного быть у ты книга с Мы беседами!

–  Благодарю, Боже! –  облегчённо вздохнула я.

–  Сейчас мы делаем перерыв до вечера. Вечером, часа за два до сна, ты будешь Нам нужна. Пока! –  распорядился Учитель, и маятник остановился.

Такой вот оборот, приняло наше обсуждение закона о жизни и смерти. И весь последующий день я гоняла в голове доводы «за» и «против». Пока не поняла, что торопить с Бога с текстом Закона кармы рано. Решение должно быть очень продуманным, как бы ни хотелось раз и навсегда поставить на нём точку. Интересно, какие ещё предполагаются изменения в законе Кармы? Попробую спросить вечером…


Субъективные заметки. ЧЕСТЬ ИМЕЮ!
05 июня 2012г. Вечер.


–  Жечес, Учитель! Соединяю своё поле с полем Бога! – сделала я обычное приветствие перед уроком.

–  Ужели ты настолько неразумна, что до сих пор не поняла: когда думаешь о Нашем поручении, надо всегда соединять своё поле с Нашим? Ты желаешь, чтобы новый закон стал известен тёмным, ещё не вступив в силу? – строго спросил Он в ответ.

–  Прости, Отец, действительно не поняла. Не могла представить, что мои мысли нужно особенным образом прятать. Они что, прослушивались? – в ужасе спросила я.

–  Сейчас прощаю, но впредь учти! Пока ты мало знаешь о Наших намерениях и много они не узнали, но всё равно Нам придётся по-другому делать закон об убийстве. Их предводители прислали Нам жалобу, что ты убиваешь жечесом их работников. Мы не начнём беседы, пока ты не признаешься Нам: делала ли ты жечес на колдунов с целью убиения их? –  сердито отчитал меня Бог.

–  Я делала жечес поле только на себя! И дома, и когда ходила в магазин. Мысли убить кого-нибудь, у меня вообще не было! Диагностику мы сегодня не делали оттого, что новых нападений не выявилось, и самочувствие было нормальное. Не было нужды от кого-то защищаться, –  сказала я, не чувствуя за собой вины.

–  Уже простил! Они солгали! –  удовлетворённо перешёл маятник на спокойное качание, –  тут была умышленная ложь на лчес, и Нам теперь от тебя нужна встречная жалоба на ложное обвинение.

–  Зачем? И на кого, жаловаться? Слава Богу, Ты обвинение уже не только счёл ложным, но и понял их умысел на дискредитацию лчес перед Богом. Вот Сам и наказывай виновника клеветы, –  ответила я успокоившись.

–  Детка, Нам действительно нет у тебя желания убои*! А чему у ты нет обида на жалобу? Нам удивление! –  радостно затанцевал маятник.

--------------------------------------------------------
(*) Убои – так Бог, когда спешит, называет убийство.
--------------------------------------------------------

–  Я бы на Твоём месте удивлялась, если б они меня хвалили! –  ответила я, смеясь в ответ.

–  Да? Уже, почему же? –  удивился Он.

–   То, что тёмные жалуются – это нормально. Моя работа мешает совершать бесчинства, и им это не нравится. А если хвалят – стоит задуматься: не сделала ли я что-нибудь им на пользу? Тогда надо брать голову в руки и искать, в чём ошиблась, а действительно просить прощения у Тебя.

–  Ну, давай договоримся: их жалобы быть на тебя за дела, которые Нам на пользу. И Мы пишем их не в долги кармы, а в полезные Богу! –  маятник пританцовывал, и у меня потеплело на душе.
 
–  Я не возражаю! Мне честь!

Вовремя вспомнила, что именно так положено по этикету отвечать на благодарность Бога!

–  Мы намеревался ответить на твой вопрос о других изменениях в Законе Кармы, но замечание Наше нужно было сделать сразу, иначе ты продолжала бы делать одну и ту же ошибку, очень неприятную и вредную для дела, – пояснил Он наставительно.

–  А я поняла, в чём была небрежна. Впредь, делая какую-нибудь монотонную работу, когда я чаще всего думаю о вопросах, которые собираюсь прояснить, буду объединять наши поля.

Надо было мне об этом раньше сказать, а то я была уверена, что постоянно нахожусь в Его поле, когда веду мысленный диалог с Богом, – извиняясь, подумала я.

– Зато, ты не только поняла необходимость, но и нехорошие последствия. А сейчас сначала Нам ответь, почему иногда у Наших чела и у тебя, кстати тоже, бывают совсем неумытые умыслы, но действия по этой мысли нет. Нам как, записывать их в карму, или нет?

Однако, интересный вопрос! Волосы дыбом, если представить, как тогда разбухнет наша карма!

–  Видишь ли, мы сами не слышим чужих мыслей, и думаем, что никто не умеет слышать наши, особенно на расстоянии. А мозг устроен так, что без мысли о выборе способа, как поступить, действия не может быть. Я, например, всегда и со всех сторон обдумываю свои действия. Чаще всего «неумытые мысли» приходят на фоне обиды или конфликта с другими людьми. Действовали бы мы раньше, чем подумаем, или не думая вовсе – то Тебе пришлось бы писать каждому карму день и ночь!
А если остановить последствия на уровне обиженных мыслей, они будут не так пагубны. Не сравнивая худое с хорошим, разве можно сделать выбор? Лучше «не умыто» думать при выборе решения, и хорошо поступать, чем наоборот, – постаралась я дать развёрнутое объяснение.

–  Да, сейчас понял, что за мысли, не получившие подкрепления действиями детей, не умеющих видеть и слышать мыслеформы, наказывать нельзя. Мы тогда ваш ум не научим быстроте.

Ответ последовал, как давно решённый, но тут не всё так просто.

–  Я поняла, что спрашивая о мыслях, Ты подразумевал умыслы. У нас это немного разные понятия. Умысел или намерение – это выстроенный в определённой последовательности план действий, с осознанием цели, и опасности последствий. И умышленное убийство, о котором мы говорили утром, в земных законах означает совершение насильственных действий против личности с заранее, в деталях, продуманной целью лишить человека жизни. Часто не только убить, но и скрыть следы преступления, чтобы избежать суда. Это не защита в целях самообороны, и не следствие энергетического удара в состоянии гнева. В состоянии аффекта, если и происходит физическое убийство, то по случайности, или от несоразмерности силы. Убийство с умыслом совершается хладнокровно, словно давно решённое дело.

Учитель дождался, когда я закончу рассуждения и задал новый вопрос.
 
–  Ну, а колдуны же убиение делают умыслом, без физического насилия? Как Нам их судить тогда?

Вопрос без второго дна, видимо, Ему это нужно знать.

–  Действительно, насильственного действия нет. Но действие же, всё равно есть? Заклинание, изготовление куклы Вуду, проклятие? Я сомневаюсь, что по случайности можно изымать у человека его Реку Жизни и присваивать себе, или имитировать симптомы несуществующей болезни. Жертва пугается и готовится умирать, и тогда, колдуну остаётся только подождать, когда яблоко само в руки упадёт. Эта невидимая агрессия не судится земными законами. Нет состава преступления.

Спохватилась, что говорю хорошо известные истины, и ограничилась короткой последней фразой, не решившись напоминать о диких нравах времён инквизиции.

–  Интересно у Нас есть, а у вас нет?

Вопрос показался мне ехидным. Но может, Он не до конца понимает, как мы тут живём?

–  Сам, рассуди: ясно видеть мы в большинстве своём не умеем, ясно слышать – тоже. Отслеживать нападения не способны. Если замечаем что-то странное, бежим к знахарям, которые неизвестно что с нами делают, и на какое-то время наступает облегчение. Или что-то делают, но становится ещё хуже.
А доказать магическую агрессию земными способами возможности нет – потому, что нет видимых агрессивных насильственных действий, с которыми можно соотнести убийство или вред здоровью.
Сатане от нашей всеобщей «слепоты» прямая выгода. Только Бог может сказать правду и судить нечестных колдунов и ведьм. И если наш мир сотворён по замыслу Его, и Он не наказывает знахарей и колдунов, то может быть, так и надо? Верующим назначено смирение, вот и явите его своей жизнью, –  объяснила я, как понимаю общую тенденцию.

–  Эй, так вот почему Нам нет жалоб на Тёмных? У-у!

Он показал букву «у» четыре раза. Видно, очень разочарован.

– Не думаю, что я была бы сейчас жива, если б не стала Твоей ученицей. А на похоронах бы говорили: –  «Слава Богу, отмучилась, Бог ей трижды смерть посылал, да она умудрялась выжить. Не иначе, как ведьмой была». И не уверена, что Ты на Суде проявил бы интерес к моей Душе с таким клеймом.

–  Да, не стал бы и смотреть! Ты и была Нам поначалу и неумная, и нечестная. И все такими приходили с Земли, не умеющими жечес, имени своего непомнящими. Мы уже быть в отчаянии, а оказалось, что есть Нам на Земле дети, умеющие любить Бога – честные ученики, умные помощники!

–  Только все Твои честные дети лишены тех умений, которыми наделяет своих слуг Сатана. Я не о заклинаниях и проклятьях говорю. О том что, по сути, они пользуются едиными для всех космическими знаниями и энергиями. И охотятся за уникальным геномом в наших материальных телах – геномом будущих Богов, имеющий неистощимый потенциал жизни. Но от Твоих честных монад, располагающих этим потенциалом, знания о себе и законах космоса не только скрыты, а и тщательно скрываемы. Не без помощи тёмных, как я полагаю. Ведь, только им это выгодно.

– Не только геном, но и ваши вечные души, ваши вечные Реки Жизни им ценная добыча!

– Почему?

– Человек – переходная ступень развития от животного к Богу. Как только, люди перейдут на следующую ступень самопознания, и станут сверх человеками и полубогами, убить ваши души будет уже невозможно. Животные им тоже неинтересны – не обладают разумом, хоть и достаточно умны.
 
– Получается, что на этой стадии мы наиболее уязвимы, хоть и считаем себя царями природы?

– Да. Полубогом можно стать только в материальном теле. Богом – уже по выбору Наших детей – или на Земле, или в тонком мире. Но у Нам на Земле никто ещё сверхчеловеком не стал. Были те, кто начинал проявлять сверх способности, но погибли, не долетев до Нас. Нам печаль, что все они были убиты тёмными.

– Вот, оказывается, в чём ближняя цель нашей вечной жизни! Только им-то, зачем наши души и Реки Жизни? Что они с ними делают? Используют на каторжных работах?

– Нет, детка. Им они, как снадобье для продления жизни. Не съедобна им у вас только любовь, или Дух Святой, как вы научены понимать. Они, ещё на Терре, убивают его и вашу память о себе, как о детях Бога. А после делают себе эликсир жизни для вечных убийц. Теперь Мы пришёл на Терру, чтобы быть тут, и Самому учить, растить и защитить будущих Богов уже без Перехода в тонкий мир.

– Благодарю, Боже! С тех пор, как Ты стал учить меня самодиагностике всё, что я диагностирую на себе, говорил мне Ты. От Тебя я узнала многие подробности об отношении ко мне и моему здоровью у бывших подруг. А если бы то же самое сказала соседка, я покрутила бы ей вслед пальцем у виска. Тебе не верить душа не позволяет. Тем более что учёба жечесу и диагностика действительно помогают чувствовать себя не проколотым мячом, а бодрой и упругой, несмотря на пенсионный возраст, –  призналась я без лести.

–  У Мы ещё есть вопрос: Ты недавно в церковь ходила. Отчего ты перенесла время визита, и пошла туда после службы, когда она была пустая от людей?

Ага, разговор уже совсем на другую тему! И зачем это потребовалось вспоминать?

–  Это Ты мне так посоветовал.

Уклончиво записала я, памятуя поговорку: «что написано пером, не вырубишь топором».

–  А Мы посоветовал почему? – допытывался Он.

–  Потому, что Ты изменил мне поручение.

  Описывать подробности я не желаю. Словно внутри что-то замкнулось от чувства близкой и грозной опасности.

–  Эй, да ты не желаешь писать честно! Ну-ка, почему? –  ухватился Он за моё «сокрытие умысла».

–  Не желаю сидеть в тюрьме за оскорбление чувств верующих. Им не понравится то, что Ты мне сказал, когда давая новое, отменял прежнее поручение.

Кажется, выкрутилась...

 –  Пока не пиши, объясни Нам мыслями.

Я подробней объяснила, какая угроза и получила неожиданный ответ.

–  Тогда Мы не желаем рисковать твоей свободой. Просто объявляем тебе благодарность ещё раз! За то, что ты исполнила Нашу волю, несмотря на то, что это было опасно для лчес, –  торжественно заявил Он.

Хотя, на мой взгляд, ничего в церкви особенного не было. Ну, немного разболелась голова, и быстро прошла. А на объявление благодарности ответила по этикету.

–  Мне честь! Теперь вопрос: когда к Тебе на Суд переходят души, умеешь Ты отличать тех, кто на земле имел ясновидение, от тех, кто имел только земное зрение?

–  У-у… А ты, детка, умней, чем Мы ожидал от тебя! Уже ясен твой умысел и понятен вопрос. Нам и в голову не приходило, что ты и все Наши чела не умеют видеть третьим глазом. Поэтому Мы не интересовался, было ли у монад на земле видение тонких миров. Ты – Богу урок! Ты что, умышленно скрывала от Нас свой острый ум? –  насмешливо показал маятник.

–  Давай, не будем переходить на личности! Ты на первых уроках спрашивал, умею ли я видеть. Я не умела. Вернее, это бывало очень редко и очень быстро. Настолько мимолётно, что понять увиденное не было никакой возможности. Ты считаешь, что все монады, отправляемые Тобой на Землю, должны уметь видеть третьим глазом? –  спросила я.

И вспомнила двух своих знакомых, которые утверждали, что видеть невидимое умеют.

–  Да, но не сразу, а после того, как у них откроется центр Тамати.

Это значит младенцы, рождаются без видения, – решила я, и продолжила задавать вопросы.

–  Он что, у меня по-прежнему закрыт?

–  Детка, нет! Жечес у тебя есть, и центр уже давно открыт! – поспешил успокоить меня маятник.

–  Тогда почему я не вижу? Не умею правильно фокусировать зрение?

Мои знакомые об этом центре не упоминали, но один проговорился, что надо по-особому смотреть. И он, когда понял это, в два счета свою дочку дошкольницу научил ясно видеть.

–  Сейчас посмотрю… Детка, уже знаю. У тебя был в детстве гайморит?

Странный вопрос. Кто в детстве обходился без соплей, интересно знать?

–  Не помню. Мама не говорила о нём. Ну, и при чем здесь гайморит, даже если и был?

–  Он не воспалённый, скорее старый и спящий. У тебя бывают головные боли?

По-деловому спрашивает, интересуется не ради светской беседы.

–  Раньше были, и очень часто. С тех пор, как я у Тебя чела, они бывают редко и недолго. По ним я узнаю о нападениях от колдунов.

–  Видишь ли, лобная носовая пазуха, Нам линза третьего глаза. У тебя там мутная слизь, а должна быть прозрачная. Ничего, скоро будешь видеть, –  обнадёжил Учитель.

–  Хорошо, я на сеансе диагностики посмотрю её состояние и причины повреждения. Но сейчас у меня ещё вопрос: если у монады открыт центр Тамати, то Ты уже рассчитываешь, что она умеет видеть, да?

 Я решила что надо, не отвлекаясь, до полной ясности довести цепочку вопросов. Другого раза может и не быть.

–  Да.

Ответ Он показал не сразу, словно колебался: говорить или не говорить об этом. Но меня уже было не остановить.

–  Центр Тамати у людей в Эфирном теле. При переходе – Эфирное тело умирает вместе с материальным?

Если Он скажет, что вместе, – подумала я, то тогда Богу у монады не видно открыт или закрыт центр Тамати. И, действительно, непонятно: умела ли она любить при жизни?

–  Так, –  ответил утвердительно и без колебаний.

–  Значит, Тебе не видно, был ли открыт Тамати у монады на земле? – спросила я в лоб.

–  Видно. Если он был открыт в Эфирном теле, то открыт и в других телах.

 Он ответил недоуменно, а я неожиданно подумала, что Творец хорошо потрудился над нами. Предусмотрел столько степеней защиты, что мы обязаны быть вечными! Как же случилось, что все они не работают? В чём закавыка?
 
–  А третий глаз? Тебе видно: был ли открыт у монады третий глаз на земле?

Интересно, если мы видим сны, тогда в и тонком мире не должны быть слепы.

–  У многих он быть закрыт, –  пришёл ответ после недолгой паузы.

Значит, у большинства ясновидения нет, а у некоторых, всё же, есть? Уточню, как Бог понимает эту статистику.
 
–  А если открыт третий глаз, а Тамати закрыт, так может быть?

Спрашиваю и опасаюсь, что сейчас нарвусь на ответ типа: «на глупые вопросы не отвечаем».

–  Детка, умница! Если бы у тебя не была мысль о том, как искусственно открывают третий глаз колдунам на земле, и даже описание этого действа в книге, Мы бы по-прежнему считал, что открытый третий глаз – это духовные накопления монады.
Но без жечеса не открывается Тамати, без Тамати не открывается третий глаз. Если жечеса нет, Тамати закрыт, а третий глаз видит, Нам это явный обман Бога! И Мы теперь знаем признак, по которому всегда отличим колдуна от монады! Уже Мы благодарны тебе за умелые Нам вопросы!

Маятник так радостно кувыркнулся, что чуть не разбил мои очки.

–  Мне честь!

Ответ меня взаправду обрадовал, хоть и пришлось втиснуть свою радость в рамки этикета.

–  Ну, всё, детка! Договор Нам надо честно выполнять. Уже чела пора на отдых. Завтра ты на даче будешь, да?

Учитель заспешил, как будто в предвкушении азартной игры, а я разочаровано подумала: ну, как всегда – на самом интересном месте!

–  Да, но не очень долго. Две грядки надо от сорного укропа прополоть, заодно и домой привезти – на зиму насушить. Мы завтра вечером продолжим? У Меня ещё нет ясности, как кармические долги появляются в Каузальном теле. В каком порядке происходит эта процедура, и есть ли там лазейки для нечестных? –  с надеждой на продолжение беседы спросила я.

–  И Мы тоже будем делать анализ! Даже с нетерпением будем ждать!

Маятник показал это возбуждённо и торопливо. А потом уже отдалённо и голосом донеслось:

 –  Пока!

Ну, вот – умчался! Видно Богу тяжело ждать, пока я тут придумаю вопрос, да запишу ответ, когда у меня, как и у всех земных хроническая релаксация мозга...


Субъективные заметки. КОПИЛКА ГРЕХОВ
06 июня 2012г. Вечер.


–  Чела! Мы уже тут ждём, а ты всё не идёшь! –  ответил на мой зов Учитель.

–  Извини, хотела запустить те домашние дела, которые после не потребуют моего участия. Тесто на хлеб поставила, и укропом сушилку зарядила, теперь я свободна на два часа.

Извинилась я, и соединила наши поля мысленной лентой.

–  Эй, детка, твоя лента и гибкая, и прочная. Уже не помешает Нам и свои дела одновременно делать! –  нетерпеливо пританцовывал маятник, – Ты желай знать, как у Нас быть учёт грехов, да?

–  Да, для начала хочу понять, как, когда, и где фиксируются наши настроения, мысли, намерения, поступки? –  сразу включилась я в Его деловой настрой.

–  Очень просто! Ты подумала, и сразу мысль к Нам идёт. Уже Мы видим: она тяжёлая или лёгкая. И Мы наблюдаем, если мысль тяжёлая. После и намерения, и поступки так же видим. И если поступок Нам вреден, то сразу направляем в Каузальное тело, и там он оседает.

–  Обо мне ясно – мои мысли Тебе открыты постоянно. А как с другими людьми, с атеистами, например, они же Тебе не молятся никогда?

–  У них есть Ангел. Там Он всё то же самое делает.

–  Хорошо. Ночью я всегда сплю, а перед сном делаю просьбу соединиться со своим Астральным двойником в Садах Бога. Утром просыпаюсь, и обнаруживаю у себя кармические долги. При этом не помню ни мыслей, ни дел в тонком мире. Каким образом они появились в моей Книге Судеб, если вечером их не было?

–  Даже не знаем…

–  А мой Ангел знает?

–  Если б он знал, Нам тоже было бы известно.

–  Тогда остановимся подробней на моей сегодняшней карме. Сколько новых событий в записи отрицательной кармы?

–  Два.

–  За какие грехи?

–  За ревность оба.

–  Они что, одинаковые?

–  Да, один грех записан дважды.

–  И время совпадает?

–  Да.

–  Ревность к кому?

–  А к Мы – Богу!

–  Ещё чего! Бог для всех – Бог. Мне никогда и мысли не приходило ревновать к Тебе! Кого я, кстати, ревновала?

–  Мы – смешно! Ты детка, сама себя ревновала к Нам!

–  Мне тоже было бы смешно, если б голова не разболелась! На даче жечес на себя и Отче Наш помогали ровно на пять минут. Потому я стала делать их реже, только когда была уже нестерпимо. Надеялась дотерпеть, и дома сделать диагностику. Сейчас, кстати, в Твоём поле боль утихла! И когда произошли события ревности?

–  Сегодня ночем, в один час пятьдесят шесть минут!
–  Да? Именно в это время я проснулась от боли, и с трудом открыв глаза, посмотрела на часы. Ещё удивилась, что рано – обычно нападения бывают после трёх ночи. И что, я сама на себя пожаловалась?

–  Нет. Уже есть Нам виновник! –  торжественно, словно объявил благодарность, закачался маятник.

–  И кто это, мужчина или женщина?

–  Ведьма.

–  Она есть в моем списке?

–  Есть. Эй! Она, назвалась твоим именем и послала Нам жалобу, что ты её, то есть себя, ревнуешь к Богу!

–  У Тебя же, есть геном каждого, там что, у жалобщика было совпадение с моим геномом?

–  Там Нам не было генома. Был образ, и то – нечёткий. Мы подумал, что аноним.

–  А что, жалобу можно посылать анонимно? Никто не проверяет от кого она? Как тогда делать взаимозачёты должникам, связанным кармически?

–  Ты Нам нужный вопрос! Тут надо быть железное правило: знать от кого петиция. Анонимно Нам трижды был умелый обман. У честных монад такого умения нет! Теперь и всегда: умышленно обманувшим Нас – Бога, милосердия не будет!

– И кто у Тебя принимает жалобы?

– Или Мы Сам, или делает Ангел.

– Почему Тебя не озадачило, что жаловаться на себя никто не стал бы?

– Мы не ожидал! Раньше подобного не было…

– Ну, понимаешь, запись можно дублировать, а в сомнительных случаях проводить сверку. Правда, тогда можно на другое напороться – дважды записать одно и то же. Тут была двойная запись от Тебя и ангела? Как осуществляется контроль?

– Мы Себе, детка, верим. Было одно обвинение. А после – через час, удвоение Нашей записи без Нашего участия.

– Я понимаю, бюрократия – это плохо. Но слишком высока цена за такую ошибку. Ты уже немедленно наказываешь за повторение одного нарушения?

– Да, не даём отсрочки на покаяние… Уже Мы будем смотреть: какой умысел жалобщика и не колдун ли он, а от анонимов жалобы не принимать!

– Знаю ещё несколько возможностей обмана. Наведение колдовства от чужого имени, например. Или переложение чужой кармы. Есть у Тебя способ сразу, на стадии записи в Книгу Судеб, спрашивать Ангела о том, было ли такое совершено его монадой? Он-то, должен быть в курсе всех событий нашей жизни – и тех, что отпечатались в нашей земной памяти, и тех, что внедрены в подсознание под гипнозом?

– И это будем делать. Не стоит Нам ждать перехода, и давать монаде ненужные испытания на земле.

– Я верю Тебе, но моя задача отыскать любые возможные лазейки для обмана. Те, которые честный Бог не может и заподозрить. Мы ведь, живём среди лжи, многие хитрости знаем. Правда, не все умеем видеть. Скажи, а как Ты поступаешь, если я кармически с кем-то связана, и отработала свои долги перед ним?

– Мы вычёркиваем долг, если живые его тебе простили.

– А если они умерли, не простив?

– Мы оставляем тут, как было прежде: смотрим, было ли от тебя ему воздаяние. Если было, а он не простил, значит, не научился прощать. И тогда на тебе этот грех вычёркиваем, а с перешедшего спрашиваем вдвое. Если же, от тебя воздаяния не было, то вдвое записывается тебе.

– Почему?
 
– Тебе тогда нужно учиться воздаянию и благодарности.

– А если я на живого обижалась, а умершему – долг простила?

– Тогда ему долг вычёркиваем.

– Но для того, чтобы Ты вычеркнул долг перешедшей монаде, что надо сделать мне?

– Ты железная лчес! Умней вопроса Нам не было! Тебе надо попросить Нас простить Ему долг в отношении ты. Конкретный, а не все подряд!

– Дело в том, что мы не всегда в жизни говорим друзьям о прощении им долга. Делаем для них доброе дело, и не напоминаем о прошлых обидах. Но это и значит, что простили! Обычно, и покойному из сострадания прощаем все прежние обиды – материальные и моральные. Тогда как Ты поступаешь?

– Ну, если нет обиды на него, и Мы его не считаем должником.

–  А какие грехи после умершего переходят к его детям? Какие обвинения Ты не вычёркиваешь из кармы его рода? Какие остаются на роду до сорокового колена?

–  Детка, нет у Нас такое! Вина такой тяжести убивает род уже в десятом колене! Мы тогда не даём роду потомства потому, что эту карму детям уже не отработать. Но в последнее время почему-то тяжёлые грехи продолжали переходить на другие роды, и оставались на всех людях земных практически вечными. По диагностике на твоём примере, и Наших других чела, Мы понял, что вина не на монадах, а на нечестных слугах Сатаны. Чужая карма и нечестные обвинения колдунов, не желающих являться на Наш суд, убивают лучших Наших детей поколение за поколением.
Теперь, после твоих умелых вопросов, у Нас уже умней умысел есть, как отсеивать такие обвинения сразу. Преступления без срока давности, когда бы они ни были совершены, всегда имей запись у истинного виновника. Ему от ответственности уже не уйти, и от суда Нашего не уклониться. Не желает являться на суд дважды, значит материальное тело у него не своё, а убитой им монады. И судить станем, не делая перехода таким колдунам. А их вину, переложенную на честных Нам детей, Мы не только не станем записывать невинным, но и вернём преступнику, утяжелённой в триста раз. И тогда не только его роду не будет будущего, но и его тело тут оставлять неполезно Нам ни на день, ни на час, ни на минуту.
Каждому колдуну или ведьме, уличённому в убийстве души монады, с присвоением её тела, продолжающему делать вред  Богу и честным Нашим детям, Мы демонтируем геном, и включаем Закон Санации. Ты согласна с таким Нашим решением?

–  Затрудняюсь ответить сразу. Как Ты выявишь всех таких колдунов? Монады уже нет, пожаловаться она не может. Будешь ждать, когда тёмный это тело сносит, и станет покушаться на новое? Окружающие тоже могут не заметить подмены. Особенно у детей и подростков. Их души ещё слабы, характер неустойчивый и конфликтный. Ну, а колдунам выгодней занимать молодые тела – дольше будут служить. Им же надо будет с нуля заводить знакомства и новых доноров. Могли бы, например, Ангелы сообщать Тебе, что на душу монады покушение, если она сама не знает, что с ней происходит?

– Умытая Нам мысль! Уже делаем это обязанностью Ангела, и контроль неприкосновенности Каузального тела его человека пусть наблюдает тоже!

– Это временная мера? Или – постоянная? Когда все колдуны или сами умрут, или перевоспитаются, нужды в их наказании уже не будет, но система контроля неприкосновенности записей в карму должна остаться и тогда. Так?
Чтобы ни у кого даже мысли не возникало о том, что в его книге Судеб мог кто-то похозяйничать с нечестными целями. Это должно быть просто невозможно. Без вариантов. А как это сделать сейчас, я посоветовать не могу. У Тебя, Бога, есть план действий?

–  Детка, конечно есть! И все затруднения Мы из твоих мыслей понял! Поясняем: у Наших честных детей не утрачен жечес, данный Нами каждой монаде с рождения. Уже за это, им честь – их души оказались сильней, чем все ухищрения тёмных.
Имея жечес, невозможно совершить тяжёлую карму. Если же, такие записи есть в его Кармическом теле, то Мы их не просто вычеркни, но записать в положительную карму, как героизм противостояния Сатане.
Даже на тех, у кого быть вина за колдовство, но осталось умение делать жечес, Мы не станем считать их, делающими Нам вред. Правда, при условии, что они найдут жечес Богу, принесут покаяние и больше не нарушат слова. Придётся им ещё делать проверки, пока у Нас не появится уверенность, что они могут стать Нам учениками. Но Мы и перед приёмом в ученики, всегда и каждому делаем тщательную проверку. Кто готов, проверки и не замечает.

–  Так просто?  Одним решением сразу две цели – восстановление справедливости и бессмысленность обмана? Гениально!

–  Ну, Мы всё же, Бог!

–  Жаль, что такое решение не было придумано Тобой раньше. На то были причины?

–  Мы не мог это делать, пока тут был Сатана. Нам не приходил от вас жечес, словно все дети уже стали слугами у него. И если бы и сейчас не нашлось у детей жечеса Нам, больше Мы бы тут не остался.

–  Неужели должно было стать хуже некуда, чтобы мы нашли Тебе молитву и любовь?

–  Мы слышал ваши молитвы только, когда Наши дети в беде. И не было возможности Самому посылать вам жечес – он таял в сплошном поле ненависти над Землёй. Была только одна возможность – звать монады при Переходе. Ведь, долететь сам почти никто не мог. А когда прилетали, были не только немые, но и слепые, и глухие, имени своего не помнящие. Кто подолгу не просыпался у Нас, тут оставаться не мог – сгорали от Наших энергий жечеса, или опускались на нижние слои астрала, где становились добычей Сатаны.
В последние три столетия Мы посылай самые умные и честные монады, чтобы хоть от кого-нибудь получать жечес с Земли, но они забывай о своём поручении ещё младенцами.
Только недавно Мы получил и стал постоянно получать жечес от Богородицы. Тогда и решил быть здесь. А теперь Нам много идёт жечеса от детей, и уже у Мы даже есть на Терре больше трёх тысяч учеников! Между прочим, их число увеличивается после каждая запись у тебя в Интернете.

–  Мне так не показалось. У меня на блоге побывало не так много гостей. Может, Ты ошибся?

–  Детка, каждый, читая запись, делает мысль: «Бог!» Мы сразу слышим и смотрим. Они читают и на бумаге, и в компьютере, где Наш и Твой блог. Их гораздо больше, чем тебе показывает счётчик. Как думаешь, почему?

–  Значит, сарафанное радио работает.

–  Это как понимать?

–  Это новости из личных контактов. Кто-то прочёл, порекомендовал другу. Друг – своим друзьям, те – своим. Так, с сарафана на сарафан, новость и переходит.

–  Сарафан – это быть одежда?

–  В изначальном смысле – одежда, а в переносном – принцип обмена новостями. Раньше не было газет, новости устно передавали. В основном – женщины. Национальная одежда русских женщин – сарафан.

–  У Мы ещё вопрос: жечесу ты быстро учишься, а ещё теперь стала Нам помощником. Ты сама это себе выбрать, или Мы тебя заставил?

