ГЛАВА ЧЕТВЕРТАЯ
КЛАД МАТИЛЬДЫ
Весна 1986 года выдалась жаркой во всех смыслах. Мало того, что нужно было повторить школьную программу за 9-й и 10-й классы, готовясь к выпускным экзаменам, так еще вступительные в институт назначили на начало июля!
Зубря закон Бойля-Мариотта, таблицу Менделеева, теорему Пифагора и прочую ерунду, я параллельно готовился к поступлению в театральный ВУЗ. Разумеется, что чисто пропеть «Спят усталые игрушки» для меня было гораздо важнее, чем
решить уравнение с двумя неизвестными. Когда я стал попадать в нужную тональность в строчке «Даже сказка спать ложится», мне посоветовали взять еще и уроки танцев. В выборе репетитора я положился на мнение приятельницы родителей,
известной актрисы и признанного авторитета в театральном мире:
— Во-первых она — бывшая балерина, во-вторых — отличный педагог, а в третьих — моя давняя подруга! Она из тебя настоящего Нижинского сделает! Ну в крайнем случае Лифаря!
Сказать честно, в мои планы не входило, чтобы из меня делали Лифаря, и тем более Нижинского. Даже, из большой любви к искусству. Успокаивая себя тем, что более одного-двух уроков мне не понадобится, я отправился к балерине.
И вот, оказавшись в просторной гостиной старинного дома в центре Тбилиси, я стоял перед огромным креслом позапрошлого века в котором, утопая в подушках, сидела очень пожилая хрупкая дама. Если верить старой тбилисской легенде, она
девочкой танцевала перед самим наместником царя на Кавказе, графом Илларионом Ивановичем Воронцовым-Дашковым, в тысяча девятьсот каком-то году.
— Пожалуйста, вторая позиция и четыре деми плие, — потребовала дама.
Догадавшись, что педагог просит изобразить что-то этакое в жанре пластического искусства, я решил исполнить танец «Яблочко», разученный в третьем классе к утреннику. Через пару секунд, не дав мне продемонстрировать самое эффектное
па, балерина попросила прекратить безобразие.
— Мальчик мой, — произнесла она тоном классной дамы, — стадо горных козлов по сравнению с тобой — это ансамбль «Березка»! Минимум десять уроков. Двадцать рублей за каждый!
Перемножив десять на двадцать, я стал отплясывать партию «Умирающего лебедя». Но оказалось, что в этот день на свои 20 рублей я уже натанцевал, так что с сахарной улыбкой, которую может подарить педагог только отличнику-любимчику, я был отправлен домой до следующего урока.
Должен признать, что Надежда Арсеновна оказалась выдающимся педагогом. Уже на пятом занятии у меня довольно сносно получались танго, полька, арагонская хота, вальс и менуэт! Так что на оставшихся пяти занятиях я пили чай с мармеладом, а пожилая балерина вспоминала коллег и времена своего триумфа. Плату за эти встречи она брать отказалась. Надежда Арсеновна рассказывала о великих артистах свободно и непринужденно, за словом в карман не лезла. Со многими она
была знакома лично, о некоторых слышала от своих старших коллег. Её кумиром была блистательная Матильда. Казалась, о Кшесинской Надежда Арсеновна знала всё:
— В светских кругах Сант-Петербурга начала ХХ века ее называли «сапфировой примой». Разумеется, не за танцы! Первым подарком, который она получила от своего возлюбленного, императора Николая II, был сапфировый браслет. На
нем она выгравировала год знакомства с Ники и год начала
близких отношений — 1892. Хотя, я думаю, что Николай был настолько инфантилен, что дальше поцелуев у них дело не дошло. Нет, конечно, свечку я не держала, но….
От откровений педагога я залился краской. Лицо горело, как наливное яблоко.
— Буду откровенной, балериной она была превосходной.
Матильде удалось сместить с русской сцены итальянок, которые царили до нее. Когда она увидела, как итальянская балерина делает 32 фуэте, то не успокоилась, пока не повторила эти 32 пируэта.
В этот момент резкой трелью защебетал дверной звонок.
