***
Он потерялся, отцепился от такого же тканевого брата — они не виделись после стиральной машины. Дальше только: смерть-смерть-смерть, бесконечная круговерть, куча погибающей одежды... Тонущие майки, трусы, колготки. Носки (как он), потерявшие своих сестёр-сватьев-братьев. У них нет крови и ран, только ворс да дырки, намокающие подкладки. Крики да крики: — Не забывайте, бра;тки!
И столько было и сколько? Да только этот поток гибели разделило — водостоком! И снова заново плыть, плыть, грести и выживать — зачем, если тебя всю жизнь будут тереть да выжимать? Не мыть подолгу, с дырками носить, а коль исчезнешь: новый заводить. К чему...
А он всё плыл и ворсами, потоками и тканями — разорванными в клочья, вышел в море. Весь обшарпанный, побитый, израненный, но всё ж живой. Он плыл так долго, что забыл уже где берег был родной, но тут: БАБАХ! За ним акула, какой-то человек: пытался он его схватить? Но брезговал? Ещё там кто-то: сам какой-то весь смурной и одновременно весёл, да праздн, но самим собой. И у странного того так было: зуб да золотой, кудряшек много, рука-не рука, железом вся оббита. Кто знает кто такой? И то смеётся, то суровит, то танцы прям на палубе устраиваивает он...
Увидел странный тип носок да как подпрыгнет: — О, наконец-то, я тебя нашёл! Ты весь так на меня похожий, забытый жизнью, вышел с передряг! Скажи-ка, друг, ты бы не рад был, коль на ноге своей носил тебя б пират?
Носок по человечьи как говорить не знает, но общий тон понятен был и так! Он теперь кому-то нужен, пускай пират! Виват пират, а точне: — Смерть всем кораблям и кэпам их, кто им посмеет помешать, добывать своё...
Залез носок идеально с левой стороны и даже дырки в тему: образ морского хулигана после канав и водосливов, смывов, урн и прочих нечистот? Всё это променять? Возможный комфорт? Это где-то там, где экоактивисты вас зашили? И сдали обратно куда-нибудь в семью, а там по кругу — трут-не моют-давят-режут-вышивают-трут и снова про... потеряют!
И снова жуткий, вонючий смрад, слышать крики таких же тряпичных жертв бесчеловечности и потребизма, где новое нового новей, а старое то, что пять секунд назад ещё/почти/уже из моды вышло. Новейшее не успевает привыкать, а будущее знает, что оно всё пресно и ему (порой) не место. Нигде не место. Места есть только заместо и до износа. И нет кругов людей. Лишь только остаётся по парам потеряться.
И вспоминает всю ту жуть, теперь гордясь и находясь на законном месте! И одному, без пары! Без потенциальнейшего риска вновь потеряться.
Ещё в уме Пиратского Носка Главного На Корабле «Дырявый»: — О, боже правый, как вспомню пираний, чью-то кровь, останки человека, восемь дохлых крыс и восемнадцать кошек! Как рыбы жрали всё это подряд, он только понадеялся, что плосок да не виден в профиль... Почти уплыл... Однако жуткая пиранья откусила что-то, рвала его тряпочную плоть, кусала и жевала скалясь! И сотни тысяч таких же тонущих, запутавшихся в тине! Они все были забыты, выброшены да кто их вспомнит?
А с новым другом хоть и в нищете, беде и грязи — они в сраженье за сражением участвовать горазды! Бьются смело бок о бок с волнами, морской пеной — гордятся войнами (и даже пленом)... В плену их вместе мучили, как и других пиратов.
***
— И весь ужас в том, — говорил пьяный молодой другому, рассматривающему картину с пиратом в дырявом носке, — что я ужасы писать не умею...
Этот молодой человек поднял голову, но его собеседник вдруг преобразился, его голова раздулась изо рта вылез раздвоенный язык и глаза засветились!
— ЧТО?!
Из картины полезли черви, а сама оборотилась тучей голодной саранчи. Заиграла громкая музыка, шум воды и хор раненных и рваных носков.
Хор носков пел: «А-а-а-а-а! Мы братья из ткани, часто немытые и неуважаемые, дырявые и стёртые! А-а-а-а-а! Смерть-смерть-смерть!», вокруг пьяного художника и поэта(писателя)-недоучки летало страшное и злое... БЕЛЬЁ! Оно орало, шурша огромными ртами, тут же образовавишися из ниоткуда: «Убить человека... Да... Люди нас не уважают... Нет...»
Хлопали лифчики, хищно щёлкая застёжками; танцевали танго майки и рубаши, желая молодого человека удушить; медленно кружились трусы с колготками. А носки всем заправляли... И главный их был рад, с ножом в руке (откуда у него рука и как он только поднял) — носок пират!
И лезли черти с топорами из стен, и руки все в кровищах. Кишки и мясо пели гимны, мозги гонялись за глазами, нога с кистями прыгала гопак и всё под голосо «собеседника», вот шок. На тебе: корабль, картина и носок.
И вывод понял он — не запивайте шампанским самогон, мешая с непонятными веществами...
***
Примечания:
Последнее это отсылка к строчке стихотворения «Белочка пушистая», автор Георгий Юнак: «не запивайте пивом самогон!»
https://stihi.ru/2018/09/08/3769