–  Сама. Без принуждения. С первого урока Ты позволил мне записывать конспект и публиковать его в Интернете. Я рада, что Ты пока не разочаровался во мне. Но если найдутся ещё желающие помогать Тебе записями их уроков, мне будет интересно сопоставить свои впечатления с другими. Если такие блоги появятся, Ты известишь, где почитать?

–  Обязательно, но пока, нет желающих задавать Нам вопросы не личного характера.

–  Они делают с Тобой диагностику?

–  Да. И жечес посылают. А их к этому подвинула ты!

–  Не согласна. Мне помогали Твои записи в блоге, которые делала моя предшественница. И уже только после – я научилась задавать вопросы по её примеру. А у неё Твои честные ответы были интересней!

–  Да? Значит уже честь Нам с ты!

–  Может быть… Но без Твоего совета и участия, я не решилась бы даже открыть блог! Хочу спросить о сострадании. Без сострадания нет любви. Без любви нет сострадания. «Любите врагов своих», –  сказал Христос. Бывает ли, что наше сострадание препятствует Твоим планам?

–  У-у! Уточни-ка, свой вопрос.

– У каждого человека есть не только друзья, но и те, кто только делает вид, что друг. Мы им прощаем недостатки, которые видим на физическом плане. Тем временем, на невидимом уровне они умышленно «по-дружески» вредят нам, и мы даже не догадываемся об этом. И жалоб Тебе нет, и своих Ангелов они изгнали, и их карму отрабатывают другие. Почему у них нет кармических долгов? Не потому ли, что у меня имеется сострадание к их жалобам на болезни, и нет претензий? Им-то, за колдовство карма пишется, или не учитывается вовсе?

– Детка, Мы за умышленное убийство нечестным полем и колдовством уже не прощаем никого. И тут уже не учитываем ничье мнение. Если есть умысел на убийство и действие колдовства – это Нам не монада, а враг. Вы их жалеете, защищаете, молитесь за их души, а они вас же, и убивают, пользуясь тем, что вы не знаете их тайного служения Сатане. Но Нам-то видно, кто Нам жечес, а кто ненависть пошли!

–  Понятно. А вопрос о личной выгоде, можно?

–  Даже у тебя ещё неизжитое эго? Давай, скажи Нам, о чём вопрос?

–  Я пока в дневнике его запишу, не сочтёшь нужным публиковать – вырежу. Вопрос такой: добрые дела, за которые Ты меня хвалишь, они идут взаимозачётом за долги кармы?

–  Эй, детка, твоя мысль честней, чем Мы боялся! Она Нам в помощь! Это отличная мысль! Делать взаимозачёт добрыми делами Нам и уместно, и полезно! У Наших детей есть такие дела, которые и в карму не пишутся, а Нам – их ценнее нет! Ангелы их знай и учти, а Богу они становятся известны только на Суде после Перехода. Нам уже сейчас многие мелкие несущественные обвинения монадам можно погасить без нарушения Закона! Нужный вопрос, оставь его тут.

– Поняла. Теперь ещё: уменьшаются ли кармические долги, если дел, полезных Богу и людям, в карме человека больше, чем нарушений? Или это две разные копилки?

– Раньше Мы это не учитывали, а сейчас решаем так: если не можешь отдать долг, делай бескорыстно полезные дела Богу и миру, и тогда Мы уже строго не будем судить долги.

– Ну, а когда колдунов на Земле не останется, кто будет делать монадам Переход?
 
– Тогда Нам и Переход монад станет не нужен. Ну, всё! Мы понял, что у лчес достаточно понимания для участия в составлении новых поправок к Закону Кармы переходного периода. Вот завтра и начнём. А сейчас рабочий день окончен!

Никаких – ещё вопрос! Мы и так быть тут на сорок шесть минут больше договора! Пока!


Субъективные заметки. МОТИВАЦИЯ СТАТЬ БОГАМИ
09 июня 2012г.


На следующий день у меня разболелась спина. И это был не какой-нибудь банальный радикулит, с которым я давно умею справляться. Тут не помогали, ни бабушкины проверенные средства, ни новомодные болеутоляющие мази, ни массаж, ни молитва, ни попытки сделать жечес на себя с велением: «встань по-старому». Любое движение рукой, ногой, головой вызывали дикую перепоясывающую боль, словно меня хлестали бичом. Даже подумать, о том, чтобы сесть к столу, и сделать диагностику маятником, было невмоготу. Только на рассвете вторых суток, часам к пяти утра, я кое-как уснула, наглотавшись обезболивающих таблеток.
Но и во сне спина не унималась, а кто-то невидимый всё хлестал, и хлестал её плетью. Между ударами я вспоминала молитву Отче Наш, но с каждым ударом забывала слова и начинала сначала. Закончить её во сне так и не удалось. Кто-то вышвырнул меня в кромешную темноту со словами: – «Уберите! Теперь её и Бог не узнает!» – и очнулась в своей постели.

Пошевелиться по-прежнему не получалось, и тогда я взмолилась.

– Господи! Не знаю, за что наказана, но если боль не утихнет через час, больше не поверю в Твою защиту жечесом! Ищи Себе другого помощника!

Ответа полем от Учителя не последовало. Даже колокольчики исчезли. Сил огорчаться или негодовать просто не было – провалилась забытьё на несколько часов.
…Солнце покинуло подоконник, как бывает летом после полудня, в прихожей тревожно трубил земной телефон, а под подушкой яростно и натужно вибрировал мобильник. Всё ещё лёжа на животе – в той же позе, что и заснула и, стараясь избегать резких движений, я потянулась к нему и поняла, что могу пошевелить рукой. Осторожно проверила наличие остальных частей тела, и с трудом поверила, что боль исчезла! Так же загадочно, как и возникла! Правда, колокольчики молчали, но это поправимо, подумала я.

– Благодарю, Тебя, Отец Небесный, за помощь! Боль утихла, и я скоро смогу продолжить нашу работу по поправкам к закону.

Подумала, не вставая с постели. Ответ пришёл иголочками по позвоночнику и щёлканьем в левом ухе, как бывало раньше, когда Учитель торопил меня к маятнику по тревоге. Я попробовала восстановить жечес поле, и внимательно слушая свои ощущения, присела к диаграмме.

– Мы сердит! Ты Нам угрожаешь, а от Нам не было тебе испытаний, тем более – смертными муками! – показал маятник.

– Откуда же взялась эта боль? – в недоумении спросила я.

– Уже Ангел делает Нам большой доклад! У тебя вчера была убиваема душа, и жечеса Нам от тебя не приходило. Мы уже решил, что ты предатель. Всё о чём Мы беседовал с тобой накануне, все Наши сакральные помыслы о будущем законе, Мы получил в петиция от колдунов, которые докладывали о них, как тобой сообщённых. Отвечай сейчас же: кому ты показала свой дневник?

Маятник метался над диаграммой решительно, и более чем сердито.
 
– Кому я могла их показать в два часа ночи? Я же, сразу спать легла после беседы! В блог Ты не советовал выставлять, да они и не готовы к публикации. Там грамматических ошибок немеряно! Торопилась записать, на клавиши не смотрела, когда набирала текст…
Лучше посмотри: есть ли прослушивание моих мыслей, и утечка жечеса, посылаемого Тебе? Я уже отчаялась его посылать, когда предупредила, что терпения больше не осталось…

Вины я не чувствовала, и по-прежнему считала, что наказания не заслужила, но для проверки ещё старательнее постаралась послать Богу жечес поле.

– Эй, детка! Мы был не совсем прав. Вижу и утечку жечеса, и прослушивание мыслей, – маятник заметно подобрел, – Но Мы снова напоминаем: когда думаешь о полезных Нам делах, соединяй своё поле жечес с Нашим! – непреклонно остановился он на воспитательном знаке.

– А Ты не допускаешь мысли, что тёмные тоже эволюционируют, изобретая новые способы прослушивания и убийства Твоих учеников? – возразила я, прочтя напоминание, – Не было разъединения наших полей до тех пор, пока не заснула. Всё время слышала, что Твоё поле со мной. На сон молилась и просила забрать на лечение, а через час проснулась от дикой боли, не утихавшей два дня. Может, дело не в моей безалаберности?  – поинтересовалась я защищаясь.

–  Спорить не желаем, но и твоя ошибка была. Найди её, и тогда Мы доверим тебе писать закон.

И маятник замер над знаком «минус».

– Двое суток прошло, я могу и не вспомнить. Тем более что видеть жечес поле не умею, только слышу и чувствую. Давай, сделаем диагностику? Тёмные в последнее время часто там оставляют подсказки. Может, они и раньше бывали, но записывать вербально-числовые коды Ты недавно меня научил, – примирительно предложила я.

– Вот найдёшь, тогда и будет диагностика и всё остальное. Нам оказалось пользы от тебя мало, зато вред быть большой. Пока! – решительно закончил он разговор.

– Пока, – уныло ответила я, посылая жечес на разделение полей.

Странно и нелепо всё получилось, – думала я, обводя взглядом комнату с раскиданной как попало одеждой, которую вчера сдирала с себя, чтобы с помощью мочалки на длинной ручке намазать на спину новомодную мазь. Мочалка валялась тут же, рядом с мобильником. Кстати, кто разбудил меня звонком? Посмотрела пропущенные вызовы. Один от мужа, два от дочери. Видно, Виктор не дозвонился, попросил дочь узнать, почему я не беру трубку.
Сначала успокою обоих, что жива, после порядок наведу, решила я. Это и хорошо, что им неизвестно, что тут происходило, иначе очнулась бы уже не дома, а на больничной койке.
Сделав ответные звонки и поговорив с домочадцами, принялась за приборку, строя планы о том, как испеку пирог к возвращению семейных бардов с фестиваля.
Мысль энергетически почистить дом пришла в голову, когда домывала пол. Обошла квартиру со свечой и маятником, почистила все углы и входную дверь, веник намеренно поставила вверх ногами, как мама когда-то делала от порчи. Только приказала ему иное: «Без жечеса и любви круг не переступи!»
И всё это время неотступно искала, где и когда, я совершила роковую ошибку?
Как вообще возможно подслушивать чужие мысли?  Мне это не дано, но в принципе – как, через что? Вчера, выключая компьютер, файл дневника я закрыла с сохранением изменений. Без пароля его не прочесть, да и смешно представить, что пенсионерка, вроде меня, могла бы вызвать интерес у хакеров. Значит, прослушивали на уровне паранормальных способностей.
Бог упоминал о мыслеволнах, которые улавливает маятник, и что они могут распространяться очень далеко. Волна – звуковая или мысленная, создаёт вибрации. Чтобы их услышать, нужна точная настройка, подобная переменному контуру в радиоприёмниках. И ещё надо знать диапазон частот именно моих мыслей.
Кто бы это мог сделать?  Вероятно, тот, кто либо хорошо меня знает, либо находится поблизости. Поскольку ни дочери, ни мужа в эти дни дома не было, да и не замечены у них такие странности, то этот кто-то – посторонний. Самые ближайшие посторонние – соседи.
Ну, этого добра тут навалом! Под нами живут две ведьмы, на площадке – ещё две, выше нас ещё – четыре. Чистых квартир мало – по пальцам пересчитать можно. Хватит, – остановила я себя, – так и до фобии недалеко.
Но мысль о соседке, постучавшей в мою дверь после полуночи, из головы не выходила.
…Ну, постучала, спросила о какой-то мелочи и ушла… О чём, спрашивала?.. Убей, не помню!... Странная забывчивость…
А ведь, её приход пришёлся как раз на то время, когда я ещё думала о записи в дневнике! Неужели этот загадочный визит и разорвал поле Бога? Вполне мог...
Что говорил Учитель? Кошка вспрыгнет на колени, и уже поле рвётся. А тут не кошка, тут почерней что-то.
Но эта соседка пока в моем списке не фигурировала… Вот, именно, что – пока… Пойду просить у Бога прощения и каяться, заодно спрошу об этой соседке…

– Жечес, Отец Небесный! – обратилась я к Учителю у иконы, – Прости, что была легкомысленна, и за то, что возражала Тебе, и за ультиматум, прости! Дозволь по-прежнему быть Тебе ученицей, иначе не научусь отличать действительные опасности от мнимых. Благодарю Тебя за урок, он действительно был мне полезен…

– Детка! Молодец! Нашла! Сама нашла и причину, и виновника! Открывай файл, будем делать диагностику! – обрадовано, выделяя восклицательные знаки, приплясывал маятник.

…Диагностика была закончена через час. Настроение у Бога выправилось, и тогда я всё-таки задала затаённый вопрос.

– Благодарю за помощь, Отец Небесный! Объясни пожалуйста, почему мне снилось, что меня избивают, а боль я чувствовала материальным телом? Во сне обычно так не бывает.

– Это, детка было не избиение, а убиение твоей души в Интуитивном теле, – неторопливо подбирая слова, показал маятник.

– Поэтому Ты сказал про смертные муки? – догадалась я, радуясь собственной находке.

– Уже смеёшься, да? У тебя бывала такая боль уже? – спросил Он настороженно, словно почуял какую-то опасность.

– Бывала. Я умею её терпеть, если не очень долго. Но двое суток, да ещё без сна, да после дачных работ, терпеть не приходилось, – я постаралась вспомнить количество раз, и не смогла назвать число.

– И много раз у тебя такое было, детка? – насторожённость с нотками сочувствия.

– Раз пять или шесть. Однажды было особенно невыносимо. Я тогда на горных лыжах связки на колене порвала. Машина Скорой помощи долго на гору пробиться не могла. А потом – уже в больницу привезли, а загипсовать забыли. Не поставили ни обезболивающего укола, ни фиксирующей повязки. Ту, что на трассе мне наложили, сняли, и до позднего вечера никто в палату не заглянул. Лежу, шевельнуться не могу. От боли слёзы сами из глаз текут. Я укрылась с головой, чтобы никто не видел, так врач ещё и упрекнул: – Себя пожалела, плачешь?
Ну, ещё был перелом руки в походе, а выбираться из тайги пришлось часа три… Всегда с травмами была связана сильная боль. Только черепно-мозговая травма на удивление безболезненно прошла, – объяснила я, представляя эти случаи в «картинках».

– Тогда ты Нам герой – такую боль вытерпеть нельзя, а ты терпела. Чему Нам не помолилась?

Странно, что Он у меня такой сильной боли не заметил, хотя иногда о незначительной спрашивает.

– Я поначалу молилась, жечес Тебе посылала, и на себя жечес делала, не помогло. А к маятнику встать сил не было. Потом решила, что от Тебя испытание, раз молитва не помогает.

Теперь у меня проснулась настороженная стойка, как у охотничьей собаки на дичь.

– Ну, а Мы не услышал жечеса, перехваченного тёмными, – как ни в чём, ни бывало, ответил Он.

– И что делать, чтобы такое больше не повторилось? – попыталась я получить совет.

– Следить за Нашим полем умней, – отговорился Он.

– Пока я не заснула, серебряные колокольчики были всё время, только очень тихо. Но Ты сказал, что убыть надо. Думала, что тихо потому, что Ты далеко. А сегодня они тоже не пропадали. По каким ещё признакам следить, если к маятнику не добраться?

Меня что-то заело, а что тревожит – понять не могу.

– Мы уже Сам будем внимательнее защищать Нашу лчес. Это не карма была, а умышленное убиение. И Нам нужно учесть это и для защиты других чела, – как бы между делом, сообщил Он своё решение.

– А как мой дневник им стал известен? И зачем он им, если я его с Тобой пишу? Неужели можно мгновенно сканировать мысли нескольких часов работы? Соседка и порога не переступила, а разговор длился не больше минуты, – вырвалась из меня автоматная очередь соображений.

– Они ещё раньше всё слышали – пока ты дневник писала.

И опять ответ такой, как будто чем-то занят, и не желает отвлекаться. Словно я мешаю ему.

– А Ты не заметил, тогда был разрыв поля? – спросила я снова, чувствуя неуместность вопроса.

– Ночью был. И память у тебя убили тоже в первую ночь. Ещё до боли. Поторопились… После сами в ужасе были, что ты не помнишь ничего. Тогда и написали Нам донос, а тебя решили убить, чтобы их клевету не разоблачила.

Да нет, ответ развёрнутый. Померещилось, что ли?

– И Ты поверил, что я предатель? – хотела спросить в шутку, но улыбка не получилась.

– Нет! Убоять тебя решил, – ответил жёстко.

Но видно заметил, что у меня слёзы на подходе, и смягчился.

 –  Уже боли не стало, хоть ты стала способна думать. Надо было, чтобы ты сама искала причину, раз уж получился такой тебе урок. Ещё проверял: если бы ты убоялась, тогда бы уже ушла. И значит, вина на тебе быть. А ты и не убоялась, и на Мы обида не была. Мы снял уже обвинение в предательстве, а за такая клевета им уже и смертью не отработать…

Перед моими глазами мелькнула картинка вытираемых после мытья рук. Значит, мне не показалось: действительно был занят, отвечая на вопросы между делом.
 
– Благодарю, Отец! Уходя сегодня, Ты не снял поле, и я поняла, что слишком велика опасность, что бы оставаться деликатным. И сразу простила Тебе строгость. Видно, не только на меня и Твою первую чела была агрессия, но и другим ученикам грозит опасность. Если мы сами не будем внимательны, дисциплинированы и осторожны, то и Богу нас не защитить.

Опять мысли залпом! Все сразу. Когда волнуюсь, не контролирую их очерёдность, а давно пора бы научиться!

–Детка, у ты так вкусно пахнет! Чем? – остановил Он мой словесный поток.

– Пирог с черемшой печётся. Тебе нравится?

Я принюхалась, вспомнив о включённой духовке, и чуть не рванула туда с низкого старта. Вовремя вспомнила о разрыве поля!

– Очень! – маятник кувыркнулся.

– Наверное, уже готов, раз пахнет. Пора вынимать. Ты будешь с молоком или с чаем? – радушно пригласила я.

– О, у Нас сегодня будет пир!

После восклицательного знака маятник сделал полный оборот, и раскрутился так, что пуговица выскользнула у меня из руки.

– Тогда делаем перерыв. У меня были к Тебе ещё вопросы по карме. Мы потом возобновим беседу? – ответила я, поднимая маятник из-под стола.

– Да! Пока! Мы поле не снимай с твой дом. Теперь всегда, пока тут Наша лчес, и Наше поле тут быть. Зови на пирог! – пританцовывая, сообщил он.

После чаепития с пирогом, мы продолжили беседу.

– Я всё думала над фразой, о том, что Ты не знаешь, как научить людей желать стать Богами. И поняла, что тут несколько проблем. Первая в том, что мы совсем ничего о Боге не знаем, себя Твоими детьми не чувствуем, зачем появились на земле, и в чём задача нашей жизни, не понимаем. Все ищут ответ на этот вопрос и не могут его найти. Короче, у нас нет мотивации, чтобы стремиться быть Богом. А какая мотивация была у Тебя, когда Ты создавал Землю? – развила я мысль, пришедшую за чаепитием.

– Когда Мы, создавал Терру, как колыбель для детей Наших – будущих Богов по полному подобию Нашему – Мы Бог-Отец имел целью научить детей всему, чему Мы Сам научился за свою вечную жизнь. Мы мечтал, что дети на Земле должны развить все возможности своего материального тела в трёхмерном мире, освоить все семь измерений Мыслящего Пространства Времени, и стать равными во всех аспектах космической жизни Нам – Богу Создателю, – задумчиво и подробно объяснил Он.

– И нам надо, как и Тебе, сначала прожить вечную жизнь, прежде чем будем достойны, получить умения, которыми обладает Бог? – спросила я с замаскированной лукавинкой.

– Нет. Нам на Земле уже сейчас есть дети, готовые стать Богами! Уже сейчас, детка! – с горячностью бросился Он опровергать мою мысль.

– Но Бог тонкоматериален, а мы грубые, агрессивные и у нас больше общего с животными, чем с Богом. И потом, никому из нас неизвестно, что ждёт нас там, в тонком мире, а к своему материальному телу мы относимся трепетно, как к единственному пристанищу нашей индивидуальности…

– И уже смерть не такой страх, как Переход? – оборвал маятник мою мысль вопросом.

– Да. Потеря тела кажется катастрофой. Потому и нет на земле понятия Переход, а есть только смерть – неминуемая, жестокая и беспощадная, – встала я в защитную стойку, постепенно теряя запальчивость: – Правда, я не знаю, что об этом думают другие люди, но себя представить богиней не могу. Может, это оттого, что моя монада ещё молода, и ей предстоят ещё инкарнации? Их же, должно быть двадцать девять, а у меня только двадцатая, –  попутно поинтересовалась я.

– Нет, не поэтому. Мы же, объяснял уже!

– Тех, кто готов стать Богами, наверное, единицы, – продолжила я, когда пауза затянулась: –  Ты сделаешь им Переход, и уже в тонком мире научишь быть Богами, а остальным это всё равно не грозит. Нам бы только войн поменьше. Хотя, они-то, Тебе полезны – многим людям Переход убыстряют. В этом их смысл и польза?

– Детка, Нам уже нет нужда, делать детям Переход! Тут, на Земле Нам дети могут стать и материальными Богами, и тонкоматериальными одновременно! Надо только ваше желание, тогда есть смысл учить, – терпеливо убеждал меня маятник.

– Согласись, что с техническим прогрессом наша жизнь стала комфортнее, образование доступнее, расстояния не такие затратные по времени. Ночь в самолёте, вместо нескольких недель плавания, и гуляй по улицам Нью-Йорка в русских нарядах! Мы уже забыли, как носить воду на коромысле из колодца – в каждой квартире есть и холодная, и горячая вода, электричество. Даже развлечения на дому – не вставая с дивана по телевизору. Чтобы благополучно жить, нужно только иметь востребованную специальность и работу. Но не так уж и давно – моя бабушка только на пятом десятке лет научилась читать, а писала такие каракули, что первокласснику стыдно показать, – привела я свои аргументы.

– Да техника у вас стала умней, чем телега и лошадь, но Мы, создавая Землю, не делали задачей создание механизированного мира. По известным тебе причинам изоляции Земли от Бога, вы пошли не по тому пути, который Нами быть в замысел.
И это делает ещё более ценными ваши достижения в науках, технологиях, искусствах и ремёслах. Вы показали себя изобретателями и Творцами, и на материальном плане в познании мира достигли больших высот. Но у всякой медали есть обратная сторона. Технократический путь развития дал знания во владении неживой материей, но отодвинул от раскрытия способностей своего организма, изначально данных с геномом детям Бога, которым природой предназначено стать Богами.
Но если к тому, чего вы достигли путём проб и ошибок, платя за этот опыт здоровьем и человеческими жизнями, прибавить хотя бы умение преодолевать силы гравитации энергией мысли, насколько облегчилась бы личная жизнь у каждого из вас?! А если избавиться от войн, старости и болезней, от бесконечной погони за деньгами ради кратковременных удовольствий, которые достижимы гораздо меньшей ценой, разве ваша жизнь стала бы хуже? – спросил с улыбкой.

– У нас и так некоторые преодолевают силы гравитации, если не мыслью, то толстым кошельком. И медицина их лечит не так забывчиво, как меня. И погони за деньгами у них нет – деньги к деньгам тянутся.  Они за Твоё предложение с радостью схватятся. У них всё есть, только Богами стать, и большего уже и пожелать нельзя. Им предложи, а я уж как-нибудь так доживу, – не согласилась я.

– Детка, там же у тебя мысль: что уже и хотеть нечего – только Богом стать, да? А у Нас, что бы стать Богом надо очень много трудиться. Мы смотрим у тебя нетрудная сейчас жизнь, чему бы тебе ни пожелай Богиней стать? – опять затанцевал, словно обрадовался своим доводам.

– Это сейчас жизнь не трудная, пока не больна, и не одряхла. Есть ещё и интерес к ней, и силы, и бодрость. Пройдёт немного лет, и ничего от этого не останется. И тогда уже у жизни ко мне пропадёт интерес. Боюсь, что точка возврата, когда ещё можно было включить резервы организма, мной уже пройдена. Если хоть одному человеку на земле будет интересно, что я пишу сейчас, то уже можно считать, что жизнь прожита не напрасно, – пыталась я вернуть Его к реальности.
 
– Эй, так ты считаешь, что быть Богом у вас нет нужды? Да? – с недоумением и обидой спросил Он.

– Если, как Ты сейчас сказал, для того, чтобы стать Богом, нужно трудиться, как негр на плантациях, то такая мотивация для современных людей сомнительна, – усмехнулась я своему сравнению и продолжила, – Все же стараются найти такую работу, где можно получать большую зарплату, ничего не делая! Для нас катастрофа потерять работу, но и работать мы хотим, не сильно напрягаясь. Лучше скажи, что ещё умеет Бог, что потрясло бы наше воображение? Ради чего можно было бы пойти на такие жертвы, как тяжёлый труд Бога без обеспечения молоком за вредность? Есть у Тебя радости? – вернулась я к теме мотивации.

– Ты решить, что Мы быть вредный? И надо молоко от плохой характер? – с обидой спросил Он.

Татьяна Вячеславовна, ну сколько раз тебя предупреждать, что фразы сомнительного смысла из обихода надо исключать! Но ситуация смешная, сейчас посмотрю, насколько быстры Его реакции на шутки.

– Это не Твоя вредность, а вредность условий труда. Когда плохая экология на производстве, у нас по закону дают бесплатное молоко, – улыбаясь, объяснила я.
 
– Эй, детка! А ты ведь Нам смеёшься! И денег у Бога, создавшего всё, даже на Интернет нет, и труд вредный, что молоко надо бесплатное пить. А чему тогда ты быть тут с Нами? А? – понял шутку, смеётся уже.

– Из любви к Отцу! Мне же, от Тебя ничего для себя не надо, разве не так? – хитро улыбнулась я.

– Так. А Мы тут ради Наших детей быть! Тогда Мы счастлив, когда они Нам жечес и смех! – закувыркался маятник после каждого знака препинания.

– Да? И на таких условиях Ты собираешься их уговорить стать Богами? – подлила я немного скепсиса.

– Мы уговаривать не будем. Мы будем учить на Бога тех, кто Нас любит, как Отца! – торжественно объявил Он.

– Ты намекаешь, что и меня Ты учишь на Бога? – с нарочитой серьёзностью спросила я.

– Тебя – нет! Тебя Мы учим на богиню, – торжественность быстро перешла в весёлый танец.

– Ну, ладно, посмеялись, и меру надо знать. Вопрос у меня.

 Ты считаешь, что есть люди готовые стать Богами. Только они не знают этого сами о себе. Их надо убедить. И убедить можно только какими-то необычными умениями. Или талантами. Или памятью о своём родстве с Богом. Пока же мы думаем, что наше рождение всего лишь какая-то необычайная случайность, которая могла и не состояться. И трудно нам доказать обратное, – размышляла я с позиций обывателя, – Надо, чтобы у нас проснулась интуиция, и память о себе не только земная, но и времён между инкарнациями. Тогда может появиться желание стать похожими на Отца Своего Небесного.

Я приостановилась, ожидая вопроса, но маятник не двинулся, и пояснила свою мысль.

 –  В детстве каждый видит пример родителей и осознанно или неосознанно ему следует. Примера Отца и Бога у нас в памяти нет. Значит, его надо показать. Или мотивировать другими целями. Например, я знаю, что все перешедшие родственники, мечтают иметь связь с нами, земными. А мы скучаем по ним здесь. Это ведь хорошая цель для нас и наших близких? – закончила я вопросом.

– О, Ты оказывается умеешь Нам сказать и Наша мечта! – маятник опять, словно взорвался восторгом.

– Любого спроси, желает он знать, что произошло с его умершими родителями? И думаю, что отрицательного ответа не получишь. И ещё добавлю: если установится связь между измерениями, мы скорее поймём, что душа действительно вечна, и жизнь не кончается с утратой дряхлого тела. И тогда Переход не будет пугать, как конец всему. Он станет подобен переезду в другой город с повышением по службе, – улыбнулась я своей неожиданной шутке.

–  Умытая мысль! Желаем уже Нам этому быть!

Маятник даже потяжелел на нитке, так полновесно и утверждающе падало каждое слово с его острия. Что в таких случаях надо отвечать Богу по этикету, когда не требуется моего мнения, я не знала. Но нашла просьбу.

– И я желаю Тебя попросить: позволь увидеть во сне моего земного отца!

– И он желает с тобой увидеться! – затанцевал маятник с лёгкостью.

– Значит, я не ошиблась, что разделение между нашими мирами, приносит страдания по обе стороны границы?

Вопрос был риторическим.

– Вот! Мы Бог долго не мог найти решения задачи. Как, не отказываясь от ваших умений и технических достижений, научить вас доверять собственным сокрытым в организме силам? Как убедить бросить, или реже использовать механические «костыли», когда в каждом есть способность ходить, бегать и летать без них? Какой компромиссный способ даст более быстрый и надёжный результат, при котором, не теряя достигнутых высот вашей цивилизации, у вас будут прибавляться новые умения и способности – способности Богов? Честь ты, Нам! Такое простое решение! У Нам уже самым честным чела Мы тут, во снах, будем давать их родителей в Учители. Пусть покажут, как им живётся в тонком мире, и учат Нашим правилам.

Кажется, я недооценивала Его эмоциональности. Так ещё маятник не плясал!

– И мне честь!

Радовалась я и за Него, и за себя, и за всех.

– И всё на сейчас! Пора тебе спи. Уже тут папа тебя ждёт! Пока!

Он простился, словно ладошкой помахал на прощанье.



Субъективные заметки. ПОЙМАТЬ С ПОЛИЧНЫМ
10 июня 2012г.


Если так будет начинаться каждый рабочий день, то я, пожалуй, останусь на этой должности, хотя секретарь-референт – не совсем по моему профилю. Так я подумала утром, когда маятник весело затанцевал в руке.

– Детка, а Мы уже попробовал! Ночем! Мы Сам нужен детям!!!

Восклицательных знаков, показанных Богом, хватило бы на целую страницу, поэтому я их безжалостно сократила.

– Ночью, Ты хотел сказать?

Переспросила, понимая, что «мягкий знак» на диаграмме расположен далековато от буквы «ч». И подумала, что зря в студенческие годы пренебрегала курсами стенографии.

– Да! Эй, стенография, детка, она быть на стенах писать?

Он спросил вроде бы серьёзно, но тут же выдал себя отчаянно несерьёзным поведением маятника.
 
– Да, и на скрижалях – тоже! – рассмеялась я, от неожиданного каламбура по поводу нового назначения скорописи.

– Да, если бы ты Нам и на скрижалях, печатай умей, Мы бы ты с эта работа никуда не отпустил, и назначил бы срок договора три раза по вечности! – полушутливо сообщил маятник.

– Ещё не всё потеряно. Пошлёшь меня на курсы повышения квалификации, научусь. А работать сегодня мы будем? А то оглянуться не успеем, как вечность пролетит! – пошутила я в ответ.

– Мы! быть! нужные детям! Они уже все были у Нас во сне, и умей делать Богу жечес! – торжествующе повторил Бог.

– Я рада за Тебя и за них! – ответила я с вежливой учтивостью, пряча невесть откуда взявшееся шило самолюбия, уколовшее больно и тревожно.

– А за себя ты не радуешься? – моментально почувствовал мою интонацию маятник.

– Нечему радоваться – мне сегодня не снилось снов, – постаралась я скрыть чувства.

– Эй, а ты же, была у Нас! Вместе с отцом твоим… Ты что, не помнишь? И жечес был у тебя, детка… – показал маятник фразы затухающими качаниями.

