Художник Michael Jaecks
Глава 22. У Красной Скалы
Суран сидел на куске поваленного дерева с тыльной стороны Дома у Красной Скалы на некотором отдалении от оного. Вокруг него вечнозелёный лес жил своей обычной жизнью: на полянках росли разнообразные цветы, щебетали мелкие птички, а кроны деревьев под напором иногда проносившегося тёплого ветерка склоняли к земле свои широкие ветви.
Смотря на эту умиротворяющую идиллию вокруг себя, Суран почему-то вдруг вспомнил как он однажды поссорился с Хандой, ну не то, чтобы поссорился всерьёз, но после этого случая стал её недолюбливать.
В тот день несколько юношей и девушек как обычно гуляли в Саду Кама:
- А почему у тебя в имени ударение на второй слог? Это потому, что ты незаконнорождённый? – с издёвкой в голосе спросила Ханда.
- Не знаю. Просто так произносится, – наморщив лоб, ответил Суран.
- Просто так ничего не бывает! – Ханда развернулась и пошла прочь.
Суран проводил её ненавистным взглядом и пошёл домой.
В тот злополучный день он постеснялся поговорить с отцом на эту щекотливую тему. Но сегодня Суран решил прояснить этот важный для него вопрос.
Здесь напрашивается некоторое пояснение.
После окончания Гражданской войны Сур очень сильно переживал, что не смог получить должность Правителя. Он намеренно избегал общения с теми, кто был тогда рядом с деревянной платформой и видел его «ничью» в поединке с Локом, так как многие лемуры считали, что это поражение, и, разумеется, Сур знал об этом. Посему он решил бежать из ненавистного города.
При помощи магии он прошёл сквозь Трещину у Арки и оказался в Мире Голубого Озера. Там он бесцельно бродил по полям и лесам, переживая своё горе, а ночью спал в расщелинах между скал, под деревьями или возле костра на берегу реки. От одиночества, бесконечных мрачных мыслей и самобичевания он постепенно начал сходить с ума.
Там его обнаружила АнИта, жрица-целительница из Города Бессмертных. Она имела довольно привлекательную внешность, голубые глаза и русые волосы, и выглядела по нашим меркам лет на тридцать пять, но она была бессмертная, то есть она была из расы бессмертных, Второй Расы планеты Земля.
Анита, добрейшая душа, взялась вылечить скрытый психический недуг Сура, да так увлеклась этим занятием, что влюбилась в него, а через некоторое время родила ему сына Сурана.
В то время они жили на окраине Города Бессмертных в маленьком домике. Анита была очень искусная целительница, она хорошо знала Верховную Жрицу Храма Лилит уважаемую Ро, они были с ней подругами. И разумеется, Анита вылечила Сура.
Но Сур, подстрекаемый миледи Иратэль, которая время от времени навещала его, решил отомстить Каму и Локу и через три года вернулся в Город Солнца.
Тия по-прежнему любила Сура и согласилась выйти за него замуж. Она родила ему дочь Тису, а Сур не знал кого он больше любит Аниту или Тию. Потом, когда Сурану исполнилось семь лет Анита отдала его Суру, а сама ушла в дальнюю деревню в горах медитировать, чтобы быть ближе к Всевышнему. Сур не стал спорить с Анитой и взял сына, а Тия согласилась принять этого внебрачного ребёнка и воспитывать его как своего.
К Сурану подошёл Сур и уселся рядом с ним на бревно.
- Отец, я хотел поговорить с тобой, – после некоторой паузы, начал Суран.
- Говори, сын мой. Я слушаю тебя, – с любовью в голосе молвил Сур.
Суран немного помолчал, собираясь с мыслями, затем продолжил:
- Отец, почему у меня в имени ударение на второй слог? Это потому, что я незаконнорожденный?
- Нет, дорогой сын мой, это не так! – авторитетно изрёк Сур. – Вот, например, сын нашего всеми уважаемого Главного Стратега Века, ВегАр. У него тоже в имени ударение на второй слог. Но его никто не называет незаконнорожденным.
- Ещё бы! Только бы попробовал кто-нибудь его назвать! Вегар в свои семнадцать лет выглядит на все двадцать один. У него бицепсы как у взрослого воина-лемура. Он кому хочешь шею свернёт!
- Это потому, что он с детства под неусыпным надзором своего отца занимался физическими упражнениями, – мягко произнёс Сур.
- А меня почему ты не заставил?
- Понимаешь сын, у Века какая-то мания на этот счёт. Он всё время ожидает грядущей войны и готовится к ней. Хотя войны не было уже двадцать два года. Ну ты знаешь, – добавил Сур. – Вот по этой причине он с самого раннего возраста заставлял своего сына подтягиваться, отжиматься и таскать разные тяжести. Чтобы Вегар в любое время дня и ночи был готов к битве.
