Ранняя Груша. Часть вторая, глава двенадцатая

               
 После встречи с Дэнисом в магазине, когда он потребовал от предпринимателя завышенную мзду, Лёха пришёл  к Марии и сразу поставил на стол две бутылки «Столичной». Она глянула на него вопросительно, но ответа не дождалась. Старший сборщик дани сел на диван  и достал пачку «Беломора». Закурил, облокотясь на спинку, и исподлобья посмотрел на хозяйку. Та, устало сев на стул, спросила:
– Что такой хмурый?
– Нарежь что-нибудь закусить. Язык не поворачивается говорить.
– Вот колбаска, огурчики, а ты пока хлеб порежь. А стаканы большие или маленькие ставить? – уточнила хозяйка.
– Куда нам спешить, ставь человеческие, а не лошадиные.
– Ну, вот пока и всё. А дальше что-нибудь горячее соображу.
  Лёха налил в посуду поровну. Молча стукнулись, выпили. Слегка поморщились для приличия, закусили.

  Снова задымила папироска. Он  не знал как, а скорее стыдился, начать разговор. С того, что Дэнис  поймал его за руку, когда он требовал лишнего или прямо с обиды, которая занозой зудила в груди. «Она баба хоть и придурковатая, но иногда такое присоветует, что Дом  Советов не придумает», – думал он, гоняя во рту папироску из края в край.
– Знаешь, а у меня с Дэнисом разлад получился. Не доверяет. Стал проверять меня и братву. Вот и сегодня…– Он замолчал.
– Что сегодня, Лёшка?
– Сегодня разговариваю с директором магазина, а он зашёл тихо и встал за моей спиной, слушает. Купил он, как всегда, сигар кубинских и ушёл молча. Ни привета, ни ответа от него не услышал. Понимаешь, будто мы ему чужие. Хорёк даже возмутился. Да и остальные недовольные.
– А я тебе давно хотела сказать, – прервала она его.
– Так сказала бы.
– Вот сейчас моя думка и пришлась ко двору. Ведь это ты его на этот путь наставил. Ты помог ему и с ларьком, и с товаром, и с нужными людьми свёл. Почему он вами правит, а не ты?
– Так случилось, Мария. Не я его ставил, и он не назывался. Святогор его назначил главным над нами.
– Это за какие же заслуги? Ты мне скажи. Или нельзя?
– Можно. Завалил Дэнис трёх сборщиков. А это, сама знаешь, чем пахнет. Пошли на поклон к Святогору. Тогда Дэнис и приглянулся ему. Я аж оторопел от этого решения. Вот, думаю, везуха моему другу. А ведь это я присоветовал ему поклониться нашему пахану.
– И что ты надумал, Лёшка-неотложка?
– А хрен его знает. Думаю, завтра он меня выгонит или переведёт из десятников в  рядовую подчищалу.
– Тебе надо затихнуть на время. Поговори с кем надо, а там…
– Что там, Маруха?
– А там дождёшься подходящего случая и…
– И грохнуть его. Да?
– Да, менять его надо. Становись сам вожаком, а то всё бегаешь в пристяжных.
– Ну, ты, Марух, стерва, каких поискать. Что же я друга должен убрать что ли?
–  Ты его не спихнёшь – он тебя столкнёт. Раз нашла коса на камень, хорошего конца не жди. Ладно, давай выпьем, Лёха. А ты над моими словами подумай хорошенько.
– Марусь, а он тебе предложил заведовать хозяйством в ресторане.
– Буду заведовать. А там, глядишь, не только хозяйством, но и всем «Алмазом». А что? Не справлюсь? Если меня подмарафетить, то и в барыни сгожусь. Заведу в ресторане цыган и запоём с тобой цыганские песни. А ты будешь сидеть бароном и указывать пальцем, кому что делать. А? Правильно говорю?

– Если тебе, Маруха, дать вожжи, ты можешь далеко, стерва, увезти. Хотя в чём-то ты права. Что-то пью водку, как воду. Не берёт она меня сегодня.
– Это ты переволновался, Лёшка. Выпей стакан, возьмёт. А я тебя успокою.
– Пожалуй, ты снова права. А горячее что-нибудь есть?
– Могу пельменей отварить, хочешь, суп разогрею. Чего тебе?
– А свари пельмешек. Я с наваром и похлебаю.
– Ну, вот и договорились. Так-то бы всегда.
– А как сынишка там?
– Хорошо, что вспомнил. В техникуме учится неплохо. А в спортшколе отобрали на российские соревнования. Глядишь, наш сын и в люди выбьется. Будем смотреть его по телевизору. Вот о ком надо думать, о его будущем, – помешивая ложкой в кастрюле, наставляла она мужа. – Сварились пельмени, я  сливочного масла добавлю и перчиком их заправлю, как ты любишь.
– Под такое блюда надо обязательно налить.
– Я не против, когда оно в согласии.

– Да, Марусь, чуть не забыл: возьми деньги и спрячь подальше. А то я могу их сдуру с горы спустить.
– Давай, считать не буду, а положу подальше. Про чёрный день сгодятся. А может, на хорошее дело пойдут. За что выпьем-то?
– А давай, Маруся, вспомним молодость, когда из койки не вылезали. Давай раздевайся догола и станцуй мне танец лебедей. А я тебе снаряжу своего гонца, чтоб шею не повернула. У тебя есть ко мне чувства?
– Конечно, дурачок. Поехали. Небось, изголодался?

   (Продолжение следует)