Мне даже жаль Его стало. Ну что мне стоило сдержать эмоции? Так, нет же, показала свою гордыню и зависть!
 
– Извини, я не желала Тебя опечалить, но видимо и одной вечности будет многовато. У меня нет таких талантов, как у твоих учеников.

Ответ получился с плохо скрываемой завистью.

– Есть. И больше, чем у других. Только сегодня тебе опять надо делать диагностику. Открывай файл, лчес, будем искать, кто опять выключил тебе память.

Теперь уже серьёзно и сурово пошёл по секторам диаграммы, разом потяжелевший латунный груз.

– Ты сказал, что я была с отцом, он заметил, что я его не узнала? – спросила я почти в отчаянии.

– Детка, ты была ему даже весёлая. Ну, не делай слёзы Нам! – утешал он меня лёгким жечесом по затылку: – Сейчас найдём причину, уберём, будешь у Нам каждая ночь с отцом встреча…

Диагностика снова, как и вчера, выявила внушённую мысль: «Забудь!» от той же соседки. Где-то она нашла слабое место в моей защите, и теперь хрен от неё избавишься. Надо поглубже копнуть, и вырвать с корнем эту причину, иначе…

Что иначе, я додумывать не стала, и так понятно. И наконец, вспомнила, зачем она приходила тогда, в два часа ночи. Просила помочь открыть ключом дверь, в подъезде лампочка перегорела. Я ей подсветила светом из прихожей в открытую дверь.

– Уже Мы Сам убрал. Её «забудь» не действует уже. Нет больше ничего, – откликнулся маятник, – И не будет! Нам и следа уже не осталось тут от неё!

Как ни пытался Он меня успокоить, а настроение упало до нуля, не оставив ни клочка от утренней радости.

– Давай, всё же поработаем, а? Жалко, день уходит. Я хотела к вечеру на дачу успеть. Сегодня по расписанию на нашу улицу воду дадут. Надо набрать в ёмкость для полива, а то помидорам в теплице дождика не достаётся, – попросила я.

– Мы всё успеем, детка! Не волнуйся. Как думаешь, когда на тебя больше нападений – в Нашем поле, или когда ты быть сама? – спросил Учитель.

– Не считала, но, по-моему, больше всего нападений по ночам. Раньше они были в интервале с трёх и до пяти утра, а сейчас стали чаще. Каждый час ночью и вечером. Днём – тоже, если встречу на улице кого-нибудь из них. Ты снимаешь по ночам с моего дома Своё поле? – с надеждой на разгадку причины нападений спросила я.

– Не снимаем. Получается, что тебя поле не защищает? – В интонации Учителя серьёзная озабоченность.

– Да, выходит, что так. И голосом Ты со мной уже давно не разговаривал. Опять они отключили моё умение слышать? – вспомнила предыдущую потерю приобретённых умений.

– Нет. Мы его не использовал, чтобы не заметили. Э-эй, действительно, отключили… И что ты по этому поводу думаешь?

Опечален, Сам не понимает в чём дело. А у меня наоборот, почти полная уверенность, что кто-то недобрый манипулирует моим сознанием. Вчера отловила у себя гадкую мысль, совершенно мне не свойственную. Без какой-либо связи с тем, о чём я думала в тот момент!

– Сначала посмотри, есть сейчас прослушивание мыслей?

Если в этом дело, то сначала надо прослушку блокировать, чтобы после, без помех убрать остальное.

– Нет, – ответ уверенный.

– Я склонна считать, что у них это получается потому, что есть причина, подчиняющая мой организм влиянию гипноза. И мысли мне несвойственные внедряют, и чужую карму, и подслушивают, даже в Твоём поле. Вчера мы нашли и сняли одну смертную метку Сатаны. А сегодня их было уже тринадцать! Так до бесконечности можно чиститься, а новое прибывает, и прибывает. Почему это происходит?

Мне хотелось понять механизм их контроля моего сознания, но Бог ответил совершенно в другом ключе.

– Да. Из семи твоих тел ночью тут остаётся одно – материальное. Детка, ты умеешь жечес поле из сердца. Попробуй сделать веление на ночь, чтобы из сердца поле было над тобой до возвращения твоей души.

До ночи ещё дожить надо, – подумала я.
 
– Конечно, я и это попробую. Но поле не спасёт, если внутри него есть магнит, притягивающий атаки извне. Магнит – причина, которую мы пока не нашли. Поэтому я всё время под прицелом. Куда бы ни пошла, всюду их встречаю. А эта соседка, которая мою память выключает, она даже не скрывает, что следит за мной. Как собачонка повсюду за мной ходит, – пожаловалась я.

– Сделай на неё жечес при встрече. Думаю, убоится преследовать, – посоветовал Он.

– Чтобы потом Тебе на меня были жалобы: – «Караул, нас жечесом убивают»! Так же было недавно?
 
– Ты их боишься?

Странно Он об этом спросил: жёстко и с насмешкой. Словно рассердился на меня.

– Нет, – отвечаю.

Как объяснить, что они бросают вызов Богу, демонстрируя наглую безнаказанность? Он это что, не видит?
 
– А чему не здороваешься?

От этого вопроса у меня даже дух перехватило. Он что, забыл, как Сам же, и запретил мне здороваться именно с ней?!

– Я с подлецами не желаю здороваться, – оскорблённая в лучших чувствах, сказала я.

– А что Нам тогда делать? Ты врагами себя окружила, а Нам кричишь: «Спаси, Боже»?

Да, Он что, с ума сошёл? То упрекал, что дружу с ведьмами, а теперь я же, и виновата? Это они навязывали мне свою «дружбу»!

– Не я выбирала себе таких соседей. И ничего плохого им не делала, не ссорилась и не ругалась. Любила, как творения Твои! Думала, что Ты их мне послал. Чтобы быстрей Переход сделала!

Тут я специально Его прежние слова переиначила, пусть тоже почувствует, как это обидно!

И добавила:

– Хорошо, завтра я её на чай позову! А диагностику больше делать не желаю! Не надо меня спасать! Обойдусь…

– Ну вот, только что была Нам умытая, а сейчас черней чёрной ведьмы, – словно, обрадовался моей обиде маятник, – Нам нет нужда в такая чела! Мы не желай быть ты Учитель!! Иди, куда желаешь!

Чуяло моё сердце, что именно этим всё и кончится. Как не было доверия, так и нет. Как ни старайся…
 
– И пойду! Лучше явные враги, чем лицемерные друзья! Ты больше мне не друг! – отрезала я, собрав в кучу и Светлых, и Тёмных.

– Таня, или ты сейчас же, Нам извиниться, или Мы надо тебя убои!

Даже так? Ну, если этим можно купить себе свободу, то от меня не убудет.

– Извини, Бог-Отец. Я свободна? Мне можно уйти?

Нестерпимо уже продолжать разговор, срочно хочется умыться, словно измазалась в чём-то липком.

– У тебя совсем нет стыда! Мы такое извинение не принимаем! Уйти не позволяем. Детка, ты лчес, у ты ответственность секретарь-референт, ты Нам нужна. Почему ты так себя повела?

Последний вопрос маятник показал более спокойными движениями, словно одумался.

– Потому, что Ты был несправедлив. Если желаешь меня убить, что я могу этому противопоставить? Валиться ниц, и просить о пощаде? Тогда я не чела, а раб. Это мне оскорбительно, да и рабы Тебе не нужны тоже. Остаётся только уйти, если желаю сохранить своё достоинство. И принять всё, что мне будет Богом послано.
Я так и сделаю. Отпусти, а? Всё равно по принуждению у меня жечеса Тебе не будет. Для жечеса мне нужно считать Тебя другом, но друзья не унижают друзей. И не делают из них рабов. Или Ты не правильно понимаешь кодекс дружбы?

Неужели ещё не понял, что разрушает то, что с таким трудом достигнуто? Или считает, что в договоре  я для шантажа выторговала себе право на свободу? Тогда я «хозяин своему слову», и это тот самый случай!

– А ещё Ты не доверяешь мне работу, – продолжила я. – Поэтому аннулирую наш трудовой договор в одностороннем порядке. Вот, только обязательство по обучению замены выполнить не могу. По вине работодателя, который не предоставил мне ни времени на это, ни избранной Им кандидатуры! Больше мне сказать Тебе нечего. Убои, так убои!

– Ты больше не желаешь у Нас работать, да? – уточнил Он для порядка.

– Да! Можешь уже убивать. Я готова, – подтвердила я, не желая больше продолжать разговор.

– А Мы не желаем убои Нам лчес. И не желаем, ты Нам умри – тоже!

Этому сообщению я не обрадовалась, но тон разговора сменился, и от меня по умолчанию требовалось объяснение.
 
– Ну, рано или поздно это всё равно случится… Темные ещё на земле, их много. И я не вижу у Тебя желания избавляться от своих врагов. Они всё равно будут убивать и меня, и других. Особенно тех, кто получил знания от Тебя…

Мне уже совсем не хотелось продолжать препирательства, тем более что договор всё равно расторгнут.

– У них такая цель, у Нас цель – выбирать в Боги самых стойких.

Маятник показал это вяло, словно и Ему надоело со мной разговаривать.
 
– Я не самая стойкая, и защиты больше не попрошу. А писать то, во что сама уже не сильно верю – пустая трата Твоего, и моего времени. Читатель почувствует мою неискренность – и не поверит. Не поверит мне – от Бога отвернётся. Честней – молчать. Как ни крути, а любой шаг делает меня виноватой.… И чем дольше живу, тем больше виновата. Самый простой способ поскорей с этим покончить – смерть. Могу написать письменное прошение. Так у тебя сейчас полагается?

Вот, даст сейчас разрешение, и всё! Отмучаюсь.

– Эй, да ты Нам и умереть не побоишься? Нам честь! Нет у тебя страха!

Совсем не понимаю Его интонаций: сейчас-то, зачем хвалит? А, что угодно говори, отпусти только!

– Все умирают. Это закон природы. Пожил сам, дай пожить другим…
 
– А почему ты не покаешься Нам в том, что у тебя даже в мыслях мат на мате быть?

Вот оно что, я неделикатно о поведении соседки подумала! Больше не за что зацепиться?

– Прости. Хрен это овощ, от него очень трудно избавиться в огороде, не считаю это матом. Но если Тебе это оскорбительно, приношу извинения и больше это слово употреблять не буду, даже, когда его листья в солёные огурцы потребуются, – должна же я себя хотя бы защитить?

Тем более что голову на отсечение даю: нет, и не было у меня в мыслях мата! Наслаивать на молитву жечес кое-как научилась, а до мата – руки не дошли! Тут же надо параллельно две мысли вести, а я и с одной еле справляюсь.

– Мы не про овощ. Тебе не ясно, что ли? У тебя уже и нормальных слов в речи нет – один мат!

Закипает! Понятно! Похвала была для отмазки – по протоколу положено. Теперь надо разгневаться, иначе не убить. Хорошо, сейчас помогу!

– Ясно. Вины нет, кармы нет, надо в сквернословии обвинить! Иначе за что тогда убивать? Не желаю с Тобой больше разговаривать. Ты не Бог, а самозванец!

Всё, кажется, можно уходить.
 
– Эй, не уходи! Постой! Ну, пожалуйста!

Тон – просительный? Интересно! И что ещё скажет?

– В чём ещё, я виновата?

Может, отпустит, наконец?

– Детка, ты была Нам умытая, и вдруг пошёл мат. На каждое твоё слово три матерных. Мы пока с тобой разговаривал, искал от кого он идёт поверх твоих мыслей. Сейчас нашёл. Нам было нужно, чтобы ты была горячей, обиделась на Мы, и быть в Нашем поле. Нельзя было их спугнуть. И тебе нельзя было даже намёк делать. Они бы уйди. У Мы нет тебе вина, и не было! Наоборот. Нам было ужасно, когда Мы видеть твою решимость уйти! Мы время тяни, а ты уже оскорбление делай на Мы!

Горячо, торопливо и отчаянно метался над диаграммой маятник. Если это правда, то Он мастерски довёл меня до полной безнадёги! Похоже, что Сам не ожидал такой реакции…
 
– Прости, Отец, я не знала таких обстоятельств. И представить не могла, что слову Бога нужно не верить. Между прочим, самозванец – звучит оскорблением для того, кто называет себя чужим именем.… Но Ты, надеюсь, не перестал быть Богом?

Мысли еле шевелились – с трудом одела их в слова. Когда возвращаешься к жизни, почему-то нет радости, хотя все говорят об эйфории…

– Ну, вот и всё! Всех поймал! Теперь жечес найди Нам, чтобы до суда не убежали, а?

Радуется, как мальчишка, вытащивший на удочку золотую рыбку. Выходит, охота шла на живца? А полуживой живец ещё и на жечес должен расстараться?
 
– Жечес, Отец-Бог!

Выдохнула я, отметив, что это умение уцелело. А Он-то, хоро-ош! Оказывается, отлично знает все мои болевые точки! Мастер игры на нервах!

– А ты Нам сейчас смеёшься: хитрец, жечес выманил! Видишь, ты Нам вся открытая! И Нам честь, что у Нас такая лчес!

Действительно радуется, и мысли адекватно понимает, а я уже и не надеялась…

– Ну, ладно, мир? – предложила я, считая, что нет нужды в покаянии.

– Мир! А договор, как? Он в силе, или ты его уже порви? – осторожно спросил маятник.

– Пусть пока побудет! :-)! – хитро улыбнулась я.

– Пока – это как? – с хитринкой спросил и Он.

– Трижды пожизненно, за моральный ущерб! :-)! – нахально увеличила я срок договора.

– Да? А Мы в выигрыше! :-)! – подначил он меня.

– Давай, больше не будем ссориться? И я буду в выигрыше! :-)! – ответила я в Его тоне.

– Тогда приступай к своим обязанностям!

Ну, делец – уже приказывает! :-)!

– По-моему я уже три часа без остановки работаю. Сделала три страницы печатного текста с правками и редактированием. Улика для суда готова!

И пролистала число страниц, которые на всякий случай записывала, как протокол инцидента.

– Молодец! Ты Нам всё записала, да? – смысловой упор фразы был на слове «всё».

– Не всё. Тут нет Твоих мыслей, и мата – тоже! – С намёком на отсутствие своей вины ехидно ответила я.

– Тогда подчеркни фразу, где мат Нам начался.

Подчеркнуть? Откуда же я знаю? Хотя, по косвенным признакам можно догадаться…

– Я заметила у Тебя перемену настроения со слов: «Ты их боишься?», правильно?

Спрашиваю с запоздалым опасением, вдруг это дополнительная проверка?

– Да! Именно! Там и подчеркни, – просто согласился Учитель.

На этом закончился мой рабочий день, а личное время я потратила на диагностику.



Субъективные заметки. ПРИОРИТЕТЫ ДЛЯ БУДУЩИХ БОГОВ
11 июня 2012г.


– Сегодня Нам надо объяснить тебе назначение Закона Кармы для воспитания будущих Богов, – точно в десять утра объявил мне шеф, после соединения полей.
На записи слова «шеф» маятник развеселился, и спросил:
– Ну, ты Нам работаешь с юмором! Чему тебе понравилось это слово?

– У него несколько уровней значения, – стала извиняться я, – Первое: это Учитель-Наставник, обучающий работе и опекающий ученика. Второе: начальник-работодатель. Третье: все секретари так называют своего руководителя. Ну, и это просто короткое слово, обозначающее всё вместе. Если Богу оно не нравится, я найду другое.
 
– Имей в виду, что в деловых документах Бога оно не уместно. Но Нам оно нравится!! – кувыркнулся маятник.

– У меня есть некоторые вопросы по стилю наших отношений и дресс-коду. Хотелось бы обговорить их раз и навсегда, чтобы я больше не попадала впросак.
 
Воспользовалась удобным моментом для выяснения правил служебной этики, как бы случайно. Если Богу всё понятно, то мне работать секретарём ещё не приходилось. Тем более – у Всевышнего.

– Мы не делаем тебе ограничений в одежде  – одевай то, что тебе удобно. Ну, а стиль друга – Нам уместен. Всё? Задавай Нам умный вопрос по теме.
 
Маятник потяжелел в руке, словно Учитель велел не отвлекаться.
 
– Первое желаю понять – это что, для Бога является приоритетной целью воспитания? – задала я вектор беседе.

– Ты детка, начинаешь не сначала, а с конца? Почему? – удивился Он.

– Сначала надо издали увидеть гору, восхититься её красотой, а потом появляется желание на неё взойти, – объяснила я. – Я и стихи так пишу. Появится мысль – чёткая, многоплановая, которую хочется объяснить, тогда и стихотворение рождается.

– Если тебе так проще понимать, начнём с плана и цели. Мы обычно сразу всё думаем: и пути, и цель, – легко согласился Бог, и продолжил: – Только нужно ли писать подробный план, если в жизни часто приходится его нарушать?
 
– Подробный план часто нарушается обстоятельствами, всего учесть невозможно, – согласилась я, – но если есть конечная цель, то путь всегда можно уточнить, скорректировать. Иначе легко заблудиться, и ничего не подозревая, взойти на ложную вершину. В тоже время, средства и пути могут и должны быть многообразными. Для исполнителя, свободного в выборе, и принимающего самостоятельные решения, эта свобода полезна. Хотя бы в воспитательных целях. Или у Тебя есть желание, чтобы дети сами определяли цели и задачи собственного воспитания?

– Да, есть! Но пока преждевременно об этом говорить, – задумчиво покачался маятник, затухая.

– Хорошо, – отступила я, – давай, уточню вопрос. Какие качества нужно развить в себе земным смертным, чтобы сравняться с Тобой?

– Эй, – оживился маятник, – они же у вас с рождения есть все!

– Верю, что есть. Но они не развиты или выключены. Как их включить, в какой последовательности? Или это нужно делать одновременно, сразу для всех паранормальных способностей? – продолжила я уточнять вопросы.

– У Нас, Бога, они были изначально все сразу. Мы не знаем, что нужно включать детям по порядку…– растерянно показал маятник затухающей амплитудой.

– Тогда давай, поразмышляем. У изобретателя первого морского хронометра была цель получить премию английского короля за изобретение способа в точном определении местонахождения морского судна в океане или на море. Премию он так и не получил, зато увековечил своё имя в истории Земли. Плотник Джон Харрисон – национальный герой Великобритании. Он придумал способ расчёта координат и прибор, с помощью которого и по сей день делают навигацию судов. Сколько жизней моряков спасла точная навигация, одному Богу известно.
Из этого примера можно сделать вывод: первоначальная цель получить премию короля, послужила лишь поводом и побуждением к действию. Ведь на суше было невозможно получить подтверждение правильности идеи, а ради проверки полезности хронометра и использования на практике, ему дали корабль, и отправили в экспедицию.
Какие условия требуются, чтобы нам хотя бы начать движение к цели, которая уже Тобой обозначена в двух словах: будущие Боги? Если Ты подскажешь, это будет быстрее. Если надеешься, что умения в нас проснутся сами, можно ждать бесконечно долго.

– Нам нужно понять, что мешает вам открыть в себе новые умения, чтобы почувствовать себя даже умней Бога, – откликнулся маятник на мои доводы.

– Я этого не знаю, но интересно, возможно ли это теоретически? У Тебя есть опыт открытия чудесных способностей у людей?

– Да! Леонардо, Архимед, Пифагор, Сократ и все другие гении. Даже ты, уже умытая Нами быть! – добавил Он напоследок.

– Ну, я ещё ничем не прославилась, и гением себя не чувствую, – возразила я, на что получила ответ:

– Нечего умничать! Гения Мы из тебя делаем уже. Ещё чуть-чуть, и не только земными делами, но и небесными прославишься!

– Вот тогда и поговорим, о самоосознании себя гением, или Богом. Изнутри этого не понять, настолько привычно всё, что получается само собой. Так? – потянула я ниточку подсказки.

– Да?.. У-у!.. А ты же, права! – подтвердил Он, видимо, сопоставляя со своими чувствами.

– Прославиться – не моя цель. Слава приносит больше вреда, чем пользы. Это побочный продукт гениальности, который тормозит движение вперёд. Как встречный ветер для велосипедиста. Как только приходит самодовольство, так вся гениальность куда-то девается. Но и, добившись цели, нельзя останавливаться – нужно сразу находить новую. И так – постоянно. В этом суть не иссякающего интереса к жизни? – спросила я.

– И Мы так же Себе быть! – обрадовался Он.
 
Неужели Богу не приходилось кому-то рассказывать о Себе? Тяжела ты, доля Господня! – подумала я, и продолжила:
 
– Богу полегче – Он вечен и не ограничен во времени. А мы приучены ставить себе короткие цели, достижимые в земной жизни. Поэтому они фрагментарны, и редко измеряются масштабами планеты. Никому из земных смертных и в голову не приходит стать равным Богу. Замахнуться на такую цель, да ещё в текущей жизни? Это попахивает манией величия, гордыней или эгоцентризмом.
Но ещё трудней перешагнуть через стереотипы и шаблоны, которыми мы с возрастом обрастаем, как днище корабля ракушками. Тут и собственный мозг начинает играть с нами плохую шутку: чем больше земного бытового опыта накоплено, тем быстрее и услужливей он подсовывает нам аналоги готовых решений. И сам же страдает, становясь ленивым и неповоротливым. Смелость на нестандартность решений всегда была присуща гениям. Верно?

– Отчасти. Умней быть, если опыт и нестандартные решения дружат, – уточнил Он.
 
– Они могут дружить, если востребованы жизнью и обществом. Нет спроса – нет предложения, – возразила я.

– Интересно, почему это ты пишешь книгу, если так? – Ого, а вопрос-то, с иронией!

– У меня спрос есть, – усмехнулась я, не соглашаясь.

– И кто же это? – тоже подсмеивается, но уже ищет в намёке утаённый от Него умысел.
 
– Это Ты, Бог! Я Тебе обещала её написать. Даже, если она сейчас людям не очень нужна, у Тебя будет сохранней для будущих времён. Ну, а зачем она Тебе? Не понимаю! Ты и так всё знаешь. Тебе-то, зачем? – Полушутя ответила я, переходя в ироничную атаку.

– И не стыдно лукавить, а? – Уже смеётся нашей пикировке.

– Стыдно. Но, самую чуточку! Побаиваюсь, что Ты обвинишь меня в лести. А писать беседы и разговаривать с Тобой, мне самой интересно. Даже очень! – призналась я напоследок.
 
– А у Нам умысел другой. Нам надо книгу издать, и чтобы много людей прочитали, – объясняет наставительно.
 
Словно у меня он иной! Только – быстро сказка сказывается, да небыстро дело делается…
 
– Сначала надо написать, потом попробовать дать почитать редакторам. Допустим, что я смогу её издать, но какими путями она пойдёт по магазинам, и будет ли востребована – для меня загадка.
 
– Не переживай, будет.

Если Бог уверен, то и у меня есть надежда. Тогда – к делу!
 
– Вернёмся к целям воспитания? Почему Ты считаешь, что наказание наиболее действенный метод? Заповеди, которые Ты дал в Библии – это прямые запреты. Их нарушали, нарушают, и сомневаюсь, что когда-нибудь перестанут нарушать. Почему наказание за нарушение никого не пугает? Спрашиваю так потому, что я не сторонник принуждения и дрессировки розгами. Интерес и пряник, то бишь, мотивация, на мой взгляд, дают результаты быстрее.

– Эй, а ты почему не нарушаешь? Боишься наказания?
 
Интересные у нас подходы – я пытаюсь обобщить, а Бог, наоборот – на меня стрелки переводит!
 
– Не нарушаю, и всё! Принципы у меня такие, – не поддерживаю я идею саморекламы.
 
– Ты же, бедно живёшь, почему не пойдёшь украсть что-нибудь, а? – Ехидно спрашивает, но настойчиво.

– А как потом людям в глаза смотреть? Стыдно, же! – Довод я привела не совсем тот, которого Он ожидал.

– А на смерть для других людей умысел у тебя бывает? – напрямую спрашивает, не шутя.

– Мысли иногда бывали, но сделать не могла и не смогу. Не я им жизнь давала, не мне и забирать, – мне тоже не до шуток. Непонятно только, почему опять себя, как на суде чувствую.

– Отчего же, тебя колдуны убивают, а ты их не можешь убить?
 
Зря встопорщилась, Ему надо привести меня в пример другим. Эта идея мне не очень по душе. Надо бы придумать, как осторожно её обойти.
 
– Сам говорил, что чужие страдания от боли – им питание. Мне наоборот: иногда от сочувствия к чужим страданиям у самой сердце болит, не говоря уже о боли в душе. Колдуны – они устроены по-другому. И мне иногда их жалко, – объясняю, испытывая неудобство: не люблю себя кому-то нахваливать.

– Вот для них и придуманы эти заповеди.
 
Я облегчённо вздохнула, что Он вернулся к заповедям, хотя и тут у меня есть вопросы:
 
– Не поняла. Им заповеди зачем? Они их не исполняют, от суда бегают. К тому же, убийство быстрый способ Перехода монады, в чём у Тебя есть заинтересованность. Тебе и воры бывают, нужны для воспитания жадных людей принудительной жертвой, забывших о возвращении долгов и Законе Воздаяния.

– Получается, что заповеди или не точны, или вообще утратили смысл. От этого больше вреда. Если закон не исполняется, и наказание отсрочено, если потеряны связи между преступлением и неотвратимостью наказания, причиной и следствием, если в следующей жизни ни сам наказанный, ни общество не знают его вины, то воспитанию такой закон не служит. Наоборот, развращает .
 
– А Мы уже понял. Пометь Нам этот абзац курсивом. Быть воздаянию без причины нельзя, – решил что-то для Себя Он.

– Ни в коем случае нельзя! В этом прямой вред Богу. Тогда на Тебя ложится косвенная вина в самодурстве, несправедливости и произволе, – горячо поддержала его мысль я.

– А ты быть права. Уже тут ясно: Нам от такого закона кармы воспитание наоборот, – согласился Он.

– Есть ещё один грех у христиан, за который обещано наказание суровей, чем за хулу на Бога, – нашла я новую грань для обсуждения, – Это грех гордыни.
Писание говорит о гордыне:

…Ты, говоривший в помысле своём: «Взойду на небо и воссяду на престоле моем превыше звёзд Бога Сильного; устрою жилище моё на Святой Горе, на краю севера, взойду превыше облаков и буду подобен Всевышнему» (ср.: Ис. 14: 13–14).
 
Цитату я давненько нашла в Интернете, а сейчас для наглядности открыла Богу и прочла. Выделила мышью, и продолжила рассуждать.
 
– То есть, чтобы не было обвинения в гордыне, даже помечтать нельзя о том, чтобы быть подобным Всевышнему. За это наказаны Адам и Ева, и все смертные. Если Ты внятно не объяснишь суть этого греха, то Твои дети не посмеют даже мечтать о сравнении себя с Богом. Для законопослушных христиан это равносильно тому, чтобы уподобить себя Сатане!
– Нет такого греха у Нас, и не было никогда! Даже тут уже враньё и нет истины. Сатана никогда не был Богу учеником. Ложь, что он низвергнут Нами на Землю в наказание! Сам, без приглашения, появился тут врагом и захватчиком! Это лживый умысел Сатаны, вопреки договору о неизменности Нашего Слова для детей, оставшихся в плену у него! – возмутился маятник, и убедил меня своими доводами.

– Поэтому я не нашла гордыни в перечне наказуемых и ненаказуемых заповедей, данных тобой в диаграмме? – уже с одобрением спросила я.

– Ты быть Нам внимательна! Детка, ну дети же, всегда подобны отцам и матерям своим! Это главный закон природы! Нет, и не может быть у Нас наказания детям за желание или мечту быть похожими на Отца своего! Никто у Нас не посылаем на Землю в наказание. Все монады добровольно идут на инкарнацию, и просят Нас об этом. Таков порядок, – добавил Он ещё.

– Да, это больше похоже на истину, чем какие-то туманные объяснения греха гордыни со ссылками на Библию, которую тысячи раз то – переписывали с ошибками, то – добавляли ошибок при переводе с одного языка на другой. В подлиннике её мало кто читал. Скрижали Моисеевы, потеряны. Напечатать новые, Ты пока не собрался, – пошутила я для разрядки настроения. Рука устала от тяжести маятника.

– Тебя научим, и напечатаем! – повеселел маятник, и стал почти невесомым.

– Потерпи, пока научусь! А почему Ты молчишь о Своей главной цели воспитания – умении любить и посылать любовь Богу? Ведь любовь творит жизнь, а дети Твои предназначены продолжить дело Отца, потенциал жизни которого заключается в энергии любви. Без этого чувства, и без умения делать своё собственное поле любви с энергией жечес, ни одна монада не может вернуться к Богу-Отцу и стать Тебе понятной, не получит помощи от Тебя и, естественно, сама тогда никогда не сумеет стать Богом. Может, это ещё более приоритетная цель воспитания? – спросила я, прекрасно понимая, почему Он об этом не часто говорит, – Ведь принуждение к любви приказом или заповедью невозможно для Бога так же, как и для любого из нас. Любовь не покупают и не выпрашивают. Её дарят без всяких условий. Если, конечно, есть, что дарить. А иначе – из страха наказания или в корыстных целях, маскируя отсутствие истинного чувства, будут льстить и славословить.  Вот, даже, внесённое в Библию, упоминание Христа: «Любите Бога, Отца Вашего» породило мутную волну славословия в молитвах к Богу. Сам Ты не скажешь, может, уместней мне это озвучить?
 
– Да?! Тайна ты Нам! И такие жемчужины мысли ты от Нас скрывала? Конечно!! Приоритетней дела у Нас нет, и не было! – оживился маятник, – Но Мы видел у тебя ещё одну интересную мысль. Мы желаем, чтобы ты не утаивала её от Нас.

– Я не утаивала! Боялась Тебя обидеть. Ты вправду желаешь, чтоб я её тут записала? Может, я потом, на диагностике Тебя спрошу, а? – смутилась я.

– А Мы не обидимся. Мы уже её знаем, и Нам она полезна! – с загадочной значительностью показал реплику маятник.

 – Мысль такая: если главной целью Бога было научить своих детей любить и творить энергию любви, если этой энергией можно победить всех врагов, строить пирамиды и творить другие чудеса, почему об этом не сказано в Божественных Писаниях? И разве можно научить любви в поле ненависти и лживых объятиях Сатаны? Почему нигде нет объяснения загадочному Духу Святому? Без понимания истинного значения, это словосочетание становится абстрактным символом в ауре таинственной элитарности, условным знаком на церковном жаргоне: не дай Бог, простые верующие догадаются, что молиться в Духе – это молиться с любовью к Отцу Небесному?!
 
– Детка!! Нам ты вскрыла нарыв! Нам точнее тебя ещё никто об этом не спрашивал!! – затанцевал маятник, – Мы мечтал, что ты догадаешься!
 
Видно действительно обрадовался моему «неудобному» вопросу.
 
– Вот ты удивлялась, а Мы тебе отменил всю карму только за то, что ты безбоязненно сразу стала посылать Нам жечес! И каждого ученика, делающему Нам моленье с любовью, Мы уже волей Нашей поставил выше кармы! Мы таем от твоей смелости! Там Мы был строг – но нужно было учить тебя дисциплине, не обижайся на Мы, а? – просительно остановился маятник на знаке «?».

