Вечереет и возле дома Корневых собираются бабы да мужики на вечёрки.
Бабы рассаживаются на скамейках, сделанных из двух брёвен и уложенных друг напротив друга, садятся семечки лузгать. Порой шелухи до щиколоток набросают, пол мешка семечек нащелкают.
Мужики собираются подалее в проулке между домами и садятся прямо на траву. Трава высокая, зелёная, пушистая. Мужики раскидывают карты:
- - Сыграем в «Козла» - деловито спрашивает Горушка.
Мальчишки возле мужиков приседали, а девочки с женщинами.
Горушка — это его прозвище с ударением на букву «О» , а фамилия его Метличёв.
Мужики молча кивают головами в знак согласия и Горушка раздаёт карты.
- Ну вот, опять ничего , в прошлый раз ничего не было, и опять ничего — брюзжит он, разворачивая веер, выпавших ему карт, но все знают, что если
он так брюзжит, значит, карты пришли хорошие.
По очереди раскрывают свои веера остальные игроки: Мухтулов — это уличная фамилия дяди Пети Растокина, Китов Николай — сосед Корневых, Чичурин - отец Тольки Корнева.
Немного в стороне сидит австриец. Про него все знают, что он во время первой мировой войны попал в плен, так в России и остался, женился на тёти Нюре, их дочка Нютка стала матерью мальчика Толи, умерла рано, в тридцать лет. Натолька, так друзья зовут его, растёт у бабки с дедом, как и Виктор с Николаем Черняевы.
Австрийца зовут дядя Федя. Как его по настоящему никто уже и не помнит.
Собираются в проулке все те, кто и живёт в этом же курмыше.
Дядя Ваня Булыгин живёт около милиции, тоже прошёл через плен в первую мировую войну, но с другой стороны из России в Австрию.
Там всех русских пленных привлекали к труду и дядя Ваня служил у богатого немца, сопровождал его на охоте, патроны подавал.
Потом вернулся в село Шигоны и работает мельником. В селе две мельницы на канаве, вернее на речке Буровке, которую по простому называют канавой. Есть ещё мельница у Печерска, не доезжая два километра до него, если ехать в сторону города Ульяновск.
Туда со всего района возят зерно молоть. И там успел поработать дядя Ваня.
Все ручьи используются под мельницы.
По той же дороге в сторону города Ульяновск километра два от Шигон стоят курганы-могильники, которых сельчане называют Шиханы. Пытались не раз мужики их раскопать, но власти не разрешают.
В окрестных деревнях парни устраивают молодецкие забавы с простым кличем: «Пойдём девок щипать!»
Подростки и парни постарше сбиваются в стаи и идут по улице в поисках групп девочек, которые вечерами тоже собираются вместе посудачить, мальчишек обсудить.
И вот эти две группы встречаются.
Среди парней кучкуются и маленькие «шнурки», мальчишки лет десяти, двенадцати.
Девчонки их не интересуют, но посмотреть любопытно.
Сначала парни здороваются, переглядываются с девками, а потом по команде старшего набрасываются на них, как коршуны, и каждый старается схватить девчонку за грудь, талию, задрать юбку. Девки визжат на всю улицу, разбегаются под улюлюкание «шнурков» , которые в данной ситуации кричат громче всех и парней и девок, то есть просто горло дерут. На большее они ещё не доросли.
Так с криками и визгом прекращается борьба двух полов, потому что девки тут же бегут по домам, малышей уводят бабки, а парни идут дальше своей дорогой вечереть.
В селе Шигоны девок почти нет подросткового возраста, всё больше мальчишек на «Верхах». Так издавна разделяется село на «Низы» и "Верхи". То место, где сейчас сидят мужики и бабы, есть «Верхи», а дети меж собой зовут друг друга соответственно "верховые" и "низовые".
Так получается, что на «Верхах» из девок только Томка Растокина, рыжая бойкая, и две сестрёнки Людка и Катька.
Коля и Витька Черняевы познакомились с ними через деда с бабкой, которые дружили с отцом и матерью этих сестрёнок. Мать у них была учительницей, отец служащим банка. Они и жили возле банка на улице......
Особо запомнилась им встреча нового года в доме …...
Пришли мальчишки к ним вечером с дедом и бабкой, а у них в доме ёлка стоит, наряженная, диво дивное, чудо чудное.
Пока взрослые за столом сидели, мальчишки с девчонками возле ёлки прыгали. Тогда им было по шесть, семь годков. Правда и сейчас немного.
Но старшей Людке сейчас уже пятнадцать минуло.
Она с пацанами крутить начинает, например,с Витькой Конновым. Все об этом случае знают. Шуму было на всё село.
Около церкви огромная ветла росла, старая была и от старости свалилась. В ней огромное дупло образовалось. Туда и залезли деревенские Ромео и Джульетта. Отец Людки не зря стал приглядывать за быстро взрослеющей дочерью, вот и застал их в дупле. Эх, и досталось тогда Витьку, да и Людке тоже.
Томка Растокина тоже в тело вошла, и разрешала порой пощупать себя, но не пойдёшь же всем мальчишечьем скопом на одну девчонку.
Вот и сидят они возле мужиков, играющих в карты, вечереют.