Хозяйка попросила впустить гостя. Я распахнул дверь. Передо мной стояла Офелия, соседка Надежды Арсеновны, полная армянка в пестром ситцевом халате, которая по тбилисской традиции не бросит тебя ни в горе, ни в радости.
— Надя, цавт танем, я тебе чахохбили принесла. Сядь покушай пока горячий!
— Офик, мернем джанит, у меня урок! Неси своё чахохбили обратно, я к тебе вечером зайду!
— Зачем вечером? Твой урок-шмурок подождать может, а чахохбили не может! Чахохбили надо сразу с огня кушать!
Ответив соседке что-то по армянски, балерина продолжила рассказ:
— Аристократы всегда ходили за кулисы к «артисткам». И вообще, в присутствии царя директор театра каждый раз заходил в царскую ложу и спрашивал, можно ли начинать очередной акт. Не то что спектакль, а каждый акт можно было
начинать только после высочайшего разрешения. И вот, на пирушке, посвященной очередному спектаклю, было умышленно сделано так, что Матильда Кшесинская оказалась рядом с цесаревичем Николаем.
Офелия, облокотившись плечом на широкое ребро дверного проёма, осталась слушать соседку.
— Офик, почему стоишь? Поставь тарелку и садись.
Так вот, Николая хотели растормошить перед браком. Ведь наследник еще оставался девственником. Начался бурный роман. Он продолжался два года. Все считали,что их отношения закончились с женитьбой царя. Но ходили слухи, что Матильда и Николай еще раз встретились в 1902 году. Врать не буду, не знаю. Но знаю, что у Кшесинской в этом же году родился сын.
После этих слов Надежда Арсеновна, по системе Станиславского, выдержала паузу, многозначительно подняла палец вверх и продолжила:
— Матильда в это время крутила любовь еще и с двоюродным дядей императора, великим князем Сергеем Михайловичем. Он официально признал отцовство, родившегося у Матильды ребенка. Хотя Кшесинская утверждала, что ребёнок был от Андрея Владимировича, кузена Николая II, с которым у нее тоже были
шашни, а Сергей благородно взял «вину» на себя.
Рассказчицу перебили всхлипывания плачущей Офелии:
— Этот сериал по какому каналу идет, Надя-джан?
— Вай ме! Эта женщина меня с ума сведет!
— Мальчик, — обратилась ко мне Офелия, — пойди на кухню на пять минут.
— Зачем? — удивился я.
— Зачем? Придумай сам что нибудь!
Из кухни я услышал громкий шепот соседки:
— Надя, ты мне скажи, как порядочная женщина может иметь столько любовников? Ну один! Ну два! Ну чтобы сразу три?
— Ахчи, тогда телевизора не было, сериалов не было, что ей оставалось делать? И вообще, в то время содержать актрису или балерину считалось для аристократа, как для твоего Ашота держать козу в Кахетии!
Я понял, что мне пора возвращаться.
— Я уже сказала, что первым подарком Николая был золотой браслет с крупным сапфиром и двумя большими бриллиантами. Когда балерина стала жить отдельно от родителей, будущий император подарил ей к новоселью восемь водочных
чарок из золота с драгоценными камнями. А уже после женитьбы Николая II, балерине стали дарить подарки его родственники — великие князья Владимир Александрович, Михаил Николаевич, Алексей и Павел Александровичи...
Услышав такое количество мужских имен, Офелия не сдержалась:
— Я тебе вот что скажу, Надя-джан! Если бы этот тутуц Николай женился на Матильде, как на мне мой Ашотик в 1973 году, она умерла бы достойной женщиной, а не как эта... — танцую туда, танцую сюда…
— Офик, ты зачем меня все время перебиваешь? — Надежде Арсеновне стало обидно за коллегу, — тебе не интересно, танцуй домой к Ашотику! Видишь у меня люди сидят!