– Ну, какие же, могут быть обиды?! Ты заботишься обо мне, а уроки – они для моей же пользы! Жечес, Тебе, Отец! Прости, за то, что не всегда понимаю значение некоторых правил этикета. Я думала, что это правила простой вежливости, а на самом деле это законы безопасности. Не привыкла чего-нибудь опасаться в собственном доме. Но если бы постоянно боялась опасности, невидимой и неслышимой, этот страх стал бы навязчивым. И угроза была бы гораздо серьёзней, – растрогалась я.

–  Ну, вот ты и дала Нам повод поговорить о важности смелости для Наших детей! Это тоже приоритетное направление воспитания! Нам стало хотя бы ясно: откуда у детей страх перед Богом, – подхватил мою мысль маятник.
 
– Как же, не бояться? С детских лет повсюду слышим: «Побойся Бога!», «Бог накажет», «Бог всё видит», а Сам невидим, и ответа Твоего на молитву не слышит никто. Невидимая опасность всегда страшней. Сделали из Бога жупел-страшилку, она уже в подсознании сидит. И избавиться от этого ещё трудней, чем от страха перед Сатаной.
 
– Эй, детка, а ты же права. В этом тоже не Нам выгода, – ответил Он, а немного повременив, добавил, словно решился сообщить мне Своё вызревшее решение:
 – Хитёр князь лжи, а не устоял перед Нашим жечесом! Осталось слуг его убрать с Земли, и будет Наш дом чист!
 
– Ты надеешься, что это произойдёт быстро? Не окажемся ли перед новой опасностью? Это же, пятая колонна, ждущая удобного момента ударить в спину, когда мы сочтём, что всё позади, и победа уже в кармане, – предостерегла Его я.

– Уже скоро – несколько лет и умрут сами, – не согласился Он.

– Если будут втихушку пакостить, и оставаться без наказания, то – нескоро. На меня были нападения целыми семьями. Не только взрослые, но и годовалые дети участвовали в коллективном магическом обряде. Если позволить им передавать колдовской опыт следующим поколениям, то на чистку Земли может не хватить и нескольких столетий. Не было ли у Тебя мысли: ввести наказание за растление малолетних колдовством? Что могут возразить годовалые малыши, которых воспитывают слуги Сатаны? Они ведь, ещё говорить не умеют! А Тебе – больше монад можно было бы спасти, – предложила я возможный вариант действий.

– Уместное Нам замечание, и своевременное. Даже уже уместней нет, – согласился Он, чего я вовсе не ожидала.

– Остался только один неясный мне аспект земной жизни: боль, болезни и старость. Я посылаю Тебе жечес поле и делаю его на себя, думая, что защищена им. Но недавняя болезнь показала, что они умеют его разрывать, и тогда перед болью не только я, но и все смертные беззащитны. Благодаря Твоей помощи уже три дня боль не беспокоит. Но Тебе что, у кровати каждого ученика надо поставить охрану? Почему у нас нет собственной защиты по ночам? Веление на «круг не переступи» уже давно не действует. Иногда думаю, что наоборот – притягивает. Типа: «А что это, от нас тут спрятано»?
По моим наблюдениям нападения происходят, когда я уже крепко сплю. Бывает, засижусь допоздна – тихо, нет признаков магических атак. А только усну, десяти минут не пройдёт, как просыпаюсь от какой-нибудь боли. Как будто ожидали с нападением – когда усну. Это ведь тоже повод для страхов.
Мне в моём возрасте уже ничего не страшно, а молодым людям и детям могут сниться жуткие кошмары, внедряться негативные самоубийственные приказы, которые без техники маятника и диагностики, и без помощи Бога – не отследить и не убрать. В молодости всем кажется, что вся жизнь ещё впереди, сил хватит на несколько столетий, и побеспокоиться о душе и своём здоровье всегда успеется.
Страх разрушающе действует на нашу ауру, но самое вредоносное его влияние на психику. Он убивает смелость на необычные решения, выбор нестандартных действий. Страх может помешать решиться на общение с Богом, и следование Его рекомендациям, – здесь маятник качнулся, желая взять слово, и я поторопилась закончить мысль:

– У меня просьба: нельзя ли сделать передвижное поле жечес на теневую сторону планеты, с целью гасить магические потоки в ночное время? Днём много отвлекающих дел, из-за них колдунам трудней сосредоточиться для нападения, а нам, наоборот – легче обнаружить их вторжение.

– Детка, нужный Нам совет от тебя! Найду способ их активность по ночам погасить! Ну, всё хватит вопросов! Ты уже устала, и Мы тоже! Пока! – доброжелательно попрощался Он.
 
Ну, вот: вчера у меня был сокращённый рабочий день, а сегодня я отработала всё, что задолжала!
И совесть у меня чиста!


Субъективные заметки. БОГ ВЕЧЕН
12 июня 2012г. Утром.


Рабочий сеанс начался, как обычно. Но прежде, чем приступить к обсуждению принципов закона кармы, я спросила:
 
– Отец, я видела интересный сон, а что он означает, не понимаю. Будто бы ехала пассажиром на штурманском месте в автомобиле. У водителя на голове был какой-то прибор, похожий на налобный электрический фонарь. Он с водительского места этим фонарём в темноте освещал дорогу. Мне, как автоводителю со стажем, показалось это странным потому, что я впереди не видела ничего – только тёмное лобовое стекло из чуть подсвеченного салона. Да и в салоне было темновато, даже лица моего спутника было не разглядеть. Я спросила, работают ли фары, и тогда они загорелись, освещая колею степной дороги. Водитель же, тем временем снял с головы свой загадочный прибор, щёлкнул сбоку какую-то кнопку, и дал мне в руки. Пока фонарик был у него, он ярко светил и давал луч удивительной глубины, но в моих руках погас. Мы ехали ещё некоторое время. На дорогу я уже не смотрела, а исследовала конструкцию фонарика, пытаясь включить. Потом разочарованно подумала, что видимо, разрядились батарейки, и хотела вернуть хозяину, но тот был занят и не взял его у меня. На этом моменте я проснулась, и поняла, что видела сон. Что это за прибор, и не сломала ли я его? – спросила я, вспомнив пункт своих обязательств о сохранности имущества работодателя.
 
– Нет, детка! Это Наш подарок тебе, – пританцовывая объяснил маятник.

– И где сейчас этот подарок? Мне под кроватью поискать? – огляделась, ища взглядом материальный предмет.
 
– Он уже в твоём Эфирном теле! – развеселился маятник. – Быть это, детка, луч распознавания лжи, который ты у Нас просила уже давно. Мы тогда не стал его давать. Тебе не хватало тонкости жечес, и ты ещё умытая Нам не была. Сегодня ночем Мы умыл тебя, и теперь будем ты учить, как им пользоваться, – танцевал он, расточая иголочки жечес мощным полем.

– Луч распознавания лжи? Благодарю, Отец Небесный! И я научусь отличать правду от обмана? – обрадовалась я.

– Да, детка! Нашему помощнику надо уметь это быстро определять, –  радовался вместе со мной маятник, – Ну и, что сегодня, ты хотела бы спросить? Мы видел у тебя вопрос.

– Я, может, забегаю вперёд, но понять, как будут полезны заповеди нового закона кармы нельзя, если не знать, каким правилам поведения должны следовать будущие Боги, – вспомнила я мысль, пришедшую под душем.

– Детка, Мы ещё не знай. У Нас вы богами пока не очень скоро станете, – посерьёзнел маятник.

– Но у Бога же, есть Кодекс чести? Я хотела бы знать и следовать ему, в чём смогу. Чем раньше он станет известен мне, и другим Твоим ученикам, тем скорей мы начнём его придерживаться. Тогда и мотивации поступков Бога, и Ты Сам, будешь понятней нам, – пояснила я свою просьбу.
 
 – У Мы Себе есть правило: не делай вред Себе, и не позволяй другим делать вред Богу, – ответил Он нерешительно, словно сомневался, пойму ли я.
 
– Так на земле рассуждают прагматики и эгоцентристы, – действительно, не въехала я, – но немного подумав, согласилась:
– Ну, да! Ты же чувствуешь Себя сразу всем Мыслящим Пространством-Временем! Земным тогда уместней принять себе правило: не делай вред Богу! Делая вред Тебе, мы и себе очень вредим, и лишаемся Твоей защиты! – объяснила и попыталась сгладить заминку я.

– Да, верно, – задумчиво согласился маятник, – Но тут надо быть ещё добавление: уж если Нам чела повредит, Богу будущего не станет, – и опять нить маятника натянулась, как струна от потяжелевшего груза.
 
– Отчего? Разве мы способны повлиять на всё Пространство-Время? – удивилась я.

– Чела уже с Нами так крепко связан, что если он уйдёт, и оборвёт связь, у Мы будет боль нестерпимая, и нет возможности исцелить. Нам останется только Самому уйти в то место, откуда ты маму свою принесла. Там совсем нет мыслей, и Боги в Там умирают без боли, – сказал Он.
 
Мне эта мысль показалась страшной и недопустимой.
 
– Как? Один-единственный ученик уйдёт, и Богу уже смерть? – ужаснулась я, – Зачем Ты Себе такой жестокий закон придумал?

– Ну, Мы его изменить не желаем Сам. Нам будущее в Наших детях, у Мы уже другой шанс не будет! – От такой решительности и непреклонности маятник в руке ещё больше потяжелел.
 
– Ты говоришь ужасные вещи! Не станет Бога, всему Пространству-Времени конец, из-за какого-нибудь олуха! Ну, безответственного человека, – пояснила я, заметив, что маятник настойчиво качается над сектором «?», – Я не желаю, чтобы Бог умирал! Это же, конец всему! Пожиратели Пространства тогда тут камня на камне не оставят! Ты вечен! – с горячностью продолжила я.

– Мы это знаем, но Нам будет тогда не для чему жить, – теперь не только маятник стал увесист, но и мне на плечи навалилась такая тяжесть, что стало трудно дышать. Эта фраза меня так потрясла, что некоторое время я молчала. Думала:
 
– Ну, зачем это? Мало ли кто и по какой причине решит уйти? И что, всему миру погибать из-за несознательных граждан? Каждому в душу не заглянешь ведь!

– Не волнуйся, Мы уже умыл тебя, и Нам будущее есть! Нам такая боль бущ, если умытый Нами чела уйдёт. Другие чела Нам не готовы так, как ты. А ты Нам честная, и жечес уже тонкий, и смелость есть! Нам честь быть ты помощник Нам, и лчес, и чела! – полегчал маятник в руке.

– Я постараюсь не подводить Тебя, и не совершать ничего во вред Богу! – С лёгким сердцем пообещала.

И подумала, что адресованное мне предупреждение, не имеет почвы. Уж кто-кто, а я сознательно выбрала свой путь с Богом, и никакими устрашениями и обманами меня с этого направления уже не сбить, не свернуть, и не переубедить. Только убить можно… Надеюсь, что Бог, обжёгшись на смерти своей первой чела, этого уже не допустит…

– Нам, детка, нужно срочно убыть. Сделай на Мы жечес поле, – вдруг, без всякого объяснения попросил Он.
 
Я прикрыла глаза и представила голубую сферу, вращающуюся по широкой восходящей правосторонней спирали, в которую вместила всю гамму своих чувств любви, благодарности и нежелания стать таким объектом предупреждения Бога.
 
– Дома не сиди, день тёплый, ехай на дачу! – затухающей амплитудой показал маятник, словно источник мыслеволн стремительно удалялся.
...........................
Вечером.
 
....На дачу мы поехали с Виктором на машине. Сделав традиционный обход, и осмотрев все посадки, распределили: кто и чем будет заниматься. Мне досталась срочная, но как говорят, непыльная работа – подвязывать плети огурцов на шпалеры. Я занималась этим достаточно долго. Когда осталось подвязать последний куст, меня видимо обнаружили. Закалённая с детства южным солнцем Кавказа, в Сибири я ни разу не испытывала солнечного удара. А тут – стало дурно до полуобморочного состояния. Пришлось отсиживаться в тени, облившись водой из бочки. Испаряющаяся с одежды вода, хоть и тёплая, повышает теплоотдачу и хорошо охлаждает. Мы мокрой тряпкой так компот на любой жаре охлаждаем, и пиво.
Отсиделась, подвязала последний куст, но самочувствие ещё ухудшилось. Обеспокоенный Виктор отвёз меня домой, а сам вернулся продолжать свои дела и заночевать, как он планировал.
 
...Дома было прохладно, холодный душ – главное моё лекарство, сделал голову ясной и позволил заняться диагностикой. Делала я её с Богом, как всегда. Правда, Он сказал, что ещё не вернулся, жечес поле было еле ощутимым, но связь была, и ответы на мои вопросы приходили.
Неожиданно Бог спросил меня о том, желаю ли я убить Его, Бога. Мне это показалось настолько нелепым, что я рассмеялась. Но Он был строг, и повторил вопрос. Вспомнив, что обычно Он спрашивает так, если бывает не один, я ответила:
 
 – Нет, категорически! – и послала Ему жечес синей спиралью в поле голубого пламени. А заодно и на себя установила такое же поле.

– Нет у Нас больше вопросов к тебе, и все повреждения Мы убрал. Пока! – ответил Он, и связь прервалась… Только лёгкие иголочки жечеса с запозданием дошли издалека.

– Опять какая-нибудь клевета пришла на меня от тёмных! – подумала я по поводу необычного вопроса.

И проверила по диаграмме степень повреждения Каузального тела. Нарушений не было – маятник показал ноль процентов. Значит, действительно убрал. Но почему-то мне стало стыдно за такую перепроверку. Раньше ведь, и мысли не возникало проверять слова Бога…
 
...До позднего вечера я ждала зова от Учителя для обсуждения темы о кодексе чести. Обычно, после полуночи я с маятником не работаю, а тут уже полдвенадцатого. Не вытерпев, сделала зов сама. Соблюдение ритуала уже стало привычным: зов, жечес, своё имя, а в ответ пароль маятником по буквам и ответное поле Бога. Сейчас жечес, как и днём, пришёл с некоторой задержкой. Я спросила, будет ли у нас продолжение обсуждения утренней темы, на что получила ответ:
 
– Отец Небесный. Это подождёт. Мы желаем тебя спросить: помнишь ли ты пароль. Нашего почтового ящика?
 
Качания маятника были с не совсем обычным ритмом, и не всегда попадали на нужные секторы. В таких случаях я мысленно повторяю, как поняла фразу, и получила подтверждение решительным «Да».
 
– Я записала его в секретном файле, на память сразу не скажу, – ответила я. – Найти?
 
– Нам некогда ждать. Сделай срочно сейчас же, до полуночи, это очень важно.
 
Тут пошли какие-то странные движения маятником. То ли помехи, то ли Отец Небесный параллельно разговаривал с кем-то ещё, и пришлось переждать некоторое время. На всякий случай я послала Ему жечес поле оранжевым пламенем. Общее поле снова установилось, и последовала инструкция.
 
– Нам в электронном ящике почты надо поменять наше Бога имя. Теперь Нам там будет имя Ив. Поняла? Не Рем, а Ив! И зов Нам теперь по этому имени делай!
 
Странно! Сердиться на меня вроде не за что, а необычно тяжёл груз на нитке. То ли важность Своего приказа решил подчеркнуть таким образом?
 
– У Учителя снова новое имя? А пароль будем менять? – уточнила я, предположив, что срочность поручения вызвана экстремальными событиями для Бога.

– Нет нужда. Умеешь поменять имя в почта?
 
Акцент утвердил меня в предположении о необычных событиях. То показывал слова чисто по-русски, а тут заволновался, и стало трудно понять, о чём предложение.
 
– Зачем? Это принесёт вред! Твои чела засомневаются, убоятся, и уйдут! – возразила я, желая предупредить поспешное решение.

– Ну и, пусть идут! Нам сомневающиеся не надо! – заявил Он, и без перерыва продолжил:
– Нам нет время спорь с ты! Мы Триединый знаем, что делай! А ты исполняй, лчес! Иначе ты Нам быть нет!
 
Пришлось подчиниться. Угроза и приказной тон насторожили, но кто я такая, чтобы диктовать Ему условия? Может, у Него с референтом всегда такой стиль делового общения? Я ведь, недавно у Бога секретарём работаю.
После Он ещё попросил подтверждения: действительно ли я желаю, чтобы Учитель Ив всегда слышал мои мысли? Я это подтвердила.
На этот раз Он ушёл, даже не предупредив. Поняла это по исчезновению звона серебряных колокольчиков, которые всегда тонально сопровождали наше общее поле во время сеанса.
Зашла в почтовый сервис, изменила имя, оставив прежними фамилию и иконку, сохранила изменения, по запросу задала новый пароль почты и вышла.
На душе было погано, но я слишком устала, чтобы работать во внеурочное время, самовольно нарушая трудовое соглашение… Правда, хватило аккуратности записать новый пароль в файле-незабудке…
 
Здесь записи в дневнике прерываются. Не до дневника мне было в последующие дни.


Субъективные заметки. ЧЕРНАЯ ПОЛОСА
21июня 2012г.  Вечер.


Прошедшие десять дней были самой чёрной полосой на тельняшке моей жизни. По итогам всех этих бурных и непонятных событий решила черкнуть пару слов. Мало ли что, родным хоть такую весточку оставлю.
После изменения имени Бога в адресе электронной почты, всё пошло кувырком. Отношения с Учителем испортились, а в чём причина – загадка.
Может, недоволен, что я спорила с Ним, не желая менять имя в адресе? Но хоть и категорически возражала, ведь подчинилась приказу и выполнила поручение.
Через день, заглянув в Его блог с новым паролем, я обнаружила, что туда перестали приходить посетители, и доложила об этом Богу. Он рассердился. Наверное, почувствовал в моих мыслях укор за поспешность в смене имени, и велел уничтожить и сам блог, и почтовый ящик. Я недоумевала, но спорить уже не стала. Только самовольно скопировала и сохранила для себя все записи.
В тот же вечер Он опять меня воспитывал. Теперь моя вина была в том, что не предупредила о последствиях и выполнила Его распоряжения! Ещё выразил недовольство, что новое имя Учителя я постоянно путаю со старым, и тогда Он не слышит моих мыслей. Я послала Ему жечес, и Он перестал сердиться. Даже похвалил, что тонкости жечеса у меня прибавилось.
Что-то было необычное в манере разговора нового Учителя и к этому нужно было привыкнуть.
И тут Он снова задал вопрос о том, желает ли лчес убить Бога. Я обиделась так, что расплакалась. И тогда Он заявил, что такая секретарь-референт, лчес и чела Ему не нужна. Это было ужасно обидно, и я демонстративно вышла из Его поля. Правда, помня об эффекте неожиданного разрыва полей, предупредила, что ухожу.
 
– И уходи! – было Его последнее слово.
 
Потом я успокоилась, решила, что Учитель меня испытывал, помню ли я о Его предупреждении накануне. Вернулась, принесла покаяние за то, что обиделась и была прощена. На этот раз жечес поля совпали, и я почувствовала резонанс. В конце концов, Он поверил, что выполняя Его приказы, у меня не было умысла делать вред Его почте. А когда узнал, что все записи блога в сохранности, вынес мне благодарность. И тогда же, попросил собрать в одном файле в хронологическом порядке все опубликованные беседы и сообщения из двух блогов – Своего и моего.
 
В другой раз, когда я позвала Бога для сеанса диагностики, вместо обычной быстрой работы – мой вопрос, Его ответ, в конце записи молитва на исцеление – беседа затянулась на два часа. Учитель задавал мне вопросы, ответы на которые я уже Ему давала и не раз. Словно в очередной раз меня перепроверял на честность. К тому времени я почувствовала дурноту, словно вот-вот упаду в обморок, и, отчаявшись довести диагностику до конца, высказалась, что эти темы мы уже обсуждали, и если Он продолжать диагностику не желает, то лучше бы отпустил меня под душ, лечиться своим проверенным средством.
Объяснение опять происходило бурно. У Бога-Отца было много упрёков, которые, на мой взгляд, не имели оснований.
В частности в начале сеанса было обнаружено много вновь прибывших одержателей, а Бог решил, что я их специально позвала, и снова меня прогнал. Минут десять-пятнадцать я была в недоумении, и тщательно анализировала свои мысли перед сеансом. Да, действительно, некоторых ведьм из числа моих знакомых, я вспомнила по какому-то поводу. Поняла, что и, не делая специального зова, могла их позвать упоминанием.
Тогда единственно уместной я сочла молитву «Отче Наш», в которой не только попросила освобождения от одержателей, но и покаялась в непредумышленном зове упоминанием в мыслях о случаях из жизни этих колдунов, свидетелем которых я была. В оправдание сказала то, что мысли о них мне были навязаны, о чём сообщила моя душа в разговоре через маятник. Прощение пришло сразу мощным полем жечес.
В силу молитвы «Отче Наш» я стала верить безоговорочно. Особенно во время работы над спасением записей из блога Бога. Тогда очень часто связь рвалась. Вот, молитва и помогала.
Я дней пять приводила в порядок эти записи, а сегодня, когда закончила, не откладывая вывесила их файлом на скачивание в моём Мире.
Но все эти дни работа шла мучительно медленно. Не потому, что я неопытный пользователь. Нужны были уточнения и согласования по тексту. В моих конспектах обнаружились фрагменты текста, которые в контексте абзаца были нормальны, а отдельно взятой фразой могли быть двусмысленно истолкованы. Особенно там, где перестановка слов местами меняла и смысл предложения. В языке Бога порядок расположения подлежащих, сказуемых, определений и дополнений отличается от правил русского языка, и мне требовались консультации. А Он обрывал их, показывая нежелание что-то менять.
К тому же, в эти дни нападения от тёмных шли постоянно, и диагностика тоже отнимала много сил. Работа над файлом останавливалась, а время шло. И всё чаще, вместо ответа на задаваемые вопросы, шли встречные вопросы от Бога, а беседа превращалась в долгий и мучительно вязкий спор. Тогда я и говорила «Отче Наш», посылая одновременно жечес. И это всегда помогало выйти из тупика.
В иные дни Учитель неумеренно расточал похвалы, и было неловко упрекать Его в лести. Протестуя против незаслуженных похвал, со стыдом чувствовала, что меня отвлекают от цели, как ребёнка от чужой игрушки.
Казалось, что нервозность и противоречивость Учителя – это очередные испытания и тренировка моей выдержки и терпения.
Я решила терпеть. Обижаться на Бога нельзя. Уклоняться от ответа на Его вопросы – тоже. Любое сокрытие умысла, делает меня лгуньей. Поэтому принципиально надо быть честной, даже во вред себе. Так я надеялась восстановить Его пошатнувшееся доверие ко мне. А то, что оно пошатнулось и надолго, приводило меня в депрессию. Только насилием над собой, сжав волю в кулак, я не бросала это неблагодарное занятие. Помнила, что уйти не имею права.
В семье тоже было неспокойно и напряжённо. Время для маятника приходилось выцарапывать у мужа и домашних дел. У него тоже находились мне нескончаемые срочные поручения, упрёки, дела, разные «побегушки-принесушки» и всегда некстати.
Короче, куда ни кинь, везде клинч. Последнюю статью я редактировала под молчаливый протест Виктора, моющего на кухне посуду, и жалобный звон тарелок, не привыкших к грубому обращению…
И вот, когда наконец-то, файл помещён в Интернете, я на радостях сделала жечес и зов Богу. Правда по привычке, опять назвала Его старым именем, но Он, видимо, так рад был этому событию, что на ошибку не обратил внимания. Впервые за много дней наш разговор с Богом приобрёл дружеские нотки!
Что не помешало Ему с укором заметить, что ещё несколько дней назад я была «умытая», а сейчас мой организм находится в худшем состоянии, чем в первые дни знакомства.
 
– Это не вина моя, а беда. Тёмные мстят за то, что я у Тебя на службе. Если Ты не можешь меня защитить, то хотя бы не упрекай! Договора я не нарушала, и все поручения выполняла честно. И жечес посылаю  постоянно, а вот от Тебя в последние дни редко слышу ответ. Я разучилась попадать в резонанс?
 
– Детка, ты умей жечес нужной тонкости. Нам помеха, что у тебя есть прослушивание мыслей колдунами, и Мы не всегда делай ответ.
 
– Я не знаю, отчего это. Мы уже столько раз убирали фрактальные сети прослушивания, а они всё появляются и появляются! Если у Тебя нет доверия, сделай мне Переход, – устало попросила я.

– Лчес, Нам ты нужна здесь, на Земле!– запротестовал Он против моей просьбы. – И нужна здоровой. Мы мог бы тебя взять на Шамбалу и полечить там, заодно и новым умениям научить. Желаешь ли ты?

– Ты и так лечишь меня каждую ночь, разве этого не достаточно? – не поняла я Его предложения.

– Мы лечим тебе тонкие тела, а надо и материальное тело лечить. Нам нужно тебя в материальном теле забрать. Но лечение потребует несколько дней, – объяснил Он свой замысел.

– Несколько дней отсутствия мне нужно как-то объяснить родным. На один день я могу спокойно уйти, даже в тайгу. У нас в семье это в обычаях, и никого не встревожит, а дольше – сейчас, к сожалению, не могу. Уезжают мои домочадцы, оставляют меня на хозяйстве, – нашла я препятствия Его замыслу.

– Тогда Мы тебе сделай сжать время в кольцо, – предложил Он.

– Это как? – не поняла я опять.

– Мы заберём тебя на несколько дней, а вернём туда, где брал и в тоже время, когда ты надо вернуться, чтобы дома не волновались. Уйдёшь на один день, – успокоил Он меня, – Завтра можешь?

– Могу. Виктор с дочкой на свой фестиваль уедут на два дня. Только они мне обязательно будут звонить на мобильник, – а если не выйду на связь, они поднимут такую тревогу, что мало не покажется! Уж я-то Виктора, как облупленного знаю! – подумала вдогонку.

– Мобильник с собой возьми, – распорядился Бог.

– А ещё что взять? – спрашиваю.

– Ничего. Одежда и всё нужное и у Нас найдётся. И тапочки найдём, – упредил Он мой вопрос, – Налегке иди, как на прогулку в лес. Нож, огонь и воду не бери.

– Без ножа и спичек в тайгу не ходят. Как без них? – удивилась я.
 
– Нам это оружие. Оружие не надо, – непреклонно ответил Он.

– А кружку можно взять? – задала я глупый вопрос.

– Детка, мы Сам ты встретим. Из дому выйдешь, Нам молитву и жечес посылай – уже ждать будем. Ни костёр, ни чай не понадобятся. Одевайся, как удобно будет идти, – интонацией няньки поучал Он меня.
 
– И куда идти? – Пусть тогда точное место скажет, а то разминёмся.

– Да, у тебя есть карта здесь местности? – вопрос меня даже немного рассмешил.

– Километровой карты нет, – не стала я вдаваться в подробности. Слишком долго объяснять, что в наших местах карта бесполезна. По гористой тайге ходят по тропам или по хребтам. Сунешься в бездорожье – ног не унесёшь.

– Ну, и не надо. Представляй, те места, где ты ходила, примерно на час ходьбы от дома вокруг посёлка. Мы у тебя мыслеформу увидим, скажем, куда идти… – понял Он меня.
 
Так мы договорились о приметном Ему и мне месте встречи, а напоследок Учитель сказал о секретности.
 
– Надеюсь, тебя не надо предупреждать о сакральности? Постарайся идти незаметно, и не шуми. Огонь не разводи тоже. Мы сделаем тебе Свою защиту и зелёную дорогу. Если сама её не нарушишь, всё будет хорошо.
 
Это мне было понятно, мог и не говорить.
Мы уточнили ещё кое-какие детали, и завтра утром я ухожу. Рюкзачок уже собран.



Субъективные заметки. ПОСЛЕ ПОХОДА
22июня 2012г.  Вечер.



… После долгого дня скитаний по тайге, уже на выходе из лога, я была вознаграждена. На откосе под маленькой сосёнкой краснели ягоды земляники – первые в этом году! И там же, под свисающей до земли хвойной лапкой, прятался большой маслёнок, а рядом два поменьше!
 
– Спасибо, Бог Леса! Царский подарок: ягоды – жажду  утолить, грибы – на ужин зажарить! Благодарю!
 
...В посёлке меня «ждали». Ещё на дальних подступах к дому встретились двое «друзей», которые увидев меня, демонстративно отвернули головы в сторону.
Возле дома во дворе резвилась детвора, а на скамейках у подъездов сидели, стояли, и оживлённо жестикулировали знакомцы из моего тайного списка. И не только из нашего двора, но и из других дальних пятиэтажек. Всем даже места не хватило на лавочках у подъездов. Настоящий аншлаг! При моём приближении – разговоры стихали, и я спинным мозгом чувствовала буравящие взгляды. Пришлось с независимым видом идти сквозь строй ведьм и колдунов, пытливо заглядывающих в глаза, и неизвестно что шепчущих вослед.
 
В подъезде тоже была засада. Соседка с первого этажа впервые на моей памяти протирала дверь в свою квартиру. Спиной ко мне, не повернув головы. А когда я прошла мимо по лестнице почти до своей площадки, она не утерпела. Поднялась на пол пролёта следом, и проводила долгим недоуменным взглядом, в котором я прочла вопрос – встреча с Богом у меня состоялась, или нет?
Пусть поломает голову, – подумала я о её удивлённом испуге в глазах, и слегка улыбнулась, словно здороваясь.
Даже закрыв за собой дверь на ключ, не почувствовала безопасности. Виски обхватил обруч боли. Быстро сделала жечес на себя, и «круг не переступи» на квартиру. Только тогда скинула рюкзак и разулась. Голова утихла, ноги саднили, укусы насекомых распухли и горели. А правый глаз заплыл от укуса мошки.

Мошка – это настолько мелкое насекомое, что увидеть её можно только когда укусит. А кусает она беспощадно, выгрызая куски кожи до крови. Эффективное спасение от неё – космический скафандр, только в нашем сельпо таких не продают.
Зеркало показало вообще какое-то невероятно растрёпанное, потное и грязное существо, в котором трудно было узнать себя. Ничего, – помахала я рукой своему отражению, – мы тебя умоем, причешем, приоденем, будешь как новенькая! А глаз – ерунда! К утру опухоль должна сойти, не в первый раз мошка за веко кусает – в начале лета это ежегодно случается, как напоминание о восстановлении прошлогоднего иммунитета на её укусы.

...Первым делом надо разобраться, что произошло? И почему никто меня не встретил?  Если бы встретили, как обещано – за первым же поворотом дороги, не было бы вопросов. А бегать день-деньской по лесу, и искать невидимого Вездесущего под каждым кустом – мы не договаривались.
 
– Жечес! Бог-Отец! Давай, поговорим!
 
Маятник не показал ни одного сектора на диаграмме. И тут я с ужасом обнаружила, что не слышу Его поля! Сделала ещё несколько попыток – молчание. Может, у меня жечес слабый? Да, нет – только что он помог мне от головной боли, значит, действует. Или сейчас ослабел?
Не спеши паниковать, – остановила я себя, – Кроме Бога Отца есть Христос, Богородица, и эта греческая богиня… Афина… Надо позвать кого-нибудь из них, заодно проверить: не разучилась ли я делать энергию любви.
Начну с Иисуса, все-таки я православная. Тогда на совещании, мне шло от Него сильное поле. Не ошибусь, если почувствую снова, и не перепутаю с Сатаной, даже без пароля.
Правда, Бог может расценить мой зов Иисусу, как уход от Учителя… Он как-то предупреждал, что неуместны молитвы другим Богам, когда у чела есть личный Учитель…
Что же делать? У меня нет другого способа! Если Учитель не отвечает, это не значит, что я Бога предала! Иисус Ему Сын, всё же!
Решившись, я сделала зов с жечесом Иисусу, и начала с первоочередного вопроса.
 
