Русский музей, скульптура:
В правой руке топор,
Взгляд напряжённо хмурый.
Сам себе приговор
Вынес, и это будет,
В том сомнения нет.
Вместе с рукой отрубит
Мерзкий позора след.
Разве рабом клейменным
Будет крестьянский сын?
Службой Наполеону
Смолоду до седин
Станет себя бесчестить?
Лучше жить без руки,
Лучше иметь увечье,
Воле злой вопреки.
Чтоб на врага трудиться,
Быть подлецом-иудой?
Как же смотреть в лица
После того людям?
Некогда парню думать,
Кровь его горяча,
Вот, размахнувшись, рубит
Руку свою сплеча.
Выдумка? Миф? Легенда?
Разве же стиль французский -
СлуУги с пометкой бренда?
А про топор верю, это о нас, русских.
Нет, не цель героизма
В том, чтоб себя калечить.
Надо, чтоб путь до тризны
Разумом был отмечен.
Недавно мы с внучкой ходили в Русский музей. Мы любим ходить туда. Старые любимые картины, как друзья детства. Всегда радуюсь встрече с ними. Прекрасные искренние глаза детей на портретах Маковского, родные русские пейзажи Шишкина, 1000 оттенков цвета морской волны Айвазовского, красота ужаса гибнущей Помпеи Карла Брюллова - это видишь каждый раз по-новому. Как-то неудачно сейчас разместили «Лунную ночь на Днепре» Куинджи, отсвечивает и очень потемнела. Куинджи бы расстроился.
- Бабушка, а что это у него на руке? Буква Z? - спросила вдруг внучка, разглядывая скульптуру молодого мужчины с топором в правой руке, занёсшего его над своей левой рукой.
- Нет, это, скорее, буква N, - отвечаю я.
Как-то раньше я не обращала внимания на эту скульптуру. Читаем:
«Русский Сцевола», 1813 год, В. Демут-Малиновский. Имя скульптора мне хорошо известно, он автор многих великолепных скульптур, украшающих наш город. Все, конечно же, видели колесницу над аркой Главного штаба. А вот эту скульптуру не помню. Вид и одежда, как у античной статуи, правда, в плечах пошире и помощнее.
Почему же такое странное название?
Начну издалека, аж с 509 года до новой эры. Древний Рим осадило войско этрусков. Один римский юноша Гай Мунций пробрался в стан врага с целью убить их предводителя. Однако, ошибся и убил слугу. Его схватили и стали угрожать пытками. Тогда он сам сунул свою правую руку в жертвенный огонь, чтобы доказать, что никакие пытки не заставят его предать свой народ. Мужество юноши восхитило врагов, они решили его отпустить. Но он заявил, что в Риме ещё 300 таких, как он, будут пытаться убить предводителя вражеского войска. Предводитель снял осаду, и войско отступило. Героический юноша, оставшийся без правой руки, получил прозвище Сцевола (итал. левша).
Прошли века. И вот отечественная война 1812 года. На защиту своей страны становятся многие русские люди: дворяне, крестьяне, молодые и старые. Война заставляет людей проявлять лучшие душевные качества. Портреты героев той войны можно увидеть в одном из залов Эрмитажа. Но там, конечно, нет портретов крестьян.
А среди них тоже были герои. Это, в основном, участники партизанского движения. К сожалению, о них очень мало сведений. Нашла всего несколько имён: Ермолай Четвертаков, Степан Еременко (это бывшие солдаты, бежавшие из плена и организовавшие партизанские отряды), крестьянин Ермолай Васильев. Он возглавил отряд из 600 человек, вооруженных ружьями и саблями, отнятыми у французов. Командиром партизанского отряда была Василиса Кожина. Вот ее помню , в школе рассказывали. Многие истории об их подвигах не дошли до наших дней.
Но вот одна, опубликованная в журнале «Сын отечества», рассказывает о крестьянине, который попал в плен к французам, где ему на руку поставили клеймо в виде буквы N. Это означало, что теперь он состоит на службе у Наполеона. Когда крестьянин узнал об этом, он схватил топор и отрубил себе руку. Далее автор предполагает, что этот крестьянин мог бы совершить подвиг, подобный подвигу героя древнего Рима Курция (это другая история), и пожертвовать собой, чтобы спасти отечество. Крестьянин, конечно, ни о Мунции, ни о Курции не слышал.
Между тем, само клеймение человека, автора статьи не смутило. Он пишет: «В армии Наполеона (как у нас на конских заводах) клеймят солдат волею или неволею вступающих в его службу».
Автор, казалось, более удивлён, чем восхищён, наличием патриотизма у простого крестьянина. А для нас, людей 21 века, в этом поступке
есть что-то варварское и дикое, как, впрочем, и в клеймении.
Интересно, что многие современные молодые люди сплошь покрыты разными тату, просто мини-музей на ножках, целые картины. Там и буквы-то не разглядишь, да и неприлично, вроде бы, разглядывать, а тогда зачем? Во время моей молодости татуировки носили, в основном, блатные, зэки или те, кто это делал по глупости.
А вот в 19 веке клеймо - это что-то позорное, это знак рабства. Если прибавить к этому набожность крестьян, которым в церкви говорили о Наполеоне, как о «чёрном царе», то его знак должен был внушать ужас и презрение. А каково носить на себе этот знак N - считать себя слугой «чёрного царя»? Лучше уж без руки!
Не знаю, насколько реальна эта история, но она стала сюжетом для многих произведений искусства: известной карикатуры И. Теребенева, гравюры Джона Аткинсона, И. Иванова и др.
На этот сюжет и скульптура В.И. Демут-Малиновского. И это одно из первых скульптурных изображений человека из народа. За эту работу скульптору присвоили звание профессора Императорской академии художеств. Провести аналогию с римским «левшой», конечно, можно. Но вот крестьянин, все-таки, отрубает себе не правую, а левую руку. Или он уже был левшой? Поступок этот, скорее, форма протеста, мести, сопротивления, а не проявление героизма.
Но как много деятелей искусства вдохновил именно этот эпизод. А ведь были истинно героические поступки людей из народа.