Владлен Татарский не был героем моего романа, однако, к делу его убийства нужно подходить максимально объективно. Учитывая, что оно может иметь не одно дно.
Кстати, историк и руководитель Французской компартии Жак Дюкло выдвигал версию о том, что "Катехизис революционера" малообразованный разночинец Сергей Нечаев писал не сам. Скорее всего, манифест дело рук самого Михаила Бакунина. Поэтому если треповы могут работать за деньги и хайп, то их кураторам нужно много большее - им нужно сделать такую идейку идеологией.
Правда, за душегубство, массовые убийства и террор эти "ненаши" умирать не хотят. Это не "Народная воля", и не Ипполит Млодецкий, и не Александр Ульянов, которые пошли на казнь. И знали, что в случае провала их ожидает именно это. Вряд ли треповы скажут, если им в дальнейшем и правда будет грозить смертная казнь: «Представь себе, мама, двое стоят друг против друга на поединке. Один уже выстрелил в своего противника, другой ещё нет, и тот, кто уже выстрелил, обращается к противнику с просьбой не пользоваться оружием. Нет, я не могу так поступить». Они на это не способны.
Сегодня можно еще раз подвести черту между терроризмом либералов и тех, кого разбудил Герцен. "И мы, как Янус или как двуглавый орёл, смотрели в разные стороны, в то время как сердце билось одно», – напишет он в некрологе К. Аксакову.
Я не желаю иметь общее сердце ни с треповыми, ни с люсями и димами, с машами и манюнями.
К слову сказать, спустя год после начала СВО я перестала читать всех военкоров, не только Татарского, даже тех, кого глубоко уважала.
Причина проста - я считаю себя журналистом, поэтому синтез журналистики, в том числе и военной, блогерства и пропаганды меня как профессионала интересует только как явление. Я себя с ним отождествлять не могу.
Гибель Татарского сегодня позволяет взглянуть на него самого сверху, "над схваткой", вписать в исторические контексты, прогнозировать его вхождение в ряд героев России, какой бы противоречивой и сложной не была эта личность.
Наше поколение воспитывалось на "Повести о настоящем человеке" Б. Полевого, "Судьбе человека" М.Шолохова, "Ивановом детстве". И Маресьева, и генерала Дольникова, прототипа рассказа М.Шолохова, видел мой отец, политработник ВВС. Это говорит о том, что в СССР связь между героями и народом (а не только комиссарами) была глубинной. Если уж на то пошло, в ВС СССР многие офицеры, служившие в разных военных округах, быстро находили общий язык, знакомых.
В "обществе-каше" России (по А.Фурсову) нет абсолютных героев. Точнее, они есть, но безымянные. Те, кто пали на поле боя и даже не донесли до нас свое имя, свою биографию, свою судьбу. Все это ждет нас в будущем, когда они приблизятся к нам и станут нашей реальностью, частью нас самих.
Такие герои, как Владлен Татарский, не могут быть абсолютными по ряду причин.
Идет новая Великая Отечественная война, и наше сознание, память возвращается к героям 1940-х годов, Первой мировой, 1812 года. И идет невольное сравнение образов поколения наших дедов и прадедов с теми поколениями, которые сегодня воюют на Донбассе.
Признаемся, не все из них пошли воевать осознанно, многие были вброшены в окопы из тик-тока, пришлось сбрить голубые волосы и брать в руки автомат. О роли государства в том, что наша молодежь морально и физически не была готова к защите Родины, я в этом контексте упоминать не буду. Очевидно, что клубы ДОСААФ и значки ГТО очень скоро вернутся в нашу жизнь.
Поэтому Владлен Татарский, попав в ополчение почти десять лет назад, получивший помилование от Александра Захарченко, по праву выделяется от тех, кто только в феврале 2022 года стал понимать, что происходит всего в тысяче километров от столицы. Ее лонж-баров и барбер-шопов, в которых происходила имитация приобретения бороды и мужественности как вынужденной для молодого мужчины инициации. Но подлинной инициации для многих них пока еще не случилось. А может и не случится никогда.
Владлен Татарский инициацию прошел еще до 2014 года и она была со знаком минус, так как свои молодые силы и адреналин он бросил на бизнес и, прогорев, на ограбление банка. Все в появлении такого паттерна обусловлено предлагаемыми диким капитализмом обстоятельствами. Был бы на дворе социализм, Татарский стал бы, скорее всего, с юных лет правильным человеком. Трудно им было бы не стать, если государство ведет тебя по прямому пути.
Однако, отрицательным героем Татарский тоже не стал. Больше всего в его натуре мне нравится то, что Владлен находился в развитии. В нем есть отрицание самого себя, однако, мне кажется, что на его харизму стали налагаться публичность, слава, и это ему самому очень мешало.
То, что Вечерний Владлен вещал на фоне флага генерала Якова Бакланова, лично у меня вопросов к нему не вызывало. Яков Петрович был частью славной истории Войска Донского, и кстати, такие как он, спасли Кавказский фронт в Крымской войне 1855-53 гг. Знамя Бакланова, которое вышили ему жена и мать, наводило страх на врагов.
Учитывая, что по ту сторону сатанизм, отсутствие понятия о человечности и кодексе военной чести, знамя Бакланова в эфире Владлена еще раз показывало, что кроме правильных ценностей, мужества нам нужно предъявлять что-то еще. Мужество и христианские ценности можно демонстрировать своему народу, но тем, кто отправлял культы сатаны нужно демонстрировать только то, что должно наводить хтонический страх.
Не все это понимали и принимали, учитывая, что романтиков хватает и среди патриотов, оторванных от жестокости войны.
Однако, то, что годилось для фронта, не должно было проявлять себя в миру. Поэтому общество было так критически настроено к Татарскому после его злополучного выхода из Георгиевского зала со словами "Мы всех победим, всех убьем, кого надо ограбим". Думается, что самому Владлену после этого эфира пришлось охолонуть.
Но в самом Татарском его поприще, к сожалению, развивало отрицательные черты. Повторяю, мы по-прежнему невольно сравнивали его то с интеллигентным Ходоковским, то с Юрием Котенком, которого я считаю одним из настоящих русских военкоров с тех пор, когда он попал в поле моего зрения в войну в Арцахе в 2020 году. Тогда он получил ранение во время азербайджанского артиллерийского удара по собору Святого Христа Всеспасителя в г. Шуши, в котором и мне приходилось бывать.
Увы, Татарский начал бронзоветь. Сейчас уже, наверное, не надо говорить о том, что православные священники, которые находятся в зоне СВО, могли приглушить в нем эти черты, сделать более сдержанным на слова и по мере возможности попытаться помочь ему выйти из имиджа звезды на фронте.
К сожалению, надо признать, что смерть Татарского хоть и была обусловлена его сильным и смелым характером, но он был ее явно не достоин. Татарский выше своей смерти, Потому что Золотой Владлен - это кич, пошлость и, конечно, отблеск золотого тельца, к которому он сам не должен был иметь никакого отношения.