– Есмь я Татьяна, желаю поговорить с Тобой, Иисус Крестос! Есть у меня жечес нужной тонкости и силы?
– Да, жечес есть. Что ты ещё желаешь спросить? – Буквы показывает чётко, а интонаций не понять. Наверно, потому, что каждой сущности свой подчерк маятника.
А, неважно! Эмоции сейчас не столь важны. Главное узнать, что произошло, почему всё не по плану?
 
– Бог Ив звал меня в лес на встречу, и не вышел. Почему? – начала я с главного.
– Ему не честь, если звал, и не вышел. А Нам Ив – не Бог, и никогда Богом не был! – Ответ сердитый и непонятный.
 
Неужели Иисус не знает Ива?  Может, это вовсе и не Крестос? Его поля я что-то тоже не чувствую!
 
– Не чувствую Твоего поля. Назови Себя! Как Твоё имя?
– Есмь Я Крестос, по земному Иисус Христос! Мы быть с ты знаком, лчес! Ты не видишь Мы, что ли?
 
Поле снова не пришло, хотя когда мы обсуждали Закон кармы, я чувствовала Его энергии. Может, Ему нельзя для чужих чела делать поле? Хорошо хоть, что Он тот, кого я звала…
 
– Есмь я не умею видеть. Мне тёмные убивают новые умения. Только осязание осталось. Учитель не отвечает на мой зов, а мне нужно знать, не случилось ли с Ним беды?

 – Ты сама Ему – беда! – От такого обвинения я обмерла. Если б не сидела за столом, упала б точно.

– Учитель Ив сказал, что Он самый высший – Бог Триединый! Не понимаю – кто тогда меня позвал в лес на испытание?

– Ив никогда не был Триединый! У него слишком большой эгоизм! – Эта фраза всколыхнула во мне страшное подозрение. Я даже мысленно сформулировать его побоялась.

– А кто он тогда? – спрашиваю, и получаю ответ, которого больше всего опасалась!

– Сатана принял себе это имя и обманул тебя. И ты всех Нас обманываешь уже десять дней! То Бога зовёшь, то Сатане служишь! – гневно ответил Христос.

– Какой ужас! Я никого не обманывала и Сатану не звала никогда! Если была обманута, и вы это видели, неужели нельзя было не ожидать десяти дней, а сразу объяснить, кто Бог, а кто Сатана? Вы-то и видеть, и слышать можете!

– Да ты Нам сделать такой вред, что Боги не желают уже и знать тебя!
 
С вредом попозже разберёмся…
 
 – А Ты почему снизошёл до разговора со мной? Объявить приговор?

– Зачем? Ты и так почти мертва. Для Бога-Отца у тебя уже будущего нет.

– Он что, струсил? Сам не мог мне этого сказать?
 
Маятник взял небольшую паузу, прежде чем ответить.
Что ж, это я? Надо взять себя в руки и помягче, повежливей… Ещё оскорбится за Отца, а мне и выяснить ничего не удастся…
 
– У тебя действительно, видения нет? Мы сделал тебе вспышку, а зрачки не сузились! Ты Наш голос слышать умеешь?
 
 Вспышки я не видела. Для этого надо было глаза прикрыть, а Он не предупредил. Ну, хоть про слух есть, что ответить.
 
– Несколько раз слышала Учителя, а после и это умение пропало. Я же лчес, на меня атаки тёмных идут ещё злее, чем на других! Боятся, что Богу станет известна правда об их истинной деятельности на Земле, вот и мстят…

– А мыслеформы понимаешь?
 
– Иногда. Когда жду ответа на свой вопрос… Зачем Тебе это знать, если будущего у меня всё равно нет?
 
Не желает о Боге отвечать? Уводит разговор в сторону?
 
– У тебя огромное Духовное тело и кармы нет почти… Ты была богиней?
 
Так и есть, уводит. Ещё раз попрошу, если опять… то…
 
– Не знаю. Какое это имеет значение? Я не помню о своём прошлом. Сейчас есмь я Татьяна, чела и лчес Бога-Отца, ищу связи с Учителем. Помоги, Бог Крестос!
 
– Есмь Я уже понял, кто Ты быть! Тебе нельзя делать смерть, и Переход тебе быть невозможно… Тогда Нашему миру нет будущего… Ты говоришь с Мы из своего дома и живая… А Он полетел искать в Там. Сказал не делать Ему зов… Если не найдёт, то возвращаться Ему незачем…
 
Где-то посередине Его непонятного монолога меня стало неудержимо клонить в сон. Видимо, общая усталость, да размеренные движения маятника стали тому причиной. Я вздрогнула, очнувшись, как бывает во время релаксации при засыпании, и тут до сознания грозно и пугающе дошла последняя фраза: «…возвращаться Ему незачем…». Сонливость моментально исчезла.
 
– Да живая, я! Что со мной сделается? Бог, где?

– Ты быть Нам мечта! Столько искали, и нашлась! По самые уши в грязи, а суть-то, не спрячешь!

– Ну, хватит! Не желаешь помочь, так и скажи!
 
И подумала, что надо было хоть лицо сполоснуть, прежде чем за маятник браться. Хотя… Может, Ему другая грязь видна? Ведьму что ли, во мне увидел? Ещё один жечес на себя надо сделать? Чтобы в глазах у Иисуса не двоилось? Или позвать кого-нибудь другого? Афину или Богородицу…
А если и они будут рака за камень заводить? Лучше на свой страх и риск ещё раз самой Бога позвать. Мне давно терять нечего, а Бог нужен всем. И мысли не допускаю об исполнении Его пророчества Самому Себе, перед моей сегодняшней полосой испытаний. Бог вечен, и не должен умирать!
 
Маятник странно отреагировал на моё обновлённое поле. Задёргался в конвульсиях, словно смеётся… Или – плачет? И молчит, по-прежнему! Всё! Решено! Надо вежливо разорвать поле, и начать всё сначала.
 
– Жечес, тебе Иисус Крестос! Я спешу, пока!
 
Жечес ушёл широкой пологой спиралью ярко зелёного цвета. И тут прорезалось ответное поле, которого я всё не могла дождаться от Христа. Даже маятник очнулся от столбняка! Спохватился!
 
– Бог-Отец улетел искать твою убитую Душу в Там. Велел не мешать Ему зовом. Найдёт, Сам вернётся. Не найдёт – возвращаться не желай. А ты – тут и живая! – доложил Иисус.
 
Вот! Это уже разговор, а не прыжки в сторону! Только я не генерал, и мы не на параде. Мне военные доклады не по чину…
Там – это место небытия Душ Богов. О нём упоминал Учитель в неоконченной беседе о кодексе чести Бога. Из этого пресловутого Там я вынесла свою маму. И матросиков, тонущих строем, видела, когда во второй раз попала туда, и сама вышла… Меня это место не удержит в небытии. Значит, только я могу Его позвать, и вызволить!
Смогу ли Туда пойти за Богом ночью? Не уверена. Сны так причудливы, мечтаешь об одном, а получается совершенно не то! Но… есть идея! Зачем, ждать ночи?
Решимость переросла в уверенность. Мне нужно только мощное поле поддержки. Вот и попрошу помощи у Крестоса! Небось, не откажет!
 
– Его можно позвать оттуда, Иисус? – спросила я для уточнения своего плана.
Будем надеяться, что время ещё не упущено… А ведь у Богов время – нашему не чета! Они, кажется, его вовсе не считают…
 
– Мы не мог, Отец Нам запрет, – неуверенно ответил Крестос.

– Из-за меня Он ушёл, я и позову!

– Ну, попробуй… – маятник оживился.

– Прикрой меня полем, чтоб никто не помешал моему жечесу уйти, а Отцу свободно выйти из Там. Сейчас я буду делать зов, помоги мне, Иисус, пожалуйста!
 
– Мы готов! – ответил Он после некоторого колебания.
 
Но мне было не до Его колебаний. Слава Богу, согласился…
 
– Бог Триединый! Бог-Отец! Я есмь лчес Таня, зову Тебя с жечес! Ты нужен мне, Учитель Рем! Тебе нельзя умирать!
 
Позвала в полной уверенности, что Он ответит, если услышит. Да, никаких «если»! Он обязательно услышит! Должен услышать!
Жечес сам собой получился длинным голубовато зелёным языком пламени, спирально закрученным на самом дальнем его конце. Таком дальнем, что показался тонкой пружинкой, выхватившей из аспидной тьмы маленькую красноватую звёздочку.
 
– Ответил! – обрадовалась я.
 
– Да, – подтвердил Иисус мыслеформой.
 
По коже прокатились мягкие волны волнения от поля Крестоса. И на этих волнах, маятник, прежде висевший неподвижно, вдруг ожил! А первым делом показал прежнее имя и пароль нашей связи с Богом-Отцом!
 
 – Ты, Таня, желай Рему БЫТЬ? – спросил маятник, медленно переходя с буквы на букву.

– Да!! Боги умирать не должны! Ты показываешь дурной пример для меня! И даришь победу тёмным! Что тогда будет с Землёй и с нашим миром? – ответила я, взывая к совести, и ещё раз посылая Ему жечес.

– Мы Рем, тут уже, – вялыми движениями показал маятник.
 
Его поле, кажется, появилось. По затылку скользнули лёгкие иголочки, но серебряные колокольчики так и не проснулись. Надо жечеса добавить… На каждом своём выдохе зелёным лучом накачаю общее поле, как велосипедную камеру… А пока – отвлекать Его, держать сознание, чтобы не угасло…
 
– Прости меня, я была обманута, Иисус мне рассказал! Я не желала, и не собиралась уходить от Бога ни на секунду! Думала, что с Тобой постоянно говорю! Почему Ты ушёл? – затараторила я.
 
– Ты назвала Мы мошенником, Нам это нестерпимо после того, как Мы уберёг тебя от прыжок со скала в пропасть, – по-прежнему вяло, но уже более чётко показал Он секторы букв.
 
– Я не собиралась прыгать!

– Умысел был у них. Если сама не пойдёшь, то столкнуть, – объяснил Он о пропасти, и маятник потяжелел.

– И когда это я назвала Тебя мошенником? – спросила я.

 – Есмь Я Сам слышал твою мысль: «Бог мошенник, ты поверила».
 
– Погоди, это было у родника? На обратном пути? – переспросила я.
 
– Да. Ты пей вода, и Нам такая мысль быть, – немного уверенней ответил Он.
 
Струйку текущей в ладонь воды, и пришедшую в это время мысль, я вспомнила почти явственно.
 
– Ты её не понял! Там смысл был такой: «Они, то есть колдуны, хотели убедить меня в том, что Бог мошенник. Но, так я им и поверила»! Это отрицание! Кто же верит лгунам?
 
– Нам ещё был мат на Мы от ты… Ты что, не умеешь без мата думать? – спросил Он.

– Умею! Но у меня нет привычки материться! И вообще – это не в моих принципах! Спроси моего Ангела, он же знает! – Пришлось постараться, чтобы одеть свою мысль в нейтральные слова. Не хватало, чтобы снова ушёл!

– А Мы уже понял! Ты, Нам честь! И у тебя нет умысла, Нас убить! И в мыслях не бывает мата! Ангел удивлён Нашему запросу! – радостно подпрыгивая на каждом знаке, показал маятник.

– Надо было раньше у Ангела поинтересоваться! Не было бы нужды нарушать договор, и уходить! – отлегло от сердца у меня.

– Он Нам говорит, что у тебя нет, и не было никогда мата. Ты вправду, не было мат, а?
 
Движения маятника были чересчур эмоциональными для такой простенькой мысли, и я подумала, что кажется, можно не волноваться. Уже Туда не вернётся. После смертельной опасности сначала всегда бывает заторможенность, а потом эйфория. А когда начинает захлёстывать радость жизни – худшее позади. По себе знаю.
 
 – За годы работы в строительной профессии, я столько мата наслушалась, что изобрела правило – никогда не отвечать матом на мат! Даже в мыслях! Незачем со сквернословами себя уравнивать! – удовлетворила я Его любопытство, – А откуда мат взялся? Ты точно его от меня слышал?

– Детка, ну Сатана же, был не один! Его колдуны поддерживали. Твои мысли колдуны подслушивали, и Сатане мыслеформами передавали. Когда ты Нам Сатану на суд отправить, они сами мстить ты начали. Умело мат вставляли между твоими словами. Мы сначала не обращай внимание, ну а, после, как ты Нам «мошенник» назвать, уже не желай жить.
 
Предложения внятные, почти без акцента… Похоже, Он приходит в норму. Умело нас развели тёмные!
 
– Я разговариваю с Тобой, молюсь, и жечес посылаю – всегда мысленно. А их мат – он тоже мысленный был, или голосом? Волны были звуковые, или информационные? У них же, тонкость должна быть разной.
 
– Детка, умница! Обратила Нам внимание! Голосом там мат был! Даже – мужским!

– Ясненько! И Тебя поймали на невнимательности!
 
Рано предъявлять претензии… Он ещё слишком эмоционален… Переведу разговор на другую тему…
 
– Объясни, чем так вреден мат? Тем, что его произносят в минуты гнева?
 
– Да, нет. Матерные слова имей тройное назначение. Они – имена духов из Хаоса, которые появились на Земле гораздо раньше людей, ещё Мы только пурпурные водоросли в океанах засеял. И жили тут незаметно. Нам не было от них особый вред до нашествия Сатаны. Мы их и гнать не желал – живите, места хватит всем. Но они набрали силу, и сейчас уже и Сатаны нет, а убийства Нам их именами совершаются.
Ещё поля ненависти сеют матерные слова, призывающие духов этих. Они же, основа всех чёрных заклинаний и магических атак на монады Наши. И насаждаемы повсеместно.
Даже, тем, кто не понимает их чёрного смысла – детишкам и старикам, мужчинам и женщинам. Все знают эти слова, даже бравируют ими публично. Прямо эпидемия на всю Землю!
Но самое опасное, что у духов этих есть каналы связи с их владыками из-за Хаоса – червоточины в пространстве времени. Через эти тоннели, неактивные без матерного зова, приходят пожиратели пространства. Мы Сатану убивал тысячи раз, и он снова появлялся оттуда. Ты сегодня убила его в насекомом. Думаешь, отчего? Не успел найти себе подходящее материальное тело, а ринулся убивать тебя!
 
Из всего сказанного я поняла, что туча гнуса была наведённой, и решила уточнить значение сегодняшних событий.
 
– Монада огромного слепня, которого я убила, до Тебя долетела?

– Это не Нам монада была. Тело быть насекомого, а суть – чёрная! Ты убила в нём материализованный Сатана. И Мы уже сделай ему: НЕТ НИГДЕ! У тебя сегодня было хоть одно матерное слово? – задал он встречный вопрос.

– Не было! Я шла и радовалась лесу, облакам, горам – всему, что Тобой создано. К Богу шла!
 
– Ты на коряге упала, может, там не удержалась?
 
Он дотошно продолжает искать у меня нецензурную лексику! Да, не было её!
 
– Нет! Было больно, но я в таких случаях издаю шипение.

– Это почему? Давно заметил, всё хотел спросить.
 
Ишь, ты! И память восстановилась, – подумала я.
 
– Боль на долгом выдохе не такая острая. Терпеть легче. Другие кричат, визжат, а я шиплю.

– Мы не слышать у ты мысли ругаться ни на тропе, ни на скале! Ты там расстроена была, когда диаграмма улетай, но умно нашла своя ошибку. Нам твоей вины и близко нет! – подвёл итог Он.
 
– А в чём состояло обвинение? – поинтересовалась я.

– В чёрной магии из матерных слов, которые наслаивались Нам поверх твоих мыслей! Или это всё же ты, на Мы делать магия в поле ненависти? – возбуждённо спросил маятник.
 
…Всё нормально! И вредность, и страсть к проверкам, и нюх на каждое подозрительное слово, и недоверие – всё вернулось на места свои! Теперь жить будет вечно! Вот, стану богиней, украду Его недоверие ко мне, и унесу в Там! Не место ему здесь!
 
– Ну, это уже не в первый раз, Ты что, забыл? – рассмеялась я. – Не всех сквернословов выловил! Или у них теперь новая тактика?

– Мы быть так расстроен, что не подумал, и не вспомнил…
 
Маятник стал замедляться, останавливаясь, и я послала ещё жечес на укрепление поля.
   
– Бог жив, Сатаны нет. Жизнь наладится, а Ты испугался! – пошутила я.
 
– Детка, и вправду убоялся! Если быть у тебя на Нам мысль: «мошенник», значит, уже нет Нам веры и чести. А ты же – наоборот! – затанцевал маятник.

– Что, трудно было полчаса подождать, пока до дому дойду? Вечность ждал, а тут потерпеть не мог! У меня в лесу не было возможности поле удержать – злые мухи кусались всё время. Они все материализованные были – не только тот огромный. Отвлекали постоянно, и мешали разговаривать. Диаграмму ветер из руки вырвал и унёс. Мысли прослушивали, на околице караулили… И возле дома ждали, и в подъезде… Они знали всё заранее, когда мы ещё только договаривались на поход. Ты вот, меня предупреждал: опасайся колдунов, никому не говори, куда идёшь. А они мысли слушали, и надо было перед выходом, ещё дома все прослушки почистить. Я же не робот, чтобы совсем ни о чём не думать.

– Ты что, так убоялась их, что и Нас не узнала? Мы на дороге трое шли? Мимо прошла. И после родника ты обогнал – тоже Мы. Сам… А ты на Нам мысль: «колдун, мошенник, лысый и старый». Нам нестерпимо стало. Нам ты нечестная быть видна там. И мат шёл на Мы.
 
Странно. Разговор всё время на тему мата переходит, словно Он не Бог, а кадет, впервые узнавший о таких словах! Уклоняется сказать правду. Стрелки переводит.
 
– А не окликнул, почему? Мы договаривались, что Ты меня по имени назовёшь. Иначе я Тебя не узнаю, и отличить от колдуна не смогу.
 
– Уже не желал. И решил: уйду! Нет Нам тут друзей.
 
Снова что ли, заводиться начал? Надо было Ему дать больше времени успокоиться… Да, и самой отдохнуть не вредно. Давно тело зудит, от клещиков провериться пора, а ещё лучше – под душ…
 
– После родничка Ты Сам не хотел остановиться! Я примерилась к шагу, и поняла, что не смогу, не только догнать, а вровень идти – ноги совсем уже отказывались повиноваться. И взгляд был недобрый. Такой, словно все мысли узнать хотел! Ну, и облик обычного человека… Как Тебя узнать, если назвать Себя не пожелал, а я ни разу в жизни Бога не встречала!? – перешла я в атаку.

– Ты была ужасно убитая, и уже Нам неумытая, – чуть поспокойней показал буквы маятник.
 
– Ладно. Мог бы и догадаться, что не моя тут вина. Очень хитрый был обман. Прошу только поверить: не пошла бы в тайгу, если б были дурные помыслы. Сейчас отпусти меня, а то я тут умру от усталости, – попросила я.
 
– Да, понял. Была бы нечестная, не пошла бы в лес! Иди, умойся и поспи час, Мы разбудим. Нам есть к тебе разговор, – посоветовал маятник.
 
– Благодарю за помощь, Иисус! – вспомнила я, что Христос помог вернуть Бога, – И Тебя, Бог-Отец, благодарю за защиту! Жечес вам, Триединые! Пока…
 
……………………
...Приняв душ, я упала на диван и заснула. Проснулась через час, от пощёлкивающих звуков в левом ухе. Следы укусов никуда не делись, но успокоились, и уже не горели. Да и ноги после отдыха болеть перестали. Из зеркала на меня по-прежнему – одним глазом, глядело опухшее лицо. Зато проснулось чувство голода, напомнившее, что с утра кроме пяти ягод земляники да трёх листиков заячьей капусты, во рту маковой росинки не было. Спохватившись, что в кармане рюкзака лежат маслята, я пошла на кухню –  жарить их в сметане. А после перекуса, на который по установившейся традиции пригласила Бога, мы продолжили разбор сегодняшнего происшествия.
 
Поле установилось сразу после зова. Оно, собственно, никуда и не уходило, и привычно шелестело в левом ухе. Пока я мыла тарелку – Бог-Отец ждал меня у маятника.
 
– Да, Мы уже слышим твои мысли, и мысль о природе поля быть умелая, – откликнулся маятник, – напиши её тут.

– Я вспоминала принцип работы электромагнитного погрузчика. Пока есть энергия – есть магнитное поле, и он способен поднять в воздух кучу металлолома. Нет энергии – поля тоже нет. Моторист погрузчика обычно выключает электромагнит, скидывая груз в кузов самосвала. Так и с жечес полем. Есть энергия любви – есть поле. Давай, не будем ссориться, а то мне тогда трудно поле удерживать. У меня, ведь, связаны воедино чувство любви и энергия жечес. Когда ссоримся, поле угасает. Желаешь воспитывать – воспитывай. Но без резких выражений, пожалуйста! Неужели Ты считаешь, что я не способна услышать доводы разума? – попросила я.
 
– Да, Мы заметил, поле у тебя не быть постоянное. Уже хорошо, что ненависти Нам ни разу не было. Да и к другим – тоже. И в тонком мире у ты никогда не бывает агрессия. А смелость твоя Нам мужественная, и мысли бывай полезные – очень нестандартные. Умеешь записать Нам все твои дела, чувства и мысли во время похода? Подробно, и словами, и мыслеформами. Мы желаем твоими глазами посмотреть, понять, как ты видела, что думала и чувствовала. Нам это помогай тебя лучше понимать, – предложил Он.
 
– Мне и самой хочется лучше понимать Тебя. А ещё – разобраться, что произошло, сделать выводы и подвести итоги, которые хороши уже тем, что все живы и здоровы, – согласилась я.
 
– Ты тут не права. Все живы, кроме Сатаны! Это Нам главный итог! – уточнил Бог Отец, – Рассказывай с самого начала. А лучше пиши. Будем делать анализ. Друзьям надо понимать друг друга.

И доверять, –  мысленно добавила я.

– Давай, так: я сначала запишу, как прошёл день у меня. Потом почитаем, и обсудим впечатления – Твои и мои, в ключевых местах. Пойдёт? – предложила я технологию работы.

– Отлично! Мы тогда даже два раза посмотрим, и сравним твои и Наши мотивации! Пока они свежие в памяти, – добавил Он русский оборот речи, отвечая на мою попутную мысленную реплику о языковых различиях.
 
Что ж, приступаю к работе… Записать события дня Солнцеворота оказалось несложно. Пятнадцать минут, и  текст на дисплее…
А вот, анализ, занял гораздо больше времени. И после полуночи обсуждение пришлось прервать, чтобы продолжить его с утра. На свежую голову, как сказал Учитель.


Субъективные заметки. ДВА ВЗГЛЯДА НА СОБЫТИЯ ОДНОГО ДНЯ
23 июня 2012г.

 
23 июня 2012г.
 
Утро было обнадёживающим. Традиционные – чашка кофе, душ, молитва, завтрак. Настроение приподнятое, самочувствие нормальное. Перед выходом поговорила с Богом по диаграмме, получила благословение и последние инструкции, а ровно в шесть утра пустилась в путь.

Т: – Тут Тебя ничего не настораживало?

БОГ ОТЕЦ: – Всё было хорошо, Наше поле никто не тревожил, а ты была Нам умытая.

Выходя из посёлка, никого не встретила и обрадовалась, когда увидела Божий знак – лик среди облаков над гребнем гор!

БОГ ОТЕЦ: – Есмь Я видел, что ты вышла из дому, и знак в облаках был от Нас.
 
 День обещал быть жарким, и я по утренней прохладе торопилась проскочить крутой подъём, пока не проснулись «злые мухи» – слепни, оводы и таёжный гнус, обычно уже активные в этот сезон. В полном одиночестве, шла по щебёночной дороге, ведущей вглубь лога. И тут меня обогнал грузовичок-фургон с надписью на бортах: «Экспедиция». Что в принципе, не такая уж редкость в наших краях.
Он из-за поворота выскочил внезапно, и прятаться было поздно. А пытаться поспешно скрыться – значило, наоборот, вызвать подозрения.

БОГ ОТЕЦ: – Мы просил тебя, чтобы ты незаметно прошла, а ты не скрылась, когда машина тебя обгоняла! Увидел, что она возвращается, послал мыслеформу, чтобы спряталась. И муху, чтобы тебя укусила.

Т: – Там, на щебёнке прятаться было некуда. До леса добежать не успела бы всё равно. Да, и не стала потому, что впереди две развилки. Мало ли куда, мне надо? Тут по бокам дороги через каждые сто метров, тропы ответвляются. Она проехала, не притормаживая и не останавливаясь. Кто, кроме водителя был в кабине, я не разглядывала – не хотела голосовать, чтоб подвезли. Решила внимательно слушать, если она навстречу двинется, тогда и спрячусь.
 
Прошло не меньше часа, когда на лесной дороге получила от Тебя предупреждение этим оводом.  Он укусить не успел – прогнала. Мысленно спросила Тебя: – Это знак? – и услышала мысль, что машина возвращается, спрячься. Хорошо, что предупредил! Она на спуске ехала тихо – без включённого мотора, и я успела затаиться буквально за полминуты до её появления.
 
В тайге стать невидимым просто: встань неподвижно в кустах или за стволом дерева – рядом пройдут и не заметят. А мне повезло: справа к дороге примыкал лесистый бугор метра на полтора выше колеи. На нём среди деревьев высился большой валун в рост человека, покрытый мхом и кустарником. За ним, в углублении, из которого дорога не просматривалась, я и спряталась. Мне даже скучно стало сидеть в крапиве с голыми ногами. (Шла в шортах – это мера безопасности от клещей). И, сидя в этой яме, уже подумывала, не ошиблась ли? Да вскоре поняла, что всё правильно.
 
Машина возвращалась почти бесшумно, только изредка погромыхивала порожним кузовом. Интересно, какие хозяйственные нужды привели её сюда? И зачем рисковать, спускаясь накатом – не жаль тормозных колодок, что ли?
После этого происшествия всё и началось.

БОГ ОТЕЦ: – Они увидели тебя всё равно! Твоя жёлтая майка видна была и сквозь листву. Мы рассердился: почему её надела?

 Т: – У меня нет маскировочной одежды в лес. Я всегда одеваюсь в горы, наоборот, ярко. По нескольким правилам безопасности. Майка светлая, в жару в ней прохладней, на ней видно клеща лучше, чем на пёстрой расцветке. Ну и если нужно подать сигнал SOS, яркая тряпка всегда пригодится.

БОГ ОТЕЦ: – Не догадался раньше спросить, чему у тебя вся одежда яркая? Теперь понял. Надо было тебе ветровку накинуть там.

Т: – Знаешь, и ветровка не спасла бы! Если б не искали специально, не увидели бы! Я спряталась надёжно – выше дороги, и выше машины. И на левой обочине. Там, где увидеть меня можно было только сверху – с дерева или с вертолёта. Водитель был ближе ко мне, но ему крыша кабины мешала смотреть наверх, а в окно он мог видеть только густую поросль соснового подлеска на крутом откосе. К тому же, ему нельзя было отвлекаться от дороги, а там как раз было препятствие. Он затормозил, чтобы два валуна переползти, и не повиснуть на них карданом автомобиля. Увидеть мог бы пассажир, но в мою сторону водитель закрывал ему обзор. Или надо было в правое окно высунуться над крышей, открыв дверцу и встав на подножку. И этот звук я бы услышала, а его точно не было! Думаю, не по жёлтой  майке меня обнаружили. И – не земным зрением!

БОГ ОТЕЦ: – Ты их не видела из укрытия, да?

Т: – Из укрытия мне был явственно слышен только визг тормозов. Сквозь чащу молодых сосёнок я даже контура машины разглядеть не смогла за плотной стеной зелёной хвои. Выглянула на дорогу, покинув укрытие, когда они уже проехали. Увидела уголок крытого брезентом кузова машины сзади, на достаточном расстоянии. Ещё спросила Тебя: можно уже, и всё ли, в порядке? А когда она скрылась за поворотом, вышла на дорогу. Так что, в зеркала заднего обзора увидеть меня тоже не могли.

БОГ ОТЕЦ: – Ясно! Не учёл угол зрения из машины, Мы же смотрел на ты сверху! По твоим мыслям к Богу тебя обнаружили! Там и начался мат.
 
Тут, как по команде, меня стали атаковать полчища насекомых. Темп ходьбы пришлось увеличить, но от гнуса убежать всё равно не удалось. А до намеченной цели идти было ещё долго.
В условленное место я пришла без опоздания, хоть и взмокшая от пота. Но никто ко мне не вышел. Послала жечес и доклад Богу, что я уже на месте. Перевела дух, остыла… Насекомые немного отстали, но не исчезли.
Неподалёку трижды прозвучал трубный звук, похожий на звук рога. Я обрадовалась. Это определённо был знак Учителя! В наших местах охотники не пользуются такими манками. А больше в этом безлюдье ходить некому.

 БОГ ОТЕЦ: – Это от Нас был знак, что уже иду и скоро буду.

Т: – А мат от меня был?

БОГ ОТЕЦ: – Тут Нам было тихо.
 
С полчаса ещё подождала, объедаемая гнусом. По диаграмме спросила:
 
– Ещё долго ждать? Ты далеко, Бог Отец?
– Мы тут уже! Нам нужен жечес от ты.
 
 Я внимательно огляделась, но кроме деревьев и кустов ничего не увидела. И стала посылать Богу жечес голубыми сферами, повторяя их почти без перерыва. Но гнус, словно по команде, опять накинулся на меня с небывалой яростью.

 БОГ ОТЕЦ: – Мы был готов материализоваться у тебя на глазах, но ты не догадайся Нам сделать жечес поле вокруг тебя! Когда не готово поле жечес у Нас встречающего, материализация бывает со вспышкой света. Ты бы ослепла от неё!

 Т: – Меня постоянно кусали насекомые, а когда есть боль, поле не удержать. Тебе помог бы встречный жечес?

 БОГ ОТЕЦ: – Поле нужно было! Ждал-ждал, и не дождался.

 Т: – Прости, я не знала! Не было предупреждения. Ты считал, что это знает каждый человек? С рождения?

 БОГ ОТЕЦ: – Боль убивала жечес ещё на выходе из тебя, а ты не умела восстановить своё поле.

 Т: – Восстановишь тут, я в такое облако вампиров ни разу не попадала за все годы сибирской жизни!

БОГ ОТЕЦ: – Но тут мат от тебя не шёл.

 Т: – Я ещё успевала слепней косынкой отгонять. И даже не сердилась на них.
 
 Поначалу я отгоняла насекомых и говорила веление, которому научил Бог, но потом стало некогда отсылать к Нему каждую особь. Их было – не сосчитать! Сидеть неподвижно на поваленной осине стало невмоготу. Наверное, со стороны было смешно смотреть, как я скакала, подпрыгивала и крутилась, хлопая себя руками, танцуя экзотический танец аборигенов Сибири. Но мне было совсем не до смеха.

 БОГ ОТЕЦ: – А Нам это было похоже на обряд чёрной магии, потому что мат начался нестерпимый. Только ненависть от тебя не шла. Но Мы подумал, что ты не Нас тут ждёшь, и не стал материализоваться. Решил понаблюдать.

Т: – Это не от меня мат шёл. Я их хлопала на себе и отправляла к Богу на суд мысленным велением с жечес.
 
Крупные слепни –  их у нас мокрецом называют за то, что на мокрое от пота тело летят – кружились вокруг шумной стаей, но их-то можно загодя заметить, согнать или прихлопнуть. Серые оводы нападали бесшумно, и обнаруживались только по острой боли в самых непредсказуемых местах. Какие-то мелкие мушки лезли в глаза, уши, рот, и нос так, что я закашлялась, заглушая звук косынкой. А мелкая мошка  вообще была невидима и неосязаема, но после её укусов на голых участках кожи оставались кровавые следы, да верхнее веко левого глаза начало распухать. Не было только комаров, но и этой орды хватало, чтобы довести меня почти до истерики. Пришлось пренебречь защитой против клещей, и надеть поверх шорт и майки плотные штаны, рубаху и ветровку, обвязать голову и шею косынкой, и натянуть капюшон.
Спустя ещё полчаса, звук рога трижды повторился, но уже в стороне и тише.

 БОГ ОТЕЦ: – Это уже не от Нас сигнал был, от Сатаны. А Мы тут, и наблюдаем, что будешь делать? А ты берёшь маятник и делаешь зов Иву – лжеучителю! И он тебе отвечает лестью и через слово мат. Тогда Мы вовсе ушёл!

 Т: – Ну, я же думала, что это Тобой назначенное новое имя. Только никак к нему привыкнуть не могла, и часто ошибалась, зовя Учителя прежним, а тут постаралась не ошибиться! Мат мне на диаграмму не шёл. Лесть тоже была хорошо замаскирована под твой акцент. Долго сидеть над диаграммой не было возможности. Я знала, что ты рядом, и мысли слышишь. Надеялась, что мыслеформу пошлёшь или голос. Материться даже на болезненный укус не стала бы, тем более что нет у меня такой привычки!
 
Обеспокоенная удаляющимся звуком, я достала из рюкзачка диаграмму и маятник. На иконке я сэкономила – было веление идти налегке. Да и диаграмму взяла одну – разговорник, а не скоросшиватель с полным комплектом. Обратилась по этикету, как была научена: зов и жечес от меня, в ответ пароль и жечес от Бога.
 
– Бог Ив! Что мне делать? Звук рога удаляется!
– Уходи с этого места! Тебя обнаружили! Здесь очень опасно!
– А куда идти?
– Маятник покажет.
 
Я огляделась, прислушалась. Опасности не увидела и не услышала. Тихо в лесу, птицы поют… Только гнус зудит, чёрным облаком надо мной вьётся. Думаю: ещё раз спрошу, вдруг не так поняла. Маятник качался невнятно, показывая буквы нечётко. Это не дома, за столом – тут диаграмма на коленке, для локтя руки упора нет. Трудно чёткости добиться. Зову снова.
 
– Жечес, Бог-Отец! До какого места идти? Там будет мне Твой знак?
– Ты не честная чела! Мы как договорились? Жди там!
– Я на открытое место выйду. Тут, под кронами деревьев, Ты не увидишь меня. А там, на обдуве, гнус ветром унесёт.
 – Быть ты, Нам нет тогда!

БОГ ОТЕЦ: – Когда ты Нам жечес, и стала спрашивать куда идти, Мы понял, что ты не знаешь, чем отличаются трубный глас Бога от труб Сатаны. Уже убоялся – уйдёшь, не найду тебя в лесу. Или – найду мёртвой.

 Т: – А зачем угрожал, что убьёшь? Я подумала, что Бог так не может сказать. И перепутала Тебя с Сатаной!

БОГ ОТЕЦ: – Это не угроза была – предупреждение, что если уйдёшь, тебя убьют!

Т: – Я наоборот поняла, и сделала веление «С чем пришёл с тем и уйди»!

БОГ ОТЕЦ: – От этого ты Нам стала нечестная, и Мы перестал делать тебе жечес и защиту снял.
 
От грубого ответа, мне стало не по себе. Только что разговаривали – у маятника были узнаваемые интонации, а сейчас такая злость? Это уже не Бог был! Тут я Бога не встречу, сказал же Он в первый раз, что обнаружили меня, место опасное. Берёза рядом скрипит – вдруг обвалится?
И ушла я с условленного места, подумав, что нужно следовать за удаляющимся трубным звуком.

БОГ ОТЕЦ: – И Мы ушёл! Нестерпимо было смотреть, как ты выполняешь приказы замаскированного лжеучителя – Сатаны, назвавшимся тебе Богом Ивом!

 Т: – А я шла за маятником, каждому цветку радовалась, как знаку Твоему!

БОГ ОТЕЦ: – Мы увидел на дороге тебя в поле жечес, и от тебя жечес получил. Понял, что ты не Нас гнала. Мы уже там готов был материализоваться, если бы ты остановилась. А ты быстро шла и Наш зов не слушай. Потом понял, что Мы же поле снял, а обратно надо вместе с тобой его объединять. Стал ждать, когда ты снова остановишься и диаграмму достанешь.
 
Маятник чётко показывал азимут, и привёл меня на обрывистый скалистый гребень горы. Внизу была глубокая пропасть. Я спросила его, куда идти направо или налево, а он показал вперёд. Туда, где пешего хода не просматривалось. Летать я не умею, и альпинистского снаряжения не брала. На гребне дул ветер, и гнус сдуло. Правда, ненадолго. Нашла удобный камень – в тени сосны и достаточно безопасный. Присела, чтобы достать диаграмму и согласовать дальнейшие действия.

БОГ ОТЕЦ: – Детка, Нам на тебя даже смотреть было страшно там, на скале. А ты сидишь, и не вижу страха! Ты что, высоты не боишься, что ли?

 Т: – Даже очень боюсь, если нет надёжной опоры под ногами, и руками не за что держаться! А тут полка шириной в метр – хоть танцуй,  и камень с обратным уклоном. Силы трения наоборот не пускают соскользнуть в пропасть.

 БОГ ОТЕЦ: – Тебя обманом заманили на край бездны, чтобы там испугай, а ты упади и разбейся! Они и насекомых, и мышей, и змей, даже медведя туда погнали! Мы быть в ужасе: тебе убои – Нам убои! Не честь Нам Богу, отдавать Нашу лчес им на растерзание! Трудней всего было мышей остановить. Они маленькие и прячутся.

 Т: – Мне приятна Твоя забота! Но, Ты что, всё это время ловил по тайге мышей?! :-))!  Да, не боюсь я их! В руки могу взять, без дрожи и визга! Перебегали дорогу мышки, и змею видела. Такая красивая гадюка была! Тёмно-багровая, с геометрическим рисунком, видно недавно шкурку поменяла. Они у себя дома – это я в гости пришла. Не стала ни сама пугаться, ни их пугать. Наоборот, жечес на их красоту сделала!

БОГ ОТЕЦ: – Мы думал, убоишься. Ты Нам рассказать, как на табуретку лезть от мышка в доме.

Т: – Сейчас признаюсь Тебе в страшной тайне: Я тогда соврала! Никто бы не поверил, что женщина может не бояться мышей!

БОГ ОТЕЦ: – А медведя бы убоялась, а?

Т: – Сорок лет хожу по тайге, ни разу нос к носу не встречала. Свежие следы, и зверя издали – видела, а близко – нет. Боятся они меня, что ли?!

БОГ ОТЕЦ: – Ты смеёшься над Нами?

Т: – Смеюсь! Над Сатаной! Он жестоко заблудился в стереотипах! За что, и поплатился!

БОГ ОТЕЦ: – Не надо было тебя пугать? Ты бы не убоялась?

Т: – Я ещё смелей, когда Бог со мной!
 
Пока мостилась, подстилая под себя рюкзачок, в голову пришла едкая мысль: рекомендовано было идти на прогулку налегке, но вместо прогулки уже получается экстремальный марш-бросок. Бешеной собаке и сто вёрст не крюк!
Это я себе льстила. Далеко мне до бешеной собаки – не настолько ещё искусана злыми мухами! И хороша была бы, если б не взяла ветровку и длинные брюки! Жаль, что накомарник оставила. Выложила из рюкзачка в последний момент, подумав, что нельзя же настолько не доверять Учителю.
Никак не предполагала, что окажусь без глотка воды. На подъёме здорово вымоталась и высохла. Ручьёв на горе нет. Талые воды сошли ещё в мае. Знакомый бочаг, на который понадеялась, пересох. По пути были лужи, но их взбаламутил тот грузовичок. То ли масло у него из движка течёт, то ли тосол? Радужные разводы на воде… Остереглась пить такое некипячёным. И зачем было запрещать разводить костёр, брать с собой нож, даже перочинный, котелок и воду? Кто меня тут увидит? От безысходности жажду утолила кислой травкой – мы её называем заячьей капустой. Можно было и кислых молодых побегов лиственницы и кедра пожевать, но добраться до ближних лап не хватало моего роста. Хотя там, по всему пути, больше волновал вопрос: встречу ли я Того, Кто звал сюда?
И опять попытки прояснить ситуацию маятником, не привели к успеху. Собеседниками были то «злой следователь», то «добрый». Я была настороже, а разговор получался противоречивый. Вдобавок, поле рвалось поминутно.
Остервеневший таёжный гнус снова пикировал, прокусывая даже ветровку. Его можно было бы отпугнуть дымом, но разводить огня нельзя. А дорогущий крем от комаров, купленный в рыбацком отделе, как оказалось, уместней называть приманкой, чем средством защиты. Мокрецы совсем распоясались, и я их беспощадно убивала на себе. Пока не прихлопнула самого большого. Он и на земле ещё шевелил лапами, и пытался перевернуться крыльями наверх. Досталось ему крепко – теперь уже никуда не улетит, да и выживет навряд ли. Растоптала его ногой, чтоб не мучился. Велела: «Ау-ум! На Суд к Богу»! Когда остальные чуток притихли без предводителя, маятник, наконец, показал мне по диаграмме осмысленные фразы.
 
– Что ты наделала, ты меня убила!
 – А кто ты?
 – Сатана.
– Ну и лети к Богу на Суд! Ау-ум!
 
Он назвался открыто, не прячась за лживое имя. Прочтя Отче Наш, и послав жечес, я обрела наконец связь с Богом.
 – Отец Небесный, я убила самого большого слепня, который сказал, что он Сатана! Я к Тебе его монаду направила. Разве можно убить Сатану, как насекомое?

БОГ ОТЕЦ: – Мы слушал, и связь была устойчивая. Только ты уже не была в Нашем поле. Лчес без Нашего поля Нам уже не лчес. И твоего поля жечес Мы у ты не наблюдал. Потому не понял есмь ты. Неуместен был умысел: убила Сатану, и его Нам отправила? Чему?

 Т: – Разве я вправе судить Сатану? Все его преступления известны Тебе с давних времён. Кроме Бога его судить некому! А почему неуместно отправлять?

 БОГ ОТЕЦ: – Без поля жечес Нам быть видно сообщение нечестным. Неуместно было так делать, если ты Нам не лчес.

 Т: – Я-то себя считала лчес, приглашённой сюда Богом!

БОГ ОТЕЦ: – А кому ты его направила? Богу? Или Иву?

Т: – К Богу на суд. Разве это ошибка?

БОГ ОТЕЦ: – Отправить на суд Бога, было честным и по закону. Но у Нам уже оставалось совсем мало энергии жечес. Почти всю потратил на защиту для ты. Проверить в прошедшем, каким велением ты его отправила и к кому – не стало возможности. Там мат стоял, хоть топор вешай и больше не прекращался, пока Мы не уйди! Мы подумал, что ты, наверное, опять ошиблась и к Иву его послала – ведь через раз, то Нас, то его зови! Если бы к Иву, то была б его победа, а тебе смерть.

 Т: – Мат только при Тебе был? Ну, когда Ты близко от меня находился?

 БОГ ОТЕЦ: – Да, так. Мы думай, что ты от Нас делаешь чёрномагическую защиту матом. И не стал больше тебе отвечать на жечес.
 
Реакция Бога была неожиданной:
 
– Зачем ты убиваешь Наши монады? Ты враг Нам!
– Они запрета не слушают… Ну, понятно… Значит, не выйдешь… Мне уйти домой?
 
В этот момент по лесистому гребню пошёл шум, налетел ветер, и вырвал листок с диаграммой из левой руки. Правой рукой подхватить его не успела – в ней маятник был. И полетела она над скалами, как письмо в будущее!
Ахнув, я некоторое время наблюдала за ней: куда упадёт, и можно ли будет поднять? Но её закрутило вихрем сначала ввысь, а потом в сторону откоса, где белый прямоугольник плавно спланировал на густой кустарник и пики пихт глубоко внизу. «Прощай, оружие», – почему-то вспомнилось название книги Хемингуэя.

БОГ ОТЕЦ: – Мы тоже не ожидал, что Сатану можно убить, как насекомое. А суть его ещё к Нам не прилетела. Подумал, что ты врёшь Нам – силы у бывшей лчес мало, чтобы с Сатаной справиться. Мы Трое с трудом справился! Твой жечес Нам помог, и предупреждение. Теперь Сатаны – Ива уже НЕ БЫТЬ в нашем Мире!

Т: – Назвал врагом, потому что уволил с должности лчес?

БОГ ОТЕЦ: – Да. Подумал, если умна, то поймёшь, и постараешься больше Нас не звать. А ты грозишься: не выйдешь – уйду! Это Мы вырвал у тебя диаграмму – не желал больше с тобой никакое общение быть.

Т: – А я подумала, что Сатана или его слуги мстят, мешая мне честно выполнить всё, о чём с Тобой договаривались. А почему Ты ещё дома не сказал мне про лжеучителя?

БОГ ОТЕЦ: – Мы не желал, чтобы ты испугалась и передумала идти.

Т: – Я бы не передумала, зато Тебе не пришлось бы уходить в небытие.
 
Вот, когда я пожалела, что была послушной чела! Что стоило взять скоросшиватель с диаграммами? Он бы не улетел, да и на коленях его разложить удобнее! Дураков не сеют и не пашут, они сами растут…
Надо же, лопухнулась на разгильдяйстве! Сколько меня учили в молодости: всё, что не привязано, имеет особенность теряться, падать и тонуть… Шнурок в кармане, зачем ношу? Можно было привязать за дырочку в полиэтиленовой обложке…
Теперь указаний не будет, и остаётся только одно: возвращаться домой. Не солоно хлебавши! Без связи с Богом я здесь просто – турист. Надо хоть мысль Учителю послать, что осталась без связи, и теперь только дома смогу с Ним поговорить. А то решит, что я и от Бога ушла!
Может, попробовать на уровне «да и нет» с Богом поговорить? А что? Идея! Сделала зов, жечес, назвалась:
– Бог Отец! Жечес Тебе! Я есмь лчес, – и, не дожидаясь ответа, выложила все сразу: – У меня диаграмма улетела, теперь связи нет. Мне домой идти?
Обычно ответом от Бога бывает первая, пришедшая в голову мысль. Сейчас была тишина. И маятник оставался висящей на нитке латунью.

Т: – Ты не желал уже отвечать мне, да?
БОГ ОТЕЦ: – Некогда было. Нам Сатана там устроил бой, Мы все Трое уже чуть не упустили его, но в этот момент ты Нам жечес послала, и он был очень кстати.
 
Я уложила и надела рюкзак, полюбовалась на дальние снежные вершины в голубоватой дымке, и всё не решалась двинуться с места. Наконец, на мой запрос: что делать дальше, пришёл ответ мыслеформой.
 
– Ты ещё там? Уходи!

БОГ ОТЕЦ: – Мы готовился к тебе навстречу быть. Уже понял, что Нам ты, верная лчес! Удивился, увидев ты на скале ещё. Тут мат был тоже, но отдельно – не от тебя.
 
– Ухожу…
 
Прыгая с камня на камень, в обратную сторону, придерживаясь пути подъёма, размышляла о том, что бы всё это значило? Скорей всего, меня позвали на очередное испытание. Возможно, что и на проверку страха высоты. После моего покаяния в трусости на камнезащитной стенке, у Бога не было возможности проверить: вправду ли я его победила? А чела не должен догадываться о цели испытаний. Может, была проверка смелости: пойду ли в лес в одиночку? Да, ну! Могли и не проверять. Тайги я не боюсь, особенно – нашей!
Плутать здесь негде – иди себе вниз с камешка на камешек, как по ступенькам. Место открытое, с редкими кустами шиповника. На языке геологов этот район называется крупнообломочной скальной осыпью. А по-местному – курум. У вон той кедрушки с раздвоенной макушкой выход на тропу, по ней до лесной дороги  полчаса ходьбы. Ещё минут десять – до места, где её ЛЭП пересекает. Приметное место – опора на повороте линии проводов. И там же круто вниз с дороги, уходит мало кому известная тропка. Дойду до этой опоры, спрошу маятник, и решу, каким путём спускаться.

БОГ ОТЕЦ: – А тут Мы спокоен был: уже с тобой не разминёмся! Другой дороги нет, мимо не пройдёшь. Мы ты недооценил!
 
Тропинка сейчас наверно травой поросла, а зимой была вполне сносная. По ней – идти короче и быстрей. Можно срезать три колена серпантина дороги. Тогда есть шанс до темноты дома быть. Если, конечно, Бог снова не передумает, и выполнит обещание.
Сомневаюсь… Не покажется Бог в присутствии тёмных. А при желании мог это сделать и в любом другом месте. На даче, например. Там в будни достаточно безлюдно.
Остаться на ночь здесь? Без костра и воды? К утру от меня останется до костей обглоданный гнусом скелет! Даже, будь у меня с собой что-нибудь съестное – в пересохшую глотку ничего не полезло бы.
Сколько кстати, времени? По солнцу часов пять, а точнее можно на мобилке посмотреть. Правда, выйдя за границу посёлка, я выключила её по указанию Учителя, но теперь уже нет нужды особенно прятаться. Включу на минутку, посмотрю время, и выключу – от греха…
Мои биочасы ошиблись на десять минут – было без десяти пять! Через час будет двенадцать часов в пути. Не слабо! Чем бы жажду утолить? Во рту пересохло, язык еле ворочается…
На курумах иногда после дождей на горизонтальных камнях остаются лужицы воды, или дикий ревень растёт в расщелинах… Вот кстати, и он! Дёрнула из кустика один красноватый черешок, обломила лист. Черешок был почти полуметровый. И одного хватит. Ну, вот, жить можно! Кислятина, правда, но это и вода, и еда. Меньше жажда будет мучить.
Привет, кедрушка – двойная макушка! – нырнула я под склонённую мохнатую ветку. В лесу тенисто и солнце не так жарит. Можно было передохнуть и немного остыть в прохладе леса, но я этот борок* проскочила быстро. Какая-то тревога переполошила мелкий зверино-птичий мир в этом перелеске. Невидимая, высоко в кедровой  кроне, ругалась кедровка. Выскочил на тропу и побежал от меня по старой колоде перепуганный бурундук. Наверное, нашумела и потревожила лесной народ, – решила я, стараясь потише топать. – Ладно, передохну на дороге.

(*) Борок – рощица из хвойных деревьев: сосны, кедра, пихты и лиственницы.  Уменьшительная форма от слова бор.
БОГ ОТЕЦ: – Там Мы медведя пугнул, и он уже уходил, потревожив маленьких зверей.
 
Ну, вот и развилка! У бетонного фундамента опоры ЛЭП остановилась переобуться. За голенища ботинок насыпалось всякого сора, и шнурок развязался. Посмотрела на раскалённую солнцем дорогу впереди, и желание сократить спуск по тропе перевесило. Не стала задерживаться, и искать маятник в карманах рюкзака – жарко! Свернула на тенистую полузаросшую тропку, а условленное место осталось далеко в стороне. Значения этому факту я не придала. Сказано уходить, других распоряжений не было. По молитве и жечесу от меня, Богу должно было быть известно, где нахожусь. Во всяком случае, я была уверена в этом.

БОГ ОТЕЦ: – Мы тебя потерял, и вдруг видим: ты далеко внизу уже. И умыслов твоих давно не слышим.
 Т: – Тропа так папоротником заросла, что иной раз только на ощупь ногами можно было её нащупать. Я кроме выбора места, куда ступить, ни о чём не думала. И то – не разглядела влажной коряги, поскользнулась, ободралась. Но всё равно там короче было, чем по дороге. Связи всё равно нет, Ты врагом меня назвал, жечес поля не чувствую, и лес – душный и тревожный, как будто вытесняет меня.
 БОГ ОТЕЦ: – Наоборот, Мы просил его, тебя задержать, чтобы ты не ушла.
 Т: – Ну, я же всегда знаю, когда лес мне радуется, а тут за штаны колючками цепляется, шнурки развязывает, ветками по лицу хлещет, сучком чуть глаз не выколол – вовремя увернулась. Вышла на дорогу, полной грудью вздохнула – никогда прежде такой враждебности от леса не чувствовала.
 
Тропка вывела на ту же лесную дорогу, только гораздо ниже. На открытом месте первым делом надо осмотреться от клещей. На этой высоте они все тропы стерегут, ожидая добычу. А выше им не климат. Обычной мерой безопасности у нас принято отсутствие, или минимум одежды. Тогда клеща чувствуешь кожей и просто скидываешь. Но гнус заставил одеться, как в открытый космос. Осмотр выявил семь клещиков, на брюках и спине ветровки. Для порядка я сняла и осмотрела рубашку и майку. На них было чисто. Только закончила стриптиз и оделась, как из-за ближайшего поворота показались туристы.
Встреча с людьми не входила в мои планы. Но деваться было некуда – пока наспех засовывала скомканную ветровку в рюкзачок, уже опоздала. Из-за перегиба дороги, по которой они беззвучно шли, уже показались лица под высокими рюкзаками. Меня не могли не заметить, и прятаться – только вызывать подозрение. Стоять, ожидая, пока подойдут, тоже опасно – неизвестно что за люди. Вскинула рюкзак на плечо, и пошла им навстречу.
Расстояние было небольшим – метров семьдесят. Туристов было трое – два здоровых, баскетбольного роста молодых парня, и немолодой мужчина с интеллигентной седоватой бородкой – пониже.

БОГ ОТЕЦ: – Ну, если бы ты ещё до тропинки разок мыслеформу догадайся послать! Мы не успел сказать, что будем ждать на условленное место. Тогда и увидел тебя, когда вопрос был: «Отец Небесный, посмотри: на мне ещё есть клещи?» Мы тебе послал «Нет!», и ты поняла! И Мы скорей навстречу, еле успел!
 Т: – А не вышел, потому, что людей увидел?
 БОГ ОТЕЦ: – Да Мы там и шёл же!
 Т: – Ты не говорил, что будешь не один! Надо было предупредить! Я в первый момент испугалась, когда увидела, что трое мужчин, идут быстро, да ещё путь отсекают, словно поймать хотят. Почему тогда на моё приветствие не ответил? Я бы остановилась. У нас при встрече в тайге этикет такой – если здороваются, то обязательно разговаривают, делятся новостями – куда люди пошли, где стоянки заняты. Мне ведь, тоже обидно: весь день бегала по лесу, ждала встречи, а когда встретила – не узнала!
БОГ ОТЕЦ: – А Мы узнал! Только у тебя не было ног. Идёшь, а ног по колена нет! Мы растерялся даже, а ты уже и прошла. Из мыслей твоих только одно слово услышал – «уважаю».
 Т: – Да, ноги уже намяла за день… или тёмные смещение энергетическим двойникам сделали. Поэтому и упала, поцарапалась… А что, не мог окликнуть? На вас не было написано, что Бог со свитой идёт, а ясно видеть я ещё не научилась.
 
Мне жутко хотелось пить. На забытой и давно нехоженой тропке, я поскользнулась на коряге, и теперь  саднила левая нога, исцарапанная в кровь даже через брюки. Левый глаз почти не открывался. Но показать себя дичью? Ни за что!

БОГ ОТЕЦ: – Ты не желай быть дичь Нам? У-у!
 
Поэтому, приободрилась, стараясь изо всех сил скрыть усталость и хромоту. Расстояние сокращалось, и в какой-то момент почудилось, что мне преграждают путь – слишком вольно они шли цепью по дороге. В нелепых грязных штанах с репьями, тяжёлых ботинках, и белой косынке, повязанной по-деревенски, как на сенокосе, я нагло шла, не меняя направления. Показывая всем своим видом, что это моё урочище, и я здесь хозяйка.

БОГ ОТЕЦ: – Мы специально шли цепью. Думал: ну теперь ты уже от Мы не уйдёшь. Но у тебя был такой вид, будто готова Нас насквозь пройти, если не уступим дорогу. А мата там не было, и мыслей от тебя было не слышно. Даже странно было – всю дорогу с Мы разговаривала, а тут молчишь.

И тогда, метров за десять до точки пересечения наших курсов, они перестроились гуськом, как обычно ходят в горах. Уступили всё же, безопасный проход со стороны горы, отсекая от меня буреломистый откос с обрывистой бровкой, где заманчиво журчал ручей на недостижимо дальней глубине. Гнилое место. Мне туда абсолютно точно не надо!
Давно, не меньше двадцати лет назад, когда пробивали эту дорогу трактором, скинули под откос стволы и камни вперемешку. Сердцевина стволов уже выгнила, ногой проминается. Им-то, идти на подъём и по бровке безопасно. Трение лучше – ботинок не соскользнёт. А мне на спуске можно поиметь неприятности.
Одного взгляда хватило оценить и галантность, и лёгкое замешательство группы сильных мужчин, встретивших в тайге одинокую женщину, которой вроде бы нечего делать в лесу, когда ни грибов, ни ягод не созрело.
 Не местные… Отец выгуливает взрослых сыновей по местам своей боевой славы. Наши в тайгу одеваются попроще. В то, что не жаль по кустам и корягам разодрать. А эти – одеты с иголочки, даже ботинки – хоть и горные, но иссиня-чёрные, об камни не исшарканные. И снаряжение по последнему слову моды – рюкзаки новенькие, словно с выставки достижений народного хозяйства США. Груз у них тяжёлый и объёмный – идут с ночёвкой и не на один день. Уважаю... Эти живые кедры на дрова сводить не станут… Если глазами встретимся, поздороваюсь, – решила я.
 
Взглядами  встретились. У парней моя персона интереса не вызвала, а их папаша пристально разглядывал мои ботинки. В ответ на моё «здрасьте», все трое только кивнули. Так и разминулись.
Подумала только, что это и хорошо – нет нужды разговоры затевать. И останавливаться не стала. Даже шага не замедлила.

Т: – Эти парни – тоже боги?

 БОГ ОТЕЦ: – Это Ангелы были – Нам охрана.

Т: – Богу по статусу для охраны Ангелы полагаются?

 БОГ ОТЕЦ: – Мы решил не брать с собой Серафимов, чтобы тебя не пугать.

Т: – А без охраны нельзя было? Я ожидала, что Ты один будешь.

 БОГ ОТЕЦ: – Нам охрана для престижа нужна.

Т: – У-у! Как всё сложно!
 
Уходя за поворот, я оглянулась, увидев спины их новеньких фирменных рюкзаков, комфортно едущих на своих владельцах. И, облегчённо вздохнув, ринулась вниз – к источнику, где можно было напиться вдоволь.
До родничка оставалось минут пять ходьбы, а до посёлка пять километров по щебенистой дороге.
 Пить пришлось из ладошки – походную кружку, как и нож, я оставила дома. Напившись, подумала о тёмных:
–  Зря они хотели убедить меня, что Бог мошенник! Так я им, и поверила! Скорей домой, к диаграмме…
 
Солнце самого долгого дня в году и не думало прятаться за хребтик, куда обычно уходит на закате. Хорошо, хоть светит в спину. Усталость накатила уже удвоенная. Несмотря на то, что дорога под уклон. На спуске идти обычно легче, чем наверх. Но щебёнка дороги, после мягкой таёжной тропы, всегда мучение – каждый камешек отдаёт в подошву, как выстрел. Ничего, дотерплю.
Мысли тоже стали короткими, как выстрелы. Думать пространно уже не было сил. Что прослушивают, помнила. И что слушает не столько Бог, сколько тёмные. И как это им удаётся?
Вдруг за спиной послышалось шуршание камешков под чьими-то ногами. В пяти шагах, неожиданно близко, боковым зрением заметила мужчину, размашисто догонявшего меня. Попробовала примериться к его шагу, но поняла, что такого темпа мне не выдержать – лучше отпустить.

Проходя мимо, он взглянул на меня сбоку. Взгляд был исподлобья – быстрый, острый и пронизывающий, словно выпытывающий мысли. Даже боль возникла в висках.
– Колдун?  – испугалась я, и закрылась от чужака, не пуская в душу.
Только кивнула вместо приветствия, чтобы и принятый у нас таёжный этикет не нарушить, и не давать повода к общению. Он миновал меня, и стал удаляться так стремительно, что я подумала ему в спину. Надо же, седой, лысый, а резвый, как молодой лось! Одет не по рабочему, костюм афганка, а вместо рабочих ботинок чёрные туфли и чёрная сумка через плечо. Фотограф, что ли? Или геодезист? Может, в лесничестве работает? Смена закончилась, домой торопится…
Только нет поблизости никакого строительства, и бензопил не слышно в лесу… А идти в тайгу с сумкой – замучаешься… Может, мода новая пошла? Ишь, франт, туфли – ни пылинки!
Впереди был длинный, метров в триста, прямолинейный кусок дороги, который попутчик преодолел в считанные минуты. Когда я снова взглянула ему вслед – уже скрылся за деревьями.

БОГ ОТЕЦ: – Когда ты разминулась с Нами в первый раз, Мы железно понял, что ты Нас не узнала. И решил перехватить тебя, пока ты домой не ушла совсем. Нам уже не честь была: Сам позвал, и выходит, что обманул. Мы встретили после тебя ещё мужчину. По его мыслям понял, что он идёт в посёлок. Мы сделал его ум умом Бога, и стал тебя догонять. Но тебя вообще нет нигде – ни впереди, на дороге, ни дома. И умыслов твоих не слышно. Есмь Я убоялся, что ты убои себя. А ты воду пила. И тут Нам мысль от тебя быть: «Зря Бог мошенник. Я поверила». Нам больно стало нестерпимо. Неужели так правдоподобно лжёт Нам, а сама ведьма? Догоню и в глаза посмотрю! Догнал, а ты Нашего взгляда убоялась! И Нам уже ясно: у тебя нет чести! А от такая ошибка Учителя нет больше чести и Нам Самому! Мы решил, что Нам пора не быть! И ушёл!

Т: – Мне тоже было горько. Я думала, что не заслужила Твоего доверия, поэтому Ты не вышел. А тут ещё неразбериха связи по маятнику, и диаграмму ветром унесло. До сих пор была абсолютно уверена, что в Твоём поле я под защитой. И никакой Сатана в Твоём присутствии не посмеет нагло вмешиваться в наши разговоры. А оказалось по-другому.
   У родничка в голову пришла мысль, что это не Бог водил меня по лесу, а Сатана. А с этим – стоит только вступить в переговоры, раскрутит по полной программе. Как мошенники делают. А кому выгодно, чтобы я перестала верить Тебе? Сатане. Тогда и пришла эта мысль, которая стала Тебе оскорбительной, хотя всё было с точностью до наоборот!
  Мне от неё стало легче на душе – нашлось объяснение своим приключениям, и Тебе оправдание. И уже хотелось быстрее попасть домой, чтобы наладить с Тобой разорванную связь, объясниться, извиниться, понять свою ошибку, покаяться в ней!