А тебя я не заставлял потому, что в этом нет особой нужды. Зато ты изучал грамматику, риторику, историю былых сражений, тактику и стратегию. Я готовлю из тебя военачальника, а не просто воина с большими бицепсами.
- Я понял отец, извини, – понуро молвил Суран. – Давай опять займёмся ратными упражнениями.
- Хорошо, мой любимый сын, – ласково вымолвил Сур. – К тому же побеждает тот, у кого лучше техника владения оружием, а не тот, у кого большие бицепсы.
Он вспомнил поединок между не особо высоким вёртким Сомом и здоровяком Асэсом.
- А теперь в позицию! – добавил он жёстким голосом и выставил перед носом Сурана свой боевой меч, как помнит читатель, двадцать два года назад подаренный ему его могуществом Халитом.
Через четверть часа Сур и Суран сделали перерыв в ратных упражнениях. Они присели на поваленное бревно и принялись затачивать затупившиеся клинки.
- Отец, а почему мы здесь предаёмся утехам плоти не с лемурийками? – спросил Суран. – Может быть это плохо? Ну ладно я. Эта недотрога Дива даже не хочет смотреть в мою сторону, а у тебя ведь есть жена, моя матушка.
- Как тебе объяснить, сын мой, – Сур перестал затачивать свой клинок плоским камнем. – Есть чувство долга, ответственности. Твою матушку я люблю самой настоящей, крепкой и искренней любовью! Она для меня как свет в окошке! Тия всегда даёт мне дельные советы, помогает, подсказывает что-то важное.
Мы живём с ней душа в душу. Вот такой должна быть твоя будущая жена! А это, – Сур кивнул головой в сторону дома, – это так, просто развлечение, зов крови, если хочешь знать. Ведь мой отец, твой дед, ангел мрака.
- Отец, отец! Расскажи подробнее! – взмолился Суран.
- Обязательно расскажу. Но не сейчас, – мягко отказал Сур. – А теперь в позицию, сын мой!
Сур словно двадцатилетний юноша быстро вскочил с бревна и выставил перед собой меч, направляя его в грудь сына.
***
Добрая целительница Иратэль и Дивал неторопливо пролетали по центральному «проспекту» демонического мегаполиса, который именовался простым словом «Грот».
- О, гляди! Миледи Иратэль полетела с каким-то оборванцем! – оповестила своего мужа тощая демоница похожая на жука-богомола. – Да и сама она вся какая-то растрёпанная и оборванная. Никогда её такой не видела!
- Может у неё дело особой важности, – с непререкаемым авторитетом вымолвил её муж, напоминающий вонючую толстую жабу. – А для такого дела необходим маскарад.
- Чё? Какой ещё машкерад?
- Не машкерад, а маскарад. Он нужен чтобы внедриться в логово врага и хорошенько всё там разузнать.
- В какое лоно? – не поняла демоница.
- Не в лоно, а в логово. Ты что у меня оглохла на старости лет? – терпение демона было на пределе. – Ты совсем уже глухая дура?
- А чё это ты меня обзываешь? – подбоченившись нахохлилась тощая демоница.
- Я не обзываю, а говорю правду! Дура – она и есть глухая дура! Хар-хар-р-ы-а-а-ха-ха! – загоготал демон и начал вытирать выступившие от смеха слёзы грязной тряпкой.
Он не заметил, как его вторая половина узловатыми длинными пальцами, напоминающими скорее отростки какого-нибудь краба, подобрала тяжёлый камень, зашла сбоку и огрела демона по трясущейся от смеха уродливой башке:
- Хрясть!
Демон сразу перестал смеяться, взглянул из-под редких бровей на обидчицу и поднялся во весь свой внушительный рост:
- Ну всё, сука! Молись! Пришёл твой последний день! – грозно вымолвил он, сжимая пудовые кулачищи.
- А-а-а! Помогите, спасите! Убивают! Убива-а-аю-ю-ют! – заверещала тощая демоница.
***
Иратэль и Дивал сделали ещё несколько виражей по большим и более узким тоннелям и вылетели в огромную высокую пещеру, именуемую в народе «Большой Зал Великого Инквизитора», в середине которой на специально выстроенном каменном подиуме располагались тринадцать пыточных столбов, напоминающих кресты, и красный шатёр Великого Инквизитора.
«И как она запомнила в какие проходы сворачивать, ума не приложу! – с удивлением думал Дивал. – Я бы точно сразу запутался. Наверное, хорошая память у этой доброй целительницы!» – пришёл он к однозначному выводу.