В день собственного бенефиса в 1901 году, — продолжила пожилая балерина, покрутив на безымянном пальце свое скромное серебряное колечко, — Кшесинская получила традиционный для юбиляров Императорских театров «царский подарок», но не шаблонный, а выбранный лично царем: брошь в виде змеи с бриллиантами и сапфиром-кабошоном. Великий князь Андрей Владимирович преподнес балерине бриллиантовые пряжки для туфель и бриллиантовую тиару работы Фаберже. А вот Сергей Михайлович подарил коробку из красного дерева в золотой оправе, в которой была уложена завернутая в цветные бумажки коллекция желтых бриллиантов, от очень маленьких до огромных из которых Матильда Феликсовна заказала себе у великого Фаберже головной убор.
О Фаберже в то время я знал немного. Пожалуй, только о его работах в виде пасхальных яиц. А тут оказалось, что в коллекции Кшесинской, кроме украшений были десяток изысканных камнерезных цветов в вазочках из горного хрусталя, драгоценные фигурки животных, золотые чернильницы, усыпанные бриллиантами, лорнеты и веера, серебряные с эмалью флаконы и шкатулки...
— Но больше всего в своей коллекции Кшесинская ценила древний золотой гребень! — продолжила свой рассказ Надежда Арсеновна. — Он был удивительно красив: девушка смотрит вдаль на море, а в море плещутся два дельфина. Если верить легенде, он принадлежал неизвестной цивилизации и был сделан из золота 1000-й пробы. Такого золота в природе не существует. Балерина купила гребень за баснословную сумму у поэта и путешественника Николая Гумилева. Он нашел это чудо во время раскопок на острове Русский Кузов. Гумилев вскрыл древнюю гробницу, в которой лежал скелет женщины 2,5-метрового роста с единственным украшением — гребнем.
Матильда заметила, что с появлением этого украшения в ее жизни начались мистические перемены: когда на ней был этот гребень, ей всё удавалось, всегда везло! Говорили, что американские мормоны предлагали за него
танцовщице сначала два миллиона рублей, а потом двадцать!
Но Кшесинская наотрез отказалась продавать свой талисман!
Офелия, забывшая об оставленном дома скучающем муже, некормленных детях и давно остывшем чахохбили, периодически вздыхала, но перебивать хозяйку больше не решалась. Я же, слушал педагога затаив дыхание.
— Вы хотите знать куда подевались сокровища Матильды Кшесинской?
Мы одновременно закивали головами.
— Не знаю! Никто не знает! Из России она сбежала, как церковная мышь — с одним саквояжем. С этого дня ее драгоценности никто не видел. Они нигде не появилось, ни на аукционах, ни в частных коллекциях. Юра рассказывал (сейчас я понимаю, что она имела в виду знаменитого тбилисского хореографа и коллекционера, завещавшего свою антикварную коллекцию городу, Юрия Зарецкого), что все ценности были
упакованы в 20 больших ящиков и зарыты в парке ее дачи в Стрельне. Так как провернуть такую операцию и остаться незамеченной было невозможно, Матильда объяснила соседям, что построила винный погреб и перенесла туда ящики с шампанским. Но клад, спрятанный балериной, до сих пор никто не
нашел.
Офелия осторожно зацокала языком:
— Абсус! Столько богатых любовников имела и осталась ни с чем!
— Чтобы бежать из России, Кшесинской пришлось отдать
последнюю ценную вещь — запонки работы Карла Фаберже.
Ими она расплатилась с капитаном судна, на котором покинула Россию вместе с сыном в 1920 г. Во Франции у нее остались небольшая часть украшений и вилла на Лазурном Берегу. Онавместе с великим князем Андреем Владимировичем, с которым обвенчалась в 1921 году, первое время жили на широкую ногу. Но денег от проданного во Франции имущества и даже шикарного особняка, хватило ненадолго. Семья перебралась на съемную виллу в пригороде Парижа. Чтобы заработать на
жизнь, Матильда до самой старости давала частные уроки начинающим балеринам.
Умерла Кшесинская в Париже в 1971 году, в возрасте 99 лет,унеся с собой тайну своих сокровищ…
В комнате повисла молчаливая тишина.
— Арсеновна, — прервала молчание Офик, — знаешь чего я
хочу? Я хочу тоже умереть на вилле в Париже, в один день с
Ашотиком, в 99 лет. И плевать мне на все бриллианты мира!
И я с ней согласен!