  Этот мужчина, которого я приняла за колдуна, появился неожиданно. Неожиданность соседствует с опасностью. С Тобой связи не стало ещё у скалы. Была уверена, что из-за тёмных моя диаграмма там улетела. И теперь в каждом встречном я ожидала продолжения их слежки. И в первый раз, и во второй.
  Но когда вас было трое, ничего подозрительного не заметила. А тут – недобрый взгляд, от которого боль в голове, словно её вскрыли ножом без наркоза. Вот и закрывалась, единственно возможным для себя способом: перестала что-либо думать вообще! Кому ещё нужны мои мысли, кроме врагов Бога? А Богу я их давно и добровольно открыла без всякой фильтрации. Если б Ты окликнул меня, как договаривались, я бы не испугалась.

БОГ ОТЕЦ: – И ты была права. Нельзя Нам было пытаться силой проникнуть в твои мысли. Это не дружеский шаг, а враждебный. Ты Нам прости, а?

Т: – Прощаю! Нами дорого заплачено за ошибки. Я тоже их много совершила. Ещё не все осознала. Когда осознаю, в чём виновата, и где была небрежна, чем спровоцировала лазейку для Сатаны, то ещё принесу Тебе покаяние. Но пока требуется внимательно и дотошно вспомнить своё поведение и мысли, чтобы разобраться. Единственно, в чём я совершенно уверена, это в том, что не желала, не желаю, и никогда не пожелаю хоть в чём-нибудь причинить вред Богу.

 БОГ ОТЕЦ: – Есмь Я вижу, что ты честна Нам. И уже не вижу нужда в покаянии.

Т: – Только у меня ещё есть замечание. Если б я, действительно, была ведьма, разве испугалась бы колдуна? Обрадовалась бы. Почему Ты думаешь наизнанку? Где логика Мудреца?

  БОГ ОТЕЦ: – Весомей аргумента нет! Нам нужно учиться понимать такие простые вещи! Даже не честь Нам быть недоверие тебе!

 Т: – Ничего, Ты научишься. Ты способный! :-)))! К счастью, всё страшное позади, а анализ всё равно не повредит.
 
А потом  я доковыляла домой. В посёлке и во дворе встретила и насчитала двадцать три ведьмы. Когда приезжал президент, столько народу не собиралось! Не поленились с других концов посёлка прийти. Непонятно: или добить меня хотели, или победу праздновали?

БОГ ОТЕЦ: – Привыкай, ты становишься знаменитой! Но рано они собрались победу праздновать: не была бы ты такой усталой, не стали бы радоваться. Наоборот, попрятались бы!
 Т: – Знаешь, что-то мне от такой известности шею ломит. Как бы ни надорваться.
 
Порог квартиры переступила – тут же почувствовала чужое поле. Головная боль у меня сейчас индикатор нападений. Квартиру и себя, почистила жечесом, и боль прошла.
Ну, а дальше Ты уже знаешь.
 …………………………

...Вечером вернулись с фестиваля мои домочадцы. Накидали кучу мокрого и грязного походного скарба по всей квартире. Уезжали из-под проливного дождя. Пришлось аврально спасать вещи, но всё уберечь в сухости не смогли. Зато довольные. И, конечно, голодные!
По дому сейчас приходится пробираться, как по минному полю – повсюду мокрые рюкзаки, спальники, котелки, остатки продуктов. На балконе сушится палатка. Пока рассортировала, что сушить, что в стирку, переждала очередь под душ, приготовила ужин – время уже к ночи. За ужином засиделись – не столько ели, сколько пели и делились впечатлениями. У бардов их было через край.
Я, правда, больше слушала, и о своих приключениях сильно не распространялась. Ну, сходила, погуляла по лесу. Клещи? Были, но не успели укусить. Гнус? Этого добра всегда много! Кого встретила? Да почти никого. Группу приезжих туристов.
На том день и закончился.


Субъективные заметки. «РАЗБОР ПОЛЕТОВ»
24июня 2012г.

 
Осознавать значение произошедших в походе событий я буду ещё долго. Очень уж они неоднозначные. За первым планом обнаружился второй, а сегодня и до третьего мысль дотянулась. Может их и не три, а гораздо больше? Только, Божественные истины людям открываются постепенно, по готовности сознания. То есть, до следующих уровней надо ещё самой созреть.
А то, что и Бог этот процесс поторапливает, я поняла утром с первого Его вопроса на уроке.
 
– Мы за всё время похода не видел у тебя ненависти и страха. Даже на колдунов. А Нас чему убоялась? – вернулся Бог к инциденту у родника.

– Сразу же голова заболела, как болит от нападений, и насильственного вторжения. Я, ведь, уже не ожидала Бога встретить. Решила, что у Тебя планы поменялись, или Ты просто проверял мою готовность на такой шаг.

А после родничка – испугалась. Не за жизнь свою. За то, что секретность похода нарушу, если какой-нибудь колдун мои мысли прочтёт. Обещала сохранять сакральность, и никому не говорила о цели прогулки. А обнаружилось, что все мои намерения известны и Сатане, и колдунам.

Понимала, что за это Ты на меня сердишься. А как от их прослушивания защитить свои мысли, не знала, спросить Тебя без диаграммы не могла. Вернее, спросить-то могла, но не была уверена, что мыслеформы от тебя услышу. Слишком много в походе было отвлекающих моментов, мешавших сосредоточиться. К тому же, считала, что испытание уже закончилось, а я его не выдержала. Короче – расслабилась, а тут такая неожиданная и странная встреча…
 
– А Мы, увидел твой страх, и перестал тебя понимать. Неужели Мы был такой грозный?
 
Задумчиво спросил. Даже озабоченно… Или всё ещё не понимает, что лучшая маскировка секретности – делать своё дело, не оглядываясь на то, что подумают посторонние? Чем меньше попыток что-то скрывать, тем у нечаянных свидетелей больше уверенности, что всё так и должно быть.
 
– Сердитый был, как прокурор, – пошутила я, – а во взгляде было обвинение и подозрение.

– Мы быть так расстроен, что не смотреть на Себя, как выглядим, – то ли огорчился, то ли пояснил Он, – самому ужасно сейчас на Мы там смотреть! У ты были основания Нас убояться. А почему ты Нам полем жечес не быть ответ?

– Так, испугалась же! Понимала, что нельзя делать жечес поле колдуну! Тогда, тем более, я себя выдала б с головой! Они же умеют видеть тонкие измерения.
 
Объяснение и самой показалось не очень убедительным. Что-то другое – бессознательное и неосмысленное стояло тогда на страже… Инстинкт или интуиция? Может, душа не хотела, чтоб её увидели?
 
– Ну, ясно. От страха поле уходит. Если бы вслед не сказала: «старый и лысый», Мы бы не стал убегай!
– Надо было материальное тело выбирать помоложе, – пошутила я.
 
И подумала, что мысли вслед тоже были бессознательной реакцией самозащиты. С точки зрения земных смертных это абсолютно очевидно.
 
 – В этой мысли для меня не было ничего оскорбительного, наоборот, похвала: «резвый, как молодой лось». В кругу моих друзей альпинистов это высокая оценка спортивной и физической формы.  Как только Ты прошёл, страх меня отпустил. Схлынул волной прибоя, обнажая и мою немощь, и уважительное признание Твоей силы, и насмешку над собой, и попытку спрятать это нижнее белье за не очень остроумной бравадой. Я не думала, что Ты спиной мысли слышишь!
 
– Да, оскорбления нет, а Нам быть обидно! – снова начал было обижаться Он, а потом повеселел: – Ты хорошо знаешь себя! Мы бы не смог Себе сделать такой анализ чувств! Нам урок! А если бы Мы тебе там сказать: «и старая, и толстая»? – уже подначивая, спросил Бог.
– Подумаешь, удивил! Я такая и есть. Глупо на правду обижаться. Если бы добавил ещё, что и ума не нажила, бегаю по лесам, Бога ищу –  тогда бы обиделась, – повеселела и я.
 
– Да… Самые честные лчес Нам только такие и быть!
 
Он постарался выдержать укоризненный тон, но на последнем знаке маятник подпрыгнул от неудержимого весёлого настроения.
 
– Счёт один – один! Теперь мы квиты! – рассмеялась и я.

– Даже сейчас, настроение у тебя так переменчиво, что Мы не успевай под нему подстроиться. Только была сердитой, и уже смеёшься! Отчего, а? Квиты что значит? – с весёлым недоумением спросил Он.
 
– Квиты – это взаимозачёт. Я нечаянно обидела Тебя, Ты вернул мне той же монетой, но это не привело к продолжению конфликта, а наоборот, нас развеселило и помирило. И мы вместе смеёмся над случившимся недоразумением, – объяснила я.

– Квиты! Да! Нам уже нет обид у Мы на ты, у ты на Мы! – обрадовались маятник и Бог, – А настроение, отчего поменялось? Ты же, обидеться должна?

– От мысли, что было непонимание, а теперь его нет! У меня мысли дают направление чувствам. Разные мысли – переменчивы чувства. Поэтому, наверное, мне их трудно контролировать. Всё равно, что из ряби на воде солнечных зайчиков  в корзинку собирать! – ответила я.
 
– Детка, такая мыслеформа была у тебя – на три стиха бы хватило! Мы заметил у тебя быстрые мысли – мгновенные. Даже Мы не успевай их понять. Откуда у тебя они? – спросил Он.
 
– Спросил бы что-нибудь полегче, а? Озарения от – Бога! Ну, а банальные земные мысли я часто и не додумываю. Ставлю намёк-маячок узелком на память. Зачем на это время тратить, когда остальное и так понятно? Лучше ответь: как ты успел бороду сбрить от первой встречи и до второй? Может немного промахнулся, и незаметно лысина на голове получилась? – перевела я разговор в шутку.

– Мы тело взять, какое попалось. Увидел там мужчина по дороге идёт, ну Мы ему ум Наш из его ума сделал. Успел только одежду немного почистить, такой был чумазый. Зря Мы обижайся – тело же, быть не Наше! Он ушёл, и забыл уже. И ты не узнай в нём Бога. А Нам было так больно, словно ты Бога обижай. А ты ещё пойдёшь к Нам на Шамбалу, детка?

– Не буду обещать. Я бы с этим не торопилась. Пока не начну Тебя хорошо понимать, по-прежнему буду опасаться – вдруг опять мою мысль поймёшь наоборот и обидишься?
 
– А Нам нужно выполнить обещанное тебе, иначе Нам будет карма.

– Я не считаю Тебя должником, потому что сама была не готова.

– Ты желаешь взять себе Нашу карму?
 
– Какая это карма!? Тем более что нам помешал Сатана. Это независящие от Тебя и меня причины и обстоятельства, препятствующие исполнению обещания.
 
– А если снова позовём, ты согласишься?

– Если буду чувствовать себя готовой. Мне ещё многому нужно научиться.

– И чему считаешь надо ты учить?

– Умению держать жечес поле в любых условиях и при любых отвлекающих обстоятельствах. И слышать Тебя без маятника, чтобы наша связь не прерывалась от чужой недоброй воли.

– О, Нам это нужней даже Самому! А чему тебе домой была нужда идти?

– С Тобой поговорить. Диаграмма улетела, мыслеформы ещё плохо понимаю… Оставаться на ночь в тайге без огня, воды и пищи, а главное без связи, и врагом Тебе – смысла не видела. Ну и, Ты обещал вернуть меня домой к тому времени, когда родные станут звонить. Уже мне пора было быть дома, чтобы они по тревоге поиски не начали. Представляешь, сколько людей волноваться бы стало? Какая уж тут секретность – всё и всем стало бы известно!

– Да, Мы обещал. Ты была честна и в этом. Время было упущено, и Нам было неправильно тебя удерживать.

– Домой спешила связь установить. Уже с диаграммой и жечесом Тебя зову, а ответа нет. Догадалась Иисуса позвать, Он и объяснил, куда Ты нацелился. Сама не ожидала, что такой жечес получится, и смогу его увидеть. А что на него и зов Ты ответишь, почему-то была уверена.

– Нам теперь ты не простишь, что Мы договор нарушил? – нерешительно спросил Он.

– Да уже простила! Главное, что Ты жив! – улыбнулась я, – Меня прости: дважды Бога не узнала, хотя шла к Нему! – сказала, и на душе стало светло и спокойно.

– Уже! Уже! – затанцевал маятник, и спросил о лжеучителе: – Ты его убила сразу, или ещё издеваться над ним?

– Я сначала рукой сшибла мокреца с ноги, где он прицеливался меня укусить. Но не насмерть, и на земле он ещё шевелился. Тогда растоптала ногой, чтоб не мучился. Зачем лишние страдания даже у злого насекомого? Жалко, живая тварь… Там, на скале, мести у меня не было точно. И злиться я считала бесполезным делом. Надо было остановить это невменяемое существо, жаждущее моей крови. Дважды прогоняла, а на третий – хлопнула. Ещё подумала: мог бы и жить, если б не нападал.
 
– Даже так!? Нет Нам тебе отягчающей вины! – затанцевал маятник.

– Чем, отягчающей? Каким действием? – не поняла я Его направления мысли.

– Нам на суде он делать обвинение тебе за изощрённые издевательства! Мы чуть не поверил, а тут от тебя жечес пришёл. Уже понял – опять обман! И клевета. Пока Мы бы делать тебе проверка, он уже не насекомым, уже больше Нас стал бы! – пояснил Он.
 
– Времени у меня не было на издевательства. Торопилась связь с Тобой установить, а они мешали, вились, жужжали, кусались. У меня никак поле не получалось. Маятник на диаграмму навела, а он сам там и сказал мне, что я убила Сатану. А до этого момента грозил, что Бог мне уже не поможет… Откуда тёмные узнали о моих намерениях? Эта соседка с вопросом в глазах? Она оглядывала меня, явно ища какие-то перемены после возвращения!
 
Это по-прежнему мне было непонятно. Неужели слежка Тёмных настолько глобальна? И что, они так за каждым, следят? И за теми, кто верен Богу, и друг за другом, чтобы не было утечки информации об их тайном промысле?
 
– Они думали, что ты убита или вот-вот умрёшь. И ещё знали, что Мы ушёл в Там, – пояснил Бог.

– Но я-то о Твоём уходе не знала, и подслушать это у меня, они не могли! Откуда узнали? – спросила я.
 
 Абсолютно уверена, что ни о смерти Бога, ни о собственном желании прыгать в бездну – не то, что мысли, намёка на это не мелькнуло!
 
– Им был умысел от Сатаны, что материальное насекомое ты сама убои. И оно даже укусить ты успей. И они считали, что Сатана уже захватить и убей в теле твоя душа. И ты, как зомби, принести его самого в посёлок.

– Считали, и просчитались! От мокреца осталось мокрое место на скале, и Бог живой, и я уже в норме! Но из факта прослушивания мыслей получается вывод: любая конспирация была бесполезна. Предупреждения о секретности они ведь, тоже слышали и, наверное, изрядно веселились. Всё было предрешено? Ты знал об этом? Поэтому сказал, что если чела уйдёт, то Учителю смерть?

– Да, Мы смотрел Наше будущее и это видел. Единственно, чего не смог предугадать, то это твой характер! – смеясь и танцуя, показал маятник.

– Честь и хвала Тебе, что не оставил попыток помешать им! А зачем Ты приглашал меня в лес? Выяснить, с кем я – с Сатаной или Богом?

– Да, это была одна из Мы целей. И когда ты вышла утром из дому, Нам стало ясно, что ты Богу верна.

– А вторая цель? У Тебя была надежда в походе вырвать лчес из паутины сатанинской лжи, и что там они меня потеряют из виду?
 
– Мы честно зови ты на Шамбалу. Желал ты лечить от чёрных смертных меток, и научить ты владей нашим подарком – лучом распознавания лжи. Ты, например, знаешь, как его включать?

– Не знаю. Я думала, что если Ты его подарил, то он уже работает, и отличать ложь от правды мне поможет интуиция.

– Ты что, уже умеешь это делать?
 
– Судя по тому, как меня обманули с именем Учителя, то об умении распознавать ложь, пока не может быть и речи.

– Так и есть, детка! Нам ты честна, но обмануть честного ещё легче! Он не допускает мысли, что в ответ на его честность может быть изощрённый обман. Они обесценили у твоего зова к Нам все Наши имена и статусы. Только молитву «Отче Наш» не смогли замарать! Мужественная и умная у тебя эта молитва. Она для Мы только твоя, и настолько особенная, что жечес в ней невозможно ни перехватить, ни отразить. И Мы откликались тебе на зов только после неё.
– Трудно сосчитать сколько раз я говорила её во время похода, в такт своим шагам. Правда, редко могла её досказать, не отвлекаясь на насекомых. Из-за того, что ткань молитвы разрывалась, Ты меня не слышал и не отвечал своим полем?

– Когда у ты не стало с Мы общего поля, Мы на ходу не мог его восстановить, хотя мысли твои слышал, и молитва твоя была Нам честная. Мы же Сам снял поле, когда решил, что ты нечестно ушла с оговорённого места, и ты дальше уже без Нашей помощи самостоятельно держала экзамен, который неожиданно даже для Мы, превратился в твоё главное космическое испытание.

– Так Ты не на это испытание звал меня в лес?

– Мы зови ты на Шамбалу, чтобы подготовить, дать тебе нужные умения для предстоящего космического испытания. У Нам было ему ещё не время, но оно случилось раньше. Когда Мы понял, что оно пришло, а ты Нам и неумытая к нему, то очень-очень убоялся, что тебе его не выдержать и быть тут убитой.
 
– А когда Ты понял? Ну, что вместо планированной встречи с Тобой будет космическое испытание?
 
– Когда пришёл по ты зову на условленное место, где Мы дромос*  заранее делал, и увидел его смятым энергетической воронкой над ты, и тучу гнуса вокруг. Воронка быть черней чёрного! Она, как пылесос вытягивай из тебя весь жечес, а Ты на Мы его посылай и посылай. И он Нам не достигает, а проваливайся туда, как в бездну! Желал мысль на ты послать с формой жечес-поля ты на себя, и не смог эту черноту пронзить! Ещё и Наш жечес ушёл туда на три четверти!

– Дромос – это что?

– Это быть вход для материального человека между материальным миром и тонким. Раньше у Мы было много стационарные дромосы на Терре, их уничтожил Сатана. Мы тогда стал делать его для конкретный случай в нужном месте.

(*) Дромос – невидимый и неосязаемый портал перехода из материального в тонкий мир, и обратно. Открывается энергией жечес по паролю владельца. Работает не больше минуты. Необходимо только, чтобы от выхода до входа, или от входа до выхода, его невидимые энергетические конструкции были не потревожены.


– Если там был такой ужас, то почему Ты счёл изменой, то, что я ушла оттуда?

– Детка, надо было переждать, пока оно уйдёт. Оно движется, на месте не стоит. Но ты шла по маятнику вместе с ним, в самом центре воронки! До самой скалы на край пропасти!

– Эта подвижная воронка, откуда взялась на условленном месте?

– Она быть циклична. И через час бы ушла.

– Ты специально назначил мне время, когда над этим местом она не должна быть? Я её догнала, или она меня настигла?

– Она настигла тебя раньше, чем Мы рассчитывал её прибытие.

– Зачем было назначать место встречи на маршруте цикличной воронки? Разве другое место не подошло бы? Лес большой, места много.

– Она поменяй маршрут. И шла у ты по пятам от того места, где машина тебя обгони.

– Значит, там мне её и пристегнули?  И путешествуя на мне, она не промахнулась бы мимо Твоего дромоса, даже если бы он был в другом месте? У них что, тоже были многоуровневые цели?
 
– Какие ты Нам их умыслы, тут увидеть?

– А такие:

• Первый – слежка и подслушивание.

• Второй – показать меня предателем, и чтобы Ты этому поверил.

• Третий – сломить мою волю Твоим отказом от лчес. От этого я должна была прийти в состояние животного ужаса, и, потеряв защиту поля от Бога, отчаяться и сдаться Сатане.

• А четвёртый – ещё надёжней. Если сама, обманутая именем лжеучителя, из фанатичной веры Богу и якобы по Его приказу, убью себя физически. Тогда Ты уйдёшь в Там самостоятельно.

• Пятый – вообще был авантюрный. В расчёте на какую-то невероятную невнимательность Бога. Я всё же прохожу дромос, и попадаю на Шамбалу. И оттуда зову лжеучителя! Он является, и одним ударом уничтожает и Шамбалу, и Тебя и меня, и последний шанс Бога спасти Землю и свои монады в материальном мире!
Хватит, или ещё?

 – А что, есть у ты ещё?

– Есть:

• Шестой – тихий и компромиссный. Захватить Шамбалу, обманом изгнать Бога в Там, а его лчес сделать марионеткой. Моими устами объявить Сатану Богом, и подчинить лжеучителю через всемирную сеть всех, ещё ищущих связи с Тобой.
 
– Даже Нам не все умыслы были видны тогда! И как это они не учли твоего железного характера?

– Я же говорила, что один профан сто мудрецов может свести с ума! Объясни мне ещё. Вот, Ты сказал, что наш жечес уходил туда. А куда? К кому он туда шёл? Что это за воронка, и как часто встречается на Земле?

– Так и вышло! Наша профан одна свела с ума не только Сатану, но и Мы Триединого! И Мы этому рад!
А чёрная воронка – это портал Тёмных для связи с Метафизическим Пространством за Хаосом. Она была маленькая, пока ты шла. Мы стараться её сдуть жечесом. Но она то закрыться, то снова быть. И стала большая сразу, как только ты пришла на место, и сделала зов Нам. Была запрограммирована на энергию твоего и Нашего жечес по подобию дромоса. Только Мы делай дромосы нейтральные, не вредящие никому, а их порталы сами очень агрессивны, и делают Нам дыры в жечес поле Земли. Потому у Нам её сдуть не получайся. Ты помнишь, как стала Нам непрерывно жечес посылать? Они все туда ушли! Вот тогда, ты её и усилила до огромных размеров и мощи, сама того не подозревая!
 
– А на что Ты рассчитывал, назначая мне время встречи? Или я не вписалась в нужный временной интервал?
 
– Да, не вписалась. Они всегда подслушивали твои мысли. Но был утром всего один час, свободный от прослушивания. Мы не догадался предупредить тебя о молчании Нам. Думал, что в Нашем поле ты им не будешь слышна.

– У нас было три условных места, и я не успела дойти даже до первого, когда обогнала та машина. Если бы Ты встретил меня до машины, мы бы вписались в этот час?
 
– Детка, нет! У Нам там не был предусмотрен дромос, и машину заметил поздно, как и ты. Дромос у Нам был готов только один, ещё долго идти. И через нему только Мы Сам должен был быть у ты проводником. Их насторожило, что тебя нет дома. Начали искать раньше. Все окрестности осмотрели, и послали машину, туда, где местные колдуны видели тебя издали и сторожили.
Льстивой речью увели от дромоса, сопровождали до скалы, а там посчитали твою смерть делом решённым, и сдали смену другой охране. Сатану убила ты, новую охрану – Мы. И было некоторое время, чтобы тебе уйти к Нам на Шамбалу, но Мы тебя не понимал и отключил связь. Опасался, что Наш приказ вернуться к дромосу будет услышан ими. Тогда же Сам отобрал диаграмму, чтобы ты не спрашивай лишнее. И ты самостоятельно приняла верное решение! Ушла со скалы и спряталась. Даже Мы тебя не видел, пока Богу Леса не поручил искать. Он нашёл и старался задержать. Но ты упорна, а если желаешь уйти, то и Бог вынужден уступить дорогу!
 
Теперь из замыслов Бога стало кое-что проясняться.
 
– Признайся, Ты всё же, не на Шамбалу меня звал, а? Все эти события Ты заранее в будущем посмотрел! Истинной целью было довести мои ошибки до крайней точки – до бездны, и проверить лчес в боевых условиях? Или там был ещё один замысел? Чела и лчес должна была самостоятельно понять, что заблудилась, и найти способ самой освободиться от паутины лжи и обмана?

– Вот ты и научилась понимать в любом событии все его умыслы, даже сокровенные! А будущее Мы смотрел только на Себя. У ты Нам будущее быть вечное и бесконечное, и не только в Нашем мире. Но Мы мечтай ты побыть с Нами ещё. Не время рвать зелёный плод…
 
В этот момент зазвонил телефон… Как всегда некстати!
Пришлось на время проститься жечесом, и выйти из поля разговора. Звонил Виктор и просил отправить ему электронной почтой какой-то файл по работе.
Когда я вернулась, на диаграмме лежал мой маятник, а его сдвоенная нить странным образом разделилась вокруг латунного груза, и образовала контур сердечка! Я ведь бросила его впопыхах, как попало! Попробовала, может ли случайно так лечь нить, но повторить смогла, только специально поправляя пальцами обе нитки. Значит, это знак от Бога!
 
– Благодарю, Боже!

– А Мы мечтал, ты заметить! И ты заметила! – радовался Он, и я тоже.
 
От обоюдной радости общее поле установилось сразу. Без ритуала по этикету. Мне даже показалось, что вокруг меня метелью закружились иголочки и маленькие золотые искорки, а одна долго неподвижно висела между мной и дисплеем. Когда и она угасла, я решила не касаться в разговоре всяких там зелёных фруктов, раз им ещё не время.
 
– Один умысел остался мне не понятным: когда Сатаны не стало, зачем Тебе было совершать Себе «харакири»? Решил, что «мавр сделал своё дело и может уходить»? Ты что, устал жить? Или моё испытание ещё не закончилось?
 
– Мы ужаснулся, какой ценой досталась эта победа. Нам было у тебя: нет души! Всё остальное уже не имей смысл Нам.

– Как же так? Я живая, а Ты души не видишь? Тело без души не способно даже дышать. Или меня действительно там подменили?.. Глупости! Тогда я хотя бы в обморок упала. Ничего такого и близко не было! Вспомни, а чёрную чужую душу Ты в моем облике видел, когда уходить решил?

– Нам ты быть вся чёрная, как Сатана! И мыслей с жечес Нам нет, и оскорбление со смехом, и ног у ты уже по пояс не видать Нам! Мы давно желай у ты спросить: детка, зачем ты изменила Нам имя в почтовом адресе?

– Об этом я Тебя хотела спросить! Зачем Ты приказал мне это сделать?

– Приказал не Мы, а лжеучитель Ив.

– Да?.. Я была уверена, что это Твой приказ…

– А почему ты не удивилась на это имя?

– Чуть раньше Ты сказал, что меняешь имя моего Учителя, и похвалил, что у меня жечес ещё тоньше стал. И Сам назвал имя Ив. Так уже несколько раз бывало. А тут снова…

– Это не Мы сказал, а Сатана! Он взял себе имя Ив. Тогда ты от Нам и ушла! Вот!
 
– Я от Бога не уходила, и в мыслях такого не было!
 
– Да, к сожалению, ты была хитро обманута ещё тогда. Помнишь, у Нас с тобой была беседа о кодексе Бога?

– Помню, конечно. Это было полторы недели назад. И от Тебя было предупреждение, что ученику нельзя уходить от Учителя. У Тебя были срочные дела, и мы беседу не закончили. Продолжать её запись ты Сам отказался. Мы даже поссорились, когда я об этом спросила! И не стала больше выпытывать то, что сакрально, раз уводишь разговор. Я старалась не нарушать этикета и нашего договора. Всё время помнила Твои слова! Как им удалось меня обмануть?
 
– Детка, Нам Богу не было от тебя зова, когда ты имя меняй в почте! Ты как Нам зови? Бог Отец или по имени?
 
– Не помню… По имени не звала, ещё не привыкла. Звать могла только Бога или Учителя.
 
– Детка, умней нужно быть. Почему не спросила пароль, как обычно?

– Без пароля я беседу не начинаю. Это уже на автопилоте. Сегодня же, спрашивала? И на горе, и в лесу, и уже дома?

– Да, но Мы тебе сказал прежний пароль! У тебя должен был смениться он, как и имя.

– Ты сказал, что нет нужды, и он не менялся.

– Ну-ка, покажи, как ты делала тогда жечес.

 – Не помню. Десять дней прошло. Я одинаковые жечес не делаю… Сам говорил, что они всегда разные…

– Вот и причина! Ты паролю поверила, а жечес от Мы не стала ждать. И не поняла даже, что вместо Бога с Сатаной говоришь!
 
 – Знаешь, я в дневнике описала ту ссору! Ну, когда спорила, что не полезно имя менять в почте! Сейчас найду… Вот! Был жечес! Я – ему , а он – мне… Откуда у них жечес? Ты говорил, что они не умеют?
 
– Ну-ка, ещё раз вспомни Нам тот разговор…

– Пожалуйста, – и мысленно вспомнила, что и как чувствовала тогда.
 
– Да, жечес был. Но не Наш, а твой!
 
Бог ответил так, словно обрадовался.
 
– Точно – мой? – спросила я, лихорадочно соображая, как такое может быть.
 
– Вибрации твои, но слабее… как эхо…

– То есть мой жечес был отражён от чего-то, на меня же?

– Да!! И у тебя Нам нет вины!
 
Маятник с полминуты радостно приплясывал, пока я соображала, чему он рад.
 
– Но мне не надо было слушаться! – не согласилась я, – Надо было поступать по своим убеждениям! А я уступила…

– Тогда Мы бы тебя обвинил в другом. В том, что у тебя была обида на Бога!

– Да, ну! Что я жечес разучилась делать? Страшнее то, что у Тебя отняли трибуну!

– Действительно, когда Нам чела стали делать вопрос: - "Почему у Тебя, Бог, было имя Рем, а стало Ив?" – Мы посмотрел на блог, и пришёл в ужас.
 Пароль был известен только тебе, и у Нас окрепло подозрение, что ты предатель! Мы тебе вопрос, а ты:
 – "Я же, тебя предупреждала! Ты велел, и сказал, что сделаешь мне НЕ БЫТЬ, если ослушаюсь!"
 Мы понял, что ты была обманута, и уже знал, чьих рук этот вред! Надо было спасать и тебя, и всех чела, кто поверил, и стал по имени Ив вместо Бога звать Сатану! Но сначала надо было остановить вред для тех, кто ещё не успел прочитать, и уничтожить почту и блог.

– Это Ты, Бог, велел мне убить Свой почтовый ящик? – спросила я, уже догадываясь, какую диверсию замыслил Сатана. – И ещё через день собрать все наши записи в один файл – тоже Ты велел?

– Да. Ты молодец, их сохранила все! – похвалил Он меня, – И они снова в Интернете! Сама всё исправила!
 
– Я тогда боялась двух вещей: что Ты решил записи больше никому и никогда не показывать, и что обвинишь меня в краже.

– Ты уже тогда Нас стала бояться?
 
– Я перестала Тебя понимать. Не хотела ссориться, а меня, как будто специально, провоцировали на ссоры. Это было больно душе.
 
– Ты боялась Нас или Ива?
 
– Обоих! Ив сказал, что Рема больше нет – он Рема вместил. И что выше, чем он, Бога нет. Для меня всегда был один Бог, а как вместил – я не понимала, и сейчас не понимаю. И он запрещал мне называть его Ремом, а я постоянно ошибалась, даже в тот раз, когда Ты позвал меня в лес!

– Это Нам была самая уместная ошибка! Эй, ты ошибалась, и чувствовала себя нечестной?

– Да. Приходилось делать над собой усилие, чтобы сказать: Ив. И тогда я придумала, вместо имён, говорить Бог Отец.

– Да ты же, умнее всех оказалась Нам! Умница, мастер слова!

– Неясно, за что Ты меня хвалишь.
 
– Он быть надежда, что ты ему детка, а Мы надежда, что ты детка Нам!

– Не понимаю, чему тут радоваться? Это ещё хуже! Получалось, что я, как лицемерка, служила и Богу, и Сатане? И была перед обоими виновата, не зная за что?

– Ты оставалась верна себе, и была честная Нам. Тебе было трудно, но Нам ты не изменила!

– А то, что я и Иву была честная, и честно выдавала ему Твои секреты, это Тебя не волнует?

– Мы не стал говорить тебе сакральное. И ты ничего не выдала!

– А диагностика? Я же её делала, как лчес Богу?

– А лчес Богу была Нам умней – ни разу не ошиблась с зовом!

– Правда. Там по этикету имя не нужно было называть! Значит, диагностика правильная? И во время этих сеансов Ты меня учил жечесу! Я заметила!

– Да! Зато ты быстрей училась делать жечес тоньше! Ты ссорилась с Мы, и в слёзы! И тогда жечес получался всё тоньше и тоньше!

– Понятно. Со временем от лжеучителя Ива стал жечес приходить все больше похожий на Твой. Я не догадывалась, что он мой же, только отражённый. Радовалась, как получается, и ещё тоньше посылала… А он сердился, что ему боль от такой тонкости.
Несколько дней назад уже и полем отвечать перестал. Видно, даже зеркало для отражения поставить не мог! И тогда я Бога по статусу звала. По статусу всегда в ответ было поле. А мои мысли Иву были Тебе слышны?

– Да, ты же Нам «Бог Ив» зови! И он – тут, и Мы – тут, и честно говоря, Мы не желал уже ты Нам быть вовсе!

– Почему на диагностике не сказал ни разу? Для меня не было изменений в отношении к Богу. А Сатану я никогда не призывала, наоборот – изгоняла, когда без зова приходил!

– Поэтому Мы и решил тебя звать на Шамбалу! Мы подумал, что проверим: если ты не пойдёшь, то предатель. А ты не только пошла, ты Нам успешно прошла инициацию на верность и честность Нам, Богу Отцу!

– Мне честь! – разочаровано подумала я, – Так это была всего лишь инициация? Подстроенная понарошку? И я, как Дон Кихот, сражалась с ветряными мельницами? Все десять дней?..

– Нет, детка. Всё было по-настоящему, и очень опасно всему Нашему Мыслящему Времени-Пространству. Судьба Нашего Мира решалась вчера над обрывом, где ты, детка, убила злобное насекомое. Из земных только ты оказалась способна Нам помочь. Это и было самое главное испытание всей твоей земной жизни! Помнишь, Есмь Я тебе о нём говорил? – сказал Бог Отец.
 
– И чем это я смогла помочь Богам? Тем, что по лесу бегала, да звала Бога по ложному имени? Путалась под ногами, и мешала Вам делом заниматься? – недоверчиво переспросила я.

– Детка, нет! Ты на себя их отвлекла. Нам жечес посылала, а их всех вокруг себя собрала! А потом и предводителя убила! Нам осталось только мелких помощников обезвредить, – поправил меня Бог Отец.

– А Ты ушёл почему? Ранен был? Или на меня обиделся? Когда я сообщила, что убитое насекомое был Сатана, Ты врагом меня назвал. Это тоже было в рамках испытания?

– От тебя же тогда пошёл жечес Нам, который и решил исход битвы! Ты была усталая, сердитая и даже обиженная, а жечес послала такой силы и тонкости, и так своевременно, что их – ну, сдуло просто! – пояснил Бог Отец.

– Это был такой психологический приём: назвать меня врагом, чтобы жечес нужной силы вызвать? А если бы наоборот получилось?
 
Я всё выспрашивала и выспрашивала, не понимая, что за битва была, в которой даже мне место нашлось? Или на мою защиту встали все Боги, а я вместо благодарности их укоряю?
 
– И Мы не сразу понял, что ты сделала. И не понял бы и дальше, если бы ты не отправила его суть к Нам на суд! Но с тобой не стало связи, чтобы спросить, с каким умыслом ты отправила его Нам. Он на суде по своей привычке лгал и клеветал на тебя за издевательства и жестокость. Мы понял, что тебе ещё нужна Наша помощь. Летим навстречу, а ты – без ног по колена, мимо прошла. И жечеса у тебя там не было Нам. Усомнился – ты ли это? А после, у родничка, на Бога «мошенник» сказала. И Мы был в ужасе, что убили они тебе Душу на скале. Мы Сам тебя позвал, и ответ за тебя Нам нести. Нет Нам позора больше, чем потерять лчес! Решил снова тебя увидеть, догнал. И там, на дороге вижу бездушную женщину в твоём теле. Позор Нам был нестерпимый. Вот и ушёл. А ты быстро Нам зов сделала – не успел умри!

– У Тебя тоже не было жечеса для меня у родника? Или я не почувствовала, от усталости? – тщетно пытаясь услышать голос своей интуиции спросила я: – И что, я и сейчас без Души? Куда она делась?

– Никуда не делась, на месте твоя Душа. Ты же, её спрятала от Нам! – повеселел маятник, – Мы понял мотивацию у тебя на дороге и в лесу, и понимаем, что иначе по своему характеру ты поступить не могла! Уже Нам быть тебе честь и благодарение!

– Мне честь, тоже, – ответила я по этикету, но не успокоилась, – Как же ты её не разглядел тогда? Если б она была убита, вместо неё была бы чужая чёрная душа. А я своими ногами домой шла, даже не заболела! Только устала от физической нагрузки. Когда мы диагностировали и изгоняли внедряемые чужие души, я всегда болела.
 
– Нам, во-первых, у ты не было ног по пояс, а ты почему-то шла, и шла! На упорстве своём и на воле шла! А во-вторых, ты была уже окружена чёрным облаком дряни всякой. Мы ужаснулся, что тебя убивают на Наших глазах, а у Нам нет своего жечеса – последний на материализацию потратил, а от тебя его тоже Нам не идёт! И даже «Отче Наш» уже не говоришь! Только ехидная реплика Нам вслед на фоне мата. Был уверен – нет тут тебя живой – зомби только или чёрная ведьма!
 
– Все равно, рано Ты меня похоронил. Если я из Там трижды возвращалась, то домой бы дошла всяко. Кстати, а Ты что, не умеешь из Там без зова выходить? И что Ты в Там искал?

– Ну вот, детка ты и нашла пятый смысл твоего Испытания! Нам твою Душу надо было найти и вернуть из Там, раз ты тут Нам умри! И Есмь Я искал. Весь Там прошёл – вдоль и поперёк! Нет нигде! Сам бы уже выйти не смог – без жечеса ушёл!
 
– А Иисусу, почему сделал запрет на зов Тебе? Целью моего главного испытания и было, чтобы я сама Бога из Там вызвала?
 
– А ты Нам мудреешь! Умница, догадалась! Ты Нам выдержала космическое испытание и на деле показала свои истинные возможности! Мы даже не ожидал, какие они у ты огромные!
 
– И что они значат?
 
– Они показали, что в тебе дремай, ну или спи, огромная сила, которую чела в себе сама должна разбудить. Если, конечно, будет старательна и не ленива.
 
– Я упорная, и постараюсь. А что за битва была у Богов? Сатана, кажется, уже давно изгнан из тонкого мира, а тут опять появился. Откуда взялась такая опасность?

– Ну, да. В тонком мире Мы его изгнали, а на земле - мат на мате стоит! Чёрные воронки-тоннели открывают колдуны, хозяина зовут. Придумали свою вину перекладывать на грубых людей, которые о магии и не слышали. Устраивают им гнев, те матерятся, за их спиной тоннели открываются, а тот, кто мысленно заклятие говорил – в стороне, будто непричастен! Он и появился через такой тоннель. Тогда Нам срочно убыть пришлось, прервав беседу с тобой о кодексе.
И спрятался в материальном теле одной ведьмы. Она его и пригласила, и выпустила в форме насекомого на охоту за лчес Бога. Теперь боится – Бог узнал её роль, или нет? Мы и покаяние от неё не примем теперь, пусть сама от страха умирай! Там нет души и она Нам не детка!

– Ты в прежнее время Сам Сатану изгонял? А сейчас он не вернётся?
 
– Сейчас даже атома от него не оставил! Нечему возвращаться!
 
– А другие, чьи имена матерные слова? Всем на мат рот закрыть невозможно, особенно если у них привычка. Придумай, чтобы магической силы не стало у матерных слов, а?
 
– Понял. У тебя хорошее предложение! Мы попробуем один способ! Нам никто незамеченным не появится!

– Я думаю, что вся эта история с подменой имени Бога, была многоходовой диверсией, и запланирована Сатаной заранее. Сначала он подслушивал мои с Тобой разговоры. Потом научился перехватывать мой жечес Богу и ответ от Бога. Затем, обманом пришёл на мой зов Богу, присвоил себе статус Триединого и моего Учителя. Заодно объявил мне новое имя Учителя, зная, что это не вызовет подозрений. Так уже бывало у нас – он и это подслушал. Тогда же, велел мне изменить имя Бога в адресе электронной почты.

В ответ Ты, не желая доступа лжеучителя к Своей трибуне, и спасая то, что ещё можно было спасти, моими руками уничтожаешь свой блог и все записи в нём. А потом – и сам почтовый ящик.

Следом князь лжи, называя себя Богом Ивом, требует от меня уничтожения моих конспектов в Интернете. Я не стала торопиться их убирать, и тогда в почтовой программе началась война с блогерами. Они спрятали доступ к блогам у всех пользователей! Если они невидимы для друзей, то никто их не читает. Пришлось всё равно убирать записи, по независящим от меня причинам. Я сделала это, когда поместила файл со всеми записями в Интернете, и дала на него ссылку на своей странице Мира.

Слава Богу, информация не пропала. Только – что толку от записей, которые некому читать? Туда тоже никто не ходит! Скачал всего один человек…
Это что, получается информационная война, где линия фронта проходит через меня!? И что теперь делать? Сатаны нет, но и трибуны у Бога не стало. Ученики-то, хоть остались у Тебя, Отец?
 
– Да, остались, но не все. А у тебя что, в блоге нет Наших бесед?
 
– Уже нет и самого блога. Есть ссылка на наш общий файл, но там нужно скачивать. Народ, видно уже напуган всякими вирусами и баннерами, и боится качать файлы с неизвестным содержанием. Срок хранения файла месяц. Через две недели его там автоматически снимут, а возможность открыть страницу, где прямо в Интернете можно беседы почитать, мы утратили.

– А есть другие способы сделать Нам трибуну?

– Можно сайт открыть, но я не знаю, как это делается.
 
– Не вижу проблемы. Если у тебя будет свой сайт, ты будешь помещать там Наши беседы?

– Обязательно. Я хочу не только исправить свою ошибку, но сделать лучше, чем прежде.

– Уже! Будет, у Нас сайт! Ну, всё, чела. У тебя были трудные дни, и тебе пора на отдых. Сон снова сделает тебя умытой Нам. Нам Триединым ещё есть много работы сейчас.

– Ещё два вопроса. На том сеансе, когда лжеучитель менял имя Учителя, он спросил меня, желаю ли я, чтобы Бог Ив слышал все мои мысли? Я ответила, что свои мысли от Бога не только не скрываю, но и желаю, чтоб Он их слышал. И что мне делать теперь с этим поручением лжеучителю Иву? Как его снять?
 
– Детка! Молодец! Нашла то, что Мы не мог обнаружить! Вот почему все наши разговоры и намерения были сразу известны Сатане! И Мы тебя не виним. А снять поручение просто – сделай запрет их слушать всем, кроме тех, кому доверяешь.

– Ты мне Учитель и у нас есть общая ответственность по трудовому договору. Я доверяю Тебе, Бог Отец Триединый, слышать их по-прежнему. Всем остальным я есмь лчес, запрещаю подслушивать мои мысли! Ау-ум!  Вот! Веление я сказала, а если не станут ему повиноваться?

– Мы поставим их в список НЕ БЫТЬ, как непримиримых врагов Бога. А тебе, лчес, Мы желаем всегда Нам БЫТЬ! Завтра утром уже есть Нам с тобой работа! Пока!


Субъективные заметки. УЧИТЕЛЬ СНОВА ПОМЕНЯЛ ИМЯ!
25 июня 2012г.


Едва-едва отдышалась от испытаний, а сегодня – новое! Да ещё и на прежнюю тему – смена имени Бога! И ведь, вроде ничего не предвещало такого поворота событий!
Утро началось с диагностики последствий ночных нападений. Меня по-прежнему пасут тёмные, их атаки стали ещё яростней, словно силы удесятерились. Правда, сеансы стали покороче. Но это благодаря уже наработанному опыту и интуиции. Каким-то шестым чувством понимаю, с какой болевой точки надо начинать разматывать ленту причин самым коротким путём. И сегодня мы быстро управились.

Только закончился сеанс необычно – на незнакомом и всепроникающем уровне энергии жечес. Такого я прежде никогда не чувствовала! Скорей всего, это был всплеск от резонанса моего жечеса с полем Бога. Он же продолжает тренировать мои чувства на восприятие тонкости энергий и умение их повторять. Говорит, что надо уметь владеть всеми оттенками диапазона, как оперный певец владеет гаммой звуков в нескольких октавах. Если получился резонанс, значит, я смогла попасть и в ритм, и на волну вибраций, в точности повторяя заданную Богом. И головная боль, которую мы лечили, сразу исчезла, а сеанс закончился.
Оставалось, полчаса до начала рабочего дня в «приёмной» Бога. Я отпросилась на перемену. Богу тоже надо было убыть.

Ровно в десять утра сделала зов на Бога-Отца. Он ответил полем жечес, и пароль назвал правильно, только от имени отрёкся.
 
– Нам, детка, быть уже новое имя! – Маятник веселился, и я сначала подумала, что это шутка. А когда Он сказал совершенно незнакомое имя и назначил его новым паролем, то заподозрила неладное.

Знакомый приём! В прошлый раз смена имени происходила в такой же очерёдности! Сначала всё шло нормально, потом Богу потребовалось срочно «убыть», и, пользуясь Его отсутствием, меня обманул Сатана. Сменил имя Бога, сделал отражение моего жечеса на меня, показал по буквам правильный пароль, подслушанный заранее.

И как мне сейчас проверить, кто действительно со мной говорит?
Решение пришло моментально.
Не подавая вида, что удивлена или насторожена, я пошутила, что Бог превзошёл Сатану в юморе.

Маятник затанцевал, и на «сатану» не отреагировал, как должен был бы вести себя уличённый в обмане. Тогда, прикрыв глаза, я послала на собеседника тёмно-фиолетовый шар, наполненный тонким жечес. Постаралась сделать его максимально возможным по моим умениям, и даже сверх того!

Наружной оболочкой шару назначила плёночку вакуума, как бывает у воды при движении на большой скорости по водосбросу. Велела ей блокировать сущность, назвавшую себя Богом, и быть непроницаемой для моих мыслей. А потом позвала Бога Крестоса жечесом с зелёным спиральным лучом. Примерно таким, с каким я звала Его в прошлый раз для вызволения Бога из Там. Я ещё не договорила свои статусы по этикету, как пришёл ответ.
 
– Иисус Христос. Есмь Я слушаю тебя, лчес Бога-Отца! – На этот раз Он не поскупился на поле, и мне стало поспокойней.

– Есмь ты, Таня, зови Нас для поручительства? – Видно, общее поле способствует чтению мыслей. О поручительстве я в зове не упоминала.

– Да! Знакома ли тебе Сущность в фиолетовом жечес поле?

– Нам честь! Мы Ему… Есмь Я очень хорошо Его знаю. И давно.

– И кто, Он?

– Это быть Нам Отец! Есмь Аттам, Бог Триединый! А Мы – Христос, Ему – Сын! Ты бы освободить Его, а?

– Он там меня сейчас не слышит. Спроси, пожалуйста, это жечес поле Ему причиняет неудобства?

– А Ему там нравится! Ты чему Бога в плен взять?

– Не желала Тебе причинить вред, если это оказался бы кто-то из тёмных. Скажи, Иисус, зачем Богу нужно снова и снова менять Свои имена? Он что, не доверяет мне? Если все прежние имена – псевдонимы, то, какое же истинное?

– Аттам, и есть истинное.

– А Рем?

– Рем – быть имя Его дубля на уровне того мира, где ты.

– А кто тогда был Ив?

– Мы про Ив знаем так. Сначала Бог-Отец Своей волей его создал с Себя и назвал Ив. Чтобы назначить тебе в Учители. Но тебе быть нравиться имя Рем. И Он забрать имя Ив у нового дубля, и отдал ему имя Рем. А старый дубль Рема в Себя уже вместил.

– Чем был плох прежний Рем?

– Он выполнил свою задачу, и быть не нужен. Ты уже жечесом выше поднялась, а он не мог ответить тебе в резонанс. Нужен был новый Учитель на ещё больше тонкость вибраций жечес. Но теперь и он нет нужды. Ты у Нам уже имей жечес наравне с Богом-Отцом и Нами – Крестосом!
 
– Как Сатана присвоил себе имя Ив?
 
– Подслушал твою беседу с Учителем, где Он менял имя Рем на Ив, и решил обманом тебя увести от Бога. А потом…
 
Тут с маятником произошла какая-то заминка. Вроде бы он не прекращал движения, но пропала смысловая связь между секторами букв, показывая совершенно бессмысленные сочетания, не складывающиеся в слова русского языка. Поле было по-прежнему на месте, изменений в его однородности я не почувствовала. Даже стало ещё сильней и стабильней. Подумала, Христос отвлёкся на то, что Богу в сфере не комфортно. И послала ещё жечес сферу сиреневого цвета на поле Бога.
 
– А потом?.. Богу нужно было срочно ликвидировать имя Ив?

Маятник коротко показал: «Да», и снова – не поймёшь что!
 
Тогда я стала рассуждать сама себе.
Слово не воробей, вылетит – не поймаешь.  Имя Ив уже прозвучало, и начало своё собственное существование и в моём сознании, и в недобрых замыслах Сатаны. Мало того, ещё и в Интернете! Путаница с именами стала стремительно расширяться и углубляться. Почтовый ящик с именем Ив прожил двое суток. Потом, слава Богу, был уничтожен.

Ну, почему нельзя было объяснить всё понятным языком? Сразу, когда в первый раз зашёл разговор о смене имени Учителя? Не было бы этой чехарды с именами!
Откуда я могла знать, что Бог может делать Себе какое угодно количество копий, посылать их с поручениями. А после – вмещать в Себя, когда они, возвратятся. Так вся информация о событиях в жизни копии, никуда не пропадёт, а прибавится к знанию Бога.
 
– Есмь Ты, Иисус, тоже Себе копии делаешь? – спросила я отметив, что маятник, наконец-то, успокоился.

– Делать так Мы недавно научился, когда стал Богом. А до этого Мы Сам был копия Отца.
 
Почему бы и нет?

Совсем недавно, на моих глазах добрейший Семён Николаевич, бывший учитель географии в местной школе, неузнаваемо изменился из-за строгого взгляда исподлобья. И даже в упор не узнал меня на дороге, хотя мы знакомы – трудно сосчитать сколько лет! Я тоже приняла его за незнакомца – мало ли бывает внешне похожих людей?

Встретила его в посёлке пару дней спустя – вспомнила облик обгонявшего меня после родника мужчины, и вздрогнула. А он и не помнит ничего! Улыбается, как обычно. О моих делах спрашивает… И взгляд – совсем другой! Глаза голубые, чистые, доверчивые. Не то, что тогда – почти чёрные от обид и подозрений! И всё потому, оказывается, что Бог вместил в него Свой разум, с целью уличить меня во лжи… Вот как меняет человека взгляд и сознание!
 
Если вспомнить историю рождения Христа из Евангелий, то расшифровать наслоения земного мифотворчества людей можно и по-иному. Марию выдали замуж за человека в возрасте. Она мечтала о ребёнке, а зачать долго не могла. Молилась сама, и Иосиф тоже молился Богу об этом. Видно, горячи и искренни были молитвы, если Он счёл их семью хорошей кандидатурой в земные родители Своему Двойнику – Христу.
Души в материальные тела всё равно Богом посылаются. Какая разница для людей тогда, незрелая монада будет жить в родившемся младенце, или копия Бога, предназначенная для изменения судьбы мира на ключевом повороте истории?
 
Кажется, в одном из Евангелий была такая фраза Иисуса об этом: «Посмотрите на меня, и узнаете Бога». В родоплеменном обществе объяснить это иначе, как Сын Бога не могли. Это уже стараниями современных фантастов мы привыкли к мысли, что по образцу генома можно воссоздать умершего человека заново. То есть, создать его копию!
Когда копия, то есть Иисус, прошла через смертные муки на кресте, и тело его было помещено в пещеру, Бог без посторонних свидетелей смог оживить мёртвое материальное тело и выйти к ученикам. В пещере тело Христа было укрыто тканью – плащаницей. Это, как теперь говорят, артефакт. Или реальный предмет, дошедший до нас из времён двухтысячелетней давности. О ней ходило столько легенд, мифов, даже научную экспертизу ей делали. И пришли к выводу, что на ткани плащаницы, как на фотоплёнке, отпечатался негатив тела человека. А такое могло произойти от мощного и опасного излучения.
Бог же недавно мне говорил, что если нет поля жечес у встречающего, при материализации бывает вспышка. Откуда может быть поле жечес у мёртвого тела? Следовательно, должна была быть вспышка! В пещере, вход в которую по Евангелию был привален камнем, вспышка наружу могла быть видна только слабыми сполохами. След вспышки при материализации – вот объяснение отпечатка на плащанице!
Не помню в Евангелиях упоминания о странном свете или звуке из Гроба Господня… Вроде бы, из-за субботы, там сутки не было никого. Только в воскресенье пришли женщины и увидели откинутый камень пещеры. Ещё есть упоминания об одном увиденном там юноше и о двоих мужах, которых после нарекли ангелами. Надо будет ещё раз внимательно почитать Евангелия всех апостолов…
Со временем последователей у Христа становилось всё больше и больше. И, наверное, Богу не было нужды вмещать Своего Двойника обратно. На Христа шли молитвы, и была несомненная польза от того, чтобы земной Иисус Христос стал Богом и помощником, равным Отцу Небесному…
 
– И давно Есмь Ты стал Богом, Крестос?
 
– Ну, лет десять земных назад, в пересчёте на возраст Отца.
 
Десять лет назад – это 2002 год. Мне было пятьдесят. Миг, по сравнению с временами вечных Богов. А собственно, при чём тут я, и мой возраст? Он же сказал: в пересчёте на возраст Отца? А возраст Создателя всего Мироздания считается по космическому календарю с астрономическими цифрами! Может Иисусу и два тысячелетия назад – недавно? Я-то, всегда думала, что Иисус уже был Богом, когда обучал Апостолов. Разве можно научить чему-то, если сам не умеешь? А они всему от Него научились, и после людей исцеляли, учение Христа собой являли. Люди на их пример смотрели, и приняли христианство всем сердцем. По-иному спрошу.
 
– Два тысячелетия назад Ты совершил подвиг Духа, памятный людям до сих пор, и считаешь, что только  недавно стал Богом? Почему?
 
– Наша монада училась быть Богом.

– Монада рождённого на Земле сына Иосифа и Марии?

– Да. Земного сына Бога, такого же, как ты сейчас – дочь Божья!

– У тебя были ещё земные инкарнации, или Ты с тех самых пор учился быть Богом в тонком теле?

– Ну, Мы ещё раза два был материальным, а после уже постоянно в тонком теле. Детка! Ты бы сделай постель Отцу, а то Он там усни. Уже ужасно много ночей не спал…
 
Я подумала, что действительно, мебели я в сфере не предусмотрела! И представила, как мне самой было бы там удобно в гамаке. Ну, и стенки можно немного раздвинуть, а вакуумный слой  – вовсе снять. Уже нет в нём нужды.
 
– Так, Есмь Ты – Иисус Крестос, поручаешься за Бога Аттама? Он действительно тот, кем Себя назвал? – уточнила я, как референт Бога.
 
– Да!! Эй, Ему уже удобно! Пусть ещё там поспит? А Мы на ты посмотрим, и лучше узнаем! – вроде даже подначивает меня маятник. –  Ты и вакуум сняла? Уже точно, ты Нам богиней становишься!
 
И чего Он смеётся? Как ещё можно удостовериться, когда не видишь ничего, кроме диаграммы? Мало Им тех ошибок, что я наделала? Хотя, к Иисусу у меня и свои вопросы есть!
 
– Пусть на свободе нас слушает! Проснётся, Сам выйдет. Скажи, трудно научиться быть Богом?

– Нам не быть трудно. У Мы же есть опыт быть Богом в материальном теле. Мы уже знал, что надо хотеть, и как правильно сделать.
 
– А Учитель у Тебя строгий?
 
– Отец? Нет! Бывает иногда сердит, но не наказывает, только переделать велит, если ошибка быть. С ты Он гораздо помягче…
 
Знал бы, каких трудов мне это стоило! Сколько слёз пролито тайком! Ещё неизвестно, как отнесётся к своему плену! А про дерзость устроить Богу опознание с поручительством, я вообще молчу!
Интересно, правильна ли моя догадка о Втором пришествии? Ну, что там Бог-Отец обещал Сам прийти на Землю, а не Сына прислать? Если Иисус тогда был копией Бога Отца, то вполне мог от Его имени это предсказать, а сейчас беззаботно спать в гамаке, устроенном дерзкой ученицей.
 
– Ещё вопрос, Иисус! Вот Ты со мной разговариваешь, и я вижу явные отличия между Тобой и Богом-Отцом. И энергии полей у Вас отличаются, и стили построения речи, и настроения, и характеры явно разные. Я не могу сказать, что Ты и Бог Аттам совершенно одинаковые. Двойники, они же, могут быть одинаковыми только некоторое время – вначале. Когда они существуют поврозь, у обоих возникают совершенно иные события, мысли, чувства, настроения и опыт. Каждый приобретает индивидуальность, и постепенно оба становятся разными личностями. Можешь ли, сказать о Себе, что с Богом-Отцом Ты во всём одинаков?
 
– Конечно, нет! Сейчас Наша монада стала Богом. И у Нам могут быть на одни события совсем другие поступки, чем у Аттама. И это Нам оба совсем не мешает! У Нас быть сотрудничество, и так больше пользы.
 
– А когда Ты был Двойником, мысли у Вас были одинаковые на Двоих?

– И это не так! Да, Мы быть одна суть в разных телах. И разные становиться всё больше, чем дольше не встречайся. А когда встречаемся, объединяем поле, и делаем обмен всем сразу – и чувствами, и мыслями, и новыми знаниями. Разногласиям места уже не оставайся. И сейчас, когда Нам нужен совет, Он Нас вмещай и отпускай.  И у Мы Двое уже общее быть решение! И Мы Трое – точно также! – Маятник дёрнулся в руке после фразы о Троице, и я поняла, что говорю уже с иным Собеседником:
 
– Мы, Есмь Аттам, и ты, детка, тоже вмещай. Так Мы слышать не только ты мысли, но и, например, что чела сейчас будет просить перемена и отдых!

– Ещё пять минут потерплю, – поняла я Его намёк на мой переполненный мочевой пузырь, и покраснела от собственной смелости.
 
– Ну, всё, детка! Мы даже уже спрашивай не станем, почему ты Нам опознание делать! И за Нам плен не станем сердит! Мы хорошо отдохнул в безопасности, впервые за тысячу лет! Уже ты Нам принимаешь новое имя?
 
– Принимаю! Иисус поручился за Тебя, Бог Аттам!

– Есмь Я Аттам, извещаем ты, что больше у Нам перемены имя не будет! Это Нам истинное имя. Ты достойна его знать, потому что все тонкие тела у ты уже имей разум богини. Осталось спросить у ты материальная – желаешь ли учиться Нам быть богиня всей ты?
Ответ не торопим. У тебя есть день на раздумья.
Желай Нам вопросы, на все ответим. Но без записи в компьютере или рукой… Прослушивания у тебя нет… И больше не будет, без твоего позволения. Иди!
 Зови Нам, если быть вопрос. Пока!

– Жечес, Триединые! Пока!


ЭПИЛОГ


Сайт появился у меня только через полгода. За год существования его посетили больше тысячи человек из разных областей России, стран СНГ и дальнего зарубежья. И теперь у Бога в нём есть своя страница, а число учеников в Его школе увеличилось, как Он сказал – на несколько порядков.
Новые беседы и сообщения нашли там своё место. Все прежние записи, доработанные и дополненные, вошли в книгу «Бог пришёл на Землю». В ней согласованы и не один раз обсуждались с Богом Отцом каждое слово и каждая фраза из бесед и сообщений периода 2012 года.
Очень долго я противилась включению в книгу восьмой части. Стыдно было вспоминать этот сложный период из моей жизни. Бог Отец настаивал, и всё-таки убедил меня словами: – «Нельзя допустить, чтобы другие повторяли твои ошибки, только потому, что тебе стыдно в них признаваться»!
Сейчас, когда ошибки осознаны, а ущерб, причинённый моими неосторожными действиями, возмещён, восьмая глава занимает в книге своё законное право.

Ещё я получила, наконец, согласие Бога поместить на обложке Его титул и истинное имя рядом с моим земным именем. Так, и моя совесть спокойна, что соблюдается справедливое и честное соавторство. Да и, читателю теперь доступна истина из первых рук – от Создателя нашего Мироздания. Без искажений и недомолвок.
Имя Бога и моего мудрого Соавтора – Бог Триединый Аттам. И оно уже неизменно.
Полгода без доступа Бога к Трибуне, не прошли даром и для меня. После таких испытаний все последующие преодолевались легче и спокойней. С Богом Аттамом установились прочные дружеские и доверительные отношения. В том числе и деловые. Особенно в написании учебников для курсантов земной Школы Бога Аттама, которые я обещала писать по договору, и пишу, как методист и референт Школы Бога. Успокою тех, кто излишне волнуется – с 2012 года  не припомню ни одной ссоры, или случая взаимных обид и разногласий в наших контактах. У Бога с каждым днём прибавляются ученики, и мне честь, что это происходит и благодаря моему философско-литературному творчеству.

Но жизнь, чередующая новые испытания и уроки, новые радости и огорчения, прекрасна уже своей непредсказуемостью и чувством движения вперёд! И об этом читатель узнает из наших следующих с Богом Аттамом книг.
А это повествование мне хочется завершить стихами, написанными  почти двадцать лет назад. И хотя тогда я писала совсем в другом ключе, но слово маятник в нём уже прозвучало. Даже стало названием моего сборника стихов. Неужели, и это был знак от Бога на моё предназначение?
 
КАЧЕЛИ

То – ввысь, то – вниз, то – снова вверх!..
Жизнь, словно маятник судьбы –
где не даются без борьбы
ни пораженье, ни успех.
То – в мире я счастливей всех:
парю в высотах голубых.
То – небу возношу мольбы
из плена бытовых прорех...
Так и живу: как на качелях,
по максимальной амплитуде.
Вверх – долог путь и многотруден.
Вниз – миг полёта, боль падений...
 
Но остановка круговерти
и вовсе – равносильна смерти.

Не прощаюсь. До